Хотя он и так увидит. И Миша. И неизвестные мне Саблины.
– Ладно, купальник позже, – смеется Ленка. – А вот это платье сейчас. Сегодня у нас по плану экскурсия. Я тебе еще не все показала. Успеем позубрить учебники, – хватает их со стола и забирает с собой. – Я в душ, и через пятнадцать минут встречаемся внизу.
Грудь заполняет приятное тепло. С ней всегда хорошо и весело. Мне с ней повезло.
4
«Из грязи в князи», – такая фраза вертится у меня на языке, когда Мерседес Лениного отца с сидящим за рулем водителем, тем самым, который не смог меня вчера встретить, останавливается возле внушительных кованых ворот. С приездом в Москву я будто попала в иной мир: сплю в комнате, сошедшей в картинок интерьерного каталога, разъезжаю в дорогой машине, одетая в платье из последней коллекции премиального бренда (это Ленка заставила меня его надеть, сказав, что оно подходит к глазам), а выходные планирую провести в особняке, где имеются собственные бассейн и теннисный корт. Разительный контраст для той, кто все сознательные годы прожил в крошечной квартирке на окраине и привык перемещаться по городу на автобусе.
– Ох, какая сегодня жара. – Перекинув через плечо набитую пляжную сумку, Ленка обмахивается рукой. – Никаких, на фиг, шашлыков. Хочу мохито и в бассейн.
Я смотрю на нее с немым восхищением. За три года ее жизнь круто поменялась, но сама Ленка нет. Стоя в шлепках, стоимостью в три мамины зарплаты, она ведет себя так же органично, как и вела себя в школе, нося конверсы и драные джинсы.
– То есть я лишился партнера по теннису? – раздается голос Лениного отца, при звуке которого я невольно вздрагиваю. Всю дорогу к дому Саблиных он ехал молча, углубившись в свой телефон.
– Ради победы над тобой не поленюсь помаяться на жаре.
– Мечтай, ребенок, – усмехается он и треплет Ленку по голове, отчего она начинает довольно улыбаться. – Ну что, идем? Долго расслабляться не сможем – у меня в семь встреча в городе.
– Вообще-то это наши с тобой выходные, – ворчит она и, поймав мой взгляд, театрально вздыхает. – Видишь, как сложно с моим папой? Только настроишься провести с ним день – ему куда-то нужно ехать.
На это я могу лишь натянуто улыбнуться. Я была бы счастлива иметь такие доверительные отношения с отцом. Играть вместе в теннис, шутить, обниматься. Хотя Ленка, скорее всего, и сама все это понимает.
– Думаю, Борис Александрович и сам был бы рад никуда не ехать, – говорю я из необходимости хоть что-то ответить.
– А вот тут ты ошибаешься, – Прильнув к плечу отца, Ленка выразительно морщит нос. – Папа трудоголик и не может ни дня провести без своей работы.
Неожиданно взгляд Бориса Александровича фокусируется на мне.
– А чем занимается твой отец, Сона?
Вопрос застает меня врасплох, и ответить получается не сразу. Я слишком поражена фактом, что отцу Лены есть дело до меня и моей семьи.
– Ничем. В смысле, раньше он работал в грузоперевозках, но больше нет… Потому что умер.
– Понятно. Давно?
Ком, подкатывающий к горлу всякий раз, когда речь заходит о папе, неожиданно растворяется. Я привыкла, что стоит мне упомянуть о его смерти, взгляды окружающих становятся сочувственными. Отец же Лены смотрит спокойно и прямо, и в его тоне совсем не слышна жалость.
– Около семи лет назад.
– Тебе одиннадцать было, значит. Восемнадцать ведь уже исполнилось?
Слегка покраснев, я опускаю взгляд в землю.
– Да, два месяца назад.
Внезапно обнаружившейся застенчивостью я себя жутко раздражаю. Мы с Ленкой вообще-то одного поля ягоды – бойкие и редко смущающиеся. А в последние два дня я себя не узнаю. Или так проявляется переходный возраст?
– А вот и гости дорогие пожаловали, – весело басит из-за ворот плотный коренастый мужчина в яркой тенниске. – И чего не заходите?
Судя по тому, что мне дорогой рассказывала Лена, перед нами хозяин дома, Олег Ильич Саблин. Отец Ленки пожимает ему руку, заставляя меня невольно следить за тем, как от этого движения напрягаются мышцы, оживляя татуировки на его предплечье. Благодаря футболке с коротким рукавом, видно, что запястьями они не ограничились.
