– Я должна войти внутрь, иначе снова буду ходить по темноте.
– Значит… наши пути расходятся.
Черт побери, от тембра его голоса у меня задрожали колени. Неудивительно, что я с трудом их передвигала.
– Ты не будешь заходить? – спросила я, когда он открыл входную дверь.
– Нет. – Он указал на мощеную дорожку, соединявшую главное здание школы с другой его частью, что находилась за парком. Это была копия школы, но с современной пристройкой и большим количеством стекол. На третьем этаже горел свет, и я смогла разглядеть окна и террасу на крыше.
– О, – произнесла я и посмотрела сначала на здание школы, а потом на его другую часть.
– Дом Тремблэев. Без трехместных комнат, – пошутил он, продолжая держать для меня дверь. Я знала, он поцелует меня, если я отвлекусь. Мое сердце забилось, когда я поставила ногу на порог. Казалось, драконы наблюдали за нами.
– Должно быть, это ужасно скучно, жить без соседей по комнате, – я попыталась любым способом поддержать разговор.
Тристан засмеялся.
– Я живу вместе с братом. Но это не считается, не так ли?
– Вы спите в двухместной комнате?
– Нет, – со смехом ответил он.
– Тогда ты прав, это не считается. – Я ухмыльнулась и чуть приоткрыла дверь.
Видимо, он понял, что я планирую отступить, поэтому поднял брови и с сожалением склонил голову.
– Как хочешь. Пойду-ка я в свою одинокую постель. Прежде чем совершу что-нибудь, что противоречит правилам.
Я в удивлении расширила глаза.
– Что значит – противоречит? – спросила я, но он лишь покачал головой.
– Тебе стоит их почитать, – предложил Тристан и отвернулся.
– Как будто ты соблюдаешь правила, – продолжила я и по его смеху поняла, что он меня услышал, хотя темнота уже совсем поглотила его. Я задержалась еще на мгновение и посмотрела ему вслед. Безумие, но рядом с Тристаном я забывала о том, что нахожусь здесь не по собственному желанию. Возможно, Даркенхолл действительно мог изменить мою жизнь. Может быть, из меня что-нибудь выйдет? Я погладила дракона на перилах по чешуйчатой шее.
– Может быть, теперь все наладится, – прошептала я, дотронувшись до тяжелой дверной ручки.
Тихий плеск вдалеке заставил меня остановиться. Я снова обернулась и прищурилась. Был ли там внизу, у воды, свет? Где-то раздался треск, и я попыталась уловить источник этого звука. Медленно я опять спустилась по лестнице.
Конечно, меня уже давно не должно быть на улице. Вот-вот прозвучит отбой и погасят свет. Я понимала, что, возможно, нарвусь на неприятности, если не буду к этому времени находиться в своей комнате. Я осознавала это, но какая-то неведомая сила заставляла меня забыть обо всем. Мой пульс ускорился, сердце бешено застучало, когда я спускалась с последней ступеньки.
Там в самом деле виднелось слабое свечение. Оно исходило от берега. И притягивало меня.
* * *
Сердце Бастиана билось в такт его длинным и ритмичным гребкам. Он крепко упирался ногами в подножку, откатывался назад на подвижной банке[3 - Сиденье в лодке для академической гребли. (Прим. пер.)] и мощными движениями проталкивал весла по воде. На вдохе он сгибал колени, наклонялся вперед и, не потревожив водную гладь, снова опускал лопасть. Движения повторялись, но дыхание не сбивалось. Ночной воздух обдувал его, и от этого пот на теле высыхал. Парень замерзнет сразу же, как покинет лодку. Он быстро остыл бы, если бы не занимался греблей. Но его это не волновало. Так же, как и темнота. Огни города мешали темноте полностью накрыть все вокруг, но он довольствовался бы и слабым светом луны, чтобы ориентироваться на Темзе. Прямо, словно на веревочке, его байдарка скользила по воде, оставляя за собой волны в виде стрел, о которые разбивался свет. Словно его преследовал серебряный занавес.
Движения становились активнее, Бастиан ощущал, как кровь кипит в жилах. Его грудь поднималась и опускалась при дыхании, он напрягал мышцы плеч и ног, затем вытягивал руки вперед буквой V. Все повседневные мысли растворялись в воздухе. Все заботы уходили на второй план, не существовало ничего, кроме этих плавных движений. Он так хорошо знал течение и предугадывал его, что уже инстинктивно совершал правильные действия. Вытянуться, согнуться, погрузить весла, протянуть вперед, назад.
