– Тогда открой эту долбаную папку и посмотри!
– Это тебе нужно, а не мне. Ты и смотри, – я сама не заметила, как завелась.
То, что выгляжу пугалом среди Елисейских полей, было уже не важно. Именно этот мерзавец лишил меня работы. Именно он опозорил перед коллегами. А еще дважды за две встречи он заставил вспомнить, как давно ко мне не прикасался мужчина. Целый букет поводов послать его к черту.
– Просто открой и посмотри, – длинные мужские пальцы придвинули папку ко мне еще ближе. – Давай. Тебе ведь интересно.
Это было глупо, но на миг показалось, что он просит. Не как охреневший от своей важности босс и не как зажравшийся, скучающий бизнесмен. Бред, конечно. Насильники просить не умеют. Но этой секундной слабости оказалось достаточно, чтобы я открыла папку.
Соскучившийся за два дня без работы взгляд тут же вцепился в буквы и цифры.
Хватило нескольких строк, чтобы я поднесла бокал к губам и опрокинула в себя вино, как воду.
– Ты сумасшедший? – В пустом желудке разлилось тепло, и внизу живота все сжалось. – Личный ассистент с зарплатой как у начальника отдела? Мне за такие деньги душу тебе в рабство каждый день отдавать? Под расписку.
– Душа – это, конечно, приятно, но меня интересует не она.
– Нет!
Все еще не до конца понимая, я пробежалась по строчкам с режимом труда. «Свободный график», «сопровождение руководителя», «работа вне офиса». В целом ничего криминального. Вот только работы такой не существовало, да еще за такие деньги. В «Газпроме» секретарше, небось, и то платили меньше.
Закрыв папку, я нервно сглотнула.
– Я не буду с тобой спать. Тем более по контракту, – боясь, что кто-то услышит, произнесла шепотом.
– У тебя есть хоть одна веская причина для отказа? – словно обсуждаем не секс, а разведение котиков, Басманский сложил руки на груди и выдвинул вперед свою квадратную челюсть.
– Это, вообще-то, проституция, – у меня аж щеки загорелись.
– Это услуга. И довольно приятная, – в отличие от меня Басманский и не думал говорить тише.
– Ты спятил…
– Наоборот. Я как раз рассуждаю трезво.
– Но так не делается. – Я дико пожалела, что выпила все вино. Пара глотков была просто необходима. – Нормальные люди не спят по договору. Ты это понимаешь?
– Не хочу рушить твою картину мира. Но как человек, который уже был в браке… – он ухмыльнулся и отрицательно замотал головой. – По каким только причинам люди не спят.
Я приложила к горящим щекам ледяные ладони. Сейчас бы холодный душ или кондиционер прямо в лицо.
Разве такие предложения могут поступать нормальной женщине?… Ну ладно, фиг с ними, с нормальными, у них хоть какая-то сексуальная жизнь есть. Но мне? Не модели, не ухоженной клубной тусовщице, не опытной содержанке, знающей толк в постельных трюках.
Мне? Мамаше, которая только-только начала забывать, что такое грязные памперсы, и уже давно забыла, что такое ресторан.
– Мне кажется, ты ошибся адресом, – произнесла я, глядя в стол.
Злость все еще заставляла сердце биться быстрее, но какая-то новая эмоция, непонятная, давящая, вынудила спрятать иголки.
– Есть лишь один способ проверить.
– Безумие…
– Насколько знаю, мужа у тебя нет. Работы по вечерам, чтобы отвлекала от ребенка, не предвидится. А контракт со мной… Расторгнуть его можно в любой момент. Страховка, отпускные и бонусы, как у обычного штатного сотрудника. Аванс упадет на карту сразу после подписания. Работа мечты!
Нет, это была не наглость. Что-то другое. Что не поддавалось моему пониманию и… вызывало странную дрожь в теле.
– Нет, – я плотно сдвинула ноги и сжала колени. – У меня нет времени на мужчин.
– А у меня нет времени крутить романы.
– И поэтому ты предлагаешь мне стать твоей личной… – я запнулась, пытаясь найти правильное слово. Как назло, оно, приличное и подходящее уважающей себя женщине, не находилось.
– Ас-с-систенткой, – растягивая «с», подсказал гад напротив. – Очень ценной, высокооплачиваемой и всегда хорошо оттраханной. Там, в контракте даже пунктик есть: «Наниматель обязуется качественно исполнять свои обязанности».
– Да хоть… – я снова запнулась.
На этот раз от взгляда. Басманский, похоже, уже решил, что я дала свое согласие, потому принялся раздевать меня глазами. Напряженно, не мигая, гипнотизируя темнеющей, штормовой синевой. Совсем как вчера, когда вжимал своей стальной грудью в стол и вынуждал перечислять обязанности.
Это была тяжелая артиллерия. Реакция моего собственного тела не заставила себя ждать. Шею запекло. По ключицам словно ветерок прошелся. Горячий, как из ада. А внизу живота… Привет, уже знакомая сырость!
На вопрос «Можно ли поиметь взглядом» теперь у меня был точный ответ – да! Осталось только подписать чертовы бумажки и проверить теорию на практике.
Не представляю, как бы сама вырвалась из этого эротического транса. Но рядом неожиданно материализовался официант с подносом, и в мой бокал снова полилось вино.
– Нет, – пока сил и трезвости хватало, я решительно встала из-за стола. – Я отказываюсь.
Даже не посмотрев на Басманского, чуть ли не бегом направилась к лифтам. На то, как это выглядит, было плевать. Чужие взгляды проходили будто сквозь меня. Не касаясь. Вопрос бойкой администраторши возле самого выхода так и остался неотвеченным.
Я трусливо спасалась бегством. Точь-в-точь как вчера. Заранее выставив руку, чтобы нажать на кнопку. Не глядя по сторонам. Быстро. Будто гналась от демона.
У самого лифта показалось, что успела. Что сейчас снова стану свободной. Но дверцы открылись… Поперек талии легла сильная рука с дорогими часами. И меня припечатало горячим телом к дальней стенке.
– Словами, значит, не понимаешь?
Я ахнула, роняя сумочку.
– Нужны другие доводы?
Не дожидаясь, пока лифт закроется, мужские руки принялись шарить по телу. Сжимать грудь сквозь кофту и блузку. Оттягивать соски. Тискать попу. До боли. До мучительных сладких волн между ног.
– Упрямая такая. Дикая. Сдохнуть от тебя можно. – Широкая ладонь обхватила горло, фиксируя голову, а упругие губы вместе с сережкой втянули в рот левую мочку. – Необъезженная совсем.
Уже почти ничего не соображая, я с трудом выдохнула:
– Не надо…
В этот же момент дверцы закрылись. Лифт медленно двинулся вниз. А мужские ладони спустились к пуговице моих брюк.
– Давай, соври еще раз, что не хочешь.
Пуговица и молния продержались недолго. Я даже набрать воздуха в легкие не успела, как ловкие пальцы пробрались под белье и раздвинули позорно мокрые складки.
– Пиздец, – глухо раздалось над ухом.
В голове у меня пронеслось что-то подобное. Разобрать, что именно, было невозможно. Мысли, как густой туман, клубились и таяли, а тело изгибалось. Само. Не спрашивая разрешения у мозга. Под стальные выпуклости, под руки, под губы. Словно кошка мартовская вселилась.
– Я же слезать с тебя не буду, маленькая.
Не знаю, каким местом этот маньяк умудрился нажать на кнопку «Стоп», но лифт резко остановился. Вместе с его толчком в меня на всю длину вошло два пальца, и, ломая ногти, ладони заскользили по хромированной панели.
Сбежала! Спаслась! Как же!
Эд
Я знал, что она будет выкобениваться. Гордую изображать. «Не такую». У самой ни шиша за душой, ребенок, а совместить приятное с полезным – нет.
Словно дворянская кровь какая. Впервые такая попалась. И ведь хотела не меньше моего. На парковке животом член в штанах так полировала, что чуть не кончил.
Стонала, словно я в ней по самые помидоры. Дрожала, будто я не во рту у нее хозяйничаю, а между ног вылизываю.
Готовая была!
Но трахаться по договору. С гарантиями. С окладом и понятным расписанием – нет.
Якобы не делает так никто. Тьфу! Святая наивность. Не бойся я, что еще сильнее испугается, рассказал бы. И о расценках за пользование телом. Не на панели, а из «большой и чистой» – в бриллиантах, телефонах, букетах из лучших салонов. И о тарифных ставках в браке. Грабительских. Почти как налоги у любимого государства.
Но пугать было нельзя. Если до этого идея сделать ее любовницей по контракту и казалась самому себе легким бредом, то после новой встречи – хрен я ее отпущу.
Только потом. Когда натрахаюсь. Пресыщусь. Когда от этого ее испуганного взгляда и губок поджатых перестанет вставать, как у юнца, на «раз-два».
Черт, чувствовал, что уломать будет непросто. Зарплату в контракте такую потребовал прописать, что Юрка, начальник юротдела, трижды переспрашивал. А девка все равно сорвалась.
