– Я в самом деле очень сильно устала. И не хочу сейчас… разговаривать.
– Хорошо, – мне трудно согласиться, очень трудно перестать быть деревянным големом, но я понимаю, что ей реально нужен отдых, – я за тобой утром заеду.
– Нет.
– Да.
– Нет.
Голос у нее не Клубничкин. В нем нет нежности, мяукающих сладких нот… В нем – железо, сталь, неоднократно закаливаемая. Она может быть хрупкой, если неправильно обрабатывать. Или, наоборот… Сейчас, похоже, второй вариант.
Я тут ничего не добьюсь.
И надо отступить.
– Хорошо, Клубничка, поговорим позже.
– Не называйте меня так.
– Пока, Клубничка.
Выхожу за дверь, и тут же, стоит только оказаться по ту сторону и отойти на пару шагов, ноги перестают держать, а сердце вспоминает, что давненько оно кровь не качало.
Мне одновременно бьет по башке и по ногам, да настолько сильно, что приходится хвататься за стену.
Хватаюсь.
И дышу, пытаясь прийти в себя.
Поворачиваюсь, смотрю на равнодушно запертую дверь. Ничего, Клубничка… Еще поговорим.
А пока что… Пойду-ка я поподробнее ее соцсети изучу. И фото маленькой Софьи Антоновны в обязательном порядке.
Глава 9
Рабочие будни
– Екатерина Михайловна, приятно, очень приятно…
Неуловимый руководитель отдела строения вещества Васильев Евгений Федорович, крепкий, кряжистый дядька с совершенно лысой головой и совершенно пышными усами, жмет мне руку аккуратно, словно опасается раздавить в своей ладони.
– Я вас помню, ваша работа по технологии производства алмазов и ультра-твердых материалов… э-э-э… по меньшей мере интересна… Я бы даже хотел с вами обсудить кое-какие моменты, интересный взгляд…
– Евгений Федорович, – вмешивается Хохлов, – у вас в почте запрос от министерства…
– Ох… Они и до вас добрались, Семен?
– И не просто добрались, Евгений Федорович… Плешь проели.
– Хорошо, тогда откланиваюсь, Екатерина… э-э-э…
– Можно просто Катя, – торопливо поправляю я чудаковатого руководителя, и тот благодарно кивает.
– Да, Катя, откланиваюсь, но не прощаюсь. Интересные у вас идеи, по ультра-твердым особенно…
Он уходит к себе в кабинет, Хохлов смотрит на меня с улыбкой:
– Надо же, запомнил…
– Ох, – непроизвольно трогаю красные от смущения щеки, – я, честно говоря, не ожидала…
– Ну не стоит прибедняться, Катюша, – Хохлов покровительственно кладет ладонь мне на плечо, – я тоже хотел сказать… Не просто так ты тут появилась, Васильев твою работу сразу отметил и мне переслал для ознакомления. Мне понравилось, и я рекомендовал тебя пригласить…
– Спасибо большое, – говорю я искренне, но плечо из-под горячей ладони все же увожу. Как-то не очень это все выглядит…
– Спасибо – это хорошо, – усмехается Хохлов, – но не сходить ли нам, Катюша, на обед? Тут недалеко от метро есть потрясающее кафе…
– Нет, спасибо, я не обедаю, – торопливо отнекиваюсь я, улыбаясь мягко-мягко. И да, глазками не забывая хлопать, – я на диете…
– Да к чему тебе диета? – удивляется Хохлов, – по-моему, у тебя… – тут он выразительно оглядывает мою фигуру, особенно задерживаясь в зоне декольте, совершенно невинного, кстати, да и смотреть-то там не на что, будем честными, – все прекрасно.
– Спасибо большое, – опять хлопаю ресничками, – но всегда хочется еще лучше, правда?
Улыбаюсь, поправляю шаловливый локон за ушко.
– Я лучше еще поработаю, а то столько всего нового…
– Ну да, ну да… – он задумчиво смотрит на экран моего компьютера, где бодро растут графики эксель, – ты – молодец, настоящая трудяжка. Но отдыхать тоже надо. Ты – молодая девушка… Кстати, а парень есть у тебя?
– Нет… – черт! Дохлопалась ресничками! – Я, знаете, учусь все время…
Покраснеть! Мне надо покраснеть! Блин! Первое свидание, первый секс… О! Зубов! Зубов!
Чувствую, как щеки заливает жар, опять смущенно опускаю взгляд. Миссия выполнена!
– Ну надо же и отдыхать…
– У меня диплом, – шепчу тихо, – красный. А все остальное – потом. Когда в аспирантуре буду. А вообще, – тут я поднимаю взгляд на Хохлова, выглядящего так, словно вкусную мороженку на жаре жрет. Блин, еще один кобель похотливый… Ну ничего, мы из этого Евражки сделаем варежку, как любила говорить моя бабуля, – мне так нравится учиться! Это настолько захватывающе! Ничего больше не надо!
Подпускаю в глаза легкой дурнинки, и Хохлов задумчиво скисает.
