– Пожалуйста, просто скажи, что подумаешь. – Клара откинула с глаз темную прядь. В январе она подстригла челку, – хотя Наоми неоднократно предупреждала ее о последствиях, – и сейчас волосы наконец-то начали отрастать.
Наоми скрестила руки на груди.
– Тут нечего и думать.
Лицо Клары вытянулось от разочарования.
– Конечно, я буду твоей подружкой невесты. – Как будто она вообще сомневалась.
– Ты серьезно? – Клара ошеломленно вцепилась в нитку жемчуга на шее.
– Нет, это одна из моих многочисленных веселых шуток, – сухо произнесла Наоми.
– Ах! Спасибо! Спасибо тебе! – Клара вскочила со своего кресла и бросилась на Наоми с объятьями.
Наоми никогда не думала, что однажды сможет стать подружкой невесты. У нее было много друзей и любовников как в прошлом, так и в настоящем, но она всегда держала людей на расстоянии. И тот факт, что она была кому-то дорога настолько, что этот человек пригласил ее стоять рядом с ним в один из важнейших дней своей жизни, был неожиданно приятен.
– Ура! – крикнула Клара ей в ухо.
– Да-да. – Наоми тяготили не столько ответственность этого звания, сколько сопутствующие традиции и список гостей. Зная семью Клары, можно быть уверенной, что бракосочетание Уитонов и Коннеров будет торжеством не из скромных.
Она застонала. Любовь – это поистине ужасная слабость. Ни одно другое пристрастие не делает человека настолько уязвимым. Наоми не была бессердечной. Несмотря на богатый опыт, она продолжала любить людей. Просто пыталась свести общение к минимуму, твердя себе, что необязательно быть в близких отношениях, чтобы любить, важна лишь преданность друг другу.
Например, как в случае с ее родителями. Наоми безумно любила их. В прошлом году они переехали из Бостона в Аризону, дабы осесть в тихом местечке, и даже вступили там в общину пожилых людей, которая, по последним данным, также являлась колонией нудистов.
Очевидно, стремление публично обнажаться было у нее в крови.
Наоми не могла припомнить, позволялось ли членам общины пользоваться телефонами или у пожилых нудистов просто не было карманов, чтобы носить их с собой. Но, как бы то ни было, Наоми созванивалась с родителями раз в несколько месяцев и виделась примерно раз в год. Такой распорядок устраивал обе стороны.
– А теперь, когда ты получила желаемое, можем мы поговорить о делах? – Наоми успела исчерпать свой дневной лимит сентиментальных моментов.
Клара отпустила ее и плюхнулась в кресло напротив Наоми, аккуратно сложив руки на коленях. Теперь, получив хорошие новости, ее партнерша практически светилась от счастья.
– С чего хочешь начать?
Наоми открыла одну из скрупулезно промаркированных электронных таблиц, созданных Кларой для планирования их ежедневных дел. Иногда ее синдром отличницы приходится очень кстати.
– Со стратегии партнерства?
Она прокрутила файл, а затем зачитала вслух:
– В среду ожидается встреча с командой женщин-инженеров, презентующих прототипы секс-технологий.
Будет весело. Расширение сувенирной линейки «Бесстыжих» было приоритетом этого года. До сих пор они ограничивались чисто декоративной атрибутикой: выпускали кру?жки с логотипом сайта, стикеры и значки. На некоторых вещах встречалась декоративная вышивка с их слоганом: «Каждому по оргазму!». У «Бесстыжих» был сильный бренд, а потому Клара с Наоми подвергали все идеи тщательной проверке.
Наоми перешла к следующему пункту:
– Подобрать новых актеров для аудитории за сорок. – Одной из важнейших задач следующих нескольких месяцев был выпуск серии видео, посвященных наслаждению сексом для подписчиков зрелого возраста.
Клара просмотрела свой ежедневник.
– Кастинг будет проходить с четверга по воскресенье. Кэсси руководит проектом, но, если хочешь заглянуть на огонек, то пожалуйста.
Кэссиди работала у них исполнительным продюсером, и Наоми полностью ей доверяла. Они работали вместе до того, как Наоми отошла от съемок и начала управлять платформой, – еще в те далекие времена, когда Кэсс снимала квир-эротику в своем гараже. Кэссиди сыграла важную роль в том, чтобы их сайт стал по-настоящему инклюзивным. Вдобавок ко всему она была из взрослых представителей ЛГБТ-сообщества и однажды, более десяти лет назад, помогла юной Наоми открыто заявить о своей бисексуальности. Поэтому без всяких сомнений она стала одной из первых, кого они наняли.
