– Мадонна, да разве это важно? – Костра взяла за руку Вик и подвела к Ветру. – Главное, что вы счастливы! А мы счастливы за вас! – Она обняла их обоих, радостно щурясь. И тут Лин вскочила с места и тоже рванула обниматься. Постепенно все жители дома превратились в огромный обнимающийся и смеющийся ком. Виктория заметно терялась, а вот Ветер выглядел так, словно вернул себе свои крылья – свободно и как-то правильно.
– Какая же мерзость! – раздалось из гостиной. – Меня сейчас стошнит от этих ваших нежностей. Два трупа трахаются, а шуму развели…
– Ах ты гребаный мутант! – Виктория вырвалась из кольца рук и бросилась к Иргу. Его стакан с глухим стуком упал на пол, являя взорам бордово-зеленую густую жижу, от которой Элис тут же замутило. Вик схватила Ирга за грудки и приподняла над полом. – Таких, как ты, вообще не должно существовать! Ты куда хуже тех гнилых тел, которые ты ел в нашем мире! Выродок! Единственное, что хоть как-то меня смиряет с твоим пребыванием тут, так это мысль, что ты больше не вонзишь свои мерзкие зубы ни в чей труп! И я клянусь тебе богом Единой Вселенной, что если ты не прекратишь доставать всех вокруг, я буду тебя пытать – медленно и очень болезненно. Ведь умереть ты больше не можешь, а вот мучиться – сколько угодно! Так что закрой свой поганый рот или что там у тебя и не высовывайся, мерзкая тварь!
Вик с силой швырнула Ирга в стену, трясясь от ярости. Когда она повернулась к изумленной публике, все увидели, что глаза ее налились кровью, а вены на шее вздулись, вот-вот готовые лопнуть. Она резко развернулась и вышла из дома, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка.
– Догони ее…
– Нет, Элис, не сейчас. – Ветер устало потер глаза. – Пусть немного побудет одна. Позже я ее найду, я знаю где.
– Как же ты всех достал, Ирг! – Микалина злобно глянула в его сторону и вернулась на кухню.
– У меня, между прочим, кровь! Эта идиотка…
– Ирг! – прорычал Ветер. Таким его точно еще никто не видел: он не был озлобленным, он представлял собой человека, переполненного праведным гневом. – Небеса мне свидетели, я не кровожаден, но ты переходишь все границы!
Эван, предвосхищая еще одну драку, схватил Ветра за локоть и потащил на кухню, бросив Иргу, чтобы тот прибрался в гостиной за собой.
– Но кровь…
– Не подохнешь! – ответила Элис. – Ты ведь все время твердишь, что мы мертвецы, так что твоя царапина не страшна.
Лин, все это время внимательно наблюдавшая за происходящим, подошла к Иргу, присела возле него и протянула руку к ране на голове. Ирг зашипел и отпрянул, словно одно то, что девочка подошла к нему так близко, причиняло ему огромнейшее неудобство.
– Ты не найдешь друзей, если и дальше будешь притворяться злым, – совершенно серьезно произнесла Лин.
– Мне не нужны друзья! Отойди от меня!
Лин пожала плечами и встала. Глядя сверху вниз на лежащее существо, она произнесла:
– Всем нужны друзья. Особенно тебе.
И, не дожидаясь ответа, она скрылась на кухне, куда вернулись все. Еще недавно царившее радостное оживление сменилось тягостным молчанием. И дело даже не в Ирге – к его злобному шипению и вечному недовольству все давно привыкли. Нет, дело было в Вик. Да, она солдат, она разламывала во сне кровати, метко метала ножи и не выбирала слова. Все знали, на что она способна и к чему привыкла. Но вот видеть… Это совсем другое. Когда тонкая девушка швыряет по комнате существо явно больше ее самой, когда от ее угроз стынет кровь даже у случайных зрителей, когда она говорит такие вещи, что хочется закрыть глаза и уши и спрятаться где-нибудь подальше, становится страшно. Не то чтобы кто-то, кроме Ирга, боялся, что Вик может навредить. Страшно становилось от мысли о том, как ее воспитывали, что вкладывали и какая жизнь у нее была.
– Почему Вик сказала «в нашем мире»? – Лин, самая спокойная из присутствующих, спросила то, что вертелось на языке у многих.
