* * *
В суде есть места, где я люблю прятаться. Например, архив. Их несколько. Но душевным убежищем я выбрала тот, что в подвале. Это место стало особенным. Здесь можно исчезнуть, слиться, провалиться в пространстве и мыслях, опираясь затылком о холодный стеллаж и слушая шелест старых дел под собой.
Час назад произошло нечто странное. Один из судей вызвал меня к себе и предложил стать его неофициальным помощником. Не бесплатно, а за символическую зарплату – для начала. Через месяц пообещал платить больше. Чем больше опыта, тем выше сумма.
Я никогда не помогала этому мужчине и не понимаю, с чего он позвал к себе именно меня. Хотя я должна быть счастлива. Теперь у меня есть работа. Оплачиваемая! Но почему внутри скребутся ржавые гвозди?
Режущий скрежет не проходит с окончанием лекции Лео, следует за мной, как верный пес. А ведь я очень хочу забыть адвоката! Не нужно было идти с четвертым курсом на пару. Не нужно вспоминать! Как Лео мог заявиться, зная, что я там учусь? Ненавижу.
Сдув пыль с папки, я бьюсь головой об обложку. Надо бы проветрить мозги. Затхлый запах подвала уже вызывает тошноту.
Я поправляю толстовку и отправляюсь к выходу во двор. Свежий ноябрьский воздух гладит щеки и заливается внутрь чем-то жизненно необходимым – как глоток воды из деревенского колодца.
– Эмилия Лисовская?
Я оборачиваюсь, услышав чей-то голос, и вижу мужчину. Знакомое лицо. Где-то его видела. Шляпа и коричневое пальто до самого пола. Янтарные глаза рептилии – умные и проницательные.
– Мы знакомы?
– Не думаю, я Виктор Шестирко, хочу поговорить с вами об одном человеке.
– О ком это? – хлюпаю по грязи. Три шага назад.
– О Леониде Чацком. – Виктор окидывает меня взглядом. Всю. От макушки с растрепавшимися русыми прядями до носов ботинок. – Вашем друге.
Сердце кувыркается.
– Мы не друзья, – резко осекаю я. – Кто вы?
– Извините. Забыл представиться. Я… – Рептилия делает внушительную паузу, не отводя искрящихся янтарных радужек. – Оперуполномоченный. Мы ведем дело местного киллера, две недели назад вы присутствовали на заседании.
– Вы из комитета?
– Нет.
Я прикусываю губу, понимая, что человек передо мной, вероятнее всего, из ФСБ.
– Того человека… киллера… его ведь отпустили.
– Именно. И настоящий убийца по-прежнему на свободе. Впрочем, мы и сами это знали. – Виктор наклоняется ко мне и шепчет: – А вы?
– Что? Вы знали, что тот человек невиновен? – ужасаюсь я.
– Могу я говорить откровенно, Эмилия? В заседании меня интересовал далеко не подсудимый. Думаю, вы догадываетесь, кто на самом деле был объектом интереса.
Я хмурюсь и скрещиваю руки.
– С каких пор быть адвокатом – это преступление?
О господи! Я стала говорить, как Лео.
– Прикрывать киллера – вот это преступление. Вы ведь понимаете? Понимаете, что ваш друг знает имя настоящего убийцы?
Сглатываю. Не настолько уж Шакал плох. Он бы не скрывал кровавого психопата еще и от таких ведомств. Ладно… мелкие преступники. Но этого…
– Почему вы спрашиваете… у меня?
– Вы единственная девушка, которая, не будучи клиентом, появлялась с Леонидом в свободное время.
– Вы следили за мной?!
– Мы следили за Чацким. И видели вас… у общежития.
Меня кидает в жар. Они видели, как Лео меня целовал? Едва сохраняю равновесие от смущения и внезапно возникшей мысли. Я? Единственная девушка, с которой он гулял? Смешно. Уверена, Лео есть с кем ходить на свидания, хотя, возможно, он просто везет всех домой. Делает дело и… Я поджимаю губы.
Тошно.
– Все хорошо? – интересуется Виктор, почти не моргая вот уже минуту. – Не стоит переживать, дорогая. Я лишь хочу попросить вас о помощи. Верю, что вы очень ответственная девушка.
– И что вы хотите?
– Информацию. Вы поможете мне, а я помогу вам с трудоустройством. Нам нужны такие умные кадры. Думаю, вы справитесь.
– Какую именно информацию?
– У нас есть подозрения, что киллер – это кто-то из близких родственников или друзей Чацкого.
Я кашляю, подавившись холодным воздухом. Чувствую, что горю.
– Надеюсь, вы не меня имеете в виду?
– Киллеру не меньше тридцати лет, Эмилия. Вряд ли вы начали сносить людям головы в девять.
Он открывает чемодан и достает десяток фотографий. Протягивает мне.
На первом фото труп мужчины на столе. С простреленной головой. Угадываю депутата из истории одногруппника. Перекладываю фото. Следующее – муж и жена, все в цементе… Видимо, та пара, о которой рассказывали двойняшки. Следующее фото я роняю. Его подхватывает Виктор.
– Что это?!
– То, что осталось от парня, убитого десять лет назад.
На фотографии не человек, а алый конструктор. Непонятно, где какие части тела. Мужчину будто через терку пропустили! Если это мужчина.
– Что вы от меня хотите?! – ужасаюсь я.