Наоми пометила дату в календаре.
– Записала.
Рассеянным движением Клара повернула табличку с именем Наоми на девяносто градусов.
– Эй, а как прошла конференция, на которую ты ходила в понедельник?
Наоми пробежалась ногтями по складкам своей шелковой юбки. Едва ли она могла признаться Кларе, что последние дни провела, думая о невероятно привлекательном раввине, сделавшем ей предложение, от которого Наоми пришлось отказаться.
– Познавательно. Я узнала о новых методах по оптимизации субтитров для подписчиков с нарушением слуха.
– О, класс! Я сообщу производству, что нам нужна перегруппировка. – Клара выжидающе посмотрела на нее. – И?..
– Что «и»? – прозвучало грубее, чем она хотела.
– Ты наладила какие-нибудь рабочие связи?
Наоми была уверена, что находится всего в одном неверном шаге от очередной лекции о важности расширения экосистемы их бизнеса.
Пара голубых глаз без спроса проникала ей в голову, и Наоми поморщилась:
– Не совсем.
Клара подалась вперед.
– А что это у тебя с лицом?
Что у нее с лицом? В двух словах и не скажешь.
– Один… мужчина пытался меня заарканить.
– Звучит оскорбительно, но, к сожалению, ничего необычного, – нахмурилась Клара.
– Нет, не в том смысле. Я имею в виду: он предложил мне работу. В сфере преподавания.
– О, – Клара поменялась в лице. – Но это же хорошо? Последние месяцы ты только и твердила, что ищешь возможность начать преподавать перед живой аудиторией.
– Он – раввин.
– То есть…
– Есть только одно определение этого слова.
– Ого! – Клара откинулась в кресле. – И чему же, он хочет, чтобы ты обучала?
– Устройству интимной жизни в современном мире.
И он даже не покраснел, говоря это. Каждый сантиметр его тела – по крайней мере, те участки, что она видела, – выражал искренность.
– Ха, – Клара склонила голову. – Вообще-то, звучит как идеальная возможность, учитывая твой опыт и область интересов.
Наоми взяла ручку и начала вертеть ее между пальцами. Только потому, что Итан предложил ей лекционный зал и возможность обратиться к тому кругу людей, которым она больше всего хотела помочь, не означало, что это приемлемый вариант.
– Все далеко не так идеально. Это традиционная религия. А ты знаешь, мне не нравятся традиции, и уж если это касается религии, то у меня мурашки бегут. Такие люди верят в вещи, которые больше и могущественнее их! – Ее передернуло. – Кроме того, неважно, насколько он либерален, в иудаизме все еще очень много ограничений, и я вечно их забываю.
Существует большая разница между нарушением правил ради забавы и тем, когда подобное вызывает стыд, и Наоми по собственному опыту знала, что это сотрудничество приведет к последнему.
– Подожди-ка… ты… о боже… – Клара поморщилась так, словно у нее в мозгах складывался пазл. – Ты – еврейка?
Наоми вновь скрестила руки.
– Я не придерживаюсь доктрины.
– Ого! Да, но ты росла как еврейка?
– Едва ли.
Ее родители соблюдали традиции абы как. Пока Наоми не окончила школу и не уехала в Лос-Анджелес, они отмечали священные праздники, но позже стали встречать только Йом-Киппур[4 - В иудаизме: самый важный из праздников, день поста, покаяния и отпущения грехов.]. И если их кто-то приглашал, могли отметить в компании Рош ха-Шана[5 - Еврейский Новый год, который празднуют два дня подряд в новолуние осеннего месяца тишрей по еврейскому календарю.] или Песах[6 - Один из главных иудейских праздников в память об освобождении евреев от рабства в Древнем Египте.].
В Лос-Анджелесе тоже хватало своих сторонников каббалы, но даже в те дни, когда высшая сила приветствовалась, идея появления порнозвезды в синагоге всегда лучше вписывалась в анекдоты, нежели в реальную жизнь.
– Тут и сомнений нет, ты должна согласиться. – Клара встала, используя свой скромный рост для пущего эффекта.
– Я не стану соглашаться. Не могу. Слишком поздно.
Вероятно, к этому времени Итан Коэн уже нанял менее провокационного преподавателя.
Клара поджала губы.
– Ты только что придумала три отмазки на одном дыхании. Ты чего-то недоговариваешь.
– Я просто боюсь, – сказала Наоми, подпустив в голос сарказм в попытке выдать правду за ложь.
Дохлый номер. Клара подошла к Наоми и приземлила задницу на ее стол.
– Даже не пытайся. – Сейчас, когда она была на расстоянии вытянутой руки, ее голос звучал мягче, но оставался таким же настойчивым. – Ты хочешь помогать людям, просвещая их. Ты должна это делать. Кроме того, – добавила она, стукнув кулаком по столу, чтобы подчеркнуть значимость своих слов, – я не верю, что ты боишься какого-то там раввина.
– Ну, так уж и быть! – Наоми манерно выдохнула. В любом случае шансы увильнуть от искреннего ответа были малы. – Правда в том, что меня привлекает этот глупый и какого-то черта сексуальный раввин, и я беспокоюсь, что если проведу с ним продолжительное время, то разрушу ему жизнь.
– Что, прости? – Клара моргнула несколько раз подряд.
– Он молод и привлекателен, и если долго буду находиться в непосредственной близости от него, то собью его с праведного пути и превращусь в грязное клише.
Наоми построила свою карьеру, избегая стереотипов общества об актерах фильмов для взрослых. Мысль о том, что она может представить свою концепцию на неподходящей территории, была, мягко говоря, неприятной.
Нахмурившись, Клара посмотрела на потолок.
– Я совсем запуталась. Этот мужчина приставал к тебе?
Наоми ощетинилась при этой мысли.
– Нет. Конечно, нет. – Но какая же мужественная у него борода!
– Он вызвал у тебя плохие предчувствия?
Наоми смахнула невидимую пыль со своей клавиатуры.
– Предчувствия были приятными. Даже благоприятными, если можно так сказать.
– Он каким-нибудь образом дал понять, что ты нравишься ему?
Она пожала плечами:
– Я много кому нравлюсь.
– И то правда. – Клара постучала ногой по полу. – Но тут все не так, как с католическими священниками, верно? Раввинам же не запрещено заниматься сексом?
– Нет, раввинам можно трахаться сколько угодно, но они должны поддерживать на публике определенную репутацию, которой противоречит мой порочный бренд.
– Ну, тогда это его проблема. Ясно одно: этот мужчина достаточно уверен в своих религиозных убеждениях, чтобы посвятить жизнь этому учению. Думаю, он способен сопротивляться любым соблазнам и страстям, которые ты в нем вызываешь, и продолжать придерживаться своих профессиональных моральных принципов.
– Я не хочу, чтобы он сопротивлялся мне. – Наоми притворно сложила губы бантиком. – Не люблю, когда мне сопротивляются.
– Ты – взрослая женщина. Можешь затащить в постель практически кого угодно. – Тон Клары сменился на тот, который Наоми слышала на утренних планерках: авторитетный, но добрый. – Прекрати использовать секс как щит, чтобы держать людей на расстоянии. Это же твоя мечта! Тут нет места отговоркам.
И когда только вселенная вышла из равновесия? Обычно в их дуэте агрессором выступала Наоми. Она стала слишком много позволять Кларе в последние несколько лет. Старая Клара – та, которая только прилетела из Гринвича в Коннектикут, – не стала бы диктовать Наоми, что делать.
– Ну ладно-ладно! – Слабое чувство собственного достоинства удержало Наоми от гримасы. Ее партнерша улыбнулась. – Но не потому, что ты так сказала, а потому что я старею и становлюсь скучной. Если в ближайшее время не раздую на потеху публике какой-нибудь новый скандал, то исчезну в тени собственного бесчестия.
– Не будь так строга к себе, – сказала Клара. – Бесчестие ниже твоего достоинства. Твои «коллективные» подвиги стоят по меньшей мере книги мемуаров в списке бестселлеров «Нью-Йорк Таймс».
Наоми сделала вид, что поправляет кресло, чтобы Клара не заметила ее улыбку.
– Ты так и блещешь умом с утра пораньше.
– Да, – Клара заправила прядь волос за ухо, – просто одна устрашающая рыжая бестия с работы все твердит мне, что я еще та стерва в бизнесе, так что стараюсь соответствовать.
– Я создала монстра. – Наоми согнала Клару со своего стола, шлепнув ту папкой с бумагами.
Ленивой походкой Клара прошествовала к двери.
– Значит, позвонишь ему и скажешь, что согласна?
