– Но ты же знаешь, что я не пью кровь прямо из туши животного, почему же тебе просто не принять этого факта?
– Не могу, с какой такой стати для тебя должны сцеживать кровь в бокал?
– Я с детства не приемлю пить кровь по— другому.
– Ты такой же, как и я – вампир, и не более того! Отпусти меня, иначе…
– Что иначе, сестра? Ты же ничего не сможешь мне сделать, оставь меня в покое. И мне в последнее время кажется, что тебе пора бы уже найти мужа, и, возможно, твоя злость улетучится, так как ты начнёшь расслабляться с ним, твоя сексуальность уже делает тебя сумасшедшей фурией.
– Не смей!
– Но ты же уже не ребёнок, тебе двадцать семь лет, так и старой девой можно остаться, а твои крестьянские девчонки… Они же не могут дать тебе того, что может дать мужчина.
– Мне столько же лет, как и тебе, и мои девки, это только моя забота, – злобно отпарировала Лилия.
– Да, но я же мужчина, и потом ты всё сделала для того, чтобы я не желал связываться ни с одной женщиной.
– Это почему же?
– Потому что, когда—то я любил тебя всей душой и сердцем, но ты в один момент всё перечеркнула, ещё тогда двадцать лет назад, а потом вообще постоянной своей ненавистью убила во мне окончательно все чувства не только к себе, но и вообще к другим женщинам. Однако я питаю к тебе другие чувства и они более острые, чем братская любовь.
– Ха, дурак, я же твоя сестра, как ты мог так меня любить?
– Сердцу не прикажешь, да и потом ты – моя сводная сестра, а не родная.
– Чушь, а я никогда не полюбила бы тебя, даже внешность твою чернобородую ненавижу. Мне нравится нежный Сан, и даже больше, я хочу его и только его.
– Ты в своём уме, Лилия? Сан же женат на Мейли, да ещё и безумно любит свою жену, и потом он же тоже брюнет, как и я.
– Ну и что, мне он нравится весь с головы до ног, и я могу убить её, а Сана потом утешить и влюбить в себя.
– Ты – ненормальная! Не смей влезать в их семью, иначе я не буду так лоялен к твоим агрессивным вспышкам.
– Да! И что же ты мне сделаешь?
– Ещё не знаю, но что—нибудь придумаю вместе с Альбертом нашим колдуном.
– Да он же уже совсем старик, как он меня сможет остановить?
– Он сильный и мудрый, и уж поверь, придумает, как остановить тебя.
После этих слов Сапфир, держа её крепкой хваткой, взлетел к одному из деревьев и, сняв с себя пояс, крепко привязал Лилию им за талию к стволу.
– Что ты делаешь, идиот? Я же всё равно развяжусь.
– Но благодаря моей космической силе, ты развяжешься не скоро, сутки пробудешь здесь точно и подумаешь над своим глупым поведением.
– Скотина, ненавижу!
Сапфир, не отвечая уже на её гневные тирады, слетел вниз к примятым цветам, где они бились покатом и, присев на корточки, с нежностью провёл по ним ладонью, из которой плавно вышла золотистая энергия и быстро восстановила все уничтоженные цветы. Губы графа тронула лёгкая улыбка, и он поехал в деревню, чтобы помочь крестьянам в постройке нового частокола.
Лилия всеми силами пыталась вырваться, но пояс Сапфира в кольце золотой энергии держал её очень крепко. Она гневно кричала, потом плакала, но всё было тщетно, так прошёл вечер, затем долгая звёздная ночь, наступил рассвет и девушка, не желая больше беспомощно висеть на стволе, разорвала клыками свою руку, её кровь сразу заструилась по стволу дерева вниз, а губы зашептали: – Сан, Сан, любимый, где ты? Спаси меня. Сан был князем, а Мейли его женой, они друзья графа Константина и Арии, уже несколько столетий как жили вместе и были счастливой парой, любящей друг друга, но даже самый крепкий камень точит постоянная вода, и он уже давно знал, как дочь Константина к нему неравнодушна. Она постоянно не давала ему прохода, развязно заигрывая. Он начал невольно слышать её мольбы и зов крови и, оставив ещё спящую жену, вылетел на поиски Лилии, ориентируясь на запах её крови, который доносился ветром из—за горы с поля неподалёку от замка Константина и Арии. Князь подлетел к полю и прямо в полёте, осмотревшись вокруг, увидел её, такую жалкую, висящую высоко над землёй, привязанную кожаным поясом к стволу одного из деревьев, подлетел к ней и вскрикнул: – Лилия – Любовь, что случилось? Кто это сделал с тобой? – Как будто ты не знаешь кто? Только этот ублюдок мог привязать меня своей адской силой, скорее развяжи. Сан попытался прикоснуться к поясу Сапфира, и его тут же словно электрическим разрядом ударила энергия от него, вампир кубарем полетел вниз и шлёпнулся на землю, посмотрел вверх и прокричал: – Лилия, мне так жаль, но я не могу тебя развязать, насколько он привязал тебя, сказал? – На сутки, ох… Он – мерзкая тварь! Сан снова взлетел и завис в воздухе напротив разъярённой девушки. – Сан, тогда раз не можешь меня развязать и мне придётся здесь ещё болтаться как мешок с дерьмом до вечера, то скрась моё одиночество. – Ладно, Лилия, я останусь рядом с тобой, – и он присел на ветку рядом. Девушка подняла окровавленную руку и жалобно произнесла, тщательно скрывая обман: – Видишь, как он сильно порвал мою кисть, я истекаю кровью и до сих пор не смогла регенерироваться, помоги мне. Сан опешил от такой жестокости Сапфира над собственной сестрой и с неподдельным удивлением, спросил: – Но как он мог такое сделать, ведь мы очень долго не можем регенерироваться от клыков сородичей? – подлетев к девушке, быстро прокусил артерию на своей кисти и поднёс к её губам. Лилия схватила руку Сана и, подкрепившись, для восстановления сил и быстрой регенерации от вампирской крови, стала целовать его кисть, делая глубокие засосы, прикусывая и облизывая маленькие ранки. Сан попытался выдернуть руку, но не тут—то было, Лилия крепко держала её и в следующее мгновение уже втянула в рот один из его пальцев, засасывая и облизывая, томно смотря ему в глаза. Сана, как кипятком обдало при виде её до боли возбуждающего взгляда и того, что она вытворяла с его пальцем. Она притянула его ближе за руку и, схватившись за другую, положила к себе на пышную грудь, которая поднималась и опускалась в такт её глубокого возбуждённого дыхания. Князь хотел вырваться, но не смог так обидеть дочь лучшего друга, и замер, на миг, становясь податливым пластилином в её похотливых руках. Девушка начала двигать его же рукой по своей груди, и Сан хрипло выдавил из себя: – Лилия, перестань… Тут она резко разорвала верх своего платья и её упругая обнажённая грудь предстала перед глазами Сана с тёмными острыми сосками, всем своим видом показывая, как она изнывает от желания. Вампир тяжело вздохнул, чувствуя, что его сознание просто уплывает, а здравый смысл теряет разум, всё тело пробила мелкая дрожь и даже его губы задрожали, а жезл встал, выпирая из штанов, сильно натягивая плотную ткань. Она грубо сказала: – Ну что же ты смотришь, поцелуй меня, я хочу, чтобы это сделал ты, сейчас, ну давай же. – Но, Лилия, я не