Гретхен начала обмахиваться рукой, как будто близка к обмороку.
– Боже мой, – выдохнула она. – Ты собирался потратить тысячу долларов на кекс?
– Все говорят, что он того стоит.
– Никакой кекс не стоит тысячи долларов!
Он выдавил улыбку и попытался не обращать внимания на взгляды от соседних столиков.
– Тогда хорошо, что нам не пришлось за него платить, правда?
Ой. Наступил на мину. Гретхен взяла сумочку, и в ее движениях сквозила такая окончательная решимость, что Мак покрылся холодным потом.
Он поднялся вслед за ней.
– Прости, если все это было чересчур. Я только хотел устроить идеальный вечер.
Гретхен покачала головой.
– Мне пора.
Мак поспешил за ней к выходу. На этот раз она определенно уходила.
– Гретхен, подожди. – Он догнал ее на лестнице. – Ты хочешь поехать домой и переодеться?
Она улыбнулась, но покачала головой.
– Я вызову «Убер».
Мак двинулся вперед, чтобы открыть ей дверь. Затем зашагал рядом по улице.
– Позволь мне отвезти тебя домой. Я не хочу, чтобы сегодняшний вечер так закончился.
Она обернулась и положила руку ему на плечо.
– Давай начистоту.
Ее тон не сулил ничего хорошего. Кажется, таким тоном говорят, когда собираются кого-то бросить. Хотя наверняка Мак не знал, потому что его никогда не бросали.
– Мы хорошо провели время.
– Мне тоже понравилось.
– Но, видимо, я не очень хорошо тебя знаю, – закончила она.
Это поставило его в тупик. Он дважды открыл и закрыл рот, прежде чем ответить.
– Меня? Да что тут знать? Я – Мак. Я открытая книга.
– Вообще-то нет.
– А что ты хочешь узнать?
Гретхен пожала плечами.
– Я знаю о твоем бизнесе, о твоей машине, но ничего о тебе самом. Мы все время говорили обо мне, но когда я спрашиваю о твоей жизни что-нибудь, кроме самых поверхностных вещей, ты закрываешься, как устрица.
– Неправда. Просто я хочу узнать больше о тебе.
– Ты проявил больше эмоций в общении с Лив за пять минут, пока она стояла там с этим кексом, чем со мной за три месяца.
Он умолк, обдумывая это неожиданное заявление.
Гретхен посмотрела на свой телефон.
– Мой водитель уже подъезжает.
– Я читаю любовные романы! – выпалил он.
Гретхен подняла на него взгляд.
– Ты… ты читаешь любовные романы? – удивилась она.
– Да. Я член мужского книжного клуба и вместе с другими парнями тайно читаю любовные романы.
– Хм… ладно.
– Ты сказала, что хочешь что-нибудь узнать обо мне. Это – что-нибудь.
Она приподняла брови.
– Несомненно. И даже многое объясняет.
– Что ты имеешь в виду?
– Изысканные ужины, дорогие вина, нескончаемые букеты цветов. – Она сунула сумочку под мышку.
– И что?
– Все так идеально.
– Идеально – это плохо?
Господи, и чего все вдруг так ополчились против идеального?
– Если в этом нет искренности.
Она посмотрела на дорогу, высматривая свое такси.
– Гретхен, подожди. Почему ты думаешь, что в этом нет искренности?
Она снова повернулась к нему.
– Слушай, теперь я начинаю понимать. Секс был потрясающий, и, честно говоря, это одна из причин, по которой я медлила с тобой расстаться. Каждый раз просто супер. У меня было ощущение, что ты читал учебник по женскому оргазму.
Да, читал. Все, что он знал о сексе, о том, как доставить женщине удовольствие, он получил из книг. Никто раньше не высказывал претензий. Он гордился, что ни одна женщина не покидала его постели неудовлетворенной.
– А что, черт возьми, здесь плохого?
Машина подъехала. Гретхен открыла заднюю дверь и обернулась.
– Женщинам надоедает чувствовать себя так, будто их обрабатывают согласно какой-то сексуальной инструкции. Рано или поздно нам начинает хотеться чего-то настоящего.
Мак взялся руками за голову. Быть того не может…
– Ты умеешь обхаживать женщин, Мак. Только ты не из тех, кто понимает, что значит быть с женщиной.
Она села в машину, не дав ему возможности ответить.
Хотя что он мог ответить? Она говорила примерно то же самое, что вчера сказал Гевин.
Мак смотрел, как задние фары ее машины вливаются в автомобильный поток. Что, черт возьми, сейчас произошло?
