Мак лукаво подмигнул.
– А секс-сцены там какие!..
Гевин выронил книгу.
Мак и Уилсон засмеялись и ударились ладонями.
– Я балдел! – сказал Уилсон. – КС четвертого уровня, не меньше.
– Кончайте говорить загадками! – Гевин содрогнулся, не зная, что думать.
– Да это у нас рейтинговая система, так мы определяем уровень секса в книге, – объяснил Уилсон.
– Но что еще за КС?
Весь стол ответил хором:
– Книжный стояк.
Гевин снова вскочил на ноги.
– Хрень какая-то! Моя ж-ж-жена не пустит меня назад из-за каких-то дурацких книг!
Забавнее всего, что он действительно начал проникаться идеей. Ну не будет же дерьмовей, чем сейчас.
– Книги – только часть плана, – сказал Дэл, взяв в руки «Обнаженную графиню» или как там она называлась. – Все мы через это прошли и стали лучше и как мужья, и как любовники.
Гевин вопросительно посмотрел на него.
– Ты ч-что хочешь с-сказать?
– Смотрите-ка, заинтересовался! – Мак фыркнул. – Так проблемы в этом, чувак? Проблемы в постели?
Гевина бросило в жар, его шея покраснела.
– Ни фига, – пробурчал он.
– А знаешь ли ты, что проблемы в спальне возникают из-за проблем вне спальни? И одно без другого не исправить.
Оргазм был наименьшей из их проблем.
Гевин показал большим пальцем в сторону Мака, но обратился к Дэлу:
– Какого черта этот болван – член клуба? Он ведь не женат.
– Я здесь в качестве эксперта по непристойностям, – подмигнув, сказал Мак, откусывая от куска пиццы сразу половину.
Ян встал и подошел к нему.
– Слушай, я тоже думал, что парни прикалываются. Месяц не притрагивался к книге, которую мне дали. Но клянусь тебе – мы все тебе клянемся, – это действует. Книжный клуб – не только про книги.
Малколм торжественно кивнул.
– Это братство, приятель.
– Образ жизни, – заверил чиновник мэрии.
Мак обнял Уилсона за плечи.
– Незабываемое, волнительное путешествие.
Гевин попятился.
– Терпеть не могу волнительных путешествий.
– Просто поверь нам, – сказал Дэл. – Мы вместе будем разрабатывать план спасения вашего брака поэтапно.
– Вы точно не пудрите мне мозги?
– Ты мой лучший друг, – сказал Дэл. – Думаешь, я могу шутить в такой ситуации?
– Не думаю. – Гевин вздохнул.
Что-то слишком уж просто. Прочитать несколько книг, и вуаля? Тея примет его с распростертыми объятиями? Неужели он настолько отчаялся, что верит в эту чушь?
Гевин представил себе жизнь без Теи, и его действительно охватило отчаяние.
Он снова взглянул на обложку книги.
– Почему именно эта?
Мак ухмыльнулся.
– Потому что она про мудака, который сначала запарывает отношения с женой, а потом пытается ее вернуть. Знакомый сюжет?
Гевин сглотнул, подавляя стыд.
– И что мне нужно делать?
– Ничего сложного, – сказал Малколм. – Просто слушайся нас и прочти книгу.
– Да уж. – Дэл фыркнул. – И ради всего святого, без моего разрешения не целуй больше жену.
Завоевание графини
За свои двадцать девять лет седьмой граф Латфорд повидал немало женщин – и полуодетых, и обнаженных. Однако не ожидал, что в первую брачную ночь при виде своей прекрасной, как ангел, жены в прозрачной нижней сорочке у него захватит дух.
Тем более что в ее глазах ясно читалось, что она скорее согласится принять ванну в корыте для свиней, чем позволит его руке прикоснуться к своей коже.
Крайне прискорбно. Потому что впервые в жизни Бенедикт Чарльз Артур Сеймур любил по-настоящему.
– Я выполню свой долг, милорд, – ровным голосом произнесла его молодая жена, дрожащими руками развязывая пояс.
Ее пеньюар соскользнул на пол, гладкий белый шелк растекся у ног, и Ирена предстала перед ним в легкой рубашке, лишив его дара речи и изгнав из головы все мысли.
Бенедикт, застывший в дверном проеме, отделявшем его спальню от спальни графини, с трудом оторвал ноги от пола. Сердце графа разрывалось, пока он к ней приближался, – он ясно видел, как напряжена девушка. Сжатые в кулаки руки вытянуты вдоль тела. Трепещущая грудь вздымалась и опадала. И тем не менее жена прямо смотрела ему в глаза, не отводя непокорного взгляда.
