– Да!
Зная, что бабушка скептически относится к моей дружбе с Трифоновым и Криворотовым, я бы предпочел лишний раз об этом не болтать.
– Здорово, – завистливо протянул Дятел. – Весело, наверное.
– Какое весело? Там знаешь, как пахать нужно будет? Руками работать. Это тебе не в источнике плескаться.
– Все равно классно, – тяжело и протяжно вздохнул он. – Я бы тоже руками поработал.
В его детских глазах светилась мольба.
– Ладно, – я взглянул на часы в телефоне и торопливо встал. – Пойду. Семь часов уже. Я одному человеку помочь обещал.
– Никит, – Дятел шагнул навстречу. – А можно я с вами поеду?
От его простецкой наглости я чуть не заорал. Чувствовал, к чему идет, но надеялся, что успею соскочить.
– Нет, извини, Вань, это не я решаю, – сказал я как можно спокойнее, чтобы бабушка вдруг не заподозрила, что я «проявляю агрессию». – Там все места уже заняты.
– Жаль, – он снова вздохнул. – Я бы вам помог.
Я тут же представил, как бы он нам помог, и у меня чуть приступ истерического смеха не случился.
– Да, жаль. Очень.
Хотел еще попугать его, что там ужасные условия: комары, клещи, мошкара, да и весьма небезопасно, поскольку придется лазить по полуразрушенным строениям, но вовремя одумался. Услышав такое, бабушка меня точно никуда бы не отпустила. Когда Дятел был маленький, его укусил клещ, и из-за этого у него теперь иногда случались приступы эпилепсии.
– Куда же поставить банки? – задумчиво пробубнила бабушка себе под нос, ей было совершенно не до нашего разговора. – Может, на балкон?
– Никит, а поговори с Андреем Трифоновым, чтобы меня тоже взять? – с неожиданной стыдливостью пролепетал Дятел, пропуская бабушкин вопрос мимо ушей.
– Это не он решает. Его самого позвали, и там всех уже записали, всем распределили места и питание. Лишние люди не предусмотрены. Сказали четверо. И больше никак.
Про питание придумалось на ходу, а прозвучало так, словно я в этот лагерь отдыхать собирался.
– Эх, жаль, – новый трагичный вздох.
– Вы меня слышали вообще или нет? – закричала бабушка мне на ухо. – Нужно банки на балкон отнести.
– Там же завал, – сказал Дятел.
– Вот вы его и разберите. Давно пора.
– А чего разбирать? Просто на помойку все выкинуть, – опрометчиво ляпнул он.
– На помойку?! – Бабушка метнула в него убийственный взгляд. Счастье, что не я это ляпнул. – Как тебе не стыдно, Ваня? Родители горбатятся, зарабатывают, стараются жизнь вам приличную обеспечить, а вы ничего не цените.
– Но там мои лыжи с пятого класса. Они маленькие, и крепление сломано.
– Детям твоим достанутся. Мы не миллионеры!
– А чугунная мясорубка? – не унимался Дятел. – Она кому достанется?
– Это раритет. Через сто лет она дороже автомобиля стоить будет.
– Ну а магнитола? Она не работает, и ее уже никогда не починишь.
Дурацкий Дятел. Бабушка взвилась окончательно:
– Совести у вас нет! Память о дедушке – на помойку. Значит, так, сейчас оба идете и приводите балкон в порядок. Что-то лишнее можно на антресоли убрать.
На антресолях места не было, это я знал точно, но промолчал и снова взглянул на часы. Семь пятнадцать. До дома этой Тони минут двадцать быстрым шагом, на другую сторону шоссе. Я обещал прийти к восьми.
– Мне нужно будет уйти, – осторожно сказал я. – Но через час я вернусь и все сделаю.
Бабушка рассерженно обернулась:
– Через час? Никита! Я тебя знаю. Ты не придешь через час!
– Честно, приду. Мне очень нужно. Я обещал человеку помочь.
– А я, значит, не человек? Мне помогать не нужно?
– Я приду и все сделаю.
Бабушка уставилась на меня немигающим взглядом.
– Почему я не удивлена? Мы с Ваней только приехали, устали, всю ночь в поезде тряслись, а у тебя одни гулянки на уме.
– Клянусь. Я сбегаю очень быстро, а потом приду и разберу балкон. Могу один. А Ваня пусть отдыхает.
– Мне совершенно несложно, – вклинился услужливый Дятел.
– Один ты будешь разбирать его неделю, – сказала бабушка так, словно Дятел был главной рабочей силой.
Если она что-то вбила себе в голову, то переубедить ее не смог бы даже президент.
Я вскочил и решительно направился в большую комнату. Если поспешить, можно было попытаться успеть. Ну приду не к восьми, а к девяти, ничего страшного не случится. Не такое позднее время, и Тонина мама никуда не денется.
Распахнув балконную дверь, я оглядел завалы, и энтузиазма заметно поубавилось. Я принялся быстро затаскивать в комнату то, что лежало с краю.
Однако бабушка была уже тут как тут.
