– Они как будто созданы друг для друга, – раздался рядом со мной чей-то голос.
Вздрогнув, я подняла глаза и увидела смуглое, красивое лицо Марка Лонго. Мы с ним недолго встречались год назад, пока я не узнала, что он лгал мне, рассчитывая получить доступ к алмазам конфедератов, спрятанным в унаследованном мною доме на Трэдд-стрит. Хотя он после этого извинился передо мной и даже попытался наладить отношения – чему, без сомнения, способствовал удар в челюсть со стороны Джека, – я сомневалась, что смогу снова ему доверять, независимо от того, насколько искренним он казался. Не помогало и то, что Джек его терпеть не мог и при первой же возможности не забывал напомнить Марку об этом. Впрочем, чувство это было взаимным.
– Марк, – сказала я, подставляя для поцелуя щеку. – Рада тебя видеть. – Я пристально посмотрела на него, не зная, как спросить, что он здесь забыл. Его точно не было в моем коротком списке приглашенных.
– Меня пригласила твоя мать, – ответил он, как будто прочел мои мысли. – Сказала, что, мол, здесь будет слишком много женщин и я нужен ей для ровного счета.
Я посмотрела на мою мать. Та тотчас сделала вид, будто не замечает меня или Марка, и вместо этого притворилась, будто внимательно слушает, как Софи и Чэд делятся своими идеями относительно свадебных торжеств. Я уловила слова «босиком» и «конопля», но меня отвлекла рука Марка, которая в данный момент крепко сжимала мою.
– Как тебе эта идея? Нравится?
Поняв, что Марк обращается ко мне, я посмотрела на него:
– Извини, что ты сказал?
– Я сказал, что собираюсь устроить вечеринку в моем пляжном домике, чтобы отпраздновать День штата Каролина. Я надеялся, что ты придешь и выступишь в роли хозяйки.
– Я почти уверен, что она будет занята в этот вечер, – вмешался в наш разговор Джек, шагнув из-за моей спины. – Тем более что это ее день рождения. – Он широко улыбнулся и протянул Марку руку: – Мэтью, верно?
К моему удивлению, Марк ответил крепким рукопожатием.
– А, знаменитый Джек Тренхольм! Как всегда, очень приятно.
Сбитая с толку его приветливыми словами, я пристально посмотрела на Марка. Почему-то он напомнил мне кота, стоящего рядом с пустой миской из-под сметаны.
– О, спасибо, Мэтт. Не скажу, что я чувствую то же самое, тем не менее я тронут. – Джек окинул взглядом безупречно сшитые рубашку и брюки Марка, его темно-коричневые итальянские мокасины. – Заглянул по дороге в оперу? Не хотелось бы, чтобы ты из-за нас опоздал.
– Вообще-то, нет. Я здесь надолго. Меня пригласила миссис Миддлтон, хотя мне хотелось бы думать, что мы с Мелани старые друзья и мне не требуется приглашения. – Вместо того чтобы попытаться хоть как-то разрядить ситуацию, он сжал мою руку. Скажу честно: я была несказанно рада, когда он наконец ее отпустил.
– Так когда же выйдет следующий международный бестселлер, Джек? Или это тщательно охраняемый секрет? – спросил Марк.
И вновь я не смогла разгадать, что у него на уме. Обычно я чувствовала, что мне пора встать между Марком и Джеком и предотвратить драку, но сегодня Марк, похоже, был искренне заинтересован услышать его ответ. Вряд ли он мог знать, что для Джека это больная тема. Хотя первоначально его редактор и агент были в восторге от книги о спрятанных бриллиантах конфедератов и таинственном исчезновении бывшего жителя моего дома на Трэдд-стрит, они внезапно перестали отвечать на его телефонные звонки.
– Спасибо, что спросил, Мэтт. Но я не любитель смешивать бизнес с отдыхом, поэтому я избавлю Мелани от скучных деталей и вместо этого провожу ее к Ноле, которая спрашивает, веганский этот пирог или нет и можно ли ей взять кусочек.
Джек потянул меня за руку, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Я помахала рукой и краем глаза заметила, что к Марку шагает Ребекка и ее взгляд устремлен на меня и Джека.
– Напомни мне, что я должен поговорить с твоей матерью, – шепнул Джек мне на ухо. – Здесь моя дочь, и я не хочу, чтобы она подвергалась воздействию таких низших биологических форм.
Мы оба обернулись на Нолу. Та стояла между Софи и Чэдом. Розовая повязка на голове была давно сброшена, скорее всего, в фонтан позади нее. Софи и Чэд были в одинаковых стеганых жилетах, волосы заплетены в косичку, на шее по несколько сплетенных из конопли ожерелий. Не знай я эту троицу, наткнись я случайно на них в темном переулке, я бы поспешила перейти в другую сторону.
