От слова «поработаем» у меня по спине прокатился неприятный холодок.
– Я посещала своего лечащего врача… Гинеколога… Три месяца назад, – я заставила себя посмотреть доктору в глаза. – Там никаких проблем.
– Ни воспалений, ни эрозии, ни абортов в анамнезе? – Марат Рафикович погладил усы. – Так-так-так… Нет, для успокоения совести я бы вам посоветовал нашего специалиста, но если вы считаете, что там поводов для тревоги нет…
– Абсолютно.
– А щитовидку проверяли? Анализ на гормоны?
– Да, в офисе была диспансеризация весной.
– Что ж… Скорее всего, мы имеем дело с психосоматикой. Как часто вы мастурбируете?
А, вот и он. Вопрос, от которого хочется надеть на голову бумажный пакет и бочком ретироваться из этой чертовой клиники. По щекам разлился жар, я поняла, что краснею, но перебороть это не смогла.
– Не часто. В смысле… Ну, я этим не занимаюсь.
– Что, совсем? – удивился врач.
– Да.
– То есть вы в принципе не испытываете оргазм? А как со случайными? Непроизвольно, скажем? Сильно сжав ноги или во сне?
– Ну… – я скрестила ноги, но не потому, что это доставляло мне хоть малейшее удовольствие. Просто хотела хоть как-то отгородиться от человека напротив. – Нет.
– Скажите, вам неприятно разговаривать об этом?
– Да, если честно, – выдохнула я с облегчением. – Очень.
– Тема секса для вас табу, или вам неловко именно сейчас? Вы любите эротику, скажем, в искусстве? Смотрите фильмы о сексе, возможно, порнографического характера? – он взглянул на меня с таким видом, что мне показалось, будто он вот-вот достанет из ящика стола запретную немецкую видеокассету вроде тех, что смотрели мальчишки в школе, и предложит устроить сеанс прямо сейчас.
– Ну… Я смотрела, но… Там же все постановочно. И к реальности не имеет отношения. Все гипертофированно, наигранно…
– Вам стыдно от мысли, что кто-то узнает о том, что вы это смотрели?
– Разумеется, – я развела руками. А что, где-то есть люди, которые на каждом углу кричат о премиальном аккаунте на порносайте?
– А родители разговаривали с вами о сексе?
– Как вам сказать… – я попыталась припомнить хоть одну подобную беседу. – Когда я переезжала в Москву, мама велела мне предохраняться. «Принесешь в подоле – убью», как-то так. В целом – все. А и еще… Я любила женские романы… Такие книжки в мягкой обложке, знаете? Я прятала их под подушку, но мама как-то нашла и сильно ругала меня. Типа там один разврат и все такое. Распущенность… Да, так она сказала. И велела мне исповедоваться.
– Она верующая?
– Еще как! Она настояла, чтобы мы с Сашей венчались, но… Видимо, теперь свадьбы не будет, так что…
Еще какое-то время Марат Рафикович расспрашивал меня о детстве и отношениях с родителями. Потом, наконец, изрек:
– Сейчас многие страдают от пуританского воспитания. И у вас, боюсь, этот случай. Вы поставили себе блок: все, что связано с сексом – греховно, плохо и некрасиво. И, естественно, не хотите сами быть плохой. Напротив, у вас постоянное стремление быть хорошей для других. Для мамы, для вашего жениха. Вам главное – чтобы он остался доволен, чтобы вы во время секса выглядели достойно. Все вместе это не дает вам расслабиться и почувствовать свои потребности, хотя, половая конституция у вас… – он пробежал глазами по моим тестам. – Вполне себе средняя. Вам надо раскрепоститься и работать над собой, а это длительный процесс.
– Насколько длительный? – спросила я, предчувствуя худшее.
– Все индивидуально, – вздохнул врач. – Некоторые мои пациентки приходят к положительной динамике через три месяца, некоторые – через полгода. А кому-то нужен год.
– Год… – растерянно повторила я. – А если у меня есть только неделя?
