– Реликвии охранялись, – скорбно вздохнул законник, – но тревога поднялась бы лишь в том случае, если бы их коснулась длань того, кто не числится членом рода Орэо.
– Ха, а рассерженная мамочка-мститель стибрила побрякушки вместе с тарой и магичила, не вынимая из емкости хранения, – догадливо хмыкнула Ася. – И что дальше было?
– Реликвии не сыскали за отведенный на поиски срок. Сквозь призрачную вуаль не зрят очи магов и неуловимы нити, связующие владык с венцом и браслетом. Божественное вмешательство так же под запретом. Месть оказалась жестокой! Произошла смена династии, – тихо закончил законник и летописец Эльмиавер. – Без способности обладать и удержать священные реликвии нет права на титул Владыки Леса. Кильмон уступил трон иному роду, чей венец был почти столь же древен.
– А почему в итоге-то потом ящичек не нашли? Местечко с привидением приметное, даже у меня там мурашки по коже табунами бегали.
– Эльфы инстинктивно сторонятся мест, отмеченных нехорошей смертью, – ответил законник.
– Короче, на той полянке вы ничего не искали и вообще туда не совались, – подвела итог Ася и полюбопытствовала, мимолетно удивляясь эдакому ритуальному пинг-понгу эльфов: – Теперь-то, когда реликвии нашлись и Лихо править отказался, опять у вас власть поменяется?
– Хвала Светозарной Гиаль, нет, – восславил богиню законник, коснувшись руками груди. (Может, потому и славил, что, в отличие от Лихо, она в дела эльфов свой нос не совала и всякие провокационные реликвии не находила?) Вознеся хвалу, Эльмиавер почли деловито пояснил: – Род Орэо и Каэер слились во владыке Гиэльрэне. Союз его родителей соединил две старинные ветви достойнейших древ.
– Повезло, значит. Чего ж тогда на Лихаэля пытались корону повесить, если свой кандидат имеется?
– По древности рода, по праву нашедшего утраченное, по… – начал педантично перечислять Эльмиавер и, кажется, собрался процитировать десяток-другой просто важных и очень важных статей закона.
Ася быстро обломала знатоку всю малину, резюмировав:
– Короче, он нашел – ему и предложили.
От вульгарной краткости речей человечки поморщился владетельный эльф, прислушивающийся к разговору. Он не вмешивался в него явно, то ли потому, что по этикету невместно правителю запросто трындеть с прочей публикой, то ли потому, что не знал, как ему – самой большой шишке в лесу – обращаться с тем, кто вообще не шишка, а самое большое дерево. И уже шишке невместно разевать рот на лесного гиганта, даже если тот притворяется каким-то листиком или цветочком, или вовсе поганкой. Да, кстати, если бы Лихо был грибом, то точно галлюциногенной поганкой! Один кусочек – и жесткий приход гарантирован, в отличие от выхода!
Наконец что-то решив для себя, Владыка Гиэльрэн промолвил, вновь встав с древесного трона и простирая руки к пробужденному первопредку:
– Эй-ороль Лихаэль, Лес признателен за возвращение сокрытых реликвий! Они – часть нашей общей истории, часть памяти и силы Владык. Неправильным было бы вечное сокрытие их под стражей призрака.
Может, Владыка распинался бы еще с полчаса, но выразительный зевок человечки пошло оборвал вдохновенный полет царственной мысли. А что вы хотели? Ася привыкла ложиться не позже одиннадцати, а тут уже точно за полночь было. Пора в постель! Это эльфы все поголовно то ли совы, то ли аритмики, или вообще какие-нибудь уникумы по три часа в сутки спящие. Ей же, обычной человеческой девушке, не меньше семи часов для отдыха надо, чтоб на людей не кидаться и быть в меру доброй и пушистой. Чрезмерная же доброта вообще не рекомендуется, а то всякие эгоисты на шею сядут и ноги свесят.
– Лихо, я спать хочу, – тихо оповестила о проблеме спутника и новоявленного родственника Ася. – Пойдем домой?
