Даже сейчас Лина согласилась поехать с практически незнакомым и даже потенциально опасным для нее мужчиной. Села к нему в машину, доверилась.
Германа неожиданно разозлила эта мысль.
«Как она умудрилась вообще дожить до своих лет, если она настолько доверчива?» – с раздражением подумал он.
Ее муженек, вообще мог продать ее там за границей в проститутки в один из тысячи закрытых борделей, и она бы даже выбраться не смогла. Герман знал, как многие глупые дурочки уезжали туда, доверившись кому-то из таких, как ее муж, а там их ждало сексуальное рабство или еще, что похуже. Тот ублюдок мог продать ее садистам, медленно убивающих людей на камеры. Такое видео стоило очень дорого, и достать его было сложно. Но все-таки можно. Герману как-то давно, еще во времена его работы на правительство попадалось такое видео. Интерпол вместе с русским правительством пытались разработать план по поимке этих садистов, и то, потому что пропала одна из русских туристок, родители которой имели кое-какие связи. В итоге, ее же родные и нашли видео с жестоким убийством девушки.
Но стоило группе следователей, в которой работал Герман, что-то нарыть, как их работу мгновенно прекратили. Герман не был идиотом, и сразу поняв, в чем дело, отступил. Но начальник их отдела, оказался на редкость упорным малым, тем более девушка была ему знакома лично, и поэтому он продолжил работать уже сам в этом направлении. Но через неделю, его, совершенно здорового человека увезли в больницу с сердечным приступом. Где он скончался через пару часов.
Удивительно, что Лина вернулась на родину. Ей просто сказочно повезло.
Герману стоило огромного труда сохранять образ «простого» веселого парня, пока он думал о том, что могло случиться с этой доверчивой глупышкой.
План в его голове возник мгновенно. Он решил приглядывать за ней и даже готов был выделить одного из своих личных бойцов.
«Пожалуй, тот самый проштрафившийся вчера паренек, подойдет на эту роль как нельзя лучше», – подумал он, снимая с девушки ее куртку и отодвигая для нее стул.
– Здесь самообслуживание, – смущенно пролепетала Лина, пока Герман вешал одежду на вешалку стоящую рядом с их столиком.
– Я заметил, располагайся, тебе что принести?
Герман взглянул на несколько видов магазинчиков готовой еды.
– Шоколадный коктейль, – еле прошептала Лина, старательно разглядывая свои ногти.
Герман в ответ лишь покачал головой.
– Я скоро вернусь, никуда не сбегай, – сказал он ей, и быстро наклонившись, поцеловал ее в уголок губ.
Лина охнула от неожиданности, а Герман подмигнул ей и отправился за ужином.
Она потрогала место поцелуя пальцами, ошеломленно смотря вслед мужчине.
«Нет, я либо сплю, либо сошла с ума», – подумала она, так как ощутила, как от простого, казалось бы, ничего не значащего поцелуя даже не в губы, а рядом, у нее что-то перевернулось внутри.
«А может это от долгого воздержания?» – пришла ей в голову странная мысль.
Все же у нее три года уже не было мужчины. Вот она и ведет себя, как ненормальная?
Но слишком долго размышлять у нее не получилось, Герман уже вернулся, вот только не один. Вслед за ним шли две девочки в фирменных футболках и кепках, одной из местных закусочных, а в их руках были подносы набитые всякой разной едой в упаковках.
Лина приоткрыла рот от удивления.
В руках же Германа был шоколадный коктейль и больше ничего.
Девочки сгрузили подносы на стол, и кокетливо улыбаясь мужчине, быстро ретировались.
– Я решил взять всего по чуть-чуть, – ухмыльнулся Герман, на ее вопросительный взгляд, – так как пытать тебя на то, что ты любишь есть, у меня времени нет, я сам безумно голоден, так что давай прекращай стесняться и налетай.
И Герман, взяв один из бутербродов, и пододвинув к себе клубничный коктейль, с аппетитом принялся за еду.
– Это точно сон, – еле слышно пробурчала Лина.