– Они из одной Вселенной. Виктория, конечно, рассказала бы все гораздо лучше, но не думаю, что она захочет об этом снова говорить. А вы – ждать, когда она соберется с силами для этого рассказа. – Ветер потер переносицу и закрыл глаза. Элис тут же вспомнился другой разговор на этой кухне, и что-то ей подсказывало, что сейчас будет не легче. – Виктория прибыла сюда из антиутопии, так вроде это называется. Ее мир захватили какие-то инопланетные существа и пытались уничтожить всех людей на Земле. Поэтому и создавались специальные обучающие базы, где детей растили бойцами, солдатами для защиты своей Земли. Спустя какое-то время после того, как на планету вторглись, появились мутанты: они пережили атаки, мутировали из-за разного вида оружия, которое применялось в этой войне. Их назвали падальщики: они питались трупами. – Элис передернуло, а Родж закашлялся. – От всех этих мутаций они очень менялись, становились… такими, как Ирг, и уже не были людьми. Что касается самого Ирга, то он пытался пообедать солдатом из отряда Вик. Прямо у нее на глазах. В тот момент на них и напали…
Ветер не смотрел ни на кого. Казалось, мысленно он был со своей любимой там, на захваченной планете, и смотрел, как уродливый мутант поедает ее друга.
– Они попали сюда вместе. – Эван решил дать передышку Ветру и продолжил сам. – Вик пыталась убить Ирга несколько раз, но все мы знаем, как такие попытки заканчиваются. Я не мог выгнать Ирга или Вик, а добровольно ни один из них не захотел переезжать. Ирг прекрасно знает, что его не возьмут в другой дом, а одному ему будет слишком скучно. Ну, а Вик…
– Виктория полюбила этот дом. И его жителей. Да и она не из тех, кто отступает или сдается. Так что нам удалось убедить их заключить хлипкое перемирие, но, как видите, у них не всегда выходит его соблюдать. Ирг по сути своей не может не доводить людей, а Вик… не может забыть то, что он сделал.
– Боже мой… мы живем в доме с каннибалом. – Элис обхватила голову руками в попытке осознать и принять новую информацию.
– По сути, это не совсем так. Ирг не человек, так что он не питался себе подобными.
– Это все равно звучит не менее омерзительно. Я даже рада, что не успела позавтракать. – Микалина явно боролась с приступом тошноты.
– Кстати, а что он ест тут? Мы же по сути все мертвецы, но я еще не видел, чтобы он вгрызался кому-нибудь в ногу.
– Родж! – Микалина все-таки вскочила из-за стола и убежала из кухни, зажимая рот рукой.
– Вот надо было тебе это сказать! – Костра наполнила стакан водой и ушла вслед за Микой.
– Ему готовят специальную смесь. Не имею желания уточнять, если честно. Да и ест он раз в несколько дней.
– Пожалуйста, давайте прекратим этот разговор. Я, конечно, хотела знать истории всех живущих в этом доме, но это уже слишком. Мне нужно на воздух. – Элис глубоко вдыхала через нос, стараясь успокоиться. Кто бы мог подумать, что такое радостное утро превратится в омерзительный кошмар.
– Я составлю тебе компанию, если ты не против. – По тону это было ближе к «если ты соизволишь со мной поговорить», но Элис не стала уточнять и просто кивнула Эвану.
Они вышли на залитый солнцем двор, и обоим сразу стало легче. Вокруг пахло свежескошенной травой – пока они бегали, Астор подстриг газон возле дома. Элис зажмурилась, вдыхая аромат и успокаиваясь. Такие простые вещи, как запах травы или шум океана, скрип калитки или шелест листьев придорожных деревьев, всегда приводили ее в чувство, возвращали ощущение, что все в порядке и бояться нечего. Их дом был самым большим в округе, его даже прозвали общежитием. Он так и возвышался махиной из красного кирпича с бежевой крышей над всеми этими маленькими уютными домиками на пару – тройку жителей. Видимо, изначально он должен был стать этакой базой, где люди приходили в себя, понимали, где они, а потом, пообвыкшие и спокойные, съезжали в другое жилье. Но компания подобралась такая, что съезжать из общего дома, пусть и достаточно населенного, никто не хотел. Вот и Элис четко осознавала, что не собирается менять место жительства в ближайшее время, даже несмотря на то, что с ней в доме живет такое существо, как Ирг.
Они молча шли вдоль дороги, наслаждаясь прекрасной погодой и музыкой, доносившейся из лавки Берти. Это было знаменитое место в их районе: Берти – молодая рыжеволосая ирландка с забавным акцентом и задиристым характером – торговала на перекрестке у парка. В ее лавке всегда был безумно вкусный хлеб – круглый, с характерным надрезом сверху крест-накрест, который источал такой аромат, что можно было сойти с ума. Элис очень любила простой – с тмином, а вот Мика, как она знала, обожала хлеб с изюмом. Сухие травы, специи, мука и мед – это всегда можно было найти в лавке. Именно в лавке: Берти отшивала любого, кто имел наглость называть ее любимое место «магазином». А еще у нее всегда играла музыка – задорная, немного странная, как и сама Берти. К ней часто заглядывали мужчины – отнюдь не за хлебом, но она была настолько остра на язык и нетерпелива к откровенной лести, что дважды в надежде на свидание к ней никто не заходил. Даже Роджер, однажды попытавшись, зарекся больше даже ходить в направлении лавки Берти, а уж он-то был из тех, кто так просто не сдается. Микалина могла это с легкостью подтвердить.