– Уже? Мы же еще не повеселились?! – скроил недовольную гримасу Лихаэль.
– Меня отведи, а сам развлекайся, сколько хочешь, – ответила зевающая Ася, которой уже, честно сказать, было наплевать на все «закаты и рассветы», которые вздумает устроить с местной публикой древнейший. – Или тоже отдохни.
– М-да? – склонил голову набок первопредок, оценив ширину очередного зевка слабой человечки.
– Ага! Завтра будет другой день! – заверила чумового первопредка Покрышкина, используя знаменитое присловье Скарлетт О’Хара. – И ты снова кого-нибудь хорошенько напугаешь, затащишь меня в очередные дебри или вляпаешься еще в какое-нибудь развлечение.
– Хорошо, – смилостивился Лихаэль. Нет, вряд ли, конечно, пожалел Асю, скорее, понял, что с такой сонной тетерей ему никакой забавы вообще не светит, а без нее развлекаться неохота. Потому снисходительно разрешил: – Идем.
И прямо в зале приема, не сказав местному Владыке даже «пока», не то что вежливого «до свидания» или какого-нибудь цветистого уважительного прощания на пару-тройку фраз из жизни звезд и растений, дернул Асю за руку. Открылась эльфийская тропа. Своему блатному любимчику Лес дал зеленый даже не свет, а целый коридор. Разом переместил к порогу дома-древа.
Впрочем, и Асе на весь эльфийский этикет и мнение всяких остроухих насчет ухода «по-английски» от самого Владыки было уже совершенно по… Освободив многострадальное запястье, она почти на ощупь (очень уж глаза слипались, будто песка в них сыпанули) побрела к своей спальне. Сил заглянуть в ванную у нее еще хватило, а потом, едва голова соприкоснулась с длинной, на всю кровать, подушкой, попаданка отключилась.
Глава 6
Побудка а-ля Лихо и монстр из чащи
Утро началось в розовых предрассветных сумерках. С Аси самым наглым образом сдернули тонкое одеяло и бесцеремонно пощекотали пятку.
Она дернулась и инстинктивно попыталась отползти, нащупывая исчезнувшее одеяло. Не тут-то было! Щекотать ее прекратили, зато дернули за щиколотку и отвратительно бодрым голосом объявили:
– Хватит спать! Утро!
– Где? – не поверила Ася, с трудом продрав глаза.
Лихо, свежий, бодрый и прекрасный (сволочь!), ткнул пальцем в окно.
– Это еще ночь! – постановила человечка и снова смежила веки.
– Солнце встает! Мне скучно! – закапризничал Лихаэль.
– Книжку почитай или веночек сплети, – сонно пробормотала Ася и снова уплыла в страну грез.
Из этого дивного места ее выдернули спустя жалких полчаса, шмякнув на голову что-то пахучее и травянистое.
– На! – заорал Лихаэль.
– Чего? – снова с трудом открыв веки, Ася села на кровати и стащила с головы… блин-оладья! – венок, сплетенный из множества ярких цветов, названия которых даже не ведала. Другой венок украшал голову Лихаэля. Оба были восхитительно совершенны так, словно их ваял мастер-ювелир, а не сплел на скорую руку, чтобы чем-то себя занять, безумный первопредок.
– Красиво, – честно похвалила работу Лихо Аська с очередным зевком. – Жаль, завянут.
– С чего бы? – удивился древнейший.
– Ну… цветы… сорванные, – пробормотала по-паданка, не зная, как попроще донести до чокнутого простую ботаническую закономерность: «нет корешка в земле – цветику хана».
– Мои венки не вянут, – фыркнул самодовольный красавчик, плевать хотевший на законы природы, и потребовал: – Вставай, мне скучно!
– Ладно, – со стоном согласилась Ася, понимая, что вытурить Лихо еще раз из спальни предложением поиграть, скажем, в прятки-салки с каким-нибудь занудным Эльмиавером или самим эльфийским Владыкой не получится. Этих двоих древнейший уже записал в разряд неинтересных. – Сейчас умоюсь и пойдем позавтракаем.