Бастиан наслаждался тишиной, одиночеством и бегущей по коже прохладой. Он часто чувствовал жжение, когда в нем буйствовала унаследованная ярость. Всегда, когда он делал то, что должен был. В нем полыхал огонь, жар от которого снова и снова перехватывало дыхание, несмотря на долгие годы тренировок. Каждый раз казалось, что этот жар поглотит его.
Движения Бастиана замедлились. Он доплыл до причала Даркенхолла, ослабил хват[4 - Способ держания рукоятки весла. (Прим. ред.)] и позволил байдарке медленно скользить по воде. И, когда движения больше не заглушали стук его сердца, он снова ощутил ярость, словно молотком бьющую в грудь, и от учащенного дыхания горло будто воспламенилось. Бастиан направил лодку к берегу.
* * *
Я задержала дыхание. Единственный фонарик в лодочном домике освещал берег и высокую стену на причале. Полукруглый луч света отражался золотом на воде. Похоже, он вступил в состязание с серебристым светом луны, танцующим на волнах. Черная тень, разрезающая волны грациозными движениями, стремительно приближалась. Я слышала, как вода с плеском бьется об лодку, как лопасть погружается в реку.
Как можно незаметнее я прижалась к углу лодочного домика, дотронулась до покрытой мхом древесины и чуть приподняла плечи, защищаясь от холодного ветра.
Конечно, я сейчас должна находиться в собственной комнате, но, вопреки здравому смыслу, мой взгляд был прикован к гребцу. Казалось, он и его движения слились в одно целое с ночью и серебряным лунным светом, окружавшим его, как небесное сияние.
Лодка приближалась, и я слышала напряженное дыхание парня. Ощущала необъяснимую близость к нему, хотя нас и разделяло около десяти метров. И все же мне казалось, что я чувствую пот на его шее, холод его рук, когда он снова и снова погружал весла в воду. Я сжала руки в кулаки, делая вид, что обхватываю рукоятку. Мои ноги дрожали от напряжения.
Я чуть не закашлялась от понимания того, насколько сильно сблизилась с парнем, только что достигшим причала. Высокого роста, он выглядел старше моих одноклассников. Хотя, вероятно, мне это только показалось, потому что его плечи были шире, чем у других парней. Его мускулистые руки и бедра напряглись, когда он вылезал из лодки. Легкость, с которой он достал из воды семиметровую байдарку, поразила меня. Я прижалась к своему укрытию. Мое сердце билось так быстро, что, казалось, оно заставит берег дрожать, и, действительно, гребец на секунду остановился, будто почувствовал, что он там не один.
На мгновение парень повернул лицо к свету. Но этого момента было достаточно, чтобы мои колени подкосились. Пальцы сами начали искать карандаш в кармане школьного пиджака. Желание запечатлеть его на бумаге становилось огромным, но все-таки я не поддавалась ему. Мне не хотелось упускать его ни на секунду. Я будто впитывала его взглядом. Черные глаза, густые брови, темные влажные волосы, сверкавшие от воды. Он сжал полные губы от напряжения, что придало его вздернутому подбородку еще больше твердости. Он закинул лодку на плечо так, словно она ничего не весила, а в другую руку взял фонарь. Затем направился точно в мою сторону и вдохнул вечерний воздух, проходя в нескольких сантиметрах от меня к лодочному домику. Нас разделяли несколько шагов, когда он внезапно остановился. Замер. Парень повернул голову в моем направлении и сделал глубокий вдох. Я увидела, как поднялась его грудная клетка и словно почувствовала его дыхание, также как и взгляд. Уголки его рта поднялись, точно он… решил над чем-то посмеяться.
Дрожь пронзила мое тело, настолько он был прекрасен. Не обычный, не как Тристан, а… угадывалось в нем что-то дикое. Воздух наэлектризовался, и мне захотелось, чтобы он заметил меня. Но этого не случилось: парень бросил последний взгляд в сторону моего укрытия, развернулся и пошел дальше. Дождавшись, пока он зайдет внутрь домика, я понеслась сломя голову в сторону школы.
– Матерь Божья, кто это еще? – прошептала я, в то время как мое сердце выпрыгивало из груди, когда я поднималась по ступеням, украшенным скульптурами драконов. Я не знала, хочу ли встретить его снова, потому что поняла: он совершил со мной что-то невероятное, ошеломляющее.
Я влетела в здание. Свет давно погасили, но я этого не замечала, потому что в моих мыслях ярким светом сияли глаза незнакомца.
Братья
Бастиан повесил полотенце на шею и протер им голову. Зеркало запотело, поэтому он вышел из ванной комнаты, не посмотрев в него. Юноша завязал полотенце на бедрах, от мокрых ног на мраморном полу остались следы. От громкой музыки, играющей на первом этаже, во всем доме дрожали люстры.