– Лена, Сона, добро пожаловать! – с улыбкой приветствует нас Слава, появившийся в воротах следом за отцом.
Выглядит он так, будто приехал отдыхать на курорт: в солнцезащитных очках и в бейсболке, надетой козырьком назад. Впрочем, ему идет. И вообще, Слава мне нравится. Приятный, воспитанный. С Ленкой они были бы отличной парой. Оба высокие.
Мы проходим внутрь двора. Я, Ленка и Слава идем впереди, мужчины отстают. Судя по обрывкам фраз, обсуждают общие дела. Видимо, чтобы жить той жизнью, какой живут они, без трудоголизма никуда.
С каждым новым шагом мой рот восхищенно приоткрывается. Ну что за место, а? Тут и терраса с шезлонгами, и беседка с грилем, и бассейн отнюдь не надувной, а самый настоящий, как в голливудских фильмах.
– О-о, какие люди приехали!
Повернув голову, я натыкаюсь взглядом на Мишу, развалившегося на шезлонге с бутылкой пива в руке. Правда он почти сразу встает и по очереди заключает нас с Ленкой в объятия. Я непроизвольно напрягаюсь, когда его голый торс прижимается ко мне, а губы задевают ушную раковину.
– Рад тебя видеть.
– Мишаня, ты, небось, ради свидания с Соной сюда приехал, – незамедлительно иронизирует Ленка, хватая меня за руку. – Но сначала мы идем переодеваться. Кокетничать потом будете.
– Я кокетничать не собиралась, – буркаю я, топая за ней следом. Красный бикини, лежащий в сумке, ощутимо жжет бедро.
– Бог мой, да когда же ты успела отрастить такие формы? – Ленка рассматривает меня с открытым ртом, чем очень сильно смущает. – Как минимум третий размер? А под твоими балахонами так и не скажешь…
Если она так отреагировала на мой полураздетый вид, то что говорить про Мишу? А про всех остальных?
Хочется стыдливо прикрыться парео, но Лена выдергивает его из моих рук и отрицательно качает головой.
– Даже не смей! Какая ты все-таки красивая, – довольно цокает языком. – Хорошо, что в школе у наших мальчиков другие предпочтения были, и они на зубрилок не смотрели. И, как оказывается, зря, – заливисто и заразительно смеется. – Увидели бы они нас сейчас и с ума сошли, что не уделяли должного внимания. Так им и надо!
Ее комплимент придает мне уверенности. Если уж и носить бикини, которое подарила Лена, то явно не с видом испуганной девственницы, решаю я, забив на смущение.
Мы выходим из комнаты и спускаемся вниз. Я ловлю свое отражение в каждой зеркальной поверхности и не верю, что это девушка с округлыми формами, – я. Даже в парео выгляжу очень эффектно и не могу этого отрицать. Как минимум на девять баллов из десяти возможных. А окружающая обстановка похожа на экспонаты из музея, страшно притрагиваться. Как будто в параллельную вселенную попала.
Мы идём с Леной к шезлонгам и бросаем на них свои сумки. От воды исходит свежесть и прохлада. Я смотрю на бассейн и едва сдерживаюсь от соблазна нырнуть в него с головой. С детства обожаю плавать. Вспоминаю, как папа учил меня в мои семь с половиной нырять: у меня постоянно всплывала пятая точка, и он над этим громко смеялся, пытаясь скрыть нас под водой. С тех пор я оттачивала мастерство, и будь у нас с мамой возможность платить за мои увлечения, то я пошла бы в плавание или в любой другой спорт, чтобы достигнуть там головокружительных успехов. Кажется, азарт у меня в крови. Может, так и было бы, если б не та авария, которая спутала все карты и добавила нашей семье проблем. Но, благодаря ей, я закончила школу с красным аттестатом и медалью, потому что долгое время была прикована к кровати.
– Давай, намажу тебя солнцезащитным кремом, – предлагает Лена, доставая из сумочки тюбики известных марок.
За последние несколько дней я осекаю себя не в первый раз, чтобы не обращать внимания на вещи, которые меня теперь окружают, но это выходит само собой. Я не привыкла жить в роскоши.
Подставляю Лене свою спину и чувствую нежные прикосновения рук и чуть не стону от удовольствия, как это приятно.
– Готово, – слышится вдруг Мишин голос, и я тут же напрягаюсь, вздрагивая всем телом.
Резко поворачиваюсь и встречаюсь с его карими глазами.
– Ты… – удивляюсь я и краснею, что с таким забвением позволяла чужим рукам к себе прикасаться.
– Я, – широко улыбается Миша. – Пошли поплаваем, – предлагает он, протягивая руку.
– Гоу в бассейн, – кричит Ленка и с размаху плюхается в воду.
Я молча поднимаюсь с шезлонга и ныряю в бассейн, чтобы избавиться от смущения, которое окрашивает меня сейчас с ног до головы, и, надеясь, что никто этого не заметил.
Делаю несколько кругов и, выдохшись, подплываю к бортику, вытирая влагу с лица.
– Как здорово у тебя получается, – искренне восхищается Миша, опять оказываясь со мной очень близко. – Училась где-то? – прикасается под водой к моей талии и слегка прижимает к себе.
Краем глаза замечаю, что не только Михаил оценил мои навыки плавания, но и Ленин отец, который задерживает на нас пристальный взгляд.
– Да. С детства люблю плавать, – машинально отталкиваю от себя настойчивые руки Михаила и вылезаю из бассейна.
Вытираюсь полотенцем и присаживаясь на край шезлонга, присасываясь к трубочке с соком. Сердцебиение никак не придет в норму. За мной еще никто не ухаживал и не оказывал такого настойчивого внимания.
– Ты бегаешь от меня?
– Нет, просто замерзла, – хочу прикрыться полотенцем, но Миша сел на него и снова тянет ко мне свои руки.
– Ты бы не мог привстать? – настойчиво тяну на себя махровый кусок тряпки.
Без понятия, как себя вести и дать понять Мише, что со мной так не надо. Оглядываюсь по сторонам и вдруг вижу перед нами Бориса Александровича.
– Михаил, – в голосе Лениного отца слышится металл. – Руки придержи слегка. Ты что-то сильно разогнался.
Я ощущаю стыд вперемешку с благодарностью к Борису Александровичу, что пришел мне на выручку, потому что Миша как будто не слышит моих намеков на отказ.
– Эта девушка живет под моей крышей, и я несу за нее ответственность, – стальным голосом продолжает Ленин отец и при этом не сводит с меня слегка прищуренных зеленых глаз, задерживая их на моих оголенных участках кожи, которые тут же покрываются мурашками.
5
Дорога обратно проходит в молчании. Ленка, разморенная солнцем и тремя безалкогольными мохито, спит, привалившись к боковому окну, а ее отец снова и снова смотрит в телефон. Мне остается только догадываться, не жалеет ли он, что согласился приютить под своей крышей подругу дочери, которая в день знакомства приняла его за шофера и продолжает системно доставлять хлопот. И пусть я понятия не имею, как могла бы избежать приставаний Миши, отчего-то все равно испытываю за это свою вину. У такого занятого человека, как Ленин отец, наверняка найдутся другие заботы, кроме как делать замечания малознакомому парню.
Хотя за минусом этого инцидента день прошел хорошо. Я поплавала и позагорала, чего не делала все лето, и даже попробовала сыграть в теннис со Славой. Оказалось, не так и сложно, как я представляла: самое главное, правильно держать ракетку и закрывать корпус при ударе. Даже возникла мысль взять пару уроков с тренером. Нужно посмотреть расценки в интернете, смогу ли я такое себе позволить? После того, как немного освоюсь на новом месте, я планировала искать подработку: за Ленкин счет жить я не стану, а у мамы денег брать уже неудобно. Я все-таки совершеннолетняя, пора самой себя содержать. Тем более, что Москва большая, и какая-нибудь вакансия для студентки непременно подвернется.
– Лен, ты Кате сказала по поводу вторника? – раздавшийся вдруг голос Бориса Александровича вырывает меня из мыслей и заставляет уставиться на его коротко постриженный затылок.
– Она уснула, – говорю я полушепотом и кошусь на подругу. Ленка даже ухом не ведет: как спала, так и спит.
– Утомилась, – усмехается ее отец, разворачиваясь вполоборота. Его взгляд оценивающе пробегается по спящей Ленке и перемещается на меня. Я машинально вжимаюсь в обивку сиденья, когда зеленые глаза находят мои.
– А ты как? Хорошо время провела?
От этого простого вопроса я ощущаю прилив жара к вискам и ключицам. Отчего-то для меня он звучит очень лично, возможно потому, что задав его, Ленин отец не отворачивается сразу, а продолжает на меня смотреть.
– Да, – я неловко киваю и в подтверждение своих слов пытаюсь улыбнуться. – Было здорово. У ваших друзей очень красивый дом… В моем городе таких нет… Да, и еще шашлык был очень вкусный.
Зеленые глаза сужаются, и в них проступает подобие веселья. Я мысленно стону. Дом красивый и шашлык вкусный? Интеллект из тебя так и прет, Сона. Лучше бы про теннис что-нибудь сказала. И почему я постоянно ляпаю какую-то ерунду в присутствии Лениного отца? Потому что не умею общаться с теми, кто старше?
– Вот и хорошо, – заключает он и, потеряв ко мне интерес, отворачивается, чтобы вновь уткнуться в телефон.
Так на остаток дороги я нахожу себе занятие, как одержимая, проматывая в голове варианты «нормальных» ответов. В самой смелой своей фантазии я даже задаю Лениному отцу встречный вопрос о том, как давно он играет в теннис. Играет он отлично – я краем глаза подсмотрела. Славу и его отца победил с разгромным счетом.
К дому мы подъезжаем, когда начинает смеркаться. Ленка даже и не думает просыпаться, поэтому мне приходится ее будить.
Пробормотав «Я спать, увидимся завтра» и чмокнув меня в щеку, она уходит наверх. Ее отец с телефоном в руке поднимается следом, а я остаюсь одна посреди огромной гостиной. Ну, а что? Никто не обещал со мной нянчиться.
Подняв с пола Ленкину сумку, я аккуратно кладу ее на диван и, выждав пару минут, иду к лестнице. Приму душ, разберу рюкзак, постираю купальник, позвоню маме. Я для нее кучу фотографий наделала. Она очень переживает за то, как я буду жить в незнакомом городе, и обрадуется, узнав, что я отлично провожу время.
Поднявшись на второй этаж, я оценивающе оглядываю ряд одинаковых дверей, расположенных вдоль стены. Моя вторая или третья? За одну ночь так сразу и не вспомнишь. Так, а что подсказывает интуиция? Да, все-таки третья.
Осторожно потянув вниз ручку и убедившись, что она поддается, я уверенно толкаю дверь и от увиденного застываю на месте.
– Ошиблась дверью? – невозмутимо спрашивает отец Лены, пока я ошалело перевожу взгляд с его разрисованного татуировками торса на валяющуюся на полу рубашку.
– Я… Нет… – Боже, да что я опять несу?! – То есть, да.
Попятившись назад, я вылетаю в коридор и со всех ног несусь к лестнице. Сердце грохочет как сумасшедшее. Лена говорила, что ему сорок. Ему сорок! Как ему может быть сорок?!
6
Натянув любимый свитер крупной вязки и джинсы, я спускаюсь вниз. Лена уже ждет в машине, болтая с кем-то по телефону по поводу встречи завтрашним вечером. Заметив меня, машет рукой, показывая, чтобы забиралась в салон. Я непроизвольно содрогаюсь, вспоминая слова ее отца о том, что лучше бы нам ездить с Виталием, так как Ленка еще не слишком хорошо водит.
– Расслабься, малыш, – успокаивающе треплет меня по плечу Ленка, заметив, как я нервно вцепляюсь в обшивку сиденья, когда она лихо вылетает из ворот. – Нормально я вожу, а папа просто любит меня, поэтому и перестраховывается.
«И ведь действительно очень сильно любит», – думаю я, внезапно вспомнив с какой нежностью Борис Александрович смотрел вчера на спящую дочь. А следом другая картинка возникает перед глазами, когда я перепутала двери в спальни и застала его с голым торсом.
Когда я думала о переезде к Тихоновым, то полагала, что преимущественно мне придется общаться с мамой Лены, а уж никак не с отцом, который к тому же выглядит как голливудский актер или модель.
– Не выспалась, что ли? В облаках витаешь? Давай завтра выберемся погулять с парнями? – видимо, не в первый раз повторяет Лена.
– Парнями? – переспрашиваю я, переводя на подругу невидящий взгляд.
– Да. С Мишей и Славкой, – подмигивает она. – Будем отмечать день рождения общего знакомого. Соглашайся.
Мы же только вчера встречались с ребятами и хорошо провели время. А учиться нам когда?
Но вслух говорю другое:
