Кирилл Шарапов "На той стороне – 2. Пыль дорог"

– Понимаю тебя. По-хорошему, нужно было тобой на месте заниматься, а не гнать вперед, но прости, оставаться в лесу было слишком рискованно.

– Я понимаю, – ответил наемник. – Слушай, а как тебя звать-то? Слышал, как ты называл свою спутницу Ладой, а сам не представился.

– Зови Странником.

– Это не твое имя и даже не твое прозвище, – тут же выдал Горд, – только что придумал?

– Верно, настоящего имени называть не хочу, – усмехнулся Константин, – не нужно оно тебе.

– Скрываешься, – подвел итог диалога Подземник.

– Ну, можно и так сказать, – подтвердил догадку наемника Воронцов. – У меня свои мотивы соблюдать анонимность.

– Но если ты в Тверд едешь, забудь, на воротах все равно заставят сказать настоящие имя. Иначе в город не пропустят.

– Я знаю, просто сейчас тебе мое имя ни к чему. Ладно, а теперь хватит трепаться, давай тебя разденем, сейчас Лада подойдет, и займемся твоими ранами.

– Кто она тебе? – поинтересовался Горд, видимо, его давно терзал этот вопрос, скрыть заинтересованность ему не удалось, даже слабый голос выдал его любопытство.

– Спутница, соратница, – ответил Константин. Как ни странно, он почему-то не думал о Калининой, как о женщине. После бани, словно отрезало, просто внезапно осознал, что его к ней не тянет. – Понравилась?

Наемник кивнул и дернул раненой рукой, от чего снова застонал.

Константин достал ножницы и принялся срезать заскорузлую от высохшей крови одежду. Стянуть этот фанерный сюртук было без вариантов.

– А может, не надо? – взмолился Горд. – Тужурка, между прочим, с зачарованием на пробитие и на непромокаемость, целых пять золотых за нее отдал.

– Тебе что дороже, деньги или шкура? – Вспарывая рукав, поинтересовался Константин. – Потом новую купишь, тем более есть у меня сомнения, что ее удастся отстирать, и уж если тебе так надо, потом рукав заштопаешь, я же только с раненой руки срезаю. Да и хреновое зачарование, если ты три пули словил, и все три ее пробили.

Горд промолчал, принимая правоту собеседника.

– Странник, а откуда ты? – скрипя зубами, когда Константин перевернул его на бок, спросил Подземник.

– Издалека, – ответил Константин и, взяв с откидной лежанки трофейный ремень с серебряной пряжкой, сложил его вдвое и сунул в рот раненого. – Зажми лучше, надоело скрип твоих зубов слушать. А вот и Лада.

Калинина притащила еще одну магическую лампу, добавляя света к еще двум, которые имелись в фургоне. Стало гораздо лучше.

– Панталоны не срезай, – взмолился Горд.

– Какой стеснительный наемник нынче пошел, – рассмеялась Лада. – Придется тебе потерпеть, твое нижнее белье насквозь кровищей пропиталось, так что, не стесняйся.

Константин улыбнулся и принялся за низ, а Калинина тем временем довольно умело начала смывать с Подземника кровавые разводы.

– Хорошо, что я еще наш котелок на огонь повесила, – заметила женщина, выжимая окровавленную тряпку в ведро, – нам этих пяти литров не хватит.

– Как будто тех двух хватит, – прокомментировал Воронцов, срезая штаны, на этот раз он не мелочился и просто резал штанины, чтобы вытащить тряпки, не особо кантуя пациента.

С ногой все оказалось неплохо, пуля застряла в мягких тканях. Странно, что вообще сквозняк не получился.

– Эту можно достать без проблем, – бросив заинтересованный взгляд, подвела итог осмотра Лада.