Дольше Саша меня ждать не будет. Найдет себе новую невесту, которая сама будет запрыгивать на него дважды в день.
– Слушайте, я же не волшебник. Нам нужно минимум десять сеансов. Запишитесь на следующую среду в регистратуре, а пока сделаете несколько домашних заданий. Рассмотрите себя перед зеркалом всю, в том числе – свою вагину. Как часто вы ее рассматривали?
Я поперхнулась.
– Что? Зачем?
– Я серьезно.
– Ну… Раза два, может. Когда делала депиляцию.
– Вот теперь рассмотрите с другими целями. Трогайте себя, называйте части тела своими именами, ласкайте. Введите палец во влагалище…
К щекам снова прилила кровь, и я густо покраснела. Слышать такое, да еще от мужчины… Такого усатого… Мамочки, во что я ввязалась?!
– Вы должны сначала познать свое тело наедине с собой. Понять, где у вас эрогенные зоны, что вам нравится. А потом расскажете мне, как ваши успехи.
Я выходила из кабинета с твердым пониманием: Сашу мне не видать, как своих ушей. Нет, я не считаю себя настолько зашоренной пуританкой, чтобы стесняться созерцать собственную наготу перед зеркалом, но рассказывать об этом Марату Рафиковичу? Вот уж увольте! Не такого я ждала от приема. И видимо, пора бы признаться: родители нанесли мне психотравму, а секс это не мое. Потому что если я буду беседовать о влагалище с доктором Джабраиловым, то еще только тверже уверую: секс – это грязно и неприлично. Пора бы признать: я фригидна, и это навсегда.
– Девушка, вас записать к доктору Джабраилову на среду? – окликнула меня громкая администратор на ресепшн. – Он написал, что вам назначено.
Я уже раскрыла рот, чтобы отказаться, как вдруг услышала нечто еще более неприятное, чем предложение снова встретиться с Маратом Рафиковичем.
– Кравцова, и ты здесь?
Встретить бывшего одноклассника из Зеленограда в столичном секс-шопе – шанс один на миллион. Встретить его же второй раз, но уже в клинике женского здоровья – просто невозможно. И все же он здесь, стоит прямо посреди холла и весело машет мне рукой, словно мы пересеклись на оживленной городской площади. И снова все взгляды устремлены на меня, и снова я чувствую себя прокаженной. Ну почему? Почему он попадается мне именно в таких местах, о которых лучше бы не рассказывать в приличном обществе? Такое ощущение, что он по волшебству материализуется там, где есть хоть что-то связанное с сексом. Дойдет до того, что я в следующий раз встречу его, когда соберусь купить презервативы.
– Привет, Леша, – вроде вежливо, но я и выражением лица, и интонацией транслирую, как можно доходчивее: «Я не хочу тебя видеть, отстань, пожалуйста». Однако на Лешу это не производит ни малейшего впечатления.
– Слушай, ну надо же… Вот это совпадение, а? – он улыбается во все тридцать два зуба. – Ты в прошлый раз пропала, но теперь-то я тебя не отпущу просто так.
– Мне вообще-то пора уже… – я оцениваю, как быстро можно преодолеть расстояние до выхода.
– Так вас к Джабраилову записывать? – влезает администраторша. – В среду у него утро и вечер только свободны. Вам когда лучше?
Кажется, эти двое задались целью во что бы то ни стало опозорить меня перед всем честным народом.
– Серьезно? Ты к Марату Рафиковичу собралась? – Леша подходит ближе и, наклонившись к моему уху, шепчет: – Если хочешь сексолога, то лучше не к нему. – А потом уже громче произносит: – Нет, девушка, пока не надо.
Я радуюсь, что хоть кто-то сегодня оказался на моей стороне, и благодарно киваю.
– Да, пока не надо.
– Умничка, – подмигивает Леша. – Буквально пару секунд, и сходим куда-нибудь посидеть.
– Но мне домой надо… – вяло сопротивляюсь я.