– Отлично тебя понимаю, – сказала я, но на сей раз Джек, похоже, не уловил мой сарказм.
Я обвела взглядом нашу небольшую компанию.
– Кстати, а где твои родители? Они сказали, что будут здесь.
Джек не сразу понял, что мой вопрос адресован ему.
– Не знаю, – ответил он, пожимая плечами. – Уверен, они уже в пути. Моя мать упомянула о каком-то подарке для Нолы. Может, они задержались из-за него.
По моей спине пробежал холодок, как будто к ней прикоснулись чьи-то ледяные пальцы. Несмотря на жару, я вздрогнула. И тотчас посмотрел на Джека – хотела проверить, заметил он или нет, но его хмурый взгляд был устремлен на Ребекку и Марка. Последний поднял голову и, увидев нас, вновь улыбнулся фальшивой улыбкой. Джек мгновенно напрягся.
– Мелани? – раздался у меня за спиной голос Софи.
Я с улыбкой повернулась к ней.
– Поздравляю с помолвкой, – сказала я, стараясь не выдать лед в моем голосе. – Так когда ты собиралась рассказать мне? После рождения третьего ребенка?
– Послушай, Мелани, честное слово, извини. Просто я не знала, как ты это воспримешь. Я все время пыталась придумать, как мне тебе рассказать, но тут меня, как назло, застукали с этим кольцом.
– Тогда зачем было его надевать?
– А почему нет? – пискнула Нола. В считаные дни она превратилась в новый придаток Софи. Теперь эти двое даже носили одинаковые косички.
– Потому что, – объяснила я, – лучшие подруги сначала рассказывают друг дружке.
Нола посмотрела на небо, словно ждала, что оттуда ей поступит совет, как ей обращаться с невероятно глупыми взрослыми.
– Да, но, скорее всего, она опасалась говорить тебе, что собирается замуж, зная, сколько тебе лет, что ты до сих пор не замужем и у тебя даже нет парня.
Мне хватило ума мысленно отколоть от моих губ лед.
– Спасибо, Нола, за это наблюдение. К твоему сведению, мне всего тридцать девять. Мне еще рано в дом престарелых.
Нола взвизгнула и прикрыла руками рот:
– О, МОЙ БОГ! Я не знала, что ты такая старая! Практически ходячий труп.
Не сумев найти ответ, который бы не предполагал физических действий с моей стороны, я резко обернулась и столкнулась с матерью.
– Мелли, вот тебя-то я и ищу! Как ты смотришь на то, чтобы нам отпраздновать твой сороковой день рождения здесь? Твой сад – идеальное место для приема гостей, а твой отец сказал, что мог бы начать работу над планом в самое ближайшее время.
Я была готова сквозь землю провалиться. В глазах внезапно защипало. Не знаю, то ли из-за слов Нолы, которая, кстати, была недалека от истины, то ли из-за того, что моя мать сговорилась с Софи, Нолой и, похоже, со всем остальным миром, чтобы я почувствовала себя вечно одинокой старой девой. Я хотела сказать ей, что это ее вина, что это она, бросив меня, сделала из меня старую деву. Но я опасалась, что стоит мне открыть рот, как я разревусь.
Внезапно мое внимание привлек какой-то шум у садовой калитки. Я обернулась и с удивлением увидела, что по кирпичной дорожке медленно приближаются двое мужчин в шляпах с надписью «Антикварный магазин Тренхольмов» и форменных рубашках. И не с пустыми руками, а тащат поддон с чем-то высоким и громоздким, упрятанным под стеганый брезент.
За ними, широко улыбаясь, шествовали родители Джека, Амелия и Джон Тренхольм. Я шагнула им навстречу и поцеловала каждого в щеку.
– Ого! Даже не представляю, что это может быть.
Слова застряли у меня в горле, стоило мне ощутить запах расплавленной смолы и пепла. Края брезента как будто расплавились и превратились в длинные резиновые пальцы. На моих глазах мужчины опустили поддон на землю и медленно стащили брезент. Не надо! – крикнул кто-то. Увы, этот крик раздался в моей голове, и его никто больше не слышал. Я открыла была рот, чтобы сказать «Стойте!», но опоздала. Словно в некоем странном бурлеске, брезент дюйм за дюймом соскальзывал вниз, обнажив башню кукольного дома.
– Какая красота, – прошептала Софи рядом со мной, но я едва слышала ее, пытаясь не задохнуться от зловония горящей смолы.