– Ну да, ну да… Работай, Катюша…
– Спасибо вам! – радостно улыбаюсь, зная, насколько у меня в этот момент придурковато-восторженный взгляд, – я очень рада, что вы меня заметили! Я тут написала еще несколько рефератов, ну просто так, была возможность… Один по производству алмазов в условиях невесомости, а другой – по применению ультра-твердых материалов в сельском хозяйстве… Я была бы рада обсудить с вами, как с опытным старшим товарищем, сложные моменты в моих работах…
Хохлов улыбается уже натянуто и сваливает настолько быстро, что только лысинка ранняя сверкает у дверей.
Я не удерживаюсь и прыскаю тихонько в ладошку.
Но явно своего веселья не выдаю. Это режимный объект, тут запросто могут стоять камеры и прослушка.
Но вообще, забавно…
Не хочет Хохлов обсуждать со мной мои только что придуманные бредовые темы рефератов… И очень серьезные сомнения насчет его рекомендаций по моему нахождению здесь.
Есть ощущение, что он вообще не в теме.
А вот руководитель… Тот да. Помнит тему моей исследовательской работы… Интересно как. Вдохновляюще.
Я возвращаюсь к графикам, прикидывая, как вести себя дальше. Становится понятно, что Хохлов – лишняя ступень, которая может только мешать.
Если я сейчас буду усердствовать, то он, чего доброго, конкуренцию почует… Сегодня удалось прикинуться дурочкой, отбодаться от обеда… А завтра? Может, поскучнее одеваться?
Хотя… Тут я оглядываю свое длинное старушечье платье… Куда уж скучнее?
Я учла все ошибки первого рабочего дня, вырядилась в нечто настолько неброско балахонистое, что придумать более асексуальную вещь сложно.
И все равно, сегодня с утра ловила на себе заинтересованные взгляды парней из охраны, а теперь вот… Хохлов. Первая атака отбита, но война нифига еще не выиграна.
И, самое печальное, каким образом мне показывать свою необходимость и незаменимость, лабильность мышления и фундаментальность знаний руководству, если буфером передо мной руководитель практики?
Надо напрямую с Васильевым общаться… А он у нас в вышних эмпиреях летает…
Раздосадовано смотрю на графики, понимая, что могла бы даже с этим вопросом к нему подойти… Ну в самом деле, я порылась в функционале рабочей сирээмки сегодня. Как и предполагала, там есть прекрасная возможность выстраивания графиков прямо в системе!
Это же такая экономия рабочего времени!
Сейчас я вношу данные в эксель, формирую графики. Потом все это дело гружу в сирээм и там адаптирую. И все отчеты – так же!
То есть, сначала данные собираю в системе, затем вытаскиваю в эксель и делаю отчет! Ну прошлый век же!
Может… Может, поговорить с местным айтишником? Может, я лезу со своим танцем в чужой хоровод? Может, тут что-то есть еще, чего я не вижу?
Захваченная этой мыслью, я решаю выдохнуть, попить чаю, а перед этим сходить в туалет, находящийся в конце коридора.
Выхожу, топаю в нужном направлении…
И сбиваюсь с ноги, потому что прямо навстречу топает, занимая весь проем коридора, здоровенная широкоплечая фигура…
Уф.
Метаться пойманным зайчиком не в моих правилах, а потому выдыхаю, делаю лицо кирпичом и бодро двигаюсь туда, куда наметила.
Холодно кивнуть. Не останавливать взгляд. Не краснеть! Не краснеть!
– Клубничка…
Черт! Миссия «Не краснеть» провалена!
Глава 10
Нерабочие отношения
Моя дочь похожа на мою Клубничку.
Очень похожа. Темноволосая, с длинными кудрями, пухленькая, а на щеках – ямочки.
Она похожа на Клубничку.
А, когда улыбается – на меня. Прямо вылитый я. Словно те фотки, что сгорели в пожаре когда-то, уцелели и теперь кто-то выложил их в сеть.
Я мало чего запомнил, все-таки, двенадцать лет – не тот возраст, когда интересуешься семейным альбомом.
Но была одна фотка, где я, мелкий совсем, года три, наверно, сижу в детской машинке, довольный, лыблюсь во весь рот.
Так вот там моя физиономия очень сильно похожа на личико моей дочери.
Никакого теста ДНК не требуется.
Я смотрю, смотрю, смотрю… Фоток совсем мало, Клубничка не очень любит делиться личным со всеми. И те, что я нахожу, в основном, не на ее странице даже, а на странице ее подружки, Машки.
Той самой Машки, моего белобрысого кошмара, которую я вынужден был пасти плотнее, чем нянька более полутора лет.
Тогда она была похожа на парня, субтильного и очкастого.
А сейчас – нормальная такая девка. И волосы отросли. Правда, в глазах все то же безумие, тут ничего не поменялось, но это уже проблемы ее мужа. Вот уж попал, бедолага. Врагу не пожелаешь такого.
Похоже, что Машка – как раз у Клубнички что-то вроде няньки. Фоток ее с моей дочкой хватает. И вечно они где-то на ходу. То на велике, то на байке, то на самокате, то на лодке посреди реки.
Большой вопрос к Клубничке, какого хера отпускает мою дочь с этой ненормальной девкой?
Но это я потом спрошу.
Надо сначала мосты навести.
В тот бесконечный день, разделивший мою жизнь на до и после, я пришел домой от Клубнички, уже, практически, в нормальном состоянии.
Что ни говори, а особой чувствительностью и прочим бредом, я никогда не страдал. Как-то не вяжется моя деятельность и тонкость чувств.