– Э, нет, даже не надейся. На сей раз ты никуда не сбежишь. И потом: я угощаю! – и снова поворачивается к девушке за стойкой: – Я по поводу рекламы, обсуждал с руководством. Вот все материалы, разместите, как договаривались.
Вывалив перед администраторшей стопку брошюр с рекламой сексшопа, – кто бы сомневался! – Леша бесцеремонно хватает меня под руку и тащит к двери. – Ну, Кравцова, по чашечке кофе или чего-нибудь покрепче? Я знаю тут отличный бар неподалеку…
Глава 6
– Так значит, свадьба отменилась? Сочувствую, – Леша поднял бокал с виски и, сочувственно качнув головой, выпил, не чокаясь.
– Не то слово… – я глотнула через трубочку ледяной лонгайленд из запотевшего стакана в надежде, что станет легче. Но нет – не сработало.
Три коктейля назад я собиралась свалить отсюда при первой возможности. Выдумать благовидный предлог, обсудить с Лешей традиционное «ну и как ты там живешь после школы», чтобы не обидеть человека, а потом поехать домой.
Однако чем больше я пила, тем менее радужной казалась перспектива очутиться в пустой квартире наедине с разбитым сердцем, собирать вещи и искать себе новое жилье. В конце концов, – рассудила я на втором стакане горячительного, – жизнь не просто так сталкивает меня лбами с Лешей.
Марков был все таким же, каким я его запомнила со старших классов: шумный, болтливый и вечно на позитиве. В любой другой день я бы сторонилась такой компании, но сегодня он помогает отвлечься. Я бы даже сказала, то, что доктор прописал, – в смысле, нормальный доктор, а не Марат Рафикович с этим его «трогай себя везде».
– И за что ты его бросила? – без обиняков поинтересовался Леша.
– А? – я удивленно моргнула, оторвавшись от коктейля и старательно фокусируя взгляд. – Я его не бросала. Это он меня.
Марков замер и уставился на меня с таким видом, словно я только что допила лонгайленд и закусила стеклянным стаканом.
– Он – тебя?! – ошарашенно переспросил Леша. – Как это?! Тебя же невозможно бросить. Ты же… Черт, Кравцова! Ты – самая идеальная баба из всех, кого я знаю.
– Шутишь, что ли?! – я выдавила невеселый смешок. – Скорее наоборот.
– Да ладно! Я всегда думал, что ты выйдешь замуж за какого-нибудь суперпринца и уедешь жить в Англию. Прям вот в Букингемский дворец!
– Суперпринца я и здесь нашла, но я для него недостаточно хороша.
– Что-о-о?! – на вдохе протянул Леша и даже закашлялся. – Нет, я теперь просто умру, если не узнаю твой тайный недостаток. Отличница, красотка, фигура – вот хоть прям сейчас на рекламу Диор. Признавайся, к чему он прикопался?
Я замерла, раздумывая, рассказать Маркову или нет. Спасибо коктейлям и доктору Джабраилову: мне вдруг стало наплевать на стыд и самоедство. Я ведь вряд ли когда-нибудь снова увижусь с Лешей? Сплетником он никогда не был, а что он там обо мне подумает… Не все ли равно?
– Я фригидная, – слова сами слетели с губ и повисли в воздухе, как шаровая молния.
Леша как раз подносил ко рту бокал – и так и застыл с разинутым ртом. С громким стуком поставил вискарь на стол и даже не обратил внимания на то, что разлил недешевый напиток.
– Погоди-погоди… – придя в себя, Леша тряхнул головой, подался вперед и прищурился. – Ты – что?!
– Фригидная, – пожалуй, если я стану повторять это почаще, то быстрее смирюсь и не буду сопротивляться правде.
– И кто тебе это сказал? Такую фантастическую глупость?
А вот это было обидно! Я тут ему душу наизнанку вывернула, а он – «глупость»! Вот ведь мужики… Им всегда кажется, что если у тебя болит голова, если ты отказываешься от секса, то все это исключительно потому, что ты сама себя накрутила.