– Этот дом кажется мне знакомым, – продолжила она. – Похоже, это уменьшенная копия какого-то настоящего дома.
Амелия покачала головой:
– Понятия не имею. У него было много владельцев, так что, скорее всего, он даже не родом из Чарльстона. Думаю, это можно выяснить. Джек – мастер исторических изысканий.
Все обступили кукольный домик, чтобы полюбоваться им, но, увидев, что к нему идут Джек и Нола, отошли назад. Было видно, что Нола изо всех сил пытается сделать вид, будто ей наплевать, что в нежном возрасте тринадцати лет ей подарили ее первый кукольный домик или что вообще это один из немногих подарков, какие она получала за всю свою жизнь. Но я видела ее глаза, и это были глаза той, что не ждала от жизни ничего хорошего, но вдруг узнала, что хорошее все же возможно.
Почувствовав на себе взгляд матери, я повернула голову. Ее глаза были задумчиво прищурены, и я поняла: как и я, она ощутила в вечернем воздухе едкий запах гари. Она шагнула вперед и, прежде чем я успела ее остановить, протянула руку к завитку карниза. Воздух мгновенно пронзил крик.
Глава 5
Стоя в дверях комнаты Нолы, я наблюдала за тем, как она аккуратно разворачивает из старой газеты игрушечные фигурки и одну за другой ставит их на веранду кукольного домика. Там были игрушечные отец, мать, старший брат и младшая сестра. Все светловолосые и голубоглазые, за исключением дочери, чьи каштановые волосы падали ей на спину, а очки в проволочной оправе скрывали темно-карие глаза. Была даже лохматая собака, помесь золотистого ретривера и овчарки. Все человеческие фигурки были вырезаны из дерева и наряжены в костюмы викторианской эпохи. Их взгляды были пусты. Я очень надеялась, что голоса, которые услышала сразу после того, как моя мать упала в обморок, – явление временное.
– Ты точно хочешь, чтобы кукольный домик стоял в твоей спальне? – спросила я Нолу, вспомнив едкий запах гари и реакцию матери, когда та коснулась его. Она даже упала в обморок прямо в моем саду, и я была вынуждена сказать всем, что у нее резко понизился уровень сахара в крови. Мой отец немедленно отвез ее домой, но, перед тем как уйти, она шепнула мне, что видела лишь яркую вспышку белого света.
Нола в упор посмотрела на меня и закатила глаза:
– Не хочу обижать Амелию. Она очень милая, хотя и старая. – Она осторожно придвинула собаку ближе к мальчику, и у меня возникло странное ощущение, что именно там ей самое место. – В том смысле, это как же надо отстать от жизни, чтобы подарить подростку кукольный домик?
Я заметила, что она назвала всех по имени, как будто нарочно избегая таких слов, как «отец» или «бабушка».
Не уверенная в том, что кукольный домик должен стоять в ее спальне, особенно ночью, пока Нола спит, я продолжила гнуть свою линию:
– Но если хочешь, чтобы он стоял в гостиной, у меня не будет с этим проблем, да и твоя бабушка тоже не будет против. Без него у тебя в комнате будет больше места. Я подумала, что, может, лучше устроить здесь небольшой музыкальный уголок, с креслом для игры на гитаре. Чтобы тебе было где хранить твои ноты и гитару твоей матери.
Взгляд, которым она одарила меня, был даже менее враждебным, чем я ожидала. Скорее подавленным, как будто она заранее репетировала этот разговор, чтобы скрыть свои истинные чувства.
– Я не люблю играть на гитаре. Я просто храню это дерьмо, потому что это была ее вещь.
Над грудой нот, которые Нола сложила рядом с кроватью, вороша страницы, пронесся холодный ветерок.
– Кондиционер, – быстро сказала я в ответ на ее недоуменный взгляд. Решетка кондиционера была прямо над моей головой, и в настоящий момент из нее ничего не дуло. Я надеялась, что Нола этого не заметит.
Мне показалось, что я уловила в кукольном домике некое движение, но, когда я повернулась, чтобы посмотреть, что это было, меня встретили пять пустых остекленевших взглядов. Я потерла руки, чувствуя, что озябла.
– Ладно, скажи мне, если передумаешь.
– Посмотрим, – ответила она и, шагнув к открытой задней части домика, начала расставлять миниатюрную мебель.
