Я возвращаюсь на кухню, убираю со стола и споласкиваю посуду. Гляжу на часы и решаю, что сегодня можно лечь спать пораньше.
Лежу в постели, под теплым одеялом и проглядываю новости соцсетей, параллельно переписываясь с Радой. Приходит сообщение, и я, уверенная, что оно от Славы, спешу открыть мессенджер.
Но я снова ошибаюсь.
Хоть номер и не записан в телефонной книге, я помню его наизусть. До каждой чертовой цифры.
«Как ты себя чувствуешь? Все хорошо?»
А в голове звучит его низкий голос с хриплыми нотками, и по телу тут же скачут мурашки, сосредотачиваясь внизу живота.
Этот мужчина меня сильно обидел, оттолкнул от себя, сделал так больно, что я думала, не выкарабкаюсь. Но все равно при этом чувствуется, что его забота искренна. И что он действительно волнуется обо мне. И это невероятно приятно.
Оставляю сообщение не отвеченным, кладу телефон на тумбочку и ложусь спать.
И последняя мысль перед тем, как я окончательно проваливаюсь в сон: Слава так мне не позвонил…
Утром, в свой законный выходной, я решаю, что пора отправиться на шоппинг для малыша. Я оттягивала этот момент, как могла, но дальше уже просто невозможно: сейчас на улице холодно и скользко, а срок у меня приличный. Если отложу еще на пару недель, то ходить вообще будет трудно. А понадеяться мне не на кого…
Так что я завтракаю, привожу себя в порядок и с хорошим настроением еду в ближайший торговый центр.
Слава не перезванивает мне и наутро, что странно. Но я все равно не решаюсь его тревожить. Он не обязан. В конце концов, у нас не отношения в чистом виде, а…непонятно, что. Я просто позволяю Славе быть рядом, а он старается предупредить и угадать любое мое желание. И терпеливо ждет, когда я позволю выйти за пределы френдзоны.
Я в течение почти трех часов брожу по торговому центру, безумно устаю, но зато приобретаю все, что точно будет необходимо в первый месяц нам с малышом. Заказываю доставку на завтра и хочу направиться в сторону выхода, но малыш неожиданно сильно пинается.
– Ох, сынок, – останавливаюсь прямо посреди торгового центра и поглаживаю живот, улыбаясь. – Прости маму. Я просто засмотрелась на все эти милые детские вещички.
И это действительно так. У меня разбежались глаза, хотелось купить все и сразу, и я совершенно забыла пообедать. Думаю, мой мужчина намекает на то, что давно пора его покормить.
Сворачиваю к эскалатору и неожиданно чувствую, как меня кто-то прожигает взглядом. Сильно. Внимательно и испепеляюще. Оглядываюсь по сторонам, но, разумеется, в пестрой толпе снующих туда-сюда людей никого не нахожу. Но, тем не менее, чувствую, как во мне продолжают прожигать дыру.
Я поднимаю голову и…натыкаюсь на темный, пугающий взгляд. По спине пробегаются мурашки, холодок ползет вдоль позвоночника. В первую встречу с этим мужчиной у меня была точно такая же реакция.
Наверху, прямо у эскалатора стоит Давид – лучший друг Тимура.
Глава 10
Эмма
Я готова развернуться и бежать обратно по эскалатору вниз, только бы не встречаться с ним! Потому что…он-то точно все сложит верно и расскажет Тимуру, а тот уже через час будет обивать мой порог и требовать ответа теста ДНК!
Но у меня нет другого выхода, лента несет меня прямо в лапы хищнику. Я накрываю ладонями живот в защитном жесте и стараюсь не показывать своего страха.
– Здравствуй, Эмма, – Давид не сводит пристального взгляда с моего живота, но, нахмурившись, все же переводит взгляд мне в лицо. – Неожиданная встреча.
– Привет. Да уж, не думала, что встречу тебя в Питере.
– Вот это как раз ожидаемо. У меня филиал компании в этом городе, я часто тут бываю. А вот ты…какими судьбами?
– Живу. Работаю, – пожимаю плечами, как будто говорю очевидные вещи. Как будто не я полгода назад пришла за руку с Тимуром в его клуб, и не Дава намекал мне, что я много для него значу. Это было как будто в прошлой жизни. – Извини, я спешу.