Бастиан протянул руку к тени перил на лестнице. В следующий миг он оказался внизу и вышел на свет.
– Нельзя ли потише? – крикнул он в направлении кухни, где Тристан открывал бутылку вина.
Брат на мгновение поднял голову, но тут же снова невозмутимо продолжил вкручивать штопор в бутылку. Бастиан вздохнул. Он даже не попытался воспользоваться голосовой системой умного дома, чтобы убавить громкость, поэтому зашел в гостиную и сам выключил музыку. Еще через мгновение он снова находился на кухне.
Тристан как раз наливал вино в бокал. Бастиан подошел к брату сзади и забрал бокал из рук, взболтал темно-красную жидкость и вдохнул запах. Затем немного пригубил и оставил вино на кончике языка.
– «Шато Лафит» 1787 года? – он поднял брови и вопросительно посмотрел на Тристана. – Существует ли какая-то особая причина, по которой ты достал из подвала самое дорогое вино отца?
Тристан рассмеялся.
– Ему столько лет. Я думал, от него пора избавиться.
– В отличие от тебя. Тебе не столько лет, чтобы пить алкоголь.
– Не строй из себя старшего брата, у нас разница всего год, – пробурчал Тристан, но усмешка выдала его. Он так часто слышал эти слова, но они его никогда не интересовали. Достав другой хрустальный бокал из шкафчика, он наполнил его вином и, в отличие от Бастиана, не пригубил напиток, а опрокинул полбокала залпом.
– Ну и? – буркнул Бастиан и скривил лицо. Выпить вино, которое стоило добрых сто тысяч фунтов, было не так легко, как колу.
Он обошел широкий кухонный островок, взял бутылку и, осторожно засунув пробку в горлышко, убрал его в холодильник.
– Что именно ты отмечаешь этим благородным вином?
Тристан провел рукой по светлым волосам и ухмыльнулся через стекло бокала.
– У нас в школе новая девушка.
– Я знаю. Маргарет-Мод отдала мне документы. – Бастиан облокотился на столешницу и вытер с шеи капли воды, стекающие с мокрых волос. – Она пропустила первую тренировку.
Дома ему не нужно было сдерживаться, поэтому одна только мысль о плетениях, которые он вбирал в себя во время тренировок, заставила его прийти в ярость. Плетения выступали на поверхность, пульсировали, рисовали темные узоры и текли, как черные реки, под кожей.
Тристан смотрел на обнаженный торс брата и не выпускал из вида вьющиеся линии, покрывающие тело, подобно паутине. Единственным нетронутым местом оставалась шея, на которой висела цепочка с кольцом.
– Это моя вина, – выдал Тристан без капли сожаления, пытаясь взглядом найти бутылку. Когда он увидел ее в холодильнике, то пожал плечами и поставил пустой бокал в мойку. Домработница позаботится об этом позже.
– Ты должен позволять мне изучать учеников, – Бастиан попытался привлечь его внимание к теме. – Я должен знать, на что они способны. Ты ведь прекрасно понимаешь: многие из них могут сотворить страшные вещи, если я не буду следить за ними. У учителей тоже возникнут проблемы, если я заранее не освобожу учеников от их плетений. Неприятности, которые доставляют эти подростки, происходят отчасти из-за того, что их души теснят темные силы. Без той боли, которая сваливается на них, они могут раскрыться, посещать занятия и влиться в общество. Это необходимо для Даркенхолла.
Тристан отмахнулся.
– Не продолжай. Я знаю, что здесь находятся люди, способные на убийство. Но эта малышка другая.
– Ее папка документов совсем не тонкая. Она не может быть другой. – Бастиан зажмурился, вспоминая, что, когда увидел новенькую, выходящую из такси, тоже почувствовал, что она другая. Особенная. И с того момента он заинтересовался ее плетениями, которые их объединяли.
Он вытер мокрую шею и перебросил полотенце через плечо. Даже сегодня во время гребли его настигали воспоминания о ней. На причале ему даже показалось, что она рядом. И хотя Бастиан еще не касался ее плетений, не прочувствовал их, ее боль была ему чужда, но в тот момент он чувствовал присутствие Эбигейл.
Он издал рык, и темные линии под его кожей стали заметнее. Одни воспоминания уже разозлили его. Бастиан сделал большой глоток вина.
Тристан ухмыльнулся.