Она любила когда-то ходить вот по таким закусочным. Когда еще была совсем молодой, еще до встречи с … Лине не хотелось даже мысленно произносить его имя, особенно сейчас. В таких местах все вокруг были какими-то беззаботными и счастливыми. Лина оглянулась по сторонам, и увидела за соседними столами семьи с детьми. Мужчины и женщины, смеялись над ребятней, которые перепачкались в мороженном, и бегали вокруг столов друг за другом. Недалеко сидели кучкой студенты, и тоже о чем-то весело переговаривались. Вокруг царила легкая дружеская атмосфера. И Лина невольно заражалась ей сама. Она расслабилась и, взяв один из завернутых в фирменную обертку бутербродов, решила успокоиться и не накручивать себя.
«В конце концов, если бы Герман хотел меня обидеть, то точно бы не повел в это место», – решила она для себя, и, взяв один из бутербродов, последовала примеру мужчины.
Немного перекусив, Герман опять попытался разговорить Лину, но у него не очень хорошо получалось. Девушка отвечала односложно и постоянно была в напряжении, как натянутая струна. На каждый простой вопрос, она хмурилась и задумывалась, словно перебирая в голове тысячи вариантов ответов и находя наименее информативный, сухо и очень тихо отвечала. Будто на допросе, а не на свидании находится.
Герман не выдержал, настроение начало падать, и то чувство эйфории, что охватило его изначально, исчезать.
А Лина словно ощутила его эмоции и напряглась еще сильнее, она даже в сторону отложила ложечку, которой ела мороженное и прямо посмотрела Герману в глаза.
– Мне кажется, что ты очень напряжена, в чем дело? Я так сильно пугаю тебя? – спросил Герман ее напрямик.
– Да, вы меня пугаете, – честно ответила Лина, глядя ему в глаза, – и поэтому я напряжена.
– Я же вроде еще ничего страшного тебе не сделал, это всего лишь свидание, или ты впервые на свидании? Вроде не девочка уже, даже замужем была, судя по твоим рассказам. Да и вообще, это я должен сейчас нервничать, учитывая то, что впервые веду девушку на свидание.
– Возможно, если бы мы познакомились при других обстоятельствах, – начала Лина, напряженно смотря на мужчину, – то я бы не была так напряжена, но мы оба прекрасно знаем, где мы встретились и что произошло. И мне немного стыдно за свое поведение, и вы так одеты странно. Будто и не вы вовсе. И… – Лина так сосредоточилась на всех его словах, и ответе на них, что даже не сразу поняла смысл последней фразы, а когда до нее дошло, то она осеклась и невольно издала смешок, с удивлением посмотрев на Германа.
– Что? Тебе смешно? – приподнял бровь он, делая вид, что не понимает, почему девушка вдруг ни с того ни с сего, чуть не хрюкнула от смеха.
– Вы сказали, что «впервые на свидании»? – на всякий случай переспросила она.
– Ну да, что тут такого? Я действительно впервые привел девушку на свидание, – невозмутимо ответил Герман и отпил клубничного коктейля.
Лина окинула его недоверчивым взглядом.
– Я вам не верю! Вы надо мной смеетесь! – воскликнула она.
– Почему?
– Этого не может быть, сколько вам лет? Еще скажите, что вы девственник? – не без сарказма спросила она, почему-то начиная злиться.
– Мне тридцать шесть, и я не девственник, женщин у меня было очень много, но ни одну из них я ни разу не звал на свидание, – с улыбкой на лице ответил Герман, – и вообще, может, хватит меня уже на «вы» называть? Нравится чувствовать себя маленькой девочкой? Может, тебя отшлепать? Так я без проблем, могу прямо здесь.
И он сделал вид, что начал подниматься, отставив в сторону стакан с коктейлем.
– Нет! – выпучила глаза Лина, и тоже отодвинулась, чтобы в случае чего убежать, – «вы»… – Герман приподнял бровь и начал приподниматься со стула, и Лина тут же поправилась, – ты,… глупости всякие говоришь!
– Ну вот, – засмеялся Герман, – хоть какой-то прогресс. И вообще, хватит есть, еще располнеешь, пойдем в кино, а то сейчас начнется, – и он указал пальцем на большую теле-панель висящую у потолка.
Лина автоматически кинула взгляд на панель, пытаясь в голове уместить все то, что только что сказал Герман, но он уже оказался у ее стула, и даже куртку успел надеть.
– Давай вставай, а то опоздаем.
– А как же? – Лина посмотрела на стол, все еще заваленный всякой едой, она почему-то подумала, что Герман хотел взять это с собой, но увидев его насмешливый взгляд, сразу же застыдилась своих мыслей.
