– Потрясающе, – похвалила Кейт, внимательно рассматривая работу. Она вспомнила времена, когда работала полицейским офицером на дороге, и все несчастные случаи, которые приходилось видеть. Лобовые столкновения на автостраде были самыми страшными, и жертв обычно хоронили в закрытых гробах.
– Я наполнила ее голову ватой и склеила череп, как только могла. Остальное сшила. А после прихода косметолога будет выглядеть еще лучше.
– Номерок мне ее не дашь? – пошутила Кейт, увидев отражение своего уставшего лица в уголке стола из нержавеющей стали.
– Я чуть было не попросила ее сделать мне макияж на свадьбу брата, но побоялась испачкаться об ее рабочие кисточки, – засмеялась Джемма. – Алан у себя в кабинете, сзади.
– Благодарю, – ответила Кейт. Она прошла мимо длинного ряда створок холодильника в кабинет Алана. Дверь была приоткрыта, мужчина сидел за своим столом, окруженный грудами бумаг и что-то строчил в блокноте, ухом прижимая телефон к плечу. Он походил на огромного медведя с добродушным лицом и длинными седеющими волосами, собранными в хвост.
– Отлично, спасибо, Ларри, – произнес он, закончив разговор. Затем поднял взгляд и увидел Кейт. – Проходи. Боюсь, у меня всего минута. Мне нужно бежать.
– Ничего страшного, спасибо, что принял меня, – ответила Кейт.
Алан кинул телефон на стол, сунул в рот последний кусочек Макмаффина из «Макдоналдса» и выбросил скомканную обертку в мусорную корзину. Он вытащил папку из стопки на столе и открыл ее. Сверху Кейт увидела посмертные фотографии Саймона Кендала.
– Саймон Кендал, – прочитал Алан, дожевывая маффин. – Ночевал в палатке со своим другом у водохранилища «Черные пески». Я не дежурил в тот день, когда привезли этого парня, и вызвали другого коронера, чтобы сделать вскрытие.
– Это нормально? – спросила Кейт.
– Такое случается. Наш морг может использоваться другими полицейскими службами по различным причинам… Был ли Саймон Кендал кем-то особенным?
– Особенным?
– Сыном политика? Какой-то важной персоны?
– Нет. Обычный ребенок. Студент. Там не сказано, почему вызвали другого коронера?
– Нет. Как я уже сказал, могли быть самые разные причины, по которым вскрытие проводил кто-то другой… – Алан сдвинул очки на макушку и принялся внимательно листать документы в папке. – Алкоголь в крови не обнаружили. Он был здоров. Никаких болезней. Очень мало жира в организме. Впечатляющая емкость легких.
– Он был пловцом, готовился к Олимпиаде, – сказала Кейт.
Алан нахмурил брови.
– И все же утонул. – Он снова пролистал бумаги и начал изучать посмертные фотографии. Остановился на одной и очень внимательно пригляделся.
– В чем дело? – спросила Кейт.
– У него было пробито правое легкое. Вот, смотри, – произнес он, протягивая папку и показывая неровную круглую рану на грудной клетке Саймона.
– Мне сказали, что его тело переехала моторная лодка, – сказала Кейт.
– Кто сказал?
– Лин Кендал. Мать Саймона. А ей рассказали в полиции.
Алан снова изучил фотографию и посмотрел на Кейт, приподняв кустистую бровь. Затем снова перечитал отчет.
– Это был крепкий парень с хорошо прокачанными мышцами спины… Неужели винт подвесного мотора смог бы так прорезать плоть? Да еще и через ребра добраться до легких? – Алан, казалось, говорил скорее сам с собой, чем с Кейт. – Хм. Нет. Для этого нужно проделать здоровую рану на боку… К тому же лопасть винта изогнута. А рана больше указывает на острый предмет, пронзивший плоть. Быстро вонзили и вытащили. – Он изобразил пальцем колющее движение.
– Ты считаешь, что причина смерти ошибочна?
– Что? Нет, нет, нет, – поспешно поправил Алан. – Когда проводится вскрытие, мы предоставляем факты, а затем полиция на основе этой информации формирует теорию…
«Это не совсем ответ на мой вопрос», – подумала Кейт. Алан не желал обвинять своего неназванного коллегу.
Он пролистал страницы отчета и в конце нашел диаграмму.
– Хотя, если бедняга упал в воду, утонул, а потом был посмертно искалечен мотором, почему он потерял так много крови?
– Сколько крови он потерял?
– Очень много. Половину объема. Как известно, если человек ранен и сердце все еще бьется, то кровопотеря больше. – Он резко захлопнул папку и встревожился. – Думаю, стоит оставить это мне.