Дэл выиграл пятьсот долбаных долларов. Вот что произошло.
Глава третья
– Если я не выйду оттуда живой, пусть он останется у тебя.
Лив протянула Рие свой любимый венчик. Та приняла его, не говоря банальностей, к которым люди склонны в подобной ситуации, за что Лив очень ценила подругу. Все знали, что стоит за вызовом в кабинет Ройса. Даже если она не потеряет работу, место в списке врагов Ройса гарантировано. Так что в любом случае ее жизнь превратится в ад. Она будет выходить в худшие смены (как будто в «Савой» бывают лучшие), получать самые трудные задания и выслушивать бесконечные потоки оскорблений. Ее усердный труд, все, что ей пришлось вытерпеть за год, пошли псу под хвост.
И все из-за Брейдена Мака.
Лив сжала губы. Пожалуй, его несправедливо винить, но ведь ничего этого не случилось бы, не закажи он чертов кекс. Поэтому он должен принять на себя вину хоть за что-нибудь.
Рия коротко обняла Лив.
– Удачи.
– Ты же знаешь, это не поможет.
– Да, но не говорить же тебе, как я рада, что это случилось с тобой, а не со мной. Не обижайся.
– Не обижаюсь.
Лив на ее месте чувствовала бы то же самое. В «Савой» каждый сам за себя, даже друзья.
Лив поднялась на лифте на третий этаж, где находился офис администрации. Дверцы разъехались, явив ей длинный темный зал, как мрачное предзнаменование. Большинство менеджеров ушли несколько часов назад, и их кабинки светились призрачным голубоватым светом от мониторов их компьютеров. За год, что Лив проработала в «Савой», она поднималась сюда только дважды. В первый раз – когда ее наняли и ей пришлось заполнять кучу документов и подписывать договор о неразглашении. Тогда это казалось пустой формальностью, но теперь она поняла, почему нужен такой договор. Единственный способ, которым Ройс мог защитить свой идеальный образ, это связать языки бывшим работникам.
Во второй раз она приходила сюда на обязательный тренинг политкорректности для всего кухонного персонала. Тренинг длился час и стал самым трудным испытанием для ее терпения.
Слышали люди, проводившие тренинг, как Ройс ведет себя на кухне? Сотрудники отдела кадров либо пребывали в неведении, либо все до одного были жуткими лицемерами.
Кабинет Ройса находился в конце зала и окнами выходил на шумную улицу. Два других раза, когда она здесь была, она видела интерьер через стеклянную стену от пола до потолка, которую, как она подозревала, Ройс установил, чтобы хвастаться роскошной мебелью и заставлять сотрудников в кабинках чувствовать себя полным дерьмом. Сегодня все жалюзи на стеклянной стене были опущены.
Лив подошла ближе. Лучше покончить с этим поскорее. Что бы ее ни ждало, она справится. Дверь кабинета была прикрыта неплотно, и узкая щель пропускала полоску света.
Лив хотела постучать, но, услышав приглушенные голоса, замерла с поднятым кулаком.
– Пожалуйста, Ройс. Прости. Я не знала, что должна была сообщить тебе о его приходе.
Бога ради. Он до сих пор выговаривает бедной Джессике?
– Тебе нравится твоя работа? – спросил он.
– Д-да.
– И ты хочешь ее сохранить?
– Да, но не так. Пожалуйста.
Под мышками Лив выступил холодный пот. Что там творится? Она тихо шагнула влево, чтобы ее не было видно через щель, и подставила ухо, прислушиваясь.
– Мне нужно вернуться на рабочее место, – сказала Джессика.
– Твоя смена закончилась, дорогая.
– Но мне еще нужно кое-что сделать.
– Ты хостес. Что тебе нужно делать?
– Мне… м-мне нужно найти свой табель и…
– Если хочешь сохранить свою работу, ты знаешь, что делать.
От ярости у Лив перехватило дыхание. Но нерешительность овладела ее мыслями. Она не может уйти – никогда не простит себе, если оставит бедную девушку справляться с этим одной. Однако столкновение с Ройсом определенно означает конец ее карьеры. Он не просто ее уволит. Он сделает так, чтобы она больше никогда не работала в ресторанной индустрии.
– Ройс, нет, – вдруг взмолилась Джессика.
Лив перестала дышать. Что там происходит? Да кого она обманывает? Она точно знает, что там происходит, и похоже, что для Ройса это далеко не в первый раз.
– Я мог бы помочь твоей карьере, – проговорил Ройс масляным голосом.
Лив чуть не стошнило, когда она представила, что он имеет в виду.