Указываю глазами на ресторанчик итальянской кухни и пытаюсь обойти Давида. Но его разве проведешь?..
– Можно тебя задержать на пару слов?
Я тяжело сглатываю, внутри все покрывается коркой, все органы стягивает жгутом. Хочу что-нибудь соврать, но хищный и властный взгляд Давида прямо говорит, что отказа он не примет, и все будет так, как он захочет.
– Я не отниму много времени, обещаю. Буквально два вопроса, – продолжает он напирать. – Ты, кажется, хотела поужинать? Пойдем, не будем терять времени зря, я угощаю.
Иду за Давидом, как на заклание, понимая, что кусок в горло не полезет, но разве это кого-то волнует?! Почему все мужчины вокруг меня заботятся только о своих интересах?!
Мы занимаем самый дальний стол, и Давид, все также пристально ввинчиваясь взглядом в мой живот, выдает без предисловий:
– Это ребенок Тимура? – его стальной голос заставляет меня поежиться. Машинально кладу ладонь на живот и успокаивающе поглаживаю, пытаясь утихомирить вновь разбушевавшегося малыша.
– Это мой ребенок.
– Не упрямься, Эмма, это очень важно, – Давид продолжает сканировать меня взглядом, как будто хочет пролезть мне в голову и узнать ответ.
– Это что-то меняет? – усмехаюсь, стараясь казаться максимально расслабленной и безразличной. Даю понять, что разговор мне не нравится, и я не хочу отвечать на неудобные вопросы друга Тимура.
Но Давиду плевать, и он продолжает напирать, как танк.
– Это все меняет. Еще раз: это ребенок Тимура?
– Нет, это ребенок другого мужчины.
– Врешь, – самодовольно улыбается, а мои щеки предательски заливает краска, и я понимаю, что выдаю себя с головой. От страха, что теперь Тимур точно узнает правду, в ушах начинает шуметь, а пульс отбивает в висках. – Значит, Тимур скоро станет папашей…И когда ты собираешься ему об этом сообщить? Я общался с ним буквально вчера, он ни словом не обмолвился, что станет отцом.
– Мне кажется, или это не твое дело? – огрызаюсь из последних сил, стискивая до боли ручку сумочки.
– Он не рассказывал тебе о своем прошлом? – Давид прищуривает глаза, откидываясь на спинку стула.
Непонимающе смотрю на мужчину. Его вопрос застает меня врасплох, и я не могу понять, в чем подвох.
– О том, что вырос на улице?
– А еще?
– Это все.
– Я смотрю, вы пустой болтовней не занимались, – криво усмехается, а я вспыхиваю от его порочных слов. Но друг Тимура тут же становится серьезным. – Скажи ему о ребенке, Эмма. Для него это очень важно. Ты совершишь большую ошибку, если умолчишь.
Я совершила большую ошибку, влюбившись в этого жестокого и равнодушного мужчину, который растоптал во мне все доброе и светлое…
Забываю о том, что голодна. Резко вскакиваю со своего места, бросая напоследок:
– Я сама решу, как мне поступить, Давид. Уж точно без твоих советов. Надеюсь, у тебя хватит ума не лезть. Это все же не твое дело, и ты ничего не знаешь. А теперь извини, мне и, правда, пора.
Кажется, пришло время воспользоваться предложением Славы…Надеюсь, за полгода у него ничего не изменилось…
Глава 11
Эмма
Полгода назад
Питер встречает меня промозглой и мрачной погодой. Прямо как мое настроение. Шок от происходящего со мной в последние дни запер все эмоции внутри и не дает слезам пролиться и облегчить состояние. И я каждую чертову минуту варюсь в собственном адовом котле, умирая и воскресая, и так по кругу.
Я проверяю адрес и, не заезжая никуда, вызываю такси и еду сразу в офис Лебедева. Вместе с чемоданом.
