Кристина Кандера "Второй шанс"

Поступить и закончить КУА – престижно. Очень престижно. Наверное, именно поэтому, практически все отпрыски аристократических фамилий и богатых, влиятельных родителей стремятся учиться именно здесь.

В газетах частенько пишут о том, что особая комиссия проводит смотры-конкурсы среди выпускников магических и немагических лицеев и школ в поисках тех счастливчиков, которые в силу своих знаний и способностей, могут претендовать на специальную стипендию. Так что, в КУА обучаются не только отпрыски «сильных мира сего», но и представители иных сословий.

И тем удивительнее было получить вызов именно туда. В КУА есть своя охрана, служба безопасности. Этакое государство в государстве.

– Странно, – задумчиво произнес Оль уже в машине. – Зачем они вызвали магическое управление? Что такое у них там могло случиться, что служба безопасности спасовала?

– Убийство, – отозвался Мартин. – И ректор лично обратился с просьбой к капитану.

– То есть, дело дрянь?

– Ты и сам все понял, – пожал плечами Мартин.

А нам с Ольгердом оставалось только переглядываться и вздыхать. Убийство в КУА. Это не то чтобы неожиданно или странно, все ж таки, там в самом деле слишком много людей проживает на одной территории. В общем, Университет – это точно целый город, обособленный, но вполне себе успешно функционирующий. И они точно не стали бы обращаться в управление магического правопорядка из-за обычного убийства, разобрались бы сами, благо служба безопасности там не уступает нашему управлению.

– Будьте очень осторожны, – тихо произнес Мартин. – Не нравится мне все это.

Нас встречали. Высокий мужчина, в темном строгом костюме, представившийся начальником службы безопасности университета, без лишних разговоров и расшаркиваний пригласил нас пройти на территорию.

– Прошу, – произнес он, – немного отступая, чтобы пропустить нашу команду. – Вас рекомендовали как лучших специалистов и, я полагаю, что нет необходимости напоминать о том, что Университет не заинтересован в огласке.

– Раз так, зачем тогда обращались в управление правопорядка? Ни за что не поверю, что в университете не хватает специалистов, способных разобраться самостоятельно с тем, что у вас там произошло. Чтобы не произошло. – Не выдержал Ольгерд. Он вообще вел себя странно. Всю поездку был слишком тихим, а стоило только нам покинуть служенный автомобиль, и вовсе как-то съежился, то и дело поводил плечами, и выглядел… не слишком хорошо. Я достаточно знала Оля, чтобы понять – он будет нарываться.

Впрочем, я и сама чувствовала что-то странное, давящее, гнетущее…

– Вы правы, – произнес безопасник, – но… будет лучше, если вы сами все увидите, а затем уже будете делать выводы.

Я мысленно хмыкнула и передернула плечами. Этот жест привлек внимание безопасника. Его темные глаза скользнули по мне, сразу легко, ненавязчиво. Так смотрят на случайного прохожего. Но затем… что-то случилось. Безопасник прищурился и впился в меня взглядом. Стало еще неуютнее. По спине побежали холодные мурашки.

Взгляд безопасника что-то такое затронул во мне, заставил поежиться, с трудом удержалась от желания обхватить себя руками за плечи.

– Идем, Джейн, – Мартин тронул меня за локоть, а во взгляде безопасника (кстати, он-таки не представился по форме и не назвал своего имени) мелькнуло и тут же пропало удивление.

– Простите, – нарушил молчание, – мне на мгновение показалось, что мы с вами уже встречались. Вы заканчивали КУА?

– Нет, – слишком резко ответила я, передернув плечами. Понятия не имею, заканчивала я КУА или нет? Я вообще ничего о себе прошлой не знаю. А в том прошлом, которое сохранилось в моей памяти, я и близко не приближалась к королевскому университету. – Я – видящая. Шестимесячные курсы при управлении правопорядка – мой потолок.

Мои слова прозвучали достаточно грубо, и это заметила не только я, но и Мартин с Ольгердом. Последний даже не удержался от удивленно-вопросительного взгляда в мою сторону, но я его проигнорировала.

– Ее раз прошу меня извинить, – повторил безопасник. – Ваше лицо показалось мне знакомым.

– Ей часто это говорят, – хохотнул Ольгерд.

– Хватит, – решительно прервал перепалку Мартин. – Мы здесь не для этого.

– Отвратительное ощущение, – тихо шепнул мне наш герой-любовник. – Такое чувство, что за мной все время кто-то следит. И это давит, гнетет и вообще… хочется убраться отсюда куда подальше.

Я лишь пожала плечами на этот выпад, поглощенная собственными мыслями. Почему раньше не подумала о том, чтобы поискать информацию о себе в архивах Университета? Правда, стоит признать, что дара у меня было капля, даже меньше, но… здесь ведь не только маги обучаются. Ежегодно Университет набирает студентов и на светские специальности, для которых вообще никакой магии не требуется. Так почему ни я, ни док Арист, не предусмотрели вариант, что раньше я могла обучаться здесь? Только ли потому, что я не сохранила никаких знаний и навыков?

И полиция? Не помню, обращалась ли я в полицию? Ведь, вполне могло быть, что меня все же искали. Или нет?

Виски заломило и я потерла их кончиками пальцев. Странно так. Эти вот мысли… про полицию или университет. Почему они появились только сейчас, спустя три года? Или же… они уже были, но я забыла? А док? Почему он не обратил на это внимание?

Или… обратил, но сделал по своему?

Решительно тряхнув волосами, я отогнала сомнения. Нет, доку я обязана всем, своей жизнью и, скорее всего, я просто снова что-то забыла. В первое время, еще в госпитале, со мной такое часто случалось. Потом, благодаря лечению Ариста, стало получше. И мне не стоит сомневаться. Лучше просто спрошу у самого дока, когда встретимся с ним в следующий раз.

Мы как раз проходили мимо главного корпуса. Напротив широкого крыльца, с пятью высокими ступеньками, располагалась самая настоящая площадь, мощенная камнем, с огромным фонтаном в центре. Именно здесь, каждый год, в первый учебный день, ректор КУА приветствовал первокурсников, а в последний – напутствовал выпускников. На бортиках фонтана в жаркие дни любили сидеть студенты. Кто-то листал конспекты, кто-то просто наслаждался погожим деньком. И я когда-то очень любили готовиться к семинарам, сидя на высоком бортике, отфыркиваясь от ледяных капель, которые то и дело…

Я споткнулась от неожиданности. Смогла удержаться, чтобы не упасть и замерла на месте, с ужасом и каким-то благоговением глядя на знаменитый фонтан, который сейчас уже не работал. Я точно знала, что его отключают в первый день второго месяца осени и запускают в первый день второго месяца весны. Я знала, насколько ледяная вода была в этом фонтане, знала, кажется, каждый камешек на этой площади, а еще…

{Солнце нещадно слепило глаза. В раскидистых кронах старых деревьев, что обрамляли «плац», как мы, студенты, называли центральную, ректорскую, площадь КУА, заливисто щебетали птицы. Их было бессчетное множество на территории Университета. Ледяные брызги воды из фонтана, долетали до разгоряченной кожи, оседали на волосах, небрежно связанных в низкий хвост – сегодня я проспала, и на приличную прическу времени не хватило. А еще я точно знала, что завалю семинар у Грома. Вчера уснула буквально с конспектом в обнимку и не успела выучить все до конца. А сегодня времени уже не оставалось.

Подумалось вдруг о том, что мной опять будут недовольны. Я не имела права на плохую отметку. Не имела права прогулять занятие, если была к нему не готова и уