– У тебя что, в прошлом были какие-то проблемы с девушками по вызову? – улыбаюсь я как ни в чем не бывало. Но это сложно. Это чертовски сложно, ведь Ролан уже в который раз прямо говорит что я – проститутка! – Только не говори, что в одну из них ты влюбился, а она тебя променяла на другого клиента и весь твой сопливенький розовый мирочек треснул, как стеклышко над пламенем? Неужели? Серьезно? Господи, я так тебе сочувствую. Только подумать, это же просто какой-то альтернативный финал «Красотки»!
– Слушай меня…
– Нет, это ты слушай меня! – перебиваю я, смерив его гневным взглядом. – За эти несколько часов, что мы знакомы, ты не первый раз позволяешь себе оскорбить меня! Твоя невоспитанность проявилась в первую же минуту и тебя даже не останавливает присутствие Оскара, о котором ты так рьяно заботишься. Он не врезал тебе только потому, что был крайне поражен твоим поведением. Да, он поделился со мной своими чувствами и мыслями, ведь я – его девушка. Тебе стоит смириться с этим, если не хочешь, чтобы вашей дружбе настал конец.
– Ты мне что, угрожаешь?
– Это просто совет. Ты и его недостоин, но что поделать, я всегда стараюсь быть доброжелательной даже к тем, кто этого не заслуживает.
– Развлекайся, пока можешь, – с опасной ухмылкой говорит мне Ролан. – Навряд ли у твоих последующих ухажеров будет возможность привезти тебя в подобное место.
Глава 5
«Сообщи, как твои дела? Первая встреча прошла, как по маслу? Не игнорируй мои сообщения!»
Чат с моим куратором, как обычно, скучен до невозможности. Виолетта не знает, что такое сарказм в пространстве мессенджера, не понимает язык эмоджи и ненавидит, когда я отвечаю сразу на русском и английском. Другое дело куратор Деборы Харт – моей подруги и коллеги. Та почти всегда общается языком эмоджи и ни одно её сообщение не обходится без пошлого намека. То пресловутый баклажан вставит в вопрос о первой встрече с клиентом, то даст совет для борьбы с бессонницей: батарейка, банан, чашка кофе и спящая девушка. Мол позабавься ты, Дебора, с вибратором, а потом крепко засыпай. Вот бы Виолетта познала всю пользу современных технологий и хотя бы разочек выдала что-нибудь такое же забавное. Дождешься от нее! Как же.
«Всё в порядке. Проблем нет. Будет причина – напишу! Для меня нет новостей?»
Виолетта отвечает незамедлительно. Иногда даже грустно за нее становится. Неужели она круглосуточно держит в руках свой сотовый?
«Для тебя ничего нет. Работай и ни о чем не беспокойся!»
Ладно, можно выдохнуть. Хотя и понимаю, что со дня на день случится неизбежное. И для меня это будет обыкновенный день.
Да.
Именно так и будет.
А что насчет проблемы… Да, это даже не проблема, а так, мелкое препятствие, которое я без труда перешагну. Как мелкую лужу перепрыгнуть, не более! Прошло то чуть больше двадцати четырех часов, из которых нам с Фридом довелось поговорить друг с другом минут тридцать от силы, а он уже меня бесит.
Кладу сотовый на сверкающую темную тумбу в ванной комнате, сбрасываю грязную одежду и закрываюсь в душе. Над головой зенитное окно, сквозь которое льется яркий утренний свет. От неприятных мыслей о несносном друге моего «парня» отвлекает красота прохладных капель. Естественный свет играет с ними, превращает в россыпь крошечных бриллиантов, что приятно ударяются о мою кожу. Опускаю голову, позволяя воде намочить мои волосы.
Саше бы понравилось. Она бы с изумлением смотрела на это окно в крыше, ей показалось бы это дикостью. Окно в душе! А каких размеров вся эта комната!
Да, она бы удивилась. Потому что никогда ничего подобного не видела. И не увидит.
Закутавшись в мягкий махровый халат, я выхожу в гардеробную, которая является перевалочным пунктом между спальней и ванной комнатой. Вчера все наверняка думали, что мы с Оскаром, как два обезумевших кролика, кувыркались всю ночь, но на деле… Я усмехаюсь. Это ведь и впрямь забавно. Мы просто разбирали свои чемоданы, пили вино и обсуждали «наше» будущее. По правде говоря, я отлично провела время. И Оскар, думаю, тоже. Для меня стало настоящим открытием, что господин Лазар – «опасный сердцеед», «погибель для невинных женских душ», как его называют в газетах, чрезвычайно скромный парень. Не то, чтобы я была слишком высокого о себе мнения, но так уж вышло, что большую часть своей взрослой жизни мне приходилось чуть ли не с битой отбивать от себя кабелей. Я привыкла к любопытным взглядам мужчин, к проявлению грубой прямолинейности, пошлым шуточкам, грязным намекам. И ничего из этого за Оскаром замечено не было. Мы просто общались, пили вино, ели пиццу. Ему любопытна моя работа, но о ней я говорю лишь поверхностно. Главное, что он должен понять – я не элитная профессиональная проститутка, какой меня считает его недоумок-дружок. Да, моя работа заключается в сопровождении клиентов, но основная её цель – реабилитация имиджа конкретной персоны и поддержание её положительного образа. А достигается это путем как раз-таки долгосрочного сопровождения, исключая интимные отношения между мной и клиентом.
Я не эскортница.
Я не проститутка.
Я не глупая девочка, что прыгает с члена на член, лишь бы покататься на яхте миллионера и выпить дорогое шампанское.
– Алесандра?
Голос Оскара возвращает меня в реальность. На нем мокрая белая майка, черные шорты. Каштановые волосы взлохмачены, он проводит по ним рукой.
– Всё в порядке? – смотрит он на меня с доброй улыбкой. – О чем ты задумалась?
– Да так, ничего особенного. Думаю, что надеть, – лгу я. Глупо позволять грязным словам Фрида хоть как-то воздействовать на меня.
– Могу помочь, если хочешь! – подмигивает мне Оскар и снимает майку. – Пять минут, приму душ.
Он проходит мимо меня, оставляет дверь в ванную комнату открытой. Ноги у него как будто каменные – сплошь мышцы. На голени непонятная татуировка, на груди ни одного волоска. На ум тут же приходит покрытая темными волосками грудь Ролана, и я тут же чертыхаюсь про себя. Нашла о чем думать!
– Ты была в тренажерном зале? – спрашивает Оскар громко.
Он уже в душе. Слышу, как льется вода.
– Нет! Я только по пляжу пробежалась.
– Будет желание, загляни туда. Нужна будет помощь – обращайся.
– Конечно. Спасибо…
Глухой стук из спальни привлекает внимание. Прислушиваюсь, крадясь на носочках к чуть приоткрытым раздвижным дверям.
– Эй, сладкая парочка, вы здесь?
Инесса по-хозяйски раздвигает белые створки и её наглый взгляд высокомерно проходится по мне сверху-вниз. Даже миленькая розовая ленточка на волосах в цвет легкого сарафана не способна придать её стервозному образу толику мягкости.
– Где Оскар? – спрашивает она без приветствий.
– И тебе доброе утро. Он в душе.
Она обходит меня, едва задевает плечом.
– Оскар, выходи! – требует она у двери, сложив руки на груди. – У нас мало времени.
– Сейчас только пять минут девятого утра, – спокойно напоминаю я. – Что-то случилось?
– Я не с тобой разговариваю. Не лезь. Оскар, хватит намываться! Выходи сейчас же!
– Теперь тебе придется говорить и со мной тоже, – совершенно спокойно говорю я ей. – Всё, что касается Оскара, касается и меня.
Инесса закатывает глаза.
– Неужели не могли подобрать кого-то получше тебя! Оскар?!
– Что ты орешь? – появляется он. Тело мокрое, с волос капает вода. Зафиксировав белое полотенце на бедрах, он недовольно оглядывает сестру. – Что случилось?
– Через сорок минут мы отплываем на яхте. Позавтракаем. Здешним репортерам птичка уже напела, что ты здесь не один.
– Из-за этой ерунды ты выдернула меня из душа?
– Инесса, о таких вещах желательно сообщать мне, – вмешиваюсь я. – Оскару не обязательно знать об этом.
– Да ты что! – рявкает она. – За те деньги, которые мы отвалили за тебя, ты обязана помалкивать, поняла? В наши разговоры не лезь, знай свое место!
– Инесса, замолчи! – рычит Оскар и встает перед ней. – Не выспалась что ли?
– Да, я не выспалась! Я только и делаю, что днем и ночью думаю, как вытащить тебя из всего этого бардака!
Оскар собирается что-то возразить ей, но я осторожно кладу руку на его плечо и молча прошу его остановиться.
– Инесса, послушай, – говорю я, глядя в её полные раздражения голубые глаза, – теперь есть я. Поверь, тебе не о чем больше волноваться. Расслабься и получай удовольствие от отдыха. Это я на работе, поняла меня?
Должно быть, она и впрямь думает о репутации брата и днем, и ночью. Ей хоть и не нравится, что я в принципе открываю свой рот, но мои слова явно заставляют её задуматься.
– Где остановиться, как обняться, в каком месте засмеяться, как посмотреть, что сказать – моя работа. Ты права, вы заплатили немалые деньги. Так позволь же мне мне сделать так, чтобы они не были выброшены на ветер.
Инесса сдержанно и недовольно вздыхает.
– Ужинать мы едем в Paradise, – сообщает она, глядя на нас с Оскаром. – К обеду на остров прибывает главный редактор известного глянца. Увидев Оскара, она ни за что не упустит возможности поболтать с ним. Делай, что хочешь, – нахмурившись, говорит она исключительно мне, – но в тебе должны увидеть не девочку на недельку, а ту, в кого он по-настоящему влюблен. Мне осточертело читать идиотские подсчеты твоим пустоголовым девкам!
– А она злая, – усмехаюсь я, когда Инесса оставляет нас. – Переживает за тебя.
– Ну, да. Или за то, что меня выпрут из клуба и я лишусь рекламных контрактов, – с печальной улыбкой говорит Оскар.
– Почему это может случиться? Ты отличный игрок, ты никого не побил в баре, не совершил ничего предосудительного. Некоторые, после подобных деяний, до сих пор счастливо себе играют.
– Сейчас с этим стало строже. Сомнительное поведение игрока в повседневной жизни негативно сказывается на репутации футбольного клуба. Некоторых даже благотворительность не спасает.
– Что сделал ты?
Оскар усмехается, пожимает плечами, уводит взгляд.
– Не лежал после травмы в постельке перед телеком круглые сутки?
Он смеется.
– Что-то типа того. Я просто расслабился, кайфанул там, здесь. Позволил себе быть собой… – задумчиво произносит Оскар. – Совсем чуть-чуть.
– Не легко быть известным, да? Здесь не плюнь, туда не смотри, тут молчи.
– Это точно.
– А ведь так хочется просто отпустить всё и делать то, что пожелает душа. Пить пиво с самого утра, говорить только то, что думаешь, завести хобби…
– Разве у тебя не так?
Отрицательно качаю головой и смотрю на свои наряды в открытом шкафу.
– Восемьдесят процентов моей жизни – работа. А она не позволяет мне быть настоящей и делать то, что желает моя душа.
Если бы я ещё знала, чего именно она желает.
Глава 6
– Эй, голубки, вам что, не хватило целой ночи? Пойдемте завтракать! – уже в четвертый раз зовет их Мерлин. – Иначе я съем эти вкуснейшие тосты с икрой за вас!
– А ты не лопнешь? – подтрунивает над ней Николас. – Смотри, возле тебя одни пустые тарелки. Гляди, так и Ролана съешь. Не заметишь! Советую тебе сесть в другом месте, – кивает он мне. – С этой девчонкой опасно сидеть рядом.
Что-что, но это слово точно не о Мерлин. Опасно здесь может быть только с Алесандрой, которая уже битый час нежится на солнышке в обнимку с Оскаром.
Нет, не опасно. Уж слишком громко сказано. Скорее, некомфортно. Неудобно.
Хреново!
– Эй, ну, вы идете?! – тянет Мерлин.
– Успокойся! – шикает Инесса. – Оставь ты их уже в покое и ешь, что хочешь.
Откидываюсь на мягкую спинку стула и с любопытством таращусь на Инессу.
– Ну, надо же! – ахаю я. – Ты сменила свой гнев на милость, так что ли?
– О чем ты, Ролан?
– О том, что ты позволяешь своему брату развлекаться с красоткой прямо перед твоим носом, хотя ещё три дня назад он мне жаловался на тебя в миллионный раз, мол ты отчитываешь его, как сосунка, за дешевых шлюшек. Так, кажется, ты всех его девиц называешь?
– Мне надоело. Он взрослый мальчик и это его дело.
– Серьезно? – наигранно удивляюсь я. – И когда же до тебя снизошло это озарение? Вчера?
– Ой, Ролан, перестань! – отмахивается Даниэла и кивает в сторону влюбленной парочки. – Это ведь не какая-нибудь начинающая моделька, имя которой никому неизвестно. Это Алесандра Миль, вообще-то!
– Я о ней только вчера узнал.