Решительно прохожу в приемную и не обращаю внимания на вытянувшееся лицо секретарши. Да, нечасто наверно к ним приходят посетительницы с чемоданом, одетые наспех во что попало, без макияжа и с суровой решительностью на лице. Мне нужна эта работа. Она – мой последний шанс на спокойствие. Хотя бы на рабочие часы. Потом несколько часов ада на съемной квартире, и снова несколько часов штиля. Возможно, этого будет достаточно, чтобы прийти в относительную норму. Когда-нибудь.
– Простите, а вы…
– Штефан Эмма Александровна, дизайнер. У меня назначено.
– Аааа…да…Сергей Борисович предупреждал…Проходите, он вас ждет.
– Спасибо.
– Погодите! – летит мне растерянное в спину, – а чемодан?
Оборачиваюсь и смотрю на секретаршу, вздернув бровь.
– Предлагаете зайти на собеседование к Сергею Борисовичу с ним вместе?
– Нет, но…Что мне с ним делать?
– Что хотите, – пожимаю плечами, – можете под стол засунуть, можете в другую комнату выкатить. На ваше усмотрение.
Абсолютно спокойная вхожу в кабинет Лебедева. Он отрывается от ноутбука, поднимает голову и широко улыбается, вставая с места.
– Эмма, рад вас видеть, – Лебедев склоняется и целует тыльную сторону моей ладони. – Проходите, присаживайтесь. Чай, кофе?
– Нет, благодарю. В самолете отлично кормили, так что я хотела бы сразу к делу, если можно.
На лице Сергея Борисовича мелькает растерянность, но он быстро берет себя в руки. Возвращается на свое место, указывает ладонью на кресло напротив.
– Итак, вы решили перебраться в Питер…
– Да, и воспользоваться вашим предложением. Я так понимаю, оно еще в силе?
– Я никогда не забираю своих слов обратно, Эмма, – слегка усмехается Сергей, откидываясь в кресле.
Незаметно облегченно выдыхаю. Кажется, у меня начинает вырисовываться шанс на нормальную жизнь…
– Но я должен поинтересоваться причиной вашего переезда.
Я напрягаюсь и непонимающе хмурюсь.
– Зачем?
– Видите ли, – Сергей подается вперед и складывает ладони на столе, – в моем агентстве очень сплоченный коллектив, и практически отсутствует текучка. Наш коллектив – это вторая семья. И я, принимая нового члена семьи, должен быть уверен, что через пару недель у него не возникнут «особые обстоятельства», и он не вернется домой…
– Не вернется, – железно отрезаю я, вздергивая подбородок. – В этом можете быть уверены. Но есть нюансы, о которых, я считаю, нужно сообщить вам на берегу. Я пойму, если это послужит поводом для отказа.
– Вот как? Интересно. И что же у вас за нюансы, Эмма?
– Я беременна.
Воцаряется пауза. По лицу Сергея ничего нельзя прочесть: он пристально смотрит на меня, склонив голову набок, а я по крупицам собираю остатки самообладания, чтобы не выглядеть жалко, и с достоинством выдержать его взгляд.
– Очень… неожиданно. Даже не знаю, что сказать. Мне нужно все хорошо обдумать. Но спасибо, что предупредили заранее, Эмма. Я ценю честность.
У меня внутри все обрывается. Если я сейчас не получу эту работу, то шанс того, что загремлю в психушку, возрастет в разы.
– Понимаю, – стискиваю кулаки, вонзая ногти в ладони. – От себя могу лишь пообещать, что не уйду в декрет. Максимум – пару недель отпуска, чтобы наладить жизнь в новых реалиях, а дальше я смогу работать с клиентами удаленно, из дома.
Брови Лебедева взмывают вверх. Он удивлен. Очень. И не ожидал от меня таких заявлений.
– Я так понимаю, вам очень нужна эта работа?
– Больше, чем вы можете себе представить.
– У вас все настолько плохо?
– Я бы не хотела обсуждать личное. Все, что вы должны были знать, я уже сказала. Все, что могу дать от себя – отличные рекомендации, отзывы клиентов, выполненные работы, личные проекты и мое честное слово, что я не включу заднюю.
Лебедев задумчиво барабанит пальцами, но неожиданно хлопает ладонью по столу:
– Убедили, Эмма. Должность ваша. Все же я сам вас пригласил, и будет совершенно не по-мужски, если я отзову свое слово и испугаюсь небольших нюансов.