могу… – хрипло прошептал Сан, собирая последние остатки воли в кулак. – Ты хочешь, чтобы я отдалась какому—то местному мужлану, грязному и вонючему крестьянину? – Нет, – выдавил Сан. – Тогда возьми меня, я хочу, чтобы моим первым мужчиной стал ты. Ты и никто другой, понимаешь? Сана уже полностью трясло от сумасшедшего возбуждения, и он нежно прикасаясь к пышной груди сексуальной искусительницы кончиками подрагивающих пальцев, прильнул к её сочным губам, слившись в сладком поцелуе. Пояс Сапфира больше не бился током, видимо, потому что Сан не пытался её освободить, а жаждал совсем уже другого. Он приблизился настолько близко, что Лилия почувствовала его стальное орудие, упирающееся в лобок под тонкой тканью юбки. Он судорожным движением стал задирать её юбку, обнажая стройные бёдра, а она исступлённо шептать: – Да, да, возьми меня, сейчас… Мозг Сана взорвался мириадами звёзд от раздирающих его разноликих чувств: верности к жене, мысли, что это дочь Константина, который оторвёт ему голову, если он лишит её девственности, и безумного возбуждения к ней, от которого уже трясло всё его тело, а мысли смешивались в единую липкую массу. Он держался из последних сил, руки дрожали, но девушка всё сильнее и сильнее прижималась к нему гибким и таким податливым телом. Руки князя крепко взялись за стройные бёдра красавицы, пальцы врезались в её кожу, оставляя красные следы, голова совсем затуманилась, и вдруг Сан внезапно отлетел от мощного удара в сторону и упал на землю под дерево, где был до этого, взглянув вверх, он увидел разъярённого Сапфира. Его смоляные волосы развивались на ветру, глаза горели ярким пламенем, кисти рук были сжаты в кулаки, мышцы напряжены. Он размахнулся и ударил со всей силы в ствол дерева, на котором была привязана сестра, одновременно другой рукой отрывая её от него, разрывая на куски свой пояс, так как старое дерево сразу распалось на две части, и одна из них упала на сидящего внизу Сана. Князь только и успел выставить руки вверх и, подхватив дерево, вскочил и закричал: – Сапфир, прости, я не хотел… Граф опустился с Лилией на землю, пытаясь не смотреть на её обнажённую грудь и грозно произнёс: – Прикройся, бесстыжая! Но девушка не повиновалась, а заорала в ответ: – Чего это ты раскомандывался? Я хочу его! Убирайся! – Нет! Между Сапфиром и сестрой началась громкая перепалка, а Сан, стоя чуть поодаль, выглядел, как побитая собака и даже побаивался вмешиваться. – Что нет? Мне не нужна твоя забота и контроль! – Найди себе мужа! – Я хочу, чтобы он стал моим мужем! – Он уже женат, и Мейли тебе свернёт за него шею! – Это я сверну ей шею! – Ты глупая, он не женится на тебе, хочешь стать его шлюхой? – Какое тебе до этого дело? Значит, буду его шлюхой! Лицо Сана посерело, он не хотел бросать жену, так как сильно любил её, а Лилия – это просто наваждение, насильно ему навязанное. В этот момент Сапфир схватил брыкающуюся и кусающуюся сестру, словно разъярённую тигрицу, так и не потрудившуюся натянуть на место платье и крепко зажав её стальными объятиями, взлетел, бросив уже в полёте Сану: – А с тобой я после поговорю. Лилия отчаянно боролась с братом, что ему даже пришлось подлететь к озеру и с высоты полёта бросить девушку в него, чтобы немного охладить её пыл. Лилия сразу ушла с головой под воду, затем быстро выплыла, всё ещё ругаясь, как мужлан, вышла на берег, глядя с верху вниз на лежащего, на траве Сапфира и злобно процедила: – Ублюдок. Граф, стараясь не смотреть на её всё ещё обнажённый верх, строго повторил: – Прикрой грудь. – Не хочу! Любуйся… Как я прекрасна, намного красивее этой… Мейли! Но граф уже не выдержал такой бесцеремонности сестры и, подскочив к ней, схватил в крепкие объятия и грубо поцеловал в губы. Лилия опешила от такого странного поведения брата и, крепко сжав зубы начала упираться, выставляя руки в его стальную грудь, но через мгновение он резко отпустил её, и она, от неожиданности упав на землю, машинально одевая верх платья, прошипела: – Что ты делаешь, сумасшедший? – Ты не оставила мне выбора, я хоть тебе и брат, но всё же мужчина, и мой жезл встаёт при виде твоей великолепной груди! – Я же твоя сестра, держи свой член в штанах и не кидайся на меня! – А ты не крути своей обнажённой грудью перед моими глазами! – отпарировал Сапфир. Лилия, сердито фыркнув, взлетела вверх, чтобы улететь, но граф не дал этого сделать, взлетел за ней и, крепко схватив за руку, сказал: – Ты полетишь со мной домой, и я посажу тебя под домашний арест. – Что? Да как ты сможешь меня удержать? Я пожалуюсь родителям, что ты пристаёшь ко мне. – Они тебе не поверят, и потом их нет в Трансильвании, они переселились сегодня в Японию в XX век, к другу отца Наоки, чтобы развеяться и погулять. А закрыть тебя в твоей комнате мне поможет Альберт своим заклинанием. – Ты не посмеешь! – Посмею и более того, точно это сделаю, я не хочу, чтобы ты разрушила крепкую семью Сана с Мейли. Посидишь так несколько дней, а я подумаю, что же с тобой делать дальше. – Раз так, то я начну убивать людей! – Ты не посмеешь, граф Валентин тебе это не позволит, как когда—то не позволял нашему отцу. Лилия в это время заметила крестьянина с телегой в поле под ними и, изловчившись, вырвалась из объятий брата и камнем упала вниз прямо в телегу к мужичку. Сапфир сразу же кинулся за ней, тоже увидев крестьянина, но не успел, вампирша, быстро проговорив мужику: «Прости, ты ни в чём не виноват», кинулась к нему на шею и, прокусив, свернула её. Сапфир, подлетев, сбил сестру с телеги на землю и, схватив мужика, осознал, что его уже не спасти, перевёл взгляд на Лилию, которая сидела на земле и ехидно ухмылялась. – Сумасшедшая дура! – Я же сказала, что начну убивать людей, если ты будешь контролировать меня. Сапфир уже не мог выдержать такого жестокого поведения сестры и, подлетев к ней, дал крепкую пощёчину. Лилия не ожидала такого от него и, вскрикнув, схватилась за горящую щеку, злобно сверкнув красными глазами. Следующим движением графа было снова взятие её в охапку, и он полетел с ней в замок. Зная, что её нигде сейчас нельзя оставить в доме просто так, она всё равно убежит, залетел в окно своей спальни, опустился на пол и потащил упирающуюся девушку в подземелье. Здесь он засунул её в металлическую клетку и, закрыв на замок, сказал: – Прутья этой клетки заколдованы нашим колдуном, и ты не сможешь из неё выйти, пока я не решу, что с тобой делать. – Ублюдок! Не смей меня здесь оставлять, а – а – а! Но Сапфир, не обращая внимания на её злобные крики, вышел и закрыл темницу снаружи на ещё один большой замок, а после направился в замок деда – графа Валентина, чтобы поговорить с ним и их семейным колдуном Альбертом. Долетев к величественному, но мрачному замку, вокруг которого всегда летали летучие мыши, спустился