– Ты ОПЯТЬ хочешь есть? – возопил совершенно не спящий первопредок так, словно бы Ася жевала всю ночь напролет.
– Не опять, а снова. Люди едят не меньше трех раз в день, – пробормотала Ася по дороге в ванную, возложив мимоходом венок на свободный столик.
– Сколько?! – яро возмутился столь зряшному переводу времени монстр неодноглазый. – Ты почти все время будешь есть или спать?
– А тебе ни пищи, ни сна не нужно? Ты чего, солнечной энергией питаешься и так за тысячи лет сна выдрыхся, что сейчас глаз сомкнуть не можешь? – огрызнулась Ася, плеская воду из домашнего ручейка на лицо.
– Ну да, – запросто согласился Лихаэль. – Спать не хочу, ем, когда и что интересно.
И Асе осталось только вздохнуть. А чего она хотела от этого дивного, точно картинка из анимэ, создания? Он же явно человеком не был, даже не пытался им быть или казаться. Красивый и совершенно чуждый. По воле какого-то дурацкого случая их – обычную земную девчонку и древнего монстра – свело и связало вместе.
Хотя что толку сетовать и возмущаться? Развлекаясь, это чудовище делало именно то, что было нужно Асе – повышало ее шансы вернуться домой после исполнения договора с некой светозарной богиней.
Да, Лихаэль все эти неполные сутки с оглушающим энтузиазмом волок за собой человечку буквально силой, но волок туда, куда следует. Обращение такое, конечно, подбешивало, но сама бы Ася вряд ли смогла сделать столько, сколько успел деятельный Лихо, выплескивающий вокруг себя и на всех оказавшихся рядом и не успевших вовремя смыться бедолаг буйную энергию, скопившуюся за время сна. Хотя, мысленно хмыкнула Покрышкина, похоже, Лихаэль всегда был таким, и не ей перевоспитывать это древнее существо. Бесполезная трата сил и нервов.
– Если я не буду нормально спать и регулярно есть, заболею и помру, – рационально объявила Ася из ванной.
– Не вздумай, ты мне еще не надоела! – эгоистично возмутился Лихо. – Иди и ешь, потом будем развлекаться!
– Как же ты меня бесишь, – буркнула себе под нос Покрышкина, погружая лицо в проточную прохладную водицу.
– Ага, я всех бешу, – с противоестественной жизнерадостностью согласился первопредок под тихое рычание юной родственницы.
Но затевать скандал она не стала, сил не было. Зато незримая прислуга дома-дерева прекрасного чудовища расстаралась. Ася получила на завтрак что-то похожее на густую ярко-желтую кашу с красными и синими мелкими ягодами, хлеб, масло, сыр и кучу фруктов.
Лихо на краткий срок отстал и дал ей возможность поесть. Может, в самом деле испугался, что странная зверушка-человечка помрет невзначай от голода и все веселье накроется медным тазом?
На вкус незнакомая каша не походила ни на овсянку, ни на пшенку, ни на манку. Вообще ни на одну земную кашу. Лишь чуть сладковатая, с пронзительно-свежими ягодными нотками, она была умопомрачительно вкусной.
Подчищая пиалу с завтраком, Ася задумчиво уточнила:
– Слушай, Лихо, а как твои бестелесные помощники такую кучу продуктов раздобыть успели?
– У них впрок под вуалью безвременья много чего запасено, – беспечно дернул плечом первопредок, не углубляясь в детали.
– A-а, тогда, конечно, – фыркнула Покрышкина, ничего не понявшая из объяснения, и зажевала странную информацию бутербродом. Из вуали безвременья или еще откуда, а хлеб, сыр и масло были свежими и столь же вкусными, как каша. Лихаэль, конечно, с глубоким приветом тип, но вряд ли стал бы ее травить здесь и сейчас, пока, по его словам, не наигрался, только чтобы посмотреть, как она от боли корчится.
