Упираюсь руками в раковину по обе стороны от девушки, захватывая ее в плен. Через отражение в зеркале мы ведем бессловесную борьбу.
– Отойдите от меня, Роберт Александрович, – ее голос дрожит, что возбуждает еще больше. Это становится опасным, потому что любое слово, неосторожное движение может послужить спусковым крючком. – Вы нарушаете мои личные границы!
Веду носом по ее шелковистым волосам, вдыхая неповторимый аромат розы. Сабину трясет, я это ощущаю, даже не притрагиваясь к ней. Меня ведет от нее, остатки разума покидают, и я делаю то, о чем, возможно, впоследствии буду жалеть, – целую Сабину в шею, прямо в бешено пульсирующую вену.
– Ах, – Куколка прикрывает глаза, откидывая шею, предоставляя больший доступ. Она выгибается и…задевает попой мой каменный пах.
Я же говорил, что любой фактор может снести мою башню окончательно? Так вот это неосторожное движение Сабины и послужило тем, что в моем мозгу вспыхивают картинки с цензом восемнадцать плюс.
Резко разворачиваю девушку и, пока она не успела опомниться, впиваюсь в ее манящие губы жадным поцелуем. Я пью ее, словно на всей земле закончился кислород, и она – последний его источник. Проталкиваю язык в ее рот, вовлекая ее в страстную борьбу.
Сабина какое-то время сопротивляется, трепыхается в моих руках, но я прижимаю ее еще сильнее, словно хочу стать с ней единым целым. Мои руки живут отдельной жизнью: они гладят, исследуют такое желанное тело Куколки.
Сабина стучит кулачками по моей груди, но все же успокаивается и даже страстно отвечает на поцелуй и стонет мне прямо в рот. Этот стон эхом отзывается у меня в паху, причиняя мне дикий дискомфорт.
Ее руки отчаянно цепляются за мои плечи, слегка царапая их через рубашку. В то время как мои гладят ее бедра, рисуя в голове картинки одна горячее другой…
Я расслабляюсь, немного ослабляю хватку и слегка сжимаю попу Сабины. Она откровенно стонет, и…яркая вспышка пронзительной боли ослепляет меня.
Падаю на колени, сгибаясь пополам и матерясь сквозь зубы.
– Твою за ногу, Сабина!!! Какого черта?!
Эта нахалка смотрит на меня сверху вниз холодным взглядом и, тяжело дыша, убийственно спокойно выдает:
– Я же по-хорошему просила вас, Роберт Александрович, не нарушать мои личные границы. Вы не поняли. Пришлось объяснить более доходчиво.
И, надменно ухмыльнувшись, покидает уборную, напоследок оглушительно хлопнув дверью.
Но ничего. Завтра мы обязательно вернемся к тому, на чем остановились. Завтра я все объясню Сабине своими коронными методами, и ей ничего не останется, кроме как со мной согласиться. Я умею быть убедительным.
Но, как обычно это бывает, жизнь вносит свои коррективы. Я и предположить не мог, что последующие события так круто изменят мою жизнь.
Глава 14
Сабина
– Не волнуйся, Сабиночка, Лиюшу я забрала из садика. Она покушала, сейчас рисует, ждет тебя. Не торопись, на улице погода – дрянь, не хватало еще, чтобы ты поскользнулась и упала. Или же простудилась, – успокаивает меня в трубке Антонина Ивановна.
Антонина Ивановна – наша с дочерью личная фея-крестная. А еще Маша, которая не бросила меня в тот сложный период и помогала во время беременности. В частности, присматривала за мной, не разрешая съезжать вплоть до родов.
Я бралась за любую работу, чтобы отложить деньги на рождение дочки и съем какого-нибудь уголка. И решилась съехать от Маши, только когда Лие исполнилось три месяца, и она стала беспокойно спать. И хоть подруга уговаривала не оставлять ее одну, я понимала, что вскоре ей будет тяжело находиться в доме, где живет часто плачущий младенец, потому что «рабочий день» Маши мог начаться и в три и в четыре утра. И злоупотреблять добротой подруги мне просто не позволяла совесть.
Так я и познакомилась с Антониной Ивановной. У нее тоже тяжелая жизненная история: несколько лет назад они с семьей возвращались с дачи, грузовик не справился с управлением и вылетел прямо на их машину. Ее муж и сын скончались мгновенно, а Антонину Ивановну с некоторыми несерьезными травмами доставили в больницу.
Ее так съедало изнутри одиночество, что она решила взять кого-нибудь к себе на подселение. И вот так я оказалась квартиранткой у этой замечательной женщины.
Она очень обрадовалась нашему появлению и сразу же смогла расположить к себе. А буквально через неделю мне казалось, что я живу с ней всю жизнь. Антонина Ивановна здорово помогала мне с Лией: мы дежурили по очереди, и у меня была возможность отоспаться после бессонных ночей. Половину ночи я качала дочку, а в оставшееся время работала. Да, я даже могла подрабатывать из дома, чтобы откладывать какие-никакие деньги. Ведь я дала слово, что у моей дочери будет все и даже больше. И не собиралась его нарушать.
Так мы и стали с Антониной Ивановной одной семьей. Я обрела маму, которой у меня никогда не было, а Лия – бабушку. И женщина очень расстроилась, услышав, что я подыскиваю квартиру и собираюсь съезжать.
– Как же так, Сабиночка? – плакала она, крепко меня обнимая. – Как же я буду без вас? Я же так вас люблю, привязалась…Вам же есть где жить, ну, зачем это все?
Я не могла ей объяснить. Желание иметь свой угол было заложено в моей голове еще со времен детского дома. И как бы жизнь не сложилась у Лии, она должна быть уверена, что у нее есть место, где ее любят и ждут, и всегда поддержат.
И мне повезло третий раз в жизни. Соседи этажом ниже выставили квартиру на продажу, и я даже укладывалась по стоимости. И мы вроде как с дочерью больше не бездомные котята, и Антонине Ивановне нужно просто спуститься этажом ниже, чтобы увидеть нас.
Оформив сделку прямо на следующий же день, через две недели мы с Лией стали обладательницами небольшой жилплощади и ипотеки на двадцать лет.
– Мамочка пришла! – я бросаю на пол сумку, пакеты с продуктами и падаю на колени, крепко прижимая к себе дочь. И все мои переживания, эмоции остаются за дверью нашей квартиры. Ради этих моментов я в сотый раз готова пройти все круги ада, по раскаленным углям и продать душу дьяволу. Лишь бы вот так каждый вечер моя дочь крепко обнимала меня и целовала. Лишь бы видеть в ее глазах, что я для нее – целый мир. И понимать, что дороже друг друга у нас никого нет. Только Антонина Ивановна и Маша.
– Все в порядке, Сабина? – появившаяся в коридоре женщина внимательно меня осматривает. – Ты выглядишь бледной.
– Все нормально, я просто очень устала. День был сложным.
– Проходи, мой руки и иди сразу за стол. Я приготовила твою любимую лазанью и пирог с вишней, – Антонина Ивановна снимает с себя передник и берет с тумбочки свои вещи.
– Так, стоп, а вы куда? Я что, одна ужинать буду? – ворчу, беря на руки дочку. – И ты уже успела уплести вкусные пироги за обе щечки, да?
– Прости, мамочка! Баба Тоня готовит так вкусно, я не удержалась, – Лия притворно надувает губки, и мы все дружно смеемся.
– И все же, куда вы собрались на ночь глядя? Никак на свидание? – прищуриваю глаза, окидывая внимательным взглядом зардевшуюся женщину.
– Ох, порой и глупость ты скажешь, Сабина! Подруга обещала зайти в гости на чай. Должна прийти с минуты на минуту. Все, я убежала, до завтра, мои девочки.
Антонина Ивановна целует нас обеих в щеки и уходит. Мы с Лией остаемся вдвоем.
– Ну, что, цыпленок мой, посидишь с мамой рядом, расскажешь, как прошел твой день?
Переодеваюсь, мою руки, беру в охапку Лию и мы дружно идем на кухню. Когда я дома, не могу перестать ее целовать и обнимать – так тоскую весь день по своей малышке, что не хочется ее никуда отпускать. Да и дочь по мне скучает: все наши вечера проходят в обнимку и у меня на коленях.
Неожиданно раздается звонок в дверь, который заставляет меня мигом напрячься. Первая мысль в голове – Штефан пришел за тем, чтобы все же получить то, чего добивался от меня в туалете ресторана. Решаю не открывать, но требовательный звонок раздается снова.
– Мамочка, давай я открою? Ты наверно очень устала, – Лия соскакивает с моих колен и бежит в коридор.
– Нет! Стой!– вырывается из меня довольно громко. – Сейчас поздно, а за дверью может быть кто угодно. Помнишь, что я тебе говорила? Никому дверь открывать нельзя. Даже если я дома.
– Помню, прости меня, мамочка, – Лия жмется к моим коленям.
– И ты меня, – беру малышку на руки и смотрю в глазок.
Фух, слава Богу, это Маша.
– Привет, девчонки, – Маша, как всегда, широко улыбается и трясет фирменным пакетом из нашей любимой кондитерской. – У тебя был такой голос, что я не могла бросить тебя одну в таком состоянии. Еще сотворишь что-нибудь с этим своим Штефаном.
– Уже, – мрачно изрекаю, наблюдая, как Маша снимает верхнюю одежду.
Подруга замирает и смотрит на меня во все глаза.
– Таааак, я должна это услышать во всех подробностях! Надеюсь, мне потом не придется тебя отмазывать в полиции?
– Не могу знать наверняка…
– Вот такой вот деловой обед, – мрачно резюмирую, помешивая ложечкой давно остывший чай.
– Ну, ты и звезда, Маратова! Так отметелить завидного холостяка столицы! – Маша хохочет, но тут же становится серьезной. – И что думаешь делать?
– Увольняться. Завтра же, – отрезаю я безапелляционно. – Другого выхода у меня нет.
– А как же…
Маша не заканчивает фразу, да и не надо. Мы обе знаем, что она имеет в виду.
Я цеплялась за эту должность руками и ногами, прогрызая себе путь по карьерной лестнице. Нигде не платят столько, как в компании Штефана. И только благодаря этой должности мне удалось купить квартиру в ипотеку, которую я всеми силами стремлюсь закрыть досрочно.
Но есть еще кое-что.
На свое трехлетие Лия не просила подарков.
– Мамочка, мне ничего не нужно. Даже тортика, – говорит она, смотря на меня кристально чистыми добрыми глазами.
– Как это? У тебя же день рождения! Мы всегда отмечали его!
И это правда. Какие бы тяжелые времена не были в нашей маленькой семье, моя дочь никогда в самый главный день в моей и ее жизни не оставалась без внимания.
– Я знаю, что тебе тяжело со мной, – грустно начинает моя не по годам умная крошка. – И я вижу, какая ты иногда бываешь грустная. И иногда плачешь по ночам.
Я замираю, ошеломленная услышанным. Если и срывалась, то глубокой ночью, зная, что Лия крепко спит. А она, оказывается, все подмечала, но молчала, нося все внутри.
– Малышка, но ты же не причем…Взрослые часто устают, и это нормально. Это совсем не говорит о том, что мне с тобой тяжело. Ты – самое дорогое, что есть в моей жизни. Я живу благодаря тебе и для тебя!
Лия обнимает меня маленькими ручками за шею и доверительно шепчет:
– Но у меня есть мечта. И я хочу, чтобы ты, когда-нибудь, когда сможешь, ее исполнила. Вместо подарков на этот и все другие дни рождения.
– И какая же мечта?
– Я хочу попасть в Диснейленд.
Я замираю на месте. Серьезная мечта. И дорогая. И мы обе прекрасно это знаем.
Но родитель для своего ребенка должен быть не только взрослым, который заботится о нем, выполняя свои прямые обязанности. Родитель для малыша должен быть тем, кому ребенок может безоговорочно доверять. В любое время и в любом возрасте верить, что мама или папа обязательно помогут найти лучшее решение проблемы. А еще должен быть самым настоящим волшебником для своей крохи.