Побежала, словно я ее прямо сейчас на столе предложил разложить.
Зря она это сделала. Могли бы просто спуститься на пару этажей ниже, в мою запасную квартиру. Потискаться для приличия в коридоре, а потом нормально выпустить пар в спальне. Я бы даже сверху разрешил ей поскакать… возможно. Не факт. Может быть.
Но бабы дуры, а эта оказалась дурой благородной.
Напросилась сама.
* * *
Когда в лифте догнал, первой мыслью было вернуть и заставить подписать долбаные бумаги. Русским же языком объяснил, что нет у меня времени на баб, хорошо обоим будет, удобно.
Но, стоило глянуть в лицо, первоначальный план полетел к хренам собачьим. Если девка кого и боялась, то не меня. Трясло ее, глупую, совсем от другого. А это меняло. Все.
Как лучше поступить, я больше не думал. Думать вообще не получалось. Стоило прижать ее к стенке, зарыться носом в волосы, клеммы в голове перемкнуло. Искры из глаз посыпались, и выгорело все на хрен.
Квартира, коридор, сексодром на полспальни – забылись. Была только она. Дрожащая, маленькая, с задницей, твердой как орех, и отзывчивыми сиськами, на которые руки сами ложились.
Кнопку «Стоп» пришлось нажимать коленом. Влупил не глядя, а потом насадил свою девочку на пальцы по основание. Протолкнулся, а у самого перед глазами аж потемнело. Пиздят те, кто говорят, что бабы там одинаковые. Гонят! У меня все были разные. Ни одной похожей на другую. Но эта…
Пальцы обхватывала так туго. Как перчатка на размер меньше. Узкая, бархатная. И мокрая… словно я уже побывал в ней и нафаршировал собой, как тюбик пастой на фабрике.
Принцесса в мокрых трусах. Горячая, готовая и все для меня.
– И давно ты такая? – провернув пальцы, я вынул их полностью и толкнулся снова. Опять туго, как в девственницу. Хоть вой от того, что не член в нее засаживаю.
– Не-е-ет…
Девка больше не сопротивлялась. Попа, словно на анал напрашивалась, жалась к моему стояку. Швом между булок по стволу скользила. Садистка! Вверх – вниз. Вверх – вниз. А голос на кошачье мяуканье был похож. Утробное, бархатное.
– Врешь ведь. Признайся. С парковки так течешь?
Рука между ног задвигалась быстрее. С моим шумным дыханием. С влажными шлепками, которые в металлической кабине резонировали так, что яйца сжимались от боли.
– Не-е-ет…
– Со вчерашнего не просыхаешь? – я завелся еще сильнее. Пальцы уже не трахали, они долбились в подпухшую плоть. Растягивали ее, словно следом должен был протиснуться член.
– Ты… Ты слишком… – еле дыша, заговорила девка.
– Что, милая?
– Высокого…
– Да? – я задвигался быстрее. Заставил еще шире раздвинуть ноги. Подогнул указательный палец, чтобы разрабатывать чувствительное место под клитором. Подыхал в ней и кайфовал одновременно.
– Мнения. О. Себе, – девка выгнулась дугой. Закинула голову мне на плечо. И начала дрожать. Всем телом. Мелко.
От этого ее дикого жадного отклика у меня чуть пар из ушей не повалил. Никогда такие отзывчивые не попадались. Тигрица, блядь, в шерстяной кофте. С таким темпераментом ее ж трахать нужно было на завтрак, обед и ужин. Чтобы засыпала и просыпалась с членом внутри. Чтобы жизнь была не по графику рабочему, а по Камасутре.
– Ты у меня как миленькая контракт подпишешь, – дыхания не хватало. Сердце, казалось, разгон взяло до первой космической. – А потом будешь сосать прощение. Долго и старательно. За побег этот свой и за гребаное «нет». Поняла?
– Не-е-ет…
– Будешь! – просунул руку в бюстгальтер и расплющил между пальцами твердый сосок.
– И… Не… Надейся.
Она все еще сопротивлялась. Не верила. А тело, тонкое и гибкое, сдавалось. Бедра подмахивали моей руке. Насаживались до упора. Влаги под пальцами становилось все больше, и густой, сладковато-мускусный запах заставлял член гореть от пытки.
– Сучка-а-а…
Сил терпеть не осталось никаких. Совсем рядом, в одном этаже над нами, была моя квартира. С огромным количеством горизонтальных поверхностей разной степени ебабельности. А в нескольких секундах от оргазма – зажатая между мной и стенкой лифта – женщина.