на широкий двор, где копошились слуги, каждый занятый своим делом по хозяйству. Они, как только завидели молодого графа, учтиво поклонились, низко склонившись в поклоне, и он спокойным тоном спросил: – Колдун у себя или в деревне? – У себя, Ваше сиятельство, – пролепетал один из слуг, теребя шляпу в сухих руках. Сапфир, кивнув, прошёл двор и вошёл в замок, направившись сразу в каморку колдуна. Тот варил очередное своё варево, из дверной щели шёл едкий запах и тонкая струйка дымка, скручивающаяся в видение похожее на змейку. Граф Сапфир аккуратно постучался в деревянную дверь, украшенную металлическим чёрным пауком с огромным чёрным обсидиановым глазом и устрашающего вида лапами. – Войдите, – послышалось за ней. Граф вошёл, колдун, бросив на него мимолётный взгляд, оставил свои дела и, склонившись, хватаясь за спину, глухо кряхтя, спросил: – О, Ваше сиятельство, вы здесь какими судьбами? – Здравствуй, Альберт, у нас беда. – Я весь во внимании, – и он показал суховатой рукой на высокий дубовый стул с подлокотниками в виде голов кобр с раскрытыми пастями, который всегда стоял в углу для дорогих гостей. Сапфир присел, подставив локоть под подбородок, помолчал с минуту, безразлично разглядывая каморку колдуна и поведал ему всю печальную историю, которая происходила между ним и сестрой, а также о её низкой похотливой любви к Сану, о безжалостном убийстве крестьянина, и о том, как он её закрыл в клетке, в подземелье, словно обезумевшую тигрицу. – Да… дела, – ответил как—то очень задумчиво колдун, – а что ваши родители говорят на этот счёт? – Да ничего, они об этом не знают, во—первых, я никогда не рассказывал им о её ненависти и глупом поведении, а во—вторых, они же сейчас в Японии и, судя по всему надолго, пусть отдыхают. – Но Ваше сиятельство, её же нельзя долго держать в клетке, она же ваша сестра и графиня такая же, как и вы. – Да, ещё и любимая, – добавил как—то удручённо Сапфир. – Это тоже неправильно. – А правильно, что она зажимает наших девок по углам и играет с их прелестями? – И это неправильно, она явно не в себе. – Ага, или просто похотливая невежественная разбалованная девчонка, которую надо приструнить. – Как вы хотите это сделать, Ваше сиятельство? – Например, я бы хотел её сам взять как женщину, а потом жениться на ней, так смог бы обуздать эту похотливую кобылку и умерить её чересчур сексуальный пыл. – Ох, она копия ваш батюшка в молодости. – Да, он и сейчас также молод, вампиры не стареют. – Это—то да, но он поменялся, когда влюбился в миледи Арию, вашу матушку. – Вот и отлично, значит надо и её влюбить в меня. – Нет, Ваше сиятельство, это невозможно. – Почему? – Во—первых, я не занимаюсь приворотной магией, а во вторых, так нельзя. Вы не можете желать свою сестру, это абсурд, хоть и сводную. – Я понимаю, Альберт, но сердцу не прикажешь, – вздохнул Сапфир, и его голова понуро поникла. – Может вам стоит тоже отправиться в другую эпоху и подыскать себе невесту, как это сделали ваш отец и дед, чтобы отвлечь мысли похотливого желания от Лилии? – Нет! – сказал, как отрезал граф, – я не хочу ни одной женщины, кроме неё! Лучше её отправь куда—нибудь! Старик задумался, глядя, как его слова о невесте взбесили Сапфира и через минуту продолжил: – Ну, хорошо, мы сможем её отправить… Туда же в Японию. – Отлично, только не в то время, где сейчас мои родители. – Хорошо, тогда я отправлю её на десять лет вперёд от того времени, в котором они находятся сейчас, вы согласны? – Да. Колдун покопался на запыленной полке в разных цветных бутылочках с зельями и, достав одну из них, украшенную золотым драконом, протянул графу. – Что мне нужно с этим сделать? – Заставить графиню выпить. – Отлично, всё колдун, благодарю. Граф встал и сразу вышел, даже не закрыв за собой массивную дубовую дверь. Снова вернулся в отцовский замок, спустился в мрачное сырое подземелье по крутым каменным ступеням, идущим сотней далеко вниз, по стенам кое—где висела густая паутина, капала вода, стекая в каменные ниши, и тут же услышал громкое: – Сапфир, придурок, выпусти меня, немедленно! Или я прокушу твою шею! Граф слегка улыбнулся и, подойдя к чёрной клетке, где металась красавица – сестра, сказал: – Я выпущу тебя, если пообещаешь, что замолчишь и будешь вести себя тихо. – Ублюдок! – Неправильный ответ, тогда останешься здесь до утра, – и он отвернулся, сделав широкий шаг по направлению к выходу. Как вдруг она прошептала: – Сукин ты сын, ладно перестану так себя вести на время. Сапфир обратно развернулся и, открыв клетку, приготовился к атаке, совершенно не доверяя речам сестры, так и произошло, девушка тут же кинулась к шее брата, выставив огромные острые клыки и когти. Граф повернулся вокруг своей оси и, схватив сестру обеими руками, прижал к своей груди и, крепко держа, сказал: – Ты злобная тигрица, сейчас тебе придётся открыть твой маленький ротик и кое—что выпить. – Что? Что ты хочешь в меня залить, скотина? Сапфир, зажав её тело ногами и одной рукой держа за обе руки, второй достал пузырёк, и перевёл левую руку к шее девушки, затем прижал пальцами её рот так, что он открылся. Она захрипела от беспомощности и злости, он быстро влил зелье и резко отпустил. Лилия упала на каменный холодный пол и, злобно сверкая глазами, начав отплёвываться, заорала: – Что это? Что ты в меня влил, мерзкий труп. Сапфир молча отошёл чуть назад и прямо на его глазах мрачные стены посветлели, пространство в подземелье заволокло густым молочным туманом с разноцветными маленькими искорками, и девушка стала медленно растворяться. С начала дым обволок её стройные ноги, словно змея, затем плоский живот с кубиками пресса не хуже, чем у мужчин этого древнего вампирского рода, высокую грудь, изящные руки, которыми она пыталась схватить стоящего неподалёку брата, громко крича отборные ругательства. Сапфир замер, наблюдая, как сестра часть за частью, растворяется в таинственном тумане, сердце защемило, несмотря на её ненависть и ругань. Он тяжело вздохнул и прошептал: «Найди там своё счастье», но в душе бушевала буря: «Этим счастьем хочу стать я, но почему же ты так ненавидишь меня, за что?» Лилия в последний момент злобно сверкнула красными глазами и окончательно растворилась, оставив на каменном сером полу золотой браслет, который видимо, расстегнулся и упал с её руки в момент, когда она пыталась схватить брата. Сапфир наклонился, поднял его и погладил указательным пальцем, бережно проводя по изящному плетению и шепча: «Прости, любимая». Граф снова тяжело вздохнул и вышел из подземелья, поднялся во двор замка и, не обращая внимания на слуг с опаской поглядывающих на него, вскочил на своего верного коня и помчался наравне с ветром, куда глаза глядят, а в мыслях проносилось, словно ураган: «Прости, прости, любимая».