– Договорились, малышка. Но мне придется немного подкопить, чтобы исполнить твою мечту. А сейчас давай мы все же выберем тебе подарок и поедим тортик в нашем любимом кафе!
– Мамочка, ты лучшая!
– Я обязательно выполню все, что обещала Лие, – произношу твердо. – Но работать вместе с Робертом больше не могу и не буду. Слишком опасно. Не могу допустить, чтобы он узнал о дочери.
Мне очень обидно, что из-за босса-кобеля придется менять такое хорошее место работы. Что все обещания и мечты под угрозой срыва. Но это все ради безопасности моей и Лии. Я не могу допустить, чтобы Роберт узнал о дочери.
Я зла. Дико зла. На себя, на чертового Штефана, на судьбу, что столкнула нас снова.
А еще я боюсь. Боюсь того, что спустя даже четыре года те чувства, что мощной лавиной обрушились на меня тогда в клубе, никуда не исчезли. Находясь рядом с ним, мне еще ни разу не удавалось сохранять спокойствие. Роберт, сам того не ведая, разбудил такой мощный вулкан, погасить который может только он сам. Только меня такая перспектива ни черта не устраивает…
На следующее утро я вхожу в приемную Роберта Штефана, полная решимости подписать заявление об увольнении.
Вот только сделать это оказывается не так просто…
Глава 15
Роберт
– Вот такие вот дела, друг, – констатирую, отпивая из бокала. – Я в одно мгновение оказался в такой заднице…И выхода никакого не вижу.
Я, конечно, успокаиваю себя тем, что общение с родными погибших рабочих, допросы у следователя и отсутствие сна (четыре часа за двое суток не в счет) просто выжали из меня все соки, а также возможность трезво мыслить. Поэтому я обратился за помощью к близкому другу. Может, у него есть какие идеи. Или хотя бы деньги на то, чтобы заплатить компенсацию, а также помочь моей фирме удержаться на плаву.
– Извини, все, чем могу помочь – дать часть суммы в долг, – разводит руками Артем[3 - История Артема рассказана в книгах «Замуж за чудовище» и «Ребенок от чудовища»], – сам понимаешь, все вложено в бизнес и дернуть такую сумму за несколько дней просто невозможно – инвесторы не поймут.
Хватаюсь ладонями за голову, надеясь унять дикую боль, и упираюсь локтями в колени.
Странная эта авария! А самое главное – ЧП на подконтрольных объектах именно этой моей компании далеко не впервые. кто-то планомерно и упорно пытается меня потопить. Обязательно надо хоть из-под земли достать эту сволочь!
Вообще у меня много вопросов к случившемуся. Потому что именно эту фирму я поднял, оперируя такими понятиями, как надежность, безопасность и сдача объектов точно в срок. И за столько лет осечек не было ни разу. А сейчас стоит вопрос о банкротстве компании и уголовной ответственности для меня.
И сама авария…очень странно это все. Никто из моих подчиненных никогда не пренебрегал безопасностью. И все вопросы крутятся в голове, как заевшая пластинка, только я все никак не могу их выстроить в логический ряд.
– Да все я понимаю. И на этом спасибо. Хоть это и капля в море. Черт, вот это я попал!
– Знаешь, ты в последний год здорово поднялся, – задумчиво тянет Артем, глядя на меня в упор. – Многим дорогу перешел. Думаю, этой аварии «помогли» случиться…
– Все склоняются к этой версии, я в том числе. Только вот сейчас искать виновного не стоит на первом месте. Мне бы бизнес на плаву удержать и за решетку не загреметь. Не хочется, знаешь ли, в моем возрасте все с нуля начинать. Вот только все снова упирается в бабки.
Артем задумчиво вертит бокал, о чем-то усиленно размышляя. Откидывается на спинку кресла и смотрит на меня в упор.
– Есть одна шальная мысль…
– Говори, я, кажется, в той ситуации, когда даже на знахаря согласен.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/nikol-keller-31976489/fiktivnaya-semya-bossa/?lfrom=174836202) на ЛитРес.