– Не засиживайся допоздна. – Не дожидаясь ответа, я вышла из комнаты, не уверенная в том, к кому или чему мне не хочется поворачиваться спиной, и зашагала вниз по лестнице. Джек сидел в фойе на чиппендейловском стуле, но, когда я открыла рот, чтобы поздороваться, он приложил палец к губам и жестом пригласил меня следом за собой на переднюю веранду. Мучимая любопытством, я последовала за ним и, включив внешнее освещение, чтобы разогнать сумерки, села в одно из плетеных кресел-качалок. Джек прислонился к перилам крыльца и небрежно скрестил ноги. Однако его каменное лицо и напряженные плечи противоречили этой расслабленной позе.
– Где Ребекка?
– Я хотел поговорить с тобой, но Ребекке нужно было домой, поэтому ее отвез Марк.
В тусклом свете сумерек я пристально смотрела на него. Интересно, от того, что он только что сказал, ему стало так же неловко, как и мне? Впрочем, судя по его задумчивому лицу, его мысли были где-то далеко, в другом месте.
– Я хотел поговорить с тобой о Ноле, – сказал он, откашлявшись, – но не хотел, чтобы она подслушала.
– Разумно, – согласилась я. – Хотя в данный момент она увлечена своей новой игрушкой.
– Верно, – кивнул он. – О чем только думала моя мать? Не знаю, как ты, но, по-моему, в этом кукольном домике есть что-то жуткое.
Я вопросительно подняла брови, но ничего не сказала, хотя про себя задалась вопросом: неужели сигналы, которые посылает кукольный домик, настолько сильны, что даже такой непробиваемый человек, как Джек, их уловил.
Положив обе ладони на перила, он наклонился ко мне:
– Есть ли что-то такое, что я должен знать про этот кукольный домик?
Я пожала плечами, не зная точно, что ему ответить.
– Не знаю. Пока. Скажу честно, я не в восторге от того, что он стоит в комнате Нолы, но она настояла. Но я буду следить… – Я на миг умолкла. – Кстати, а как выглядела Бонни?
Джек наклонил голову:
– Высокая и стройная, как Нола. Но волосы были длиннее, и она всегда носила их распущенными. Она обожала свободную одежду, почти как Софи, правда, не такую безвкусную. – Он грустно улыбнулся. – Почему ты спрашиваешь?
– Я сказала тебе, что, по-моему, Нола пришла не одна – и твое описание Бонни совпадает с внешностью женщины, которую я видела несколько раз. А поскольку гитара Бонни продолжает попадать в постель Нолы или в другие странные места, я просто хотела убедиться, что это ее рук дело. – Я пожала плечами: – Возможно, духи кукольного домика составят Бонни компанию.
Джек пристально посмотрел на меня:
– Разве такое возможно? Ты хочешь сказать, призраки заводят друзей?
– Понятия не имею. Я стараюсь не проводить в их обществе слишком много времени. Большинство призраков, которых я знаю, одиночки.
Джек опустил голову и посмотрел на черно-белую плитку веранды.
– Разве Бонни… сказала тебе что-нибудь?
Я покачала головой:
– Пока нет. Она довольно робкая. Но, как я уже сказала, она продолжает двигать по комнате свою гитару, отчего Нола злится на меня, так как думает, что это делаю я, и несколько минут назад она шуршала нотами. Может, она просто хочет, чтобы Нола училась играть на гитаре?
Вдыхая доносящийся из сада аромат олеандра, я пытливо посмотрела на Джека. Этот запах всегда напоминал мне о нем, вероятно, потому, что, как и этот красивый, дурманящий цветок, Джек раздражал и, возможно даже, угрожал моему благополучию. Его волосы все еще были темными, плечи широкими, талия узкой. В свои тридцать пять он был просто неприлично красив. Интересно, как он выглядел в свою бытность квотербеком колледжа?
– Расскажи мне больше о Бонни, чтобы я могла связаться с ней. Имела ли она успех в качестве автора песен? Она хоть раз выходила замуж? Такого рода вещи.
Его лицо тотчас приняло несчастное выражение, как будто я только что сказала ему, что Зубной Феи не существует.
– Понятия не имею. Даже не верится, что я ничего не знал о ее жизни после того, как мы расстались. Или что у меня была дочь. По идее, мне полагалось это знать.
Я сцепила руки, чтобы не протянуть их к нему. Это была опасная территория. Откуда мне знать, выйду ли из путешествия по ней целой и невредимой. Да и вообще, утешать его теперь – забота Ребекки.
– Не кори себя, Джек. Бонни не хотела, чтобы ты знал. Вот почему она солгала о тебе Ноле. Она задалась целью порвать со своим прошлым и, похоже, преуспела в этом.
Джек потер ладонями лицо.
– Нола что-нибудь рассказала тебе? Про мать? Про свое детство?