Глава 3. Вазамбия
Сапфир лежал в высокой траве с закрытыми глазами, думая о сестре: «Куда же ты попала, девочка моя? Что с тобой? Ты, наверное, теперь вообще готова разорвать меня на части?» Стояла тишина, крестьян вокруг не было, и только слышался лёгкий шелест кустов от ласк ветра. Вдруг он почувствовал даже сквозь закрытые веки сильнейшее свечение и, открыв глаза, сразу сильно зажмурился, прикрывая их рукой. Свечение приближалось, и граф резко вскочив, медленно открывая глаза, продолжая щуриться и прикрывая их рукой, от увиденного опешил. К нему подплывало огромное золотое облако, как было уже когда—то очень давно, и тут он вспомнил: «Это же Они! Те странные золотые существа, которые прилетали в нашем детстве, чтобы забрать меня». Облако ярко светило, словно солнце, оно подлетело ближе и плавно опустилось на поляну неподалёку. Граф замер, глядя прямо на него. Ждать пришлось недолго, через минуту оттуда выплыли такие же золотистые существа, которых он уже видел однажды. Сапфир приготовился к атаке, помня, как жестоки они были тогда, когда им с сестрой было всего по семь лет. Пришельцы подняли руки, в которых тут же образовались сгустки золотой энергии в виде шаров. Граф помнил, что это больно, если они попадут в него и напрягся… Вскоре в него полетел первый шар, он увернулся, затем второй, третий, четвёртый, пятый… Сапфиру пришлось превратиться в вампира, и он взлетел, чтобы стало легче изворачиваться от этих странных боевых золотистых шаров, но вдруг один из золотых существ кинулся на него, пытаясь схватить длинными руками. Граф размахнулся и сбил его кулаком на землю, с такой силой, о которой ещё и сам не знал, так как таких настоящих боёв в его жизни ещё не было, кроме тех, что проходили с сестрой, где он никогда не дрался в полную силу. Другие пришельцы заметив, какой силищей обладает вампир, кинулись сразу впятером на него. Сапфир закружился как вихрь вокруг своей оси и, размахивая кулаками как мельница, отбивал от себя злобных тварей, те падали на землю, но снова поднимались и взлетали, подлетая к нему всей гурьбой. Прошло долгих полчаса пока граф всё же справился с ними, кому оторвав руки или те конечности, которые можно было назвать руками в нашем понимании, а кому голову, и переведя дух, плавно опустился на землю, всё ещё с опаской поглядывая на облако. Оно заколебалось, словно высокое желе и чуть приподнявшись от земли, очень медленно двинулось на него, угрожающе вспыхивая яркими золотыми бликами. Ещё мгновение и огромный сгусток золотой энергии накрыл Сапфира с головой. Он закричал от отчаяния, одновременно пытаясь бить могучими кулаками в эту липкую горячую массу, но справится с ней никак не мог. Несмотря на его силу и бессмертность, облако обладало силой сотен вампиров, и силы графа стали потихонечку уходить. Они были уже на исходе, как вдруг произошла ещё одна яркая вспышка света, совсем другая, огненная, более мощная, и его, словно вырвали невидимой сильной рукой из затягивающей в себя золотой энергии, и он потерял сознание… Сапфир открыл глаза и уставился в белоснежный потолок. Такой белизны он в своей жизни ещё не видел, в голове немного гудело, привстал на локоть и огляделся. Он находился в абсолютно круглой комнате с необыкновенно гладкими стенами, без стыков и швов, с нарастающим интересом опустил взгляд вниз: пол такой же белый и гладкий, словно вся комната вообще сделана не человеческими руками, а каким—то волшебством. Затем перевёл взгляд на кровать, такую же круглую и белую, опустил голову, на лоб упал смоляной локон, придавая ему миловидный вид, и задумался: «Где я? Что произошло?» В этот момент, словно в ответ на его мысли, в стене напротив образовалось прямоугольное отверстие, открываясь наружу, и в комнату ворвался ослепительно—белый свет, граф напрягся, взглянув на то, что можно было назвать входом и замер. В комнату вошёл очень высокий мужчина, как показалось Сапфиру, намного выше его самого, хотя и он был немаленького роста, почти два метра. Вошедший был в костюме серебряного цвета, полностью облегающем его поджарое тело, некрасиво обтягивая даже половые органы, большая несколько вытянутая голова, абсолютно лишённая волосяного покрова, огромные ярко—синие глаза. Он сделал широкий шаг по направлению к графу, который напрягся ещё сильнее, и низко поклонившись, произнёс: – Приветствуем вас, Великий господин Сапфир на Вазамбие. Я Малик – ваш провожатый, мне поручено всё вам здесь показать и ввести в курс событий. Граф, удивлённо приподняв бровь, открыл рот в немом вопросе, не в силах что—либо ответить, судорожно соображая, пытаясь переварить ту информацию, что он только что услышал. Странный мужчина, заметив замешательство гостя, тут же продолжил: – Великие – это хозяева нашей планеты, теперь и вашей, так как вы один из Великих. Вот тут—то Сапфир уже не выдержал и спросил: – Что это значит? С каких это я Великих? Какая ещё планета? Где я? Мужчина с невозмутимым каменным лицом продолжил: – Вы на Вазамбие, это наша и ваша родная планета. – Что? – Вы зачались вашими родителями – вампирами благодаря жезлу одного из Великих, мать выносила вас и родила, но жезл это наш древний артефакт, который был отправлен на землю вместе с одним из Великих на поиски людей. Однако наши Великие на тот момент ошиблись с веком его переселения, и он попал в вашу доисторическую эпоху, где и умер, так как источника жизни в виде людей не мог там найти, чтобы восстановить силы. – Ничего себе! – выдохнул граф, не скрывая удивления, – так кто же на самом деле мой отец? – Ваш биологический отец – граф Константин, а энергетический – Великий. – А имя у этого Великого есть? – Нет, имён нет ни у одного из Великих, имена есть только у слуг. – Но у меня же оно есть – имя! Как здесь будут ко мне обращаться, пока я у вас гощу? – У вас есть имя земное, у нас оно не имеет никакого значения и смысла. Вы – Великий, и только так к вам будут все обращаться на Вазамбие. – Ну, ладно, Великий значит Великий, а что вы от меня хотите? Или эти… ваши Великие? – И ваши тоже… – Да ладно и мои, так что? – Наша планета разрушается, горит изнутри, нужен живой источник, чтобы спасти её, живая материя, энергия. – И что это значит? – Нужны люди… Много людей. – Как люди? Куда? Откуда я их возьму? – Только вы сможете нам помочь, так как вы выращены на земле, вы можете там жить, питаться, дышать и развиваться. Мы не можем, увы… Вам нужно вернуться на землю и привезти нам людей, потом ещё и ещё. – Ну, ничего себе запросы! А что будет с этими людьми в итоге? – Их будут отдавать в жертву в огненное жерло Вазамбии, которое пожирает нашу планету, словно кровожадный монстр. – Ох, да кем вы себя возомнили, Богами? Чтобы я граф – потомок великого Дракулы стал вашим мальчиком на побегушках по привозу вам людей в качестве топлива для вашей планеты! Вы с ума сошли! – Я всего лишь ваш покорный слуга и передаю волю Великих, а планета эта и ваша тоже, я уже это говорил. – Ха, сумасшедшие садисты, и даже если б я согласился привезти вам людей, то, как бы это вообще сделал? – Мы дадим вам средство для полёта, на земле оно называется космический корабль. – Это тот огненный шар, в который вы меня затянули? – Да, именно, и спасли вас от верзулей. – От кого? – Верзули это наши враги – они с Верзулии, а