Элис прислушалась к мелодии и в странном порыве стала вышагивать в такт. Эван глухо рассмеялся, но подстроился. Они оба старательно делали вид, что никакой неловкости и недосказанности между ними нет, но Элис понимала, что разговора не избежать.
– Странное вышло утро. – Эван нарушил спасительное молчание первым.
– Да уж… Не ожидала я такого развития событий. То есть ты все это время знал об Ирге и его… странных предпочтениях?
– Конечно.
– И про Вик и Ветра тоже?
Эван улыбнулся:
– С самого начала.
– И молчал!
Эван только развел руками. Элис и сама понимала, что это были не его тайны, чтобы ими делиться, но поворчать для приличия было просто необходимо.
– Есть в этом доме что-то, чего ты не знаешь, а, ходячая википедия?
– Да, есть кое-что… – Элис подняла брови, мол, давай, рассказывай. – Я не знаю, почему ты меня избегаешь.
Элис резко остановилась, проклиная свой длинный язык. Вот и нужно было ей выпытывать у Эвана, шли же себе спокойно, молчали. А теперь придется объясняться.
– Если бы я тебя избегала, то мы бы сейчас не разговаривали, тебе не кажется? – преувеличенно бодро и быстро проговорила Элис, пытаясь не смотреть Эвану в глаза. Она отлично помнила гипнотические свойства его гетерохромии, а выкладывать все как есть ей жутко не хотелось.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду. После того как ты ушла из моей комнаты вчера утром, ты как могла избегала меня. Ну и пыталась испепелить взглядом – слава богу, я огнеупорный. Но я не могу понять, чем заслужил такое обращение.
Элис тяжело вздохнула, предвещая долгий и тяжелый разговор.
– Это будет трудно объяснить, а еще труднее – понять…
– А ты попробуй. – Эван сложил руки на груди, и их обоих накрыло дежавю: такой разговор уже был – в день прибытия Элис, вот только роли были распределены наоборот.
– Лин сегодня упоминала, что мы видели Вик и кого-то в парке. Так вот я, в отличие от этого хитрого лисенка, не догадалась, что этим кем-то был Ветер. А потом я слышала, как вы ночью разговаривали в твоей комнате. Я сложила два и два и решила, что именно ты и есть тот самый герой-любовник.
– Что? Она же мне как сестра, Элис!
– Она то же сказала, кстати. Так вот, я подумала, что вы вместе. А потом ты попросил остаться с тобой ночевать как ни в чем не бывало… И тот поцелуй…
– Поцелуй? – С каждой новой фразой Эван выглядел все более удивленным.
– Черт… – еле слышно прошипела Элис, готовая провалиться под землю от неловкости и своей болтливости. – Забудь. Все уже хорошо. Я на тебя не злюсь. – Она тараторила с такой скоростью, что едва не проглатывала целые слова. Резко развернувшись на пятках, Элис помчалась вниз по дороге, пытаясь избежать позорного разоблачения. Одно дело – рассказать о том, что она считала Эвана парнем Вик и по совместительству гнусным предателем, и уж совсем иное – поведать о случайном поцелуе и вызванных им чувствах. Низко опустив голову, Элис мчалась на всех парах подальше от Эвана, но тот догнал ее за пару шагов, преградил дорогу и выжидающе посмотрел в глаза. Что ж, соврать не получится.
– Давай ты не будешь от меня снова сбегать, хорошо? Я ведь все равно не отстану, пока ты все толком – толком, Элис – не объяснишь. О каком поцелуе идет речь?
Зажмурившись от неловкости, Элис пробормотала:
– Ночьютыпоцеловалменявплечо.
– И это все? – насмешливый тон просто вывел Элис из себя.
– А тебе мало? Я думаю, что ты встречаешься с Вик, потом мы спим в одной постели, ты целуешь меня, а утром просишь ничего никому не рассказывать?! Да еще и ведешь себя совершенно обычно! Я там от стыда и вины мучилась, а ты улыбался и шептался с Вик!
Эван молчал, но смотрел на нее так, что весь ее праведный гнев испарился. В его взгляде читалась смесь удивления, веселья и упрека.
– Да, я знаю, как это выглядит! Ну не смотри так на меня, Эван… – Элис подалась вперед, чтобы толкнуть его в плечо, но Эван ловко перехватил ее руку, притянул к себе и обнял. Элис совершенно не хотелось сопротивляться. – Я просто с ума сходила, ненавидела тебя. И себя тоже. Такого надумала… А потом увидела, как Вик целуется с Ветром в гостиной. Я ее даже в измене обвинила!