Ведь это она привыкла каждую копейку считать, а у Германа, второго человека в нефтяной империи, наверняка денег было настолько много, что Лине и во сне столько не могло присниться.
И опять в ее голове возник острый вопрос: что ему нужно от нее?
Она резко встала и подняла голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза.
– Я никуда не пойду, пока в…,– Герман прищурился, и она осеклась, и тут же исправилась, – пока ты, не объяснишь мне, зачем я тебе нужна.
Она скрестила руку на груди и сделала упрямое выражение лица.
Хотя если бы она видела себя со стороны, то ей стало бы очень смешно. Она была похожа на воинственного котенка.
И Герман не выдержал и рассмеялся, а затем приобняв девушку за плечи, подтолкнул ее к входу в просмотровый зал кинотеатра.
– Ты мне понравилась, такое объяснение тебя устраивает? – продолжая посмеиваться, произнес он, но Лине было не до смеху, кажется, она опять разозлилась, и резко вырвавшись из рук мужчины, практически отпрыгнула от него на два шага.
– Нет, не устраивает! – процедила она сквозь зубы. Потому что не верила, что способна понравиться такому человеку. Она явно не его поля ягода. Здесь что-то не так. Но вот что именно, она пока понять не могла.
Герман притворно печально вздохнул и возвел глаза в потолок, а затем, взглянув на Лину произнес:
– Ну ладно, хорошо! Я тебя хочу! Такой ответ тебя устроит?
И опять в его словах, да и во всем выражении лица Лина увидела насмешку.
– Нет, конечно! – возмущенно ответила она, и густо покраснела.
Но Герман больше не стал с ней разговаривать, так как понял, что это все равно бесполезно, и можно тут еще целый час простоять, а у него планы были совершенно другие, и поэтому он, резко шагнув к девушке, крепко подхватил ее чуть выше локтя, и потащил в кинотеатр.
Лина попыталась заупрямиться, тормозя ногами, но Герман резко подхватил ее на руки, вызывая, бурю эмоций не только у Лины, но и у всех, кто находился в кафе и ожидал сеанса.
Лина была готова провалиться сквозь землю от стыда.
– Я вообще-то куртку забыла! – возмущенно крикнула она, впервые за весь вечер, повышая тон своего голоса, но тут же притихла, так как поняла, что еще больше внимания привлекает.
«Хотя куда уж больше-то?» – с ужасом поняла она, потому, как увидела, что все посетители без исключения наблюдают за ними.
– Ну вот, хоть голос появился, может скоро, и характер начнешь проявлять, если он у тебя вообще есть? – сверкнул идеально белыми зубами Герман, и, не выпуская свою драгоценную ношу из рук, вернулся к вешалке.
Лина задохнулась от злости, и попыталась вывернуться из рук наглого мужчины, но он держал настолько крепко, что все ее попытки оказались не только бессмысленными, но еще и вызывали веселый смех у ребятишек, и даже взрослых, которые наблюдали сейчас за ними. И ей пришлось сдаться, так как быть посмешищем совершенно не хотелось.
Лина все же рассчитывала, что он ее сам отпустит, и она заберет свою куртку, но у мужчины были совсем другие планы.
– Забирай скорее куртку, а то мы уже опаздываем, – невозмутимо произнес он, продолжая держать ее на руках.
– Отпусти, я сама пойду, – жалобно прошипела она, практически уткнувшись ему в грудь, так чтобы ее никто не услышал.
– Нет, я как джентльмен, просто обязан, донести даму до ее места, чтобы дама со всеми удобствами смогла погрузиться в интересный сюжет, – с весельем в голосе и озорной улыбкой произнес Герман, – и чем дольше дама будет сопротивляться, тем дольше джентльмен будет обязан таскать ее на руках, – с ехидным намеком добавил он.
Лина зло сверкнула на Германа глазами, но поняв, что это совершенно на него не действует, с раздражением сдернула куртку с вешалки, чуть не порвав ее и повалив саму железную вешалку пол.
Но Герман умудрился поймать ее ногой и со словами: «Ого, дама бушует!» вернул ее на место.
Лина заскрежетала зубами от бессилия.
Но Герман даже внимания на это не обратил, и как ни в чем, ни бывало, пошел ко входу в просмотровых зал.