– Ну что ты творишь? Лишь бы от меня отделаться? Я поняла. Ладно, уходи на все четыре стороны. Но тогда завтра ты никуда не едешь, и у тебя будет достаточно времени разобрать балкон как следует.
Ситуация сложилась тупиковая. Не пустить меня она, конечно, не могла, но если я уеду, не получив ее «благословения», то гарантированно произойдет грандиозный семейный скандал, который потом еще полгода расхлебывать.
Сначала я собрался написать Тоне, что не приду. Понимал, что это подстава и что в ее глазах я окажусь ослом, но делать было нечего. Уже почти отправил сообщение, но тут в голову пришла неплохая идея, и я позвонил Трифонову:
– Слышь, Тиф, ты бы не мог сходить к этой Тоне и поговорить с ее мамой?
– К какой еще Тоне?
– Ну помнишь, та красноволосая, вчера подходила, просила отпросить ее у мамы, типа парень ей нужен.
– А ты чего?
– Темные силы не пускают.
– Бабка?
– Она. Если сейчас уйду, завтра с поездкой облом будет.
– Я тебе дам облом. Все уже на мази. Где я четвертого человека до завтра найду?
– Нет-нет, я поеду, – заверил я. – Но только хорошо бы этот вопрос уладить, а то получится, что я ее продинамил.
– Это я понял. Но серьезно, ты правда считаешь, что хоть одна мама со мной отпустит свою дочь?
Я задумался. Вид у него и правда был не самый благонадежный.
– Ты просто сходи, ну не отпустит, значит, не отпустит. Это уже не наша проблема. Главное – по-честному.
Тема «по-честному» всегда его цепляла. Во вселенной Тифона честность являлась основной системой координат.
– О! Я придумал, – вдруг оживился он. – Короче, давай ее адрес.
– А что ты придумал?
– Потом узнаешь.
– Но что мне ей сказать?
– Ничего не говори пока. Я тебе позже позвоню.
С чистой совестью я отправился на помощь Дятлу, и под неусыпным бабушкиным руководством в следующие три часа мы старательно перекладывали древний хлам справа налево и даже уговорили ее кое-что выкинуть. Набили два больших голубых мусорных пакета и потащили на помоечные контейнеры возле соседнего дома.
На улице посвежело, и после духоты квартиры наши взмокшие лица приятно обдувал вечерний ветерок.
– Ты не обижайся, – сказал я Дятлу, когда мы вышли из подъезда, потому что видел, как он расстроился из-за лагеря и моего отказа. – Если бы мог, я бы тебя обязательно взял.
От тяжести бьющего по ногам мешка его немного пошатывало. Я протянул руку, чтобы помочь, но он резко отдернул мешок, из-за чего его занесло в сторону и он чуть не опрокинулся через газонное ограждение. Я поймал его за локоть.
– Ты даже не захотел попробовать, – с упреком сказал он.
– Потому что я знаю. Мы говорили про это. Чем больше людей, тем меньше каждый из нас заработает. А Трифонов очень хочет заработать. Ему мотоцикл новый нужен.
– Понятно, – Дятел печально кивнул.
Вообще-то он редко обижался.
– Думаешь, мне нравится все лето проводить с бабушкой? Думаешь, это легко? Ваня, не сутулься, Ваня, не щурься, вылези из телефона, причешись, отряхнись… Я, может, тоже хотел бы с ребятами хоть куда-нибудь… Все равно куда. Просто чтобы сам по себе.
Подобное я слышал от него впервые. Они с бабушкой всегда прекрасно ладили. Бабушка опекала его из-за болезни, а он никогда не сопротивлялся.
– Ну давай в следующий раз мы рванем с тобой куда-нибудь вместе. Хочешь, на море поедем?
В эту минуту я готов был пообещать ему золотые горы. Дятел, хоть порой и невероятно злил, но за год совместного проживания в одной комнате я успел привязаться к нему, а признание насчет бабушки очень подкупило.
– Правда? – он тут же встрепенулся. – Можно следующим летом поехать, да?
– Конечно. Сдадим сессию и поедем.
– Точно! Классная идея.
Мы дружно размахнулись и закинули мешки в мусорные контейнеры. Послышались звон бутылок и глухой скрежет.
Дятел по-детски рассмеялся и заметно повеселел.
К нашему возвращению бабушка успела приготовить ужин. Но только мы уселись за стол, как позвонил Трифонов, и я вышел в коридор.
– Короче, капец, – сразу начал он. – Криворотов никуда не едет.
– Как не едет? Почему?
– По кочану!
– Вы поругались?
– Поругались? Да я бы его урыл. Обещает сам туда потом подъехать, но верится слабо.
– А мы?
– Мы – едем. Только если не успеем все сделать, нам не заплатят.
Я тотчас вспомнил мамины слова насчет дешевой рабочей силы.
– Слушай, Тиф, а что, если нам Соломина с собой взять? Он весь вечер просится с нами.
– Соломина? – Трифонов фыркнул. – Он же и кирпич не поднимет.
– Хоть какая-то помощь.
– Ладно, давай Соломина.