Винить во всем он мог лишь себя.
– Спите спокойно, – хрипло произнес Бенедикт и наклонился поднять с пола шелковистую одежду.
Ее босые ноги казались божественными, ничего более эротичного ему не доводилось видеть в своей жизни. Поднявшись, граф распахнул перед ней пеньюар.
– Я здесь по другой причине.
На мгновение гнев в ее взгляде сменился замешательством. Она позволила ему надеть на себя пеньюар, просунув руки в отверстия шелковых рукавов. Когда он завязал пояс на ее талии, – вольность, которую он не должен был позволять себе, но не смог удержаться, – она залилась легким румянцем, боже милостивый, даже просто находясь рядом с ней, он терял способность соображать.
– Могу ли я узнать, по какой именно? – спросила она, отступая назад.
– У меня для вас подарок. – Бенедикт вытащил небольшой сверток из кармана своего халата.
Ее взгляд упал на простую коричневую бумагу.
– Мне не нужен свадебный подарок, милорд.
– Бенедикт.
– Простите?
Она выгнула бровь – лицо приняло слишком насмешливое выражение для благовоспитанной молодой дамы. Именно из-за таких неожиданных черточек, присущих лишь ей одной, он и влюбился в нее.
– Мы стали мужем и женой. Я хочу, чтобы вы называли меня по имени. – Он протянул подарок: – Примерьте.
Тяжелый вздох сорвался с ее пухлых губ.
– По какому же поводу?
– Разве мужу обязательно нужен повод, чтобы сделать жене подарок?
– Разве я не дала понять, что наш брак не будет настоящим, милорд?
– Бенедикт. И я не помню, чтобы соглашался на какие-либо условия, определяющие, какой у нас будет брак.
– Однако вы довольно четко определили условия нашего брака своим обвинением.
Чувство вины пронзило его, углубляя рану, кровоточащую в его сердце с того момента, как он понял, что ошибался. Но, когда он узнал правду, было уже слишком поздно. Отвернувшись от Ирены именно тогда, когда она больше всего нуждалась в его поддержке, он лишился ее доверия.
– О своей ошибке я буду сожалеть вечно, – с трудом выдавил он наконец.
– А это, по всей видимости, извинения? – спросила она, указав глазами на подарок.
– Я не настолько глуп, чтобы считать, будто могу купить ваше прощение, любовь моя. Это лишь знак моей привязанности.
Избегая его взгляда, она осторожно развернула бумагу и достала длинную бархатную коробку. Там лежала нитка рубинов и бриллиантов, которая стоила небольшого состояния. Ее глаза расширились.
– Милорд… – выдохнула она.
– Бенедикт, – тихо поправил он. – Вам нравится?
– Красиво. Но слишком щедро для меня.
– Пустяки. Вы графиня Латфорд. Вам пристало носить драгоценности.
– Спасибо, милорд. – Она повернулась и поставила коробку на туалетный столик. – Если это все…
От ее безупречно вежливого тона в комнате будто повеяло холодом. Как хотелось Бенедикту вернуть былой жар, жар, пылавший между ними, прежде чем он позволил своей гордости погасить его из-за единственного нелепейшего недоразумения! Бенедикт снова приблизился к ней:
– Умоляю, любовь моя! Прошу вас, дайте мне шанс все исправить.
Ее ресницы затрепетали, зрачки расширились.
– Зачем, Бенедикт?
– Ради долгой и счастливой совместной жизни.
Ирена нервно сглотнула, на нежной шее напряглась жилка.
– Увы, я больше не верю в подобные вещи. – Она прошла мимо него через комнату и остановилась у кровати. – Я обещала вам исполнить свой долг и сдержу слово. Я подарю вам наследника, и как можно скорее. А после родов уеду с ребенком в деревню, чтобы освободить вас от себя.
– Я вовсе не хочу быть свободным от вас, – пробормотал он.
– Милорд, не далее как две недели назад в присутствии самой злобной фурии высшего света вы обвинили меня в том, что в погоне за вашим титулом я самым постыдным образом заманила вас в ловушку, чтобы заставить жениться на себе.
– Но потом я узнал правду.
– Тем не менее вы опозорили меня.
– Так позвольте же мне все исправить! – С этими словами он бросился к ней. – Пожалуйста, Ирена!