Константин спрятал усмешку, похоже, его спутницу больше интересовало то, что выше раны, и, судя по удовлетворенному взгляду, прибор наемника ее вполне устроил. Правда, для Воронцова была загадка, когда она собралась крутить с Подземником шашни, тот с ними очень ненадолго, максимум до Тверда. А там уж, в вольном городе, а может, и раньше, бывший детектив планировал спихнуть Горда лекарям. Возиться с раненым до полного выздоровления, Константин не собирался.

– Конс…, – начала Лада, но, перехватив предупреждающий взгляд Воронцова, быстро исправилась, – Странник, принеси свой набор для потрошения тварей, там есть удобные щипцы, чтобы вытащить пулю. А я пока осмотрю остальные раны.

Горд вытащил здоровой рукой ремень.

– Не надо ходить, – тяжело произнес он, – вон там, в ранце, что ближе к кабине, есть инструмент.

Константин быстро извлек небольшой кожаный чехол, в котором нашелся и нож, и щипцы и даже небольшая пила для костей.

– Твой? – спросила Лада.

– Мой, – ответил наемник и сунул ремень обратно в рот.

От пули в ноге избавились быстро, а вот уже начавшую гноиться рану Лада чистила долго. Хорошо, у наемников оказалась неплохая аптечка, вот только зашить ее уже не получалось, края воспалились, пришлось поставить дренаж и просто наложить повязку. С рукой тоже оказалось ничего сложного. Но дырка в спине и сквозняк были совсем не очень.

Горд вырубился, из раны на груди опять потекла кровь. Лада заткнула ее тампоном и сделала такой же на спину, затем Константин его посадил, чтобы она смогла нормально забинтовать. Со вторым пулевым отверстием, которое не было сквозным, снова повезло, пуля застряла в лопатке, и женщина, неумело поковырявшись, все же смогла ее вытащить. Раза три щипцы, которые использовались для вырывания зубов, соскальзывали с куска деформировавшегося свинца. Пуля оказалась мягкой, без сердечника, револьверная, стреляли из «иволги», если бы из карабина и с сердечником, прошла бы насквозь. Угол был плохой, скорее всего, пройди она по этой траектории, и попала бы в сердце, или опасно рядом с ним.

Горд в самый неподходящий момент пришел в себя, дернулся и застонал сквозь зубы. Щипцы опять соскользнули, из его глаз потекли слезы, но сдержался и не заорал. Наконец, Лада все же вытащила пулю и наложила повязку. Принесла уже остывшую воду и обмыла тело наемника еще раз, после чего они уложили его на нижнюю койку, предварительно застелив его чистой простыней.

– Ты хорошо справилась, – подбодрил уставшую спутницу Константин. – Был опыт?

– На ОБЖ не спала, – вяло отмахнулась она и начала собирать окровавленные тряпки в большой котелок. – Ладно, давай порядок наводить и спать, еще немного, и я на ходу усну. Я сделал все, что могла.

– Ты молодец, – похвалил ее Воронцов и выкинул на улицу окровавленные тряпки.

Уборка много времени не заняла, правда, пришлось вымыть пол, а то от него ощутимо тянуло кровью.

Константин докуривал папиросу, немалый запас которых обнаружился в вещах кого-то из наемников. Табак был недурной, не вонючий самосад Врана. Беляш не спеша сделал очередной круг, получил мысленную похвалу от хозяина. Они с Ладой покумекали и решили оставить на страже прислужника, слишком вымотались оба, они нуждались в отдыхе. Воронцов тяжело вздохнул и раздавил окурок каблуком, он провел в этом мире не так много времени, но у него не было ни одного спокойного дня. А как хочется просто лечь, и не просыпаться ближайшие сутки.

Раскладывать верхнюю полку Воронцов не стал, разложил сидение водителя. Надо сказать, оно было сделано, как полноценное спальное место. Так что, укрывшись прокуренным одеялом, принадлежащим непонятно кому, он вырубился почти мгновенно, и, вопреки закону подлости, ночь прошла спокойно, его никто не беспокоил в течение целых шести часов. Видимо, судьба решила сжалиться и дать своей беговой лошадке хоть немного отдохнуть.

Глава пятая

Выезжали на рассвете. Горд, чувствовал себя намного лучше, и даже сам дохромал до сортира, которых тут было аж целых два. Калинина перед отправлением сменила ему повязки и нашла раны вполне удовлетворительными. Особенно ее радовало то, что ни одна из них не была серьезной. Хотя то, что пуля по-прежнему в руке, ее беспокоило.

Порядок движения оставили прежним, Константин опять вел головняк, старый грузовик дребезжал кузовом на малейшей неровности. Надо сказать, груз у Воронцова был так себе – трупы. Оружие и трофеи с шахты перекинули в фургон наемников. Вещи Лады переехали туда же, но свой рюкзак Воронцов оставил в кабине, запихнув под сиденье. Ему не хотелось оставлять напарницу наедине с Подземником, у него в памяти были свежи воспоминания о парочке наемников, которые оказались предателями, и в итоге помогли захватить караван Кина. Но выбора не было. Можно, конечно, было его пересадить сюда к нему, но поездка в кабине грузовика без лобовой брони вряд ли способствовала бы выздоровлению. Так что, пришлось оставить, как есть. Лада крутила баранку, Подземник устроился рядом с ней. Он, было, заикнулся, чтобы ему оружие вернули, но Константин так на него зыркнул, что Горд больше этот вопрос не поднимал.

– Не хочу его оставлять с тобой наедине, – отведя Ладу в сторону, произнес он. – Может, бросим колымагу? А я с вами поеду, присмотрю за наемником.

– Это так благородно, Ваше сиятельство, – улыбнувшись, покачала головой Калинина, не забыв подколоть Воронцова. – Он будет смирным, не нужно его опасаться, я умею разбираться в людях. Ну, а если он дернется, то сильно пожалеет.

– Давай, я к тебе подсажу Беляша?

– Не надо, он может понадобиться тебе, а так он будет заперт.

– Ладно, – сдался Константин, – ты человек взрослый, сама разберешься. Поехали.

Через три часа добрались до Каменногорска. Константин остановил свою колымагу на довольно приличном холме, с которого открывался вид на не слишком большую долину, в которой и располагался очередной проклятый город. До него было метров семьсот. Видно было неплохо, можно немного передохнуть, перекурить и взглянуть на Каменногорск.

Выбравшись из машины, Воронцов принялся набивать трубку, папиросы он дымил, когда не было времени вдумчиво посидеть.

– Чего встали? – открыв дверь и стоя на подножке, поинтересовалась Лада.

– Перекур, – отмахнулся Константин. – Да и отдохнуть не помешает, руки устали, эту баранку крутить. Ума не приложу, как ты вчера ее вертела. Да и вид интересный, хочу на город посмотреть.

– Чего там интересного? – спрыгнув на дорогу и подойдя ближе, спросила Лада. Но окинула взглядом долину, опустевшие и разрушенные деревни и усадьбы, которые были разбросаны вокруг Каменногорска. – Хотя ты прав, место красивое, но это запустение угнетает. Интересно, вправду ли черный ведун отсюда пришел, или все же город по-прежнему в его власти и к нам забрел левый со своей свитой?

– Черт его знает, – пожал плечами Воронцов. – Чтобы это выяснить, надо туда сунуться, а нам сейчас это лишнее. Вон там метров через сто объезд, про который Дим говорил, раньше дорога через город шла, а теперь караванщики объездную накатали. Как там твой пассажир, хорошо себя ведет?

– Нормально, сидит, болтает, рассказывает о своей жизни. Пытался вытащить из меня, кто мы и откуда, но наткнулся на глухую стену. Понял, что не проканает, и стал о себе трепаться.