Лина злилась до тех пор, пока мельком не увидела своего отражения во входных зеркальных дверях. И тут она поняла, как комично они оба выглядят, а особенно она. Взъерошенная с оттопыренной губой и сведенными аккуратно выщипанными бровями. Одной рукой она вцепилась мертвой хваткой в плечо Германа, а второй – прижимала к груди свою куртку.
«Какое-то абсурдное у меня свидание», – подумала она, и из ее рта вырвался нервный смешок.
Ее впервые на руках несли в кино, а она упиралась, раньше бы она вперед побежала, так как очень любила подобные уютные места, а сейчас, была в полном замешательстве…
Возле кассы на входе, столпился народ, и все таращились на них обоих так, будто в жизни никогда не видели, чтобы мужчины носили женщин на руках. Германа это очень веселило, и даже не, сколько реакция людей, а сколько то, как стремительно заливалось краской бледное личико Лины, и как сильнее увеличивалась хватка ее маленькой ручки на его плече.
– Пожалуйста, Герман, отпусти, ну все уже посмотрели и оценили, ну хватит уже, – опять жалобно прошептала она.
– Отпущу, если ты меня поцелуешь, – тут же нашелся мужчина.
Хотя на самом деле, отпускать ему ее совершенно не хотелось, Лина была очень хрупкая и весила килограмм сорок, если не меньше. Ее близость и стеснение очень возбуждали его.
Ох, сколько всего он собрался сделать с ней в темном кино-зале. У Германа, даже в ушах зашумело, от сильного возбуждения.
– Хорошо, я согласна тебя поцеловать, – сдалась Лина, понимая, что сейчас умрет от стыда, особенно, когда одна девушка вытащила телефон, и начала их фотографировать.
– Но только по-настоящему, в губы, – ухмыльнулся Герман, и перевел свой взгляд на девушку с телефоном, – я тебе заплачу тысячу за эту фотографию, если пообещаешь, что не будешь выкладывать ее в интернет.
Глаза у девушки вспыхнули от радости, и она закивала:
– Конечно, мне она не к чему.
Герман поставил, наконец, Лину на ноги, так как девушка с телефоном приблизилась к ним, с предвкушением ожидая свою награду.
– Сфотографируй нас еще раз, и я заплачу тебе еще тысячу, – обратился Герман к девушке, и кивнул головой на Лину, – моя девушка обещала меня поцеловать, – и он повернулся к красной, как рак Лине и даже чуть наклонился, чтобы она смогла достать до его губ.
Лина со злостью посмотрела на мужчину, в глазах которого опять видела насмешку над ней. Ей было ужасно стыдно и неловко. Все вокруг, как специально притихли, и пристально смотрели на них. И Лине ничего не оставалось, как встать на носочки и, ухватившись за лацканы куртки Германа прижаться к его приоткрытым губам с поцелуем.
Ее нежный язычок осторожно скользнул по его нижней губе, и Герман не выдержал. Он резко обхватил девушку одной рукой за талию, а второй за затылок, и напал на ее губы с жадным поцелуем.
Все вокруг захлопали. Кто-то даже присвистнул. От мужчин послышались одобрительные шутки. Женщины и дети захихикали. Лина подумала, что этот момент еще долго будет преследовать ее в кошмарных снах.
Но Герман никого вокруг не замечал, он еще сильнее прижал ее к себе и начал хозяйничать языком у нее во рту и делать такие неоднозначные движения, что у Лины внутри опять что-то перевернулось, и бухнулось прямо вниз живота, растекаясь болезненным теплом. Но не успела она возмущенно пискнуть, толи от того, что произошло с ней, толи от того, что творит Герман на глазах у стольких людей, она и сама еще не поняла, как он тут же прервал поцелуй. А затем, отстранившись, но, не убирая руку с ее талии, повернулся к девушке с телефоном, и, вынув бумажник из кармана, вытащил пятитысячную купюру.
– У меня нет сдачи, – начала было девушка, но Герман не дал ей договорить.
– И не надо, – хмыкнул он, – я же слышал, что ты четыре кадра сделала.
Он забрал из рук девушки телефон, пока она убирала деньги, и тут же в несколько манипуляций отправил фотографии к себе на почту, а затем стер их и их следы.
– Держи, и спасибо!