Поесть почти спокойно он Асе дал, вывел из дома, а потом, широко улыбнувшись, или даже натурально оскалившись, снова схватил за руку и дернул, перемещая на быструю тропу – какой-то аналог эльфийского телепорта. Через пяток шагов по мягкой стежке Ася и Лихо выпрыгнули на чудо какую романтичную поляну, столь густо поросшую цветами, что она напоминала клумбу в оранжерее маньяка естественности.
– Ну-у? – в нетерпении протянул любитель экстремальных забав.
– Баранки гну, – огрызнулась Ася, озираясь. – Ничего я тут не чувствую. Это тебя опять сюда Лес привел?
– Он, – подтвердил Лихаэль и потребовал: – Смотри!
– А я что, по-твоему, делаю? – возмущенно прошипела Аська, пытаясь сообразить, что она чувствует и чувствует ли хоть что-нибудь похожее на ощущение внутренней чесотки и неуютного покалывания, какое было на полянке, где пробудился от вековечного сна первопредок.
Мирная и эстетичная, как произведение ландшафтного дизайнера, лесная поляна не кололась и не чесалась. Ни в какую! Но все-таки что-то тут было, на самом дальнем краешке восприятия. Маячило, но показываться не спешило.
– И-и-и? – снова влез с вопросом Лихо, каким-то шестым чувством четко просекая, что Ася недоговаривает.
Вздохнув, она честно постаралась передать свои ощущения от полянки и закончила повесть о потусторонних воздействиях сердитым бурчанием:
– Не так жутко, как на той полянке с призраком и шкатулкой, но все равно неуютно. Чувствую себя, как в сказке про Аленький цветочек. Идиллия и лепота, а за дальними кустами монстр сидит и глаз с тебя не сводит.
– О? Сказка? Потом расскажешь, – чуть склонил голову набок Лихаэль и довольно констатировал: – А монстр сидит, ты права! Да! Надо приманить, чтоб не ждать долго!
– И как? – напряглась Ася, справедливо подозревая, что с безумца станется использовать ее в качестве наживки. Пока только не ясно, в целом виде или в расчлененном. Предложить в качестве замены кого-нибудь из местных эльфов – их все равно больше, чем одной ее! – девушка не успела.
– М-м-м, вот так! – просиял после секунды размышлений собеседник и подтащил Асю к центру полянки, где оказалась не очередная клумбочка с редкостным аленьким цветочком, и даже не кустик конопли, а родничок в каменной чаше. То ли созданной самой матушкой-природой, то ли кем-то из мастеров, удачно подражающих ей.
– Пей! – бодро скомандовал Лихаэль.
– Не отравлено? – опасливо уточнила Аська.
Лихо заверил спутницу, что уж чего-чего, а яда тут точно нет. Зачем делать ловушку, если сразу ядом «гостей» травить? Это неинтересно!
Ася вздохнула, проглотила просившийся на язык вопрос «а что тут еще есть, кроме монстра?» и, присев на корточки рядом с чашей, зачерпнула ладошкой студеную воду. Сделала глоток: такой вкусной воды она никогда не пила дома, да даже здесь, у эльфов и в древо-доме предтечи тоже. Стоило черпануть ладонью вторую порцию, как началось.
Из густой тени кустов и деревьев на краю поляны выступило оно – огромное, не меньше пары метров в высоту, черное, будто сотканное из цельного куска первозданного мрака чудовище. Выступило и ринулось на жертву.
Пронзительный визг, полный ужаса, вырвался у Аси непроизвольно. Так страшно ей отродясь не было. Даже на полянке со вчерашним «привидением в записи». Трусихой себя Покрышкина в общем-то не считала, но теперь паника буквально захлестывала несчастную жертву. И сообразить, что ужас – явление, наведенное монстром, Аська уже не могла.
К счастью, используя девушку как наживку, Лихо не бросил ее на растерзание неизвестной гадины. Напротив, радостно оскалившись, первопредок ринулся навстречу чудовищу, словно к давно потерянному братику. Вдобавок он еще и кричал на бегу своей невольной родственнице:
– Это оно? Зудит? Эй, не ори, ответь! Зудит?
– Не знаю, я слишком боюсь, чтобы соображать, – жалобно вякнула Ася, однако визжать все-таки прекратила. Несвоевременный вопрос древнейшего как-то умудрился перебить волну паники.
Лихо добрался до черного монстра и с разгона вонзил в него руки. Чудовище издало громоподобный рев, в котором боль смешалась с удивлением. Кажется, монстр всерьез полагал себя неуязвимым. Но в случае с Лихаэлем просчитался. Как, впрочем, почти все, имевшие дело с непредсказуемым древним созданием.
Вырвав из тела чудовища кажущийся плотным сгусток черного дыма, обернувшийся вне плоти монстра парой бурых камней, Лихо раскрошил их за миг-другой в ладонях. Снова ударил подвывающую тварь и снова вытащил из него два камня, уже иного оттенка – антрацитово-черные. После этого акта вандализма нагоняющий не рассуждающий ужас монстр растаял снеговиком под майским солнцем. Его плоть расплылась черной бесформенной кляксой на роскошной траве.
Подбрасывая в руках пару камешков, которые почему-то не стал крошить пальцами, Лихо танцующей походкой направился к Асе. Сунув ей под нос добычу, потребовал ответа:
– От этих камней зудит?
– А… о… ага, – заторможенно согласилась Ася, шокированная скоростной расправой известного ужаса с неизвестным и с трудом заставляя себя прислушаться к ощущениям. Сердце перестало замирать в груди, и возможность соображать возвращалась.
– Тогда бей по ним, как по стволу стучала! – приказал энтузиаст.
Аська машинально сжала правую ладонь в кулак и стукнула, как велели. Камни покрылись сетью трещин.
Лихо просиял и тут же одним хлопком измельчил камешки в порошок. Тот просыпался мелкими черными крупинками и, подхваченный ветром, умчался вдаль. Первопредок вернулся к кляксе на траве. Монстром это уже быть перестало, преобразовавшись в какой-то экземпляр гигантской амебы.
– А с этим что? – искра любопытства мелькнула в Асином голосе. – Оно так и будет здесь ползать, пока снова до монстра не мутирует, или потихоньку само собой рассосется, как синяк?
– Хм, – Лихо пригляделся к остаткам поверженного чудовища, наклонился и сунул в него руку с деловитостью дамочки, пытающейся нащупать помаду в безразмерной сумочке. – Ага!
Торжествующий предтеча вытащил и воздел вверх совсем крохотный камешек какого-то уже не черного, а глубоко-фиолетового оттенка. Практически одновременно с этим амеба, будто лишившись последней батарейки, истончилась до прозрачного состояния и аннигилировала.
– Что это вообще за хрень и откуда тут взялась? – опасливо уточнила Покрышкина, чтобы уяснить – будет ли дальше ее экскурсия по лесу состоять из полянок с подлянками или нет.
– Отпечаток чьего-то кошмара. У магов и сильных провидцев такое случается. Он не развеялся в светлом лесу, зацепившись за осколок свободной энергии, и со временем обратился в такую тварь, привязанную к месту и спутанную током живой воды, – небрежно пояснил Лихаэль очевидным для себя, но совершенно не объяснимым для человека образом.
– И много тут еще эдаких достопримечательностей? – Аську всю прямо передернуло при мысли о пережитом кошмаре.
– Лес говорит, таких больше нет, – почти отмахнулся от девушки древнейший, занятый изучением добытого кристаллика.
– Не было и не надо! Других, кстати, тоже, – от всего сердца согласилась попаданка, занервничав на выделенном словечке «таких». – И почему эльфы от этой дряни лес сами не почистили? Влом или опять, как сказал старичок, инстинктивно сторонились? Вот так посторонятся-посторонятся, а потом на помойке проснутся.
– Когда-то эльфы Леса были носителями света, истинным его воплощением, не только чувствующим скверну и тьму, но выжигающим ее одним своим присутствием, – проронил Лихо, глядя не столько на камешек, сколько в прошлое.