мы – с огненной Вазамбии. – Ну, дела, одни садюги вокруг, какие—то сумасшедшие Верзули, гоняются за мной с детства, а теперь ещё и эти Великие с вашей Вазамбией на мою голову. – И вашей тоже, Великий. – Безумие какое—то. – Верзули знают пророчество. – Какое ещё пророчество? – Пророчество гласит, что один из Великих с грязной кровью поразит Верзулей в самое сердце. – И что? – как—то напрягся граф. – А то, что это вы, и поэтому Верзули хотели убить вас ещё в детстве, но мы тогда связались с вашим колдуном, и он закрыл вас такой сильной защитой на все эти годы, что больше никто из них вас не мог увидеть до вчерашнего времени. – А почему они и вы считаете, что это я? – Вы – полукровка, наполовину Великий, наполовину вампир, ваша кровь считается грязной по нашим понятиям. – Ох, понятно, что ничего не понятно, а как вы с нашим колдуном связались? – Телепатически, мы пришли к нему во сне. – Он никогда мне об этом не рассказывал. – А он и не имел на это права, мы запретили, иначе защита могла бы ослабнуть. – А почему же защита тогда разрушилась? – Это связано с вашей сестрой. – С сестрой? Но причём тут она? – Нам известно, что вы желаете её как женщину, и после того, как она исчезла из вашего поля зрения далеко в двадцатый век, вы стали подсознательно сильно себя винить и тем самым сами и разрушили свою защиту, буквально за несколько часов. Ваша связь с сестрой порочна. – Это не ваше дело. – Но на Вазамбии такая похоть к родным по крови не приветствуется, так вы ещё больше загрязните свою кровь, если ваш жезл войдёт в неё. – Ха, а если она его просто оближет? Тоже загрязню кровь? – Это не смешно, Великий, да повторяюсь – такая связь низкая и порочная. – Ну и отлично, значит быстрее исполню это ваше дурацкое пророчество. Я готов со своей сводной сестрой залезть в такую грязь по самые уши и копошиться в ней, как довольные свиньи, хрюкая от порочного удовольствия. – Вы неправы, Великий, но кто я такой, чтобы об этом судить. – Вот и заткнись тогда, я сам решу, когда и в кого засунуть свой жезл. Малик только покачал большой головой и ответил: – А теперь давайте всё же пройдём к Великим, они вас ждут и уже очень давно. Граф встал и пошёл за Маликом. Они вошли в длинный бело—жёлтый коридор, похожий на пластмассовую гладкую трубу, без окон и дверей. Сапфир, словно заворожённый, протянул руку и потрогал стену, она оказалась такой гладкой, что он чуть не упал, совсем не ожидая такого скользкого ощущения. Малик, заметив это, сказал: – Эта дорога ведёт к Великим. Сапфир молча кивнул, и они двинулись дальше. Прошли достаточно долго и вышли наружу, где сразу же оказался чудный сад со странными на первый взгляд растениями, где росли яркие цветы, колючие кустарники и нечто зубастое, что попыталось схватить за руку чужака. Сапфир резко отдёрнул руку и выругался: – Чёрт, это ещё что за звери? – Это не звери, а бромохонтус, хороший охранник от непрошеных гостей. – Бромо кто? – Когда нас атакуют эти ядовитые растения, бромохонтусы становятся в ряды защитников не хуже Вазамбийцев. – О, а я думал, что у вас все зовутся Великими. – Нет, все это вазамбийцы, а Великие – наша элита, высшая каста, энергия и самая сильная защита Вазамбии. – Как короли? – Да, именно так. – И что они могут? – Всё то, что и вы, Великий. – Да, что я могу? Только неплохо драться и летать. – Вы не знаете ещё своих великих сил, которые дремлют в вас. – Да! И что же это за силы? – Например, вы можете собирать сгустки энергии с Вазамбии из самого её сердца, как это делают все Великие и атаковать ею врага, а также летать в наших космических кораблях, читать мысли, растворяться в воде, сливаться с ней в единое целое и многое другое… Сапфир так удивился всему сказанному Маликом, что открыл рот и хотел ещё что—то спросить, но тут перед ними открылось огромное отверстие в стене, словно его кто—то мгновенно разрезал невидимым мечом, впуская яркий свет, что Сапфир невольно зажмурился, слегка отстраняясь назад. Малик пропустил его вперёд, указывая жестом руки прямо, и он вступил в светлое помещение: огромное и круглое, в бело—золотых тонах, стены которого были стеклянными и сильно отражали сияние яркого света. Сапфир прошёл чуть дальше, обратив внимание, что этот яркий свет, идущий из середины помещения, как ему показалось из отверстия в полу в виде мощных прозрачных камней, сложенных горкой, напоминающих земной кварц с розовым отливом. Он остановился около них на мгновение, невольно залюбовавшись причудливой игрой света; взглянул вперёд вглубь помещения и, словно его что—то потянуло туда, такое таинственное и чудное. Прошёл дальше, озираясь по сторонам, и заметил двух высоких мужчин, отличающихся внешне от Малика, похожих на земных атлетов, стоящих у предмета похожего на стол. Они о чём—то говорили, но заметив его, смолкли в молчаливом ожидании, когда же он вплотную подойдёт к столу. Сапфир подошёл и замер, один из Великих обошёл круглый зеркальный стол и, к неожиданности Сапфира быстро подойдя к нему, обнял, раскрыв широко огромные ручищи, затем похлопал по крепкой спине и проговорил: – Здравствуй, юный Великий… Мы ждали тебя. Сапфир, всё ещё не отошедший от шока всего происходящего, тихо спросил, как ему показалось позже, глупость: – Юный? – Ха – ха – ха, – рассмеялся мужчина грубым заливистым смехом, – конечно, малыш, совсем ещё зелёный юнец по нашим меркам. Мы живём вечно, и нам сейчас по тысяче лет, а тебе только двадцать семь. – Понятно… – сказал как—то задумчиво и протяжно Сапфир и, подумав с минуту, продолжил, – но мы же тоже бессмертны. – Мы это кто? Ты и так бессмертен, как один из рода Великих. – Мы – вампиры! – гордо ответил Сапфир. – Тут нечем гордиться, твоя вампирская кровь только загрязнила нашу чистейшую элитную, ты – полукровка, однако мы всё равно любим тебя, и надеемся, что ты примешь правильное решение и останешься с нами навсегда, защищая наш и свой народ и Вазамбию. – Я не могу с вами остаться навсегда! – вскрикнул Сапфир. – Почему же? – Я люблю женщину – вампира, и она осталась на земле. – Ха, бред, земная женщина, да ещё и вампир! Бред! Возьмись за ум, Великий! Сапфир почувствовал сильное раздражение от слов Великого против его возлюбленной Лилии, что машинально ударил кулаком об стол, тот зазвенел, но на удивление не раскололся, затем опустил заинтересованный взгляд на зеркальную поверхность и процедил: – У вас и мебель какая—то волшебная, небьющаяся? – Да, у нас не так—то просто что—либо разрушить, на это способны только наши заклятые враги – верзули. От них и нужно защищать планету, и не только, врагов во вселенной предостаточно, кто хочет захватить наши камни света. – Это те, что лежат в середине комнаты, от которых исходит весь этот яркий свет? – Да, именно они… вся наша планета состоит из них, но в последнее столетие, из—за частых нападений верзулей и разворовывания наших камней, Вазамбия сильно пострадала. Она начала стонать, а это даёт нам вазамбиятрясения и неконтролируемые мощные вспышки огня в разных частях планеты, нелепые смерти вазамбийцев, так как они не могут справиться со слезами и гневом Вазамбии. Нам нужна твоя помощь, только Великие могут противостоять верзулям, а особенно ты. Сила в тебе есть уникальная, намного сильнее, чем у всех нас. Ты если захочешь, станешь самым Великим среди нас, и все мы поклонимся тебе. – Я не хочу! Ваша планета мне чужая! Ваши проблемы не мои! Я – вампир! Землянин! Вы мне абсолютно чужие! Отправьте меня домой! Немедленно! – раскричался Сапфир, и его глаза налились кровью, а на изящных пальцах вышли страшные острые когти, и он провёл ими по гладкой поверхности стола, оставляя глубокие царапины. Вот тут и Великие уже удивились, и тот же мужчина, спокойным голосом, ответил: – Ошибаешься, Великий, сильно ошибаешься, мы тебе не чужие, я твой родной брат и зачат от того же Великого, от жезла которого зачат и ты, а уникальная сила в тебе уже начала пробуждаться. Никто и никогда не смог бы повредить наш рабочий стол, поверь, его сплав не подлежит повреждениям. У нас Великих и дома такие, стёкла вокруг, которые ты видишь повредить невозможно, даже верзулям. В тебе заключена великая сила! Сапфир посмотрел на свои когти, потом на стол, затем на мужчину, и тут до него стал доходить смысл его слов: – Брат? – спросил он с таким удивлением, что Великий невольно улыбнулся. – Да, брат… – Ничего не понимаю, кто же мой отец на самом деле? – У тебя два отца: Великий и твой – вампир… Сапфир в задумчивости опустил голову, когти стали уходить, глаза приобретать привычный голубой цвет, но вдруг мужчина подошёл к нему и снова обнял. Сапфир поднял на него взгляд в немом вопросе, и брат ему ответил, догадавшись, о чём он думает. – Ты не можешь отказаться от своих корней, нас, Вазамбии и нашего народа. Это твоя судьба. – Но я хочу вернуться домой. – Ты вернёшься туда ненадолго, за людьми для Вазамбии. – Нет! Я не буду привозить вам людей на заклание, как ягнят. – Но без людской крови Вазамбия не сможет восстановиться, слишком сильно верзули навредили ей. – Должен быть другой выход. – Другой выход есть, но он абсолютно нереален, реальнее привозить людей. – Какой? Говори… – глаза Сапфира загорелись в ожидании. – В горящий центр Вазамбии, в самое жерло вулкана нужно отдать в жертву кого—то из королевской крови верзулей, но это совершенно невозможно. Никто из нас никогда не был на их планете – Верзулии, мы даже приблизиться к ней не можем, её защищает золотое световое энергетическое поле. Оно настолько мощное, что если б наш корабль подлетел к ней, то тут же сгорел бы. Здесь на Вазамбии мы можем защищаться от их энергетических атак. Их принцессу никогда и никто не видел, она не вылетает с Верзулии, подступиться к ней не предоставляется возможным, она единственный потомок верзулей королевской крови. Да и потом насколько мы осведомлены, она очень сильная, намного сильнее нас, мы с ней не справимся. Людей приволочь на Вазамбию значительно проще. – Да, но людей надо много, а её одной хватит. – Ты прав, люди слабые, их надо очень много, вернее их плоти и крови, чтобы восстановить нашу планету, а сейчас я хочу показать тебе её, поверь, ты полюбишь Вазамбию, это же твой дом. И Великий подошёл к стене, взмахнул рукой, и в ней словно в огромном экране появилось изображение их планеты. Сапфир буркнул себе под нос: – Мой дом в Трансильвании, – и подошёл ближе к брату, с нарастающим удивлением разглядывая, то, что представилось его взору. Сама планета была овальной формы, похожая на зерно арахиса, расположена в галактике лёжа, вокруг множество мелких астероидов, укрывающих её словно шлейфом. Затем изображение планеты стало приближаться, и Сапфир увидел розовые пустыни, где песок и стоящий густой туман были плотно—розового цвета, изображение полетело дальше, и они оказались в оазисе: огромные водопады, глубокие чаши с кристально—прозрачной водой, розовый туман придавал этим чудесным местам такое милое очарование. Изумрудная зелень несколько пугающая своей необычностью и яркостью, украшала эти места, совершенно нестандартные для глаз Сапфира цветы поражали своим пёстрым великолепием, причудливыми головками в виде огромных земных пауков, медуз, осьминогов, кальмаров. Он даже машинально громко вздохнул, и Великий, сразу заметив это, усмехнувшись, сказал: – Я знал, что тебе понравится наша Вазамбия, хочешь увидеть наши города, дома вазамбийцев? – Да… – немного заинтересованно ответил Сапфир. Великий снова взмахнул рукой, словно смахивая с экрана предыдущий кадр, и перед глазами Сапфира появились высоченные башни, похожие на бледные поганки, тонкие и длинные с разлапистыми шляпками, также тёмно—розового цвета. Тут Великий произнёс: – Это дома вазамбийцев высшего ранга, а низшие – живут в нишах скал Вазамбии, – и он легонько провёл по экрану в стене справа налево, почти не касаясь его. Выплыло изображение скал с частыми дырами, и показались глубокие ниши, тёмные входы внутрь. – Вот там и живут вазамбийцы низшего ранга, это наши работники, которые строят нам дома и работают на наших шахтах, по добыванию световых камней. – А высшего ранга что делают? – уже как—то более заинтересованно, спросил Сапфир. – Высшего – это наши воины, которые защищают Вазамбию. А мы – Великие, управляем ими и всей нашей планетой. В этот момент Великий смахнул с экрана изображение, и всё потухло, как будто ничего и не было. – А теперь, – сказал он, – мы тебя угостим как родного, лучшими нашими блюдами. – Но я же не ем обычную еду! – возмутился Сапфир, – а пью только кровь животных и ем слабо прожаренное мясо. Великий улыбнулся и ответил: – Мы это знаем, мясо наших животных отменное, тебе понравится, и приготовлено оно по твоему вкусу. И ещё один интересный для тебя факт, у нас есть замена крови. – Этого не может быть! Как это замена крови! Вы бредите! – Нет, это не бред, – и Великий нажал какую—то кнопку под столом, стекло открылось наполовину, и снизу вышел на металлической подставке изящный бокал. Сапфир сразу отметил, что бокал сделан из необычного материала, серо – серебряного цвета, гладкий, словно вылитый неким волшебством, а не руками живых существ. Он вытянул голову и заглянул в него, там была красная жидкость по внешнему виду похожая на кровь. Великий, наблюдая за реакцией Сапфира, ухмыльнулся и произнёс: – Возьми бокал и пригуби, это мы для тебя приготовили. Сапфир с опаской прикоснулся к бокалу, пальцы по нему сразу заскользили, и он просто не смог его поднять, удивился ещё сильнее и спросил: – Это что какая—то ваша злая шутка? Я даже его взять не могу, не то, что пригубить. – А ты подумай, почему? – И почему же? – съязвил с нарастающим раздражением Сапфир. – Ты – Великий! Включи мозги, если тебе не подвластен наш обычный бокал, то, как же тогда ты будешь управлять вместе с нами Вазамбией? – А я и не хочу управлять вашей Вазамбией! – Тогда ты умрёшь здесь с голода, так как в Трансильванию мы тебя не отпустим, пока ты не согласишься привозить нам людей. – Этого не будет! Никогда! – Тогда голодай, – ответил спокойно брат и кивнув другу, молча стоящему рядом. Тот нажал ещё на какую—то невидимую кнопку в стене, и она открылась. Великие тут же вышли, и стена закрылась, словно в ней и не было никогда не входа, не выхода. Сапфир вспылил и закричал: – Вернитесь! Не оставляйте меня здесь одного! Побесившись немного, он всё же остро ощутил чувство голода, так как давно уже не ел, и попытался снова взять бокал, но безуспешно, потом ещё и ещё… В конечном счёте, он окончательно выйдя из себя, ударил со всей силы кулаком в стену и заорал: – Малик! Открой! Стена