Пока Алан листал документы, Кейт спешно читала отрывки из отчета. На последней странице она увидела две подписи: доктор Филип Стюарт и старший инспектор Генри Ко.
Алан поднялся со стула, теперь возвышаясь над ней. Он потер глаза и снова водрузил очки на нос.
– И ты говоришь, что мать мальчика сомневается в причине смерти?
– Да. Она не верит, что он утонул.
– Я бы предпочел, чтобы ты не делилась тем, что я рассказал, пока у меня не будет возможности внимательнее изучить дело.
Кейт кивнула.
– Разумеется.
– Хорошо… Да. – Алан посмотрел на часы и взял пальто. Кейт видела, что он нервничает. Это был прямолинейный, честный и очень уважаемый человек. Он надел пальто, взял телефон и ключи от машины. Они направились к выходу, и Кейт в нерешительности остановилась у двери.
– Алан. Только между нами. Ты сам считаешь, что смерть Саймона Кендала была несчастным случаем?
– Только между нами. И я сейчас серьезно. Нет, не думаю, что это был несчастный случай. А теперь мне пора, – произнес он.
Кейт никогда не видела его таким встревоженным и бледным. Как бы ей хотелось, чтобы у нее оказалось больше власти и ресурсов для расследования. Она скучала по работе полицейского детектива.
8
Тристан постучал в дверь кабинета профессора Росси, и ему открыла стройная молодая девушка с длинными темными волосами и в очках в черной оправе. На ней были узкие джинсы и красный свитер.
– Привет. Профессор Росси сегодня на работе? – спросил он.
– Да. Здравствуйте, – ответила она с мягким итальянским акцентом.
– Ох. Здрасте, – повторил Тристан.
– Вы ожидали увидеть старую сумасшедшую итальянку?
– Нет… – возразил Тристан. Именно этого он и ожидал. Профессор Магдалена Росси была новым профессором, читающим лекции по философии и религии. Ни имя, ни название дисциплины не соответствовали красивой молодой женщине, которая стояла перед ним. – Ну, возможно. Здравствуйте. Я – Тристан Харпер.
Они пожали друг другу руки.
– Приятно познакомиться. Я все еще новенькая. Даже после стольких недель еще не успела со всеми познакомиться.
– Не волнуйтесь, я чувствую то же самое.
– И как давно вы новенькая? – шутливо спросила она.
Тристан улыбнулся.
– Я работаю здесь чуть больше двух лет. Мне кажется, я вас уже видел. Это не ваш желтый скутер?
– Да. «Веспа».
– Быстро водите.
– Ну, я итальянка, – усмехнулась она и задержала взгляд на мгновение дольше обычного, чем смутила Тристана.
– Хорошо. Я привез проектор, – сказал он, указывая на тележку.
– Спасибо, завозите, – ответила она, широко распахивая дверь. Ее маленький кабинет был заставлен старой деревянной мебелью, а каждый дюйм стен покрывали бумаги. Маленькое окошко выходило на море, сегодня неспокойное и серое. Тристан вкатил тележку внутрь. – Оставьте его рядом с моим столом. Я как раз собиралась сварить кофе – не хотите? – Она указала на маленькую капсульную кофеварку на книжной полке.
– Нет, благодарю вас. Мне пора идти, – ответил Тристан. Он достал телефон и проверил, не написала ли Кейт после встречи с Аланом.
– Вы уверены? Чашечка эспрессо надолго не задержит.
Тристан уже собирался снова отказаться, когда заметил прикрепленную к доске на стене карту. Это была карта водохранилища «Черные пески» и окружавшей его пустоши. Также там висели газетные вырезки статей, в которых Тристан узнал знаменитые девонские и корнуолльские легенды: «Бодминский зверь», «Озеро короля Артура», «Корнуолльские великаны», «Собака Баскервилей». Сверху была прикреплена карточка с надписью «Местные мифы и легенды». А еще несколько рукописных заметок с вопросами: ЧЕЛОВЕК-ВОЛК из Бодмин-Мура – найди его. ТУМАННЫЙ ПРИЗРАК – тоже новый?
Магдалена проследила за его взглядом.
– Вы делаете проект о водохранилище? – поинтересовался он.
– Нет. С чего вы взяли?
– Просто узнал его. Я местный, – пояснил Тристан, не желая вдаваться в подробности смерти Саймона Кендала. Он подошел ближе к доске.
Под надписью: «ЧЕЛОВЕК-ВОЛК из Бодмин-Мура – найди его» висели две фотографии отпечатка гигантской лапы. Один след виднелся на грязной тропинке между деревьев. Вторая фотография была сделана крупным планом. Отпечаток лапы походил на след большой собаки; Тристан видел очертания подушечек лап и длинных когтей. Но настоящим потрясением стала большая волосатая человеческая рука рядом с ним для сравнения; отпечаток лапы был в три раза больше ладони.
– Кстати, это не моя рука, – заметила Магдалена. Тристан вздрогнул. Теперь она стояла рядом с ним, держа в руках две дымящиеся чашки эспрессо. Маленькая и изящная. Макушка девушки доходила ему до плеча. Густые черные волосы были аккуратно разделены пробором и пахли свежестью и фруктовым шампунем. Тристан подумал, что девушка – натуральная красавица.
– Спасибо, – поблагодарил он, беря чашку в руки. – Это для нового модуля? – спросил он, указывая на пробковую доску.
– Нет. Это для моей диссертации. Я изучаю происхождение городских легенд. Девон и Корнуолл богаты материалом для исследования. Я сфотографировала след на ферме близ Чагфорда на окраине Дартмура. Фермер клянется, что однажды ночью увидел возле поля похожую на зверя фигуру, ростом под десять футов, стоявшую на двух ногах.
– И что он сделал? – спросил Тристан, потягивая крепкий и горький кофе.
– То же, что бы и я сделала. Зашел в дом и запер двери. И до следующего утра выходить не осмелился. Вот тогда-то он и нашел этот след.
– Что же, черт возьми, могло его оставить? – удивился Тристан. Он протянул руку, чтобы коснуться фотографии, и рукав его свитера сдвинулся вверх, открывая пару дюймов татуировки на предплечье.
Магдалена на мгновение замерла, и он заметил, что она рассматривает татуировку. Это были черно-белые деревья на фоне ночного неба.
– Наверное, лев, или рысь, или какая-нибудь помесь, – произнесла она. – Вы, должно быть, слышали истории о богатых викторианцах, которые привозили из-за границы детенышей львов и тигров, а потом выпускали их в дикую природу, когда те вырастали и становились опасными.
– Да.
– Это логичное объяснение.
Тристан допил остатки эспрессо. Огромный отпечаток лапы вызывал мурашки по телу.
– А что за Туманный Призрак? – спросил он, увидев серию маленьких черно-белых фотографий с участка пустой дороги, окруженного деревьями. Клочья тумана цеплялись за углубления в асфальте, а извилистая дорога исчезала за поворотом.
– Пока работаю над этим. Я случайно разговорилась в пабе с местной девушкой. Она рассказала мне историю о молодых людях, пропавших без вести на участке дороги А1328, которая проходит рядом с водохранилищем «Черные пески». Каждый раз, когда там густой туман…
– Серьезно? Я об этом не слышал, – вставил Тристан.
– Я думаю, что она… как вы по-английски это называете? – ненадежный источник… наверное, эта идея больше подходит для фильма, чем для моей диссертации.
– Как в том фильме «Кэндимэн». Там когда перед зеркалом пять раз произносили его имя, он появлялся за спиной с крюком.
– Он снят по мотивам рассказа Клайва Баркера, очень хорошего рассказа.
Магдалена сделала глоток кофе, и они замолчали. Тристану захотелось рассказать ей о смерти Саймона Кендала, но он сдержался. Девушка улыбнулась и потянула рукав его свитера, обнажая предплечье. – Мне нравится ваша татуировка, – произнесла она, проводя пальцами по его коже. – Иногда они выглядят безвкусно, но эта настоящее произведение искусства.
– Спасибо. Я езжу к отличному парню, в Эксетере… – Он почувствовал, что краснеет, и кожа покрылась мурашками. Магдалена улыбнулась и осторожно опустила его рукав.
– Вы аспирант?
– Нет, – смущенно ответил Тристан. – Я ассистент Кейт, профессора Маршалл. И я, кажется, единственный, кто умеет чинить эти старые слайдовые проекторы.
– Я слышала о ваших приключениях с профессором Маршалл, – произнесла она, не отводя взгляда. У нее были красивые карие глаза и полные губы.
– И это тоже, да, но официально я в штате, никакой научной деятельности.
Она улыбнулась.
– Как эспрессо?
Он посмотрел на чашку.
– Эм… – Он усмехнулся. – Я больше любитель «Старбакса».
Магдалена рассмеялась.
– Вы разговариваете с итальянкой. Там нет кофе. Какой напиток обычно предпочитаете в «Старбаксе»?