– Это факт. Не веришь – спроси у моего жениха… В смысле, моего бывшего. Или вот у доктора Джабраилова.
– Ну, понятно, – Леша скептически скривился. – Узнаю Марата Рафиковича.
– Только не говори, что ты у него тоже лечишься!
– Боже упаси! – фыркнул Марков. – Я договаривался насчет рекламы нашего магазина. Чтобы ты понимала: он из всего персонала клиники самый сговорчивый. Особенно, за определенную мзду, – и он потер в воздухе пальцами, намекая на взятку.
Меня передернуло от отвращения.
– Это же и так платная клиника! Я же иду на прием по личной проблеме, а не для того, чтобы мне говорили: «Милочка, попробуйте новый вибратор из такого-то магазина, и все как рукой снимет!»
– Вот ты наивная! Да они за деньги мать родную на опыты продадут. Чем дороже клиника, тем круче масштаб развода. Он тебе наверняка обрисовал страшные диагнозы, которые едва ли поддаются лечению. И сказал, что нужно год носить им всю зарплату, чтобы добиться положительной динамики.
Я удивленно моргнула.
– Ну, да… Так ведь и проблема не из простых… Типа я не волшебник…
– Вот-вот! – с энтузиазмом закивал Леша. – Я же давно с ними работаю, знаю все их схемы. Сначала он тебя запугивает, потом рассказывает, какая у него необыкновенная квалификация. Из серии «Я – не Господь Бог, но где-то близко». И вот у меня вылеченные пациентки, но процесс был долгим. Через пару сеансов он втирает тебе миллион анализов, потом таблетки разные… Уж я-то знаю, потому что представители фармкомпаний к ним туда ходят чуть ли не каждый день. И да, в идеале разные игрушки, гели…
– Твою мать… – я обреченно потерла виски. – И где брать нормальных специалистов? В районной поликлинике, знаешь ли, к сексологу не запишешься, а в платных главная задача не тебя вылечить, а денег побольше содрать… – вздохнув, я приложилась к коктейлю и втянула в себя все, что осталось на дне стакана. А осталось, к сожалению, слишком мало, чтобы я могла этим утешиться, поэтому я подняла руку, чтобы подозвать официанта.
– Ну, тебе повезло, на самом деле, – изрек вдруг Марков. – Потому что я готов тебе помочь.
Я поперхнулась, закашлялась, а потом, когда снова смогла нормально дышать, рассмеялась ему в лицо.
– Серьезно? – выдавила я, промокнув слезы салфеткой, чтобы тушь не размазалась. – Ты?
– А что тебя так удивляет? – Лешу, казалось, задела моя реакция.
– У Джабраилова хотя бы образование! А у тебя что? Коллекция игрушек? Или ты думаешь, что у тебя такой необыкновенный член, который меня расколдует? Типа «да от меня ни одна женщина не уходила без оргазма»! Так?
– Ну вообще-то и правда не уходила, – Марков явно обиделся. Бедный! Все мужики так зациклены на своем достоинстве, что любая критика для них – как электрошокером в сердце.
– Я тебя сейчас огорчу, но мой жених два года был уверен, что я каждый раз ловлю кайф. И когда выяснил, что я просто качественно имитировала…
– Это я сейчас тебя огорчу, Юль, – Леша уставился на официанта, которого я подозвала за добавкой. – Нам ничего не надо, спасибо.
– Вообще-то я бы хотела повторить…
– Нет, – отрезал Марков. – Девушка перепутала, – и когда официант, дернув плечом, испарился, снова взглянул на меня так серьезно, словно собрался защищать кандидатскую, не меньше. – Да, это я тебя сейчас огорчу. Если парень не способен распознать имитацию оргазма, то он и довести до него не может. Поэтому весь этот бред про фригидность…
– Это не бред! Я действительно не могу… Я…
– Слушай, сейчас двадцать первый век на дворе. Столько всего есть в открытом доступе! И видео, и техники, и игрушки…