Конечно, он ухмылялся. Бастиан сжал кулаки. Брат прекрасно знал, как он себя чувствовал в тот момент. Они оба испытывали желание – овладеть чужими темными силами, однако, в отличие от Бастиана, Тристан не сдерживался. Нет, брат забирал плетения, когда хотел. Тайный поцелуй за деревьями, прикосновение… А он сам перенимал только темные силы, которые могли стать угрозой лишь через несколько лет. Ему было необходимо сначала прочитать людей, погрузиться в их душу, прежде чем становилось понятно, что они таят в себе. Прежде чем он забирал эти силы. Такой способностью обладал лишь Бастиан.
– Я видел тебя вчера в парке с ученицей, – он снова ухватился за первоначальную мысль, чтобы не думать о манящих плетениях. – Ты совсем не можешь держать себя в руках?
Тристан пожал плечами и, прежде чем Бастиан успел продолжить, исчез в тени. Через мгновение заиграла музыка. Бастиан фыркнул и последовал за братом. Тристан растянулся на кожаном диване, держа в руках пульт от огромного телевизора. На экране беззвучно мелькали новости.
Он посмотрел, как Бастиан вышел из тени.
– Я думал, разговор окончен.
– Это вряд ли. – Бастиан забрал пульт и кинул его на стеклянный столик. – Я видел вас. Любой мог увидеть вас!
Тристан разъяренно взъерошил волосы и сел.
– Я позаботился об осторожности! Лишь небольшое представление. Маленький поцелуй. – Он пожал плечами, не в состоянии сдержать насмешку. – Она хорошо целуется. Ей это идет. Как ученикам, вышедшим из комнаты антиагрессий.
Бастиан с трудом мог возразить. Душевные плетения, которые он перенимал у учеников, были для этих подростков грузом. Боль, страдание и страх становились причинами их недопустимого поведения, которое и приводило их в стены Даркенхолла. Тренировки предлагали отличную возможность освободиться от этого, и никто не удивлялся, что после часа занятий спортом ученики чувствовали себя спокойнее и уравновешеннее.
– Я видел плетения на твоих руках. И на ее щеках и шее…
– Ах ты извращенец! – засмеялся Тристан и бросил в брата подушку.
Бастиан с легкостью поймал ее.
– В следующий раз ищи более укромное место для своих… представлений.
Тристан невинно поднял руки.
– Ой, извини, но, если ты вдруг забыл… ты единственный, кому выделили целый спортзал для таких выступлений.
– Отлично, тогда завтра приведи мне туда новенькую, пожалуйста. Пока я с ней не познакомился, она представляет угрозу для школы.
Бастиан кинул подушку на кресло и собирался уже протянуть руку к тени, когда Тристан произнес:
– А если в порядке исключения я присмотрю за малышкой? – На этот раз его кожа потемнела от бушующих плетений.
Бастиан в растерянности посмотрел на брата.
– Ты… же не всерьез хочешь быть тем, кто впервые открывает врата души?.. – с недоверием спросил Бастиан. – Ты же осознаешь, какими непредсказуемыми бывают душевные плетения, когда их распутывают в первый раз. Только хранитель кольца может контролировать их.
– Я хочу попробовать. Эбби не такая, как все. Ее плетения невероятно тесные, я…
Двумя большими шагами Бастиан сократил расстояние между ними и навис над братом.
– Надеюсь, ты сейчас шутишь! Ты не в состоянии вместить в себя столько плетений, что таят в себе эти люди в самом начале. – Он обхватил цепочку с кольцом и начал трясти ей перед носом Тристана. – Ты знаешь, сколько сил у меня уходит на то, чтобы управлять этим? Они уничтожат тебя!
– Я не так слаб, как ты думаешь!
– Я вовсе не считаю тебя слабым! Но не ты хранитель кольца!
– А что, если из нас двоих я самый сильный? – закричал Тристан. – Я вижу, как ты борешься! Даже сейчас, когда мы говорим об Эбби! Ты перенимаешь силы, только если испытываешь острую нужду! А потом… потом в тебе просыпается ярость, и доходит до того, что ты едва можешь перепрыгнуть тень!
– Потому что для меня это не игра! – прогремел Бастиан, злобно сверкнув глазами на брата. – Это человеческие души! А ты не в состоянии подойти к этому ответственно!
– Не неси чепуху!
Бастиан отвернулся. Он протянул руку в сторону тени, которую отбрасывал на пол свет телевизора.
– Я больше не хочу слышать об этом! Приведи эту новенькую ко мне!
Фыркнув, Тристан переместился сквозь тень на кухню. Холодильник задребезжал. Бастиану не нужно было идти за ним, чтобы понять, что брат опустошал бутылку.