– Киллер – беспринципное чудовище. И самое страшное – никто не может его найти. Но ваш Леонид… Я уверен, он знает многое… Только есть проблема. Его допрашивали. И не один раз. Вы даже не представляете, что с ним делали, но выбить, представьте себе, ничего не смогли. Одно я вам скажу: Леонид сам себе могилу роет. И полетит за решетку следом. Однако…
– Если я добуду имя, вы ничего ему не сделаете, так? Это вы имеете в виду? – Я потираю лоб. – Слушайте, у нас с Лео была случайная встреча, не более. Я не могу вам помочь.
– Случайная ночь в его квартире?
Чувствую, как горят уши. Это уже слишком! Разворачиваюсь, чтобы уйти, но пальцы Виктора обхватывают мое плечо.
– Лео не пострадает только в том случае, если вы нам поможете.
– Чем?! Он не делает ничего подозрительного! И уж точно не станет рассказывать мне секреты киллера! Я ему никто.
Рептилия упрямо продолжает, будто не слышит меня или не верит:
– Возможно, вы сумеете подслушать какой-то разговор, что-то найти, увидеть. Отыскать зацепку. Я в долгу не останусь. Обещаю, – он протягивает ладонь для рукопожатия. – Если вы мне поможете, я помогу вам. У вас совсем нет связей в городе. В нашем деле вас сожрут. Но я готов оказать услугу. Возьму вас под крыло, устрою на работу. Подумайте.
– Простите, – сиплю я. – Не могу ничем помочь. Мы с Лео больше не увидимся.
Слова царапают горло. Виктор проницательно смотрит. Читать пытается? Я разворачиваюсь и спешу вернуться в суд, чтобы не показывать эмоций. Сердце сжимается в одну точку. Я не верю в этот бред! Лео не может знать, кто настоящий киллер. Я уверена. Он бы не стал скрывать имя. Зачем?
Меряю шагами коридор, сталкиваюсь с прохожими. Не могу больше здесь находиться. Бегу в канцелярию за сумкой и нахожу там Венеру, которая пьет чай с секретарями. Хватаю ее за предплечье, отвожу в сторону и говорю на ухо:
– Скажи всем, что мне стало плохо, ладно?
– В смысле? Ты домой?
– Нет. Мне нужно сделать кое-что безумное.
Глава 9
Закат над морем напоминает портал. Розово-оранжевая дорога тянется к огненному диску, зовет ступить на теплую поверхность, последовать за тем, кто покидает тебя вновь и вновь. Но всегда возвращается. Вода спокойная, застилает берег полупрозрачным одеялом и пахнет солью, иногда шепчет в такт моим мыслям. Холод камней не дает впасть в забвение. Внутри же я задыхаюсь от жара – волны пламени накатывают и отдаляются, вопросы вонзаются и растворяются, оставляя дыры, которые залатает только ответ. Его ответ.
– Давно ты здесь?
Звук мужского голоса рвет тишину на лоскуты.
– Около часа.
Шакал садится рядом. Он в длинном черном пальто и перчатках, вид слегка настороженный.
– Как добралась? Неужели запомнила путь? – Лео ухмыляется. – Я думал, ты в трех домах теряешься.
Поворачиваю голову и смотрю в его хвойные глаза. Шакал мгновенно ловит мой настрой, понимает, что я здесь не ради светской беседы.
– Эми, я же говорил, нам не стоит видеться, – в голосе многотонный груз.
– Я должна кое-что спросить.
– Ты должна была забыть меня.
– Ты заявился в мой университет.
– Ох…
Лео массирует брови.
– Ну что уж, – язвительно хмыкаю. – Ты был хорош. Теперь половина четвертого курса хочет стать адвокатами, а половина девчонок – к тебе в постель. Не знала, что ты дружишь с заведующим кафедрой.
– Он умный мужик.
– И ненормальный. Ты прямо обожаешь всех этих психов.
Лео вздыхает, не отвечая на колкость, достает из кармана коробку и протягивает мне.
Я кошусь на золотую обертку.
– Что это?
– Подарок. Хотел передать курьером, но раз уж ты тут…
Неуверенно принимаю коробку. Что там? Может, лучше вернуть? Разрываю обертку. Под ней – прямо глазам не поверила – последняя модель айфона.
– Ты с ума сошел?
– Предпочитаешь андроид?
– Я не приму!
Шакал фыркает.
– Хромик, я не обеднею. Ты разбила телефон из-за меня, так что дарю новый, возражения не принимаю. Не нравится – продай.
– Лео…
– Он. Твой, – адвокат сжимает мои ладони на коробке. Слова звучат так, будто речь не только о телефоне.
Прикусываю щеку и опускаю голову.
– Спасибо… Правда. Мне действительно не на что купить новый, но мне не нужен такой дорогой. Я его продам и возьму подешевле, если ты не против.
– Это твоя собственность. Распоряжайся ею как хочешь.
Я вскидываю брови и сглатываю. Вспоминаю, ради чего я здесь, и хочу задать тот самый вопрос, но вместо него вырывается другой.
– Почему ты ушел? – едва слышно спрашиваю, а затем почти кричу: – Нет, ты прямо сбежал!
Лео хмурится.
– Послушай, – он обхватывает ладонями мое лицо, – я не создан для… близких отношений. Не создан для таких вот душевных посиделок. И… для чувств не создан. Ты пострадаешь, понимаешь? У меня очень много врагов.