– Я смотрю, вы нашли общий язык, – изучая заброшенный город, бросил Константин. Никакого движения, все мертво. Не сказать, что большой, наверное, километра три в длину и два в ширину, вполне себе серьезный. Застройка плотная, но зданий выше трех этажей всего с десяток, и все в центре.

– Да вы никак заревновали, Ваше сиятельство? – рассмеялась Лада.

Константин, не отрывая взгляда и жалея, что не прикупил бинокль, покачал головой.

– И не думал. Нет у меня к тебе влечения, – честно признался Воронцов. – Соратники, друзья, земляки, но не любовники. После бани, как отрезало.

– Это хорошо, – легко согласилась Калинина. – У меня тоже к тебе без чувств. А вот к нему тянет.

Воронцов бросил на спутницу быстрый взгляд и вернулся к наблюдению за городом.

– Плохо, – наконец, произнес он. – Планировал его оставить в ближайшем поселке.

– Нет, – резко и твердо ответила Лада.

– Я уже понял, – прокомментировал ее ответ бывший детектив. – Неужто, так прикипела?

Калинина обернулась, бросив взгляд на машину, и только кивнула. Константин ничего не сказал, только дымил трубкой, пуская в небо клубы дыма.

– О чем задумался?

– Да ни о чем почти. Кроме того, что я в этом мире вижу исключительно заброшенные проклятые города, в которых непременно обитает какая-нибудь жуть. Чудесное ведь место? А людей нет. Кого нежить сожрала, кто сам ей стал. Вон, в центре, богатый дом видно плохо, но зуб даю, это родовое гнездо бояр Новиных. Рядом ратуша с красивыми часами, площадь с фонтаном, торговые ряды, и все это заросло плющом, диким виноградом. Трава пробивается через камни мостовой так, что ее отсюда не видно, сплошной зеленый ковер. Интересно, почему опустел именно этот город? Ведь некоторые выстояли. Мне говорили, что все зависело от наличия сильного ведуна, который мог защитить людей. Неужели здесь такого не нашлось?

Лада пожала плечами.

– Я так понимаю, это риторические вопросы?

– Да, – ответил Константин.

Прошло минут пять, он все еще наблюдал за городом, выискивая признаки жизни, но кроме одного ворона так ничего и не увидел. Ему, правда, показалось, что между плотно стоящих двухэтажных домов мелькнула тень, но это вполне могло быть игрой воображения. В любом случае, проклятым в такой солнечный день снаружи делать нечего, если они и остались тут, то прячутся в темных сырых подвалах и пыльных чердаках.

– Может быть, поедем?

Константин вытащил изо рта трубку и принялся вычищать табак. Именно в этот момент со стороны пустого города раздался одиночный выстрел, он был едва слышимый, но погода стояла безветренная, река шумела с другой стороны, и Воронцов смог его засечь. С минуту он вглядывался в улицы и дома, выискивая источник, но так и не обнаружил.

Калинина тоже настороженно смотрела в сторону Каменногорска.

Воронцов убрал трубку в карман кожаного полупальто, не обманул Пан, действительно комфортно, и совсем не жарко.

– Давай в машину, – приказал он, и Лада быстро направилась к своему грузовику.

Через минуту они уже спускались с холма и свернули на объездную дорогу. Константин вертел головой, выискивая неприятности, но вокруг было пусто. Иногда в стороне виднелись заброшенные усадьбы или поселки. О присутствии людей говорила только разбитая колесами дорога. Почва в долине была каменистой, поэтому можно сказать, что трасса вполне сносная. Но что-то тут росло, кроме травы, Константину попадались фруктовые деревья. Авия говорила, что раньше на склонах были виноградники, виноград был кислый, но и на такое вино находились ценители.

Дорога стала загибать к востоку, здесь до города полкилометра, но его скрывали холмы. Вообще этот старый тракт не пользовался популярностью, с вотчин запада предпочитали возить товары по реке, большая, судоходная, она избавляла торговцев от многих проблем. Вот дальше начнутся густонаселенные места – вольные земли, и там появятся бандиты, а здесь им ловить нечего. Наконец, объездная вернулась на центральный тракт. Если все будет хорошо, то километров через тридцать начнутся уже вольные земли, по такой дороге это чуть больше часа, а там почти сразу поселение, где можно будет сгрузить покойников, надо бы побыстрее избавиться от этого груза, иначе на такой жаре трупы скоро вонять начнут.

Мост через горную реку здесь был каменным, ширина чуть больше десяти шагов, две полосы, чтобы грузовики могли разъехаться, длина – метров двадцать. Внизу ревет река, до воды, всего ничего, слышно, как течение тащит камни. Пахнуло свежестью, через вырванный проклятой кошкой бронещит на лицо попала легкая водяная взвесь. На этот раз опасаться нечего, мост был надежным, и два грузовика проскочили его на скорости.

Больше всего в местном транспорте Константина бесило то, что нет обзора, никто не догадался сделать опускающийся щиток или приделать под смотровую щель зеркало. Ему приходилось приоткрывать дверь и на скорости выглядывать, чтобы убедится, что Лада едет следом.

Шины исправно отматывали километры – десять, двадцать. Горы стали загибаться к югу, и теперь медленно удалялись. Слева снова пошли леса, но не такие густые. А вот и засеянное поле, значит, все, конец диких земель, и начались вольные. Или, как предпочитали называть это местные жители, торговая область.

– А вот это плохо, – останавливая машину, произнес Константин. – Очень плохо.

Он открыл дверь и выбрался на подножку, чтобы лучше разглядеть происходящее.

По явно перенесшему бедствие поселку ходили люди. Они стаскивали трупы к огромной поленнице, которую организовали прямо за околицей. Пара человек повернулась, чтобы посмотреть на остановившиеся машины, после чего с равнодушным видом отправилась дальше, заниматься своим скорбным делом.

Поскольку никто в них стволами не тыкал, Константин решился. Махнув рукой Ладе, мол, продолжаем движение, он уселся за руль и повел грузовик прямо к погребальному костру. Какая местным разница – пятеркой трупов, больше пятеркой меньше. Вот и пристроят приятелей Горда.

Остановив машину метрах в десяти, Константин, прихватив карабин, спрыгнул на траву и направился к высокому седоватому мужику с длинной тощей бородой, который заинтересованно наблюдал за ним из-под накинутого на голову темно-синего капюшона. В руках он держал посох с камнем в навершении, что ясно указывало, он – ведун.

– Мир тебе, путник, – произнес он, когда Воронцову оставалось пройти чуть больше трех шагов.

– И тебе мира, ведун, – ответил Константин. – Что здесь произошло?

– Страшное тут случилось, – наконец, произнес ведун, пристально изучая гостя.

Он сделал знак, и его глаза засветились золотом, подобное Воронцов уже видел, именно так его сканировала Аиша. Наконец, золото исчезло, и на бывшего детектива уставились вполне себе обычные карие глаза.

– Прорыв тьмы тут случился, вчера в полдень, – ответил старец. – Невероятно, но это правда.

– Я верю тебе, поскольку во второй машине сидит раненый наемник, который угодил в такой же спонтанный прорыв в полсотни километров отсюда. Его товарищи вон, в кузове, лежат. Я пристрою их на ваш погребальный костер?

– Конечно, – благосклонно кивнул ведун, – все убиенные должны уйти к богам. Ты хороший человек… – он вопросительно уставился на Константина, держа паузу и вынуждая его назвать имя.

– Странник.

– Ты обманываешь и не называешь своего истинного имени, или дарованного прозвища, но я не вижу в тебе тьмы, как, впрочем, и света, что очень странно. Хочешь сохранить имя в тайне, храни. Меня можешь звать Даном.