– Боже, Элис, ты как ребенок. Глупенький справедливый ребенок, у которого не жизнь, а монохром, где только хорошо или плохо. Но знаешь, я тобой горжусь.
– Правда?
– Конечно! Так отстаивать мои несуществующие отношения после того, как я изменил своей ненастоящей девушке с тобой же, – это просто подвиг с твоей стороны!
Элис принялась щипать Эвана за спину, так как высвободиться из его объятий он не позволял. Они так задорно смеялись, что упали на траву прямо рядом с огромным дубом. Отдышавшись, Элис все-таки смогла немного отстраниться, но позволила Эвану обнять себя за плечи.
– Неужели я хоть чем-то дал повод думать, что у меня есть что-то с Вик?
– У меня просто очень бурная фантазия. Ну и… как ты там сказал? Только монохром.
– Ты очень хорошая, Элис. Не стоит заниматься самобичеванием.
– Сказал мистер Совершенство, который спит и видит, как помочь другим. Не нужно. Я прекрасно знаю свои недостатки и умею фильтровать то, что мне говорят. Просто в этом мире мне не хватает времени, чтобы во всем разобраться и все принять. А еще говорят, что после смерти хватит времени отоспаться! Наивные глупцы.
От пафоса последней фразы оба расхохотались. Смех – отличный способ скрыть страх и смятение, завуалировать грусть или переживания.
– Прости меня за тот поцелуй.
И смеяться сразу расхотелось. Элис и сама не могла понять, почему ей стало так грустно от этой фразы. Не ее ли она желала услышать весь вчерашний день? А теперь эти слова песком царапали глаза и щекотали нос.
– Не стоит… Это было… неплохо.
– Спасибо за высокую оценку. – Эван приподнялся, чтобы лучше видеть свою собеседницу. В его волосах застряла травинка, и Элис, подавив желание вытащить ее, просто улыбнулась. – Я это все машинально, с непривычки… Обнимать кого-то во сне – я не мастер в этом, вот и переусердствовал.
– У тебя что, девушки никогда не было? Ой. – Сказать, а потом подумать – определенно отличительная черта Элис Нортен. – Ну ты же здесь давно, неужели ни с кем не встречался все это время?
– Храню себя до свадьбы! – в тон ей ответил Эван. – Шучу. Был у меня тут один роман, но это так, ничего серьезного.
– Ну расскажи! Расскажи, расскажи, расскажи!
– Ты будешь смеяться… Так что я лучше оставлю эту историю при себе. Тем более это было давно и неправда.
– Эван, не заставляй меня применять силу.
– Силу чего? Твоей дедукции? О, тогда вслед за романом с Вик ты припишешь мне любовную историю с Кострой?
– С Роджером! – Она тоже оперлась на локоть, так чтобы их лица были почти на одном уровне. – Давай уже, колись, горе-любовник.
– Почему же сразу горе? – возмутился Эван.
– Потому что, если бы это было не так, ты бы охотно поделился своими подвигами на любовном фронте.
– Я смотрю, ты просто прекрасного мнения обо мне. Ладно, сдаюсь. – Он потупил взгляд и почти такой же скороговоркой, как сделала это Элис с новостью о поцелуе, выдал: – Это была Арианна.
– Арианна? Что-то знакомое… Ари… Принцесска! Боже мой, Эван, ты спал с Принцесской?!
– Вот от кого ты понахваталась этого, от Роджера или Ирга? Что за пошлость, Элис!
– Не переводи тему! Ты спал… ладно, встречался с Принцесской! С этой диснеевской барби с жутким голоском и сиропом вместо мозга!
– Я бы попросил выбирать выражения, все-таки это моя бывшая.
– Не могу поверить… А я еще считала тебя идеальным. Вот он, твой самый страшный провал!
– Да ну тебя!
– Нет уж, я хочу услышать всю историю.
– Даже не надейся. – Эван снова откинулся на траву и закрыл глаза. – Знал, что ты поднимешь меня на смех.
– Не дуйся. Она… красивая. И милая… наверное. – Элис знала, что Эван не сможет злиться на нее долго. – Все совершают ошибки. Глупые блондинистые ошибки.
– Не нужно было тебе ничего говорить.
– Да ладно тебе. Ты же понимаешь, что я не могу промолчать! Вот когда вы сказали, что она переехала к МакГрегору, – то там да, все понятно. Но ты… Что ты в ней нашел?
– То есть тебя не волнует, что она нашла во мне?
– Это же очевидно. Не заставляй меня снова повторять, что я считаю тебя идеальным. Ну считала, по крайней мере.
– Что-что? – Эван сделал вид, что не расслышал.