задребезжала, но осталась целёхонька, и ровно через минуту в ней образовался выход. Сапфир шагнул и, увидев Малика покорно склонившего голову, громко спросил: – Что за дела здесь происходят? Почему я не могу взять этот чёртов бокал? И почему меня оставили одного в этой гладкой коробке? Малик ответил спокойным тоном: – Господин Великий, вы не можете взять наш бокал, потому что не принимаете своей истинной сути, его может поднять только Великий, а оставили вас одного, чтобы вы попробовали это сделать и либо смогли бы, либо нет. – И что? Что мне теперь делать? Я есть хочу. – Вам надо всего лишь успокоиться и принять то, что вы тоже из рода Великих, и наш метал вам покорится, тогда вы сможете выпить его. – Я не Великий! Я – вампир и граф в Трансильвании. Верните меня домой немедленно, иначе всё здесь разнесу к чёртовой матери. Малик покачал головой и тихо ответил: – Увы, это невозможно, только Великие могут вас отправить домой. И потом вы не сможете ничего здесь разнести, если даже наш бокал взять не можете, а сейчас мне велено проводить вас на прогулку в низины Вазамбии. Сапфир негодовал, глаза попеременно меняли цвет с голубого на красный и обратно, но выхода не было, и он угрюмо поплёлся за Маликом. Малик вошёл в прозрачную трубу, находящуюся прямо перед ними, и кивком головы показал Сапфиру стать рядом с ним. Он подчинился, и Малик достал из кармана брюк какой—то странный малюсенький предмет, похожий на пульт от музыкального центра, нажал зелёную кнопку; и перед глазами Сапфира всё поплыло в огненном зареве. Вспышки одна за другой слепили его, и он невольно закрыл рукой глаза, но вдруг всё стихло, и послышался сухой низкий голос Малика: – Можешь открыть глаза, мы уже на месте. Сапфир открыл их, медленно огляделся и опешил: вокруг сплошная розовая пустыня и никакого намёка на жизнь. – А где же вся эта великолепная растительность, которую мне показывал Великий? – Это на другой стороне нашей планеты, а здесь мы добываем световые камни. – Где? – снова удивился Сапфир, – Здесь же один лишь песок, хотя и такой необычный. – Идём… И Малик уверенным шагом пошёл вперёд. Пройдя немного, остановился и резко обнял Сапфира со спины, тот не поняв, что происходит, возмущённо вскрикнул: – Что ты делаешь? Но Малик не ответив, начал быстро кружиться вокруг своей оси входя вниз в песок, словно шуруп, вкручивающийся в доску. Спустя несколько минут, они оказались в тёмном месте, похожим на шахту, сразу пахнуло каким—то неприятным запахом. Сапфир снова огляделся: темно, мрачно, с чёрных стен капала вода. Малик кивнул идти за ним, и он, подчиняясь, молча пошёл. Так они прошли достаточно длинный коридор, и вышли в огромный зал, где копошились сотня вазамбийцев, грязных, по уши в розовой пыли. Они копали и возили на тачках разного размера неочищенные световые камни. Сапфир с неподдельным интересом пригляделся к ним и спросил: – Это те же самые камни? – Да. – А почему они не светятся, как там, в комнате Великих? – Потому что они ещё не родились. – Как это не родились, если их уже откопали? – Наши камни рождаются, когда выходят наружу, к свету Горонда. – К свету кого? – Не кого, а чего, Горонд – это наше светило, как ваше солнце. – А – а – а, то—то я и подумал, что у вас как—то странно светит солнце, не по нашему. – Потому что это не ваше солнце. Горонд – светило не только Вазамбии, но и всей нашей галактики. Оно же светит и Верзулии – нашим заклятым врагам. Малик взял один из самых маленьких камней и протянул его Сапфиру. – Зачем он мне? – Он будет вашим талисманом, у каждого Великого есть такой. Наши искусные мастера сделают его вам в виде кулона, и вы сможете его носить на шее, тогда ни один верзулий не сможет вас убить. – Ха, они итак меня не убьют. Я их сам растерзаю. – Не думаю, Великий, ваш потенциал ещё не раскрылся. Сапфир фыркнул, но всё же взял камень и спрятал его в карман брюк. Они уже собрались выходить из шахты, как вдруг раздался грохот, и им на головы посыпался песок. Малик громко вскрикнул: – Верзули! Нас атакуют верзули! Прячьтесь! Сапфир, ещё совсем не понимая, что стоит тоже испугаться, с удивлением стал наблюдать за суетой вазамбийцев, которые сразу начали прятаться в глиняных нишах и закрывать головы руками. Внутрь начали залетать круглые золотистые шары сто двадцати – сто пятидесяти миллиметров в диаметре, пролетая сквозь крышу и стены прямо как острые ножи, разрезающие свежий торт. Они влетали в грунт, который разлетался на мелкие куски в разные стороны. Сарфир открыл широко глаза и вскрикнул: – А почему вы прячетесь? Что это за шары? Малик, стоящий в тёмном углу, ответил: – Нас жестоко атакуют верзули, а это их мощнейшее оружие: шары являются сгустками огненной энергии, и причиняют нам не только адскую боль, но и при точном попадании в голову могут сразу убить. – Понятно, а что же нам теперь делать? Ждать пока они тут разнесут всю вашу шахту в хлам? – Да, Великий, именно спрятаться в нишах и ждать, вы всё равно ничего не сможете сделать, только себя загубите, так как сила Великих в вас ещё не проявилась. – Хватит говорить мне этот бред! – вспылил Сапфир. – Я – вампир из благородного рода и не желаю прятаться как крыса от каких—то негодяев. Малик хотел было ещё что—то сказать, но не успел, граф выставил руки вверх, сжавши в кулаки и внезапно взлетел. Мгновенно пробил верх шахты и вылетел наружу. Малик перепугался не на шутку, за то, что не смог сдержать Сапфира от безрассудной смелости и прошептал: – Великие убьют меня… – и, взлетел следом за графом в то же отверстие с громким криком: – Великий! Вернитесь в шахту! Вы ещё не готовы! Но когда вылетел на поверхность, так и замер, зависнув в воздухе, открыв рот от удивления. Сапфир схватился в свирепой драке с тремя верзулями одновременно. Он дрался как разъярённый вепрь, одного схватив за шею крепкими ручищами, сжал со всех сил, да так, что у того вылезли глаза из орбит, и одним быстрым движением оторвал ему голову. В этот момент его схватили другие верзули за спину, пытаясь раздавить, но он напряг каждую клеточку тела и нечеловеческой, мощной даже взрывной вампирской силой, разжав их лапищи, резко разверзнулся и ударил, словно стальными кулаками в челюсти сразу обоих верзулей. Те совсем не ожидания такой силы от простого вазамбийца, отлетели в разные стороны и, упав, вытаращили глаза на молодого мужчину. Один из них гнусаво прокряхтел: – Кто он? Может из этих… Великих? – Да не может быть, от него же нет золотого сияния, которое им дают световые камни, значит он обычный вазамбиец, только какой—то самородок, очень сильный. – Ага, и свирепый. Один верзулий встал и за доли секунды покинул поле битвы, второй решил поступить также и мгновенно взлетел за другом, оказавшись в своём огромном золотистом облаке, которое служило им космическим кораблём. Сапфир так рассвирепел, что полетел за ними, и снова услышал испуганный крик Малика, раздающийся позади: – Великий, остановитесь! Но у Сапфира взыграла кровь, и он не обращая внимания на отчаянные крики Малика, подлетел к облаку и, совершенно забыв, как его уже спасали от него однажды, так и врезался в густую золотую энергию. В этот момент она начала затягивать его внутрь, противно обклеивая руки и ноги. Граф, совсем не ожидая такого, начал бороться с совсем непонятной ему силой, но всё было тщетно. Малик был уже рядом и, схватив Сапфира за одну руку, стал с силой тянуть на себя. Вдруг золотая злая энергия схватила вазамбийца за шею и тоже потащила внутрь. Граф, понимая, что Малик оказался намного слабее, собрал всю волю в кулак и, совершенно не осознавая, как это сделал, вытащил Малика из облака и отбросил его на Вазамбию. Но его самого верзулиевская энергия затягивала уже сильнее, ещё минута и она поглотит тело целиком. Сапфир чувствовал, что не может справиться и, как—то совсем странно для вампира, начал задыхаться, как вдруг его мускулистое тело стало внезапно сиять, почти как те камни, которые он видел в комнате Великих, но даже ярче то золотым, то серебряным свечением, то совершенно необъяснимым светом, и он услышал чёткий голос в голове: «Борись, ты – Великий!» В этот же момент он встряхнул головой, и его взгляд внезапно поймал двух Великих, зависших в воздухе на расстоянии двух метров напротив него – это были его так называемый братец со своей правой рукой. «Борись!» – снова послышалось в голове. Сапфир хотел с нарастающей злостью прошипеть в ответ: «Как, чёрт возьми, я могу бороться с этим липким киселём?» Но слова не произносились, рот не открывался, всё его тело сковало так, что он уже не мог пошевелить ни одной мышцей. Вражеское облако затягивало сильнее и сильнее. Сапфир почувствовал адскую боль от сильного сжатия тела, вплоть до хруста костей и натяжки всех жил. «Борись же, Великий!» – голос повторился. Сапфир закрыл глаза от беспомощности, и тут перед его мысленным взором встала Лилия – Любовь и её прекрасная обнажённая грудь, которую она так демонстративно выставляла перед ним. От этого видения его пробила волна безумного возбуждения, и силы каким—то чудом вернулись. Усилием неимоверной воли, он вытянул всё тело в струну, откинул голову назад и закричал: – Я хочу тебя, сестра! В этот миг его тело засияло таким ярким светом, окутывая полностью алмазным серебристым сиянием, и золотая злобная энергия дрогнула, медленно, словно трусливый слизняк стала отползать, оставляя вокруг тела Сапфира некоторое пространство, чтобы он смог вытянуть из неё руки, ноги и всё тело. Ещё мгновение и облако быстрее стало отползать, миг, и оно быстро улетело, так быстро, что Сапфир даже не понял, куда оно делось, оглянулся на Великих, и хотел выругаться, но замер в удивлении от их странной реакции. Они смеялись, и брат произнёс: – Ох, никогда не видел, чтобы Великий справился с верзулиевой энергией силой мужского возбуждения. Бред, но факт остаётся фактом. Как можно так желать собственную сестру, брат, ты в своём уме? – Она мне не родная, а сводная, – злобно буркнул Сапфир и плавно слетел вниз на поверхность Вазамбии. – Пусть сводная, но тоже немного родная, – всё ещё улыбаясь, добавил Великий. – Ага, если принять всю ту правду, которую ты мне преподнёс сегодня, что мы с тобой дети одного Великого с Вазамбии, и я зачат от его космического жезла, то моя сводная сестра мне вовсе и не родная, тогда я могу хотеть её в полной мере. – Ха, но если так размышлять то да, однако, твои родители тоже являются ими, косвенно, ну да ладно, это твоё дело, кого тебе хотеть. Только ты вазанбиец и твоя судьба здесь, а не на земле, а твоя сестра жить на Вазамбии не сможет. – Почему же? Я же могу здесь дышать и ходить. – Глупый, ты вазамбиец и наш воздух для тебя родной, а она тут же здесь погибнет. – Как это погибнет? Она же бессмертна, вампир, такая же, как и я. – Нет, брат, это её на Вазамбии не спасёт. Твоя сестра – сгорит. – Бред. Какой бред, тогда я вернусь жить на Землю и заставлю её себя полюбить. – Ты итак вернёшься на Землю за людьми, наша планета жаждет их, иначе мы все погибнем. – Я уже высказал своё мнение насчёт людей. – Твоё мнение сугубо субъективное, человеческое, подумай о вазамбийцах, о наших семьях и детях. Мы же без человеческого ресурса погибнем. Ты – Великий и это и твой народ. – Я – вампир! – Жаль, значит, пророчество не про тебя, и мы ошиблись. – Какое пророчество? – «Придет он на Вазамбию с Земли, зачатый от жезла Великого. Земные родители – вампиры воспитали его и другое имя ему дали, и космический народ весь спасёт, и деву полюбит, юную и красивую словно звезда, из нашей вселенной. Настанет в наших мирах – мир и покой, вечная любовь и счастье!» – Ну, ничего, себе, а почему вы решили, что это я? – Всё сходится именно с тобой. – Ха, а что это за дева такая тогда? Я хочу только свою сестру, и она не из вашей вселенной. – Как знать, как знать, кто она такая и где? Сапфир злобно фыркнул и пошёл в сторону Малика, который уже ждал его, как верный сторожевой пёс. И хорошо бы продолжить им путь дальше по окрестностям Вазамбии, как вдруг её поверхность содрогнулась, да так сильно, что все стоящие на ней не удержались, и кто присел на корточки, а кто и упал ничком в песочек. Сапфир, не совсем ещё осознав, что же происходит, сидя, опасливо поглядывал по сторонам. Остальные Великие встревоженно вскрикнули: – Надо лететь в укрытие, сейчас начнётся! – Что начнётся? – спросил Сапфир. – Вазамбиятрясение, и поверь, бывает оно крайне опасным. Летим! – и двое Великих сразу же взлетели, а Малик подал руку Сапфиру, чтобы помочь ему подняться, тот взглянул исподлобья на него и сам встал, небрежно отряхиваясь от песка. В этот миг совсем неподалёку произошла глубокая трещина на поверхности, и в неё тут же начал всыпаться песок. Внезапно выскочила огненная волна, и словно огромный красный язык поглотила одного из вазамбийцев, стоящего в двух шагах, тот загорелся и громко закричал от боли и страха. Сапфир мгновенно кинулся к нему, пытаясь вырвать из огненной гиены, но всё было тщетно, вазамбиец упал в сияющую бездну. Вазамбия содрогнулась ещё раз, и вдалеке снова произошли мощные огненные фонтаны, безжалостно забирая вазамбийские жизни. Сапфир ничего не мог поделать, он лишь метался между огненными вертикальными волнами в надежде спасти хоть кого—то, но это у него не выходило: вазамбийцы сгорали очень быстро от жестокого огня рассерженной планеты. Вазамбия опять сильно содрогнулась, произошёл такой мощный толчок, что Сапфир не устоял на ногах, упал и сразу покатился к глубокой расщелине, образовавшейся в коре планеты, ввалился в неё, и его начало затягивать в страшную глубину Вазамбии. Великие, увидев как он полетел в огненную бездну, кинулись за ним, пытаясь на лету схватить его за руку. – Сапфир, дай руку! – закричал брат. Вампир, даже не мог заставить своё тело взлететь, так сильно его притягивала зияющая огненная дыра, словно гигантским магнитом. Собрав всю волю в кулак, он протянул руку брату, но тот не смог схватить её… Выхода не оставалось, ещё несколько мгновений и Сапфира бы затянуло сердитое огненное сердце Вазамбии, и Великий мгновенно приняв решение, выставил руки, из которых вышла мощная золотая энергия, которая окутала Сапфира словно одеялом, и Великий закричал: – Подумай, где ты хочешь сейчас оказаться! Сапфир закрыл глаза, и перед его мысленным взором встала красавица Лилия – Любовь с её высокой обнажённой грудью. – Лилия… – выдохнул он и провалился в темноту.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/lana-aleksandrovna-remencova/sapfir/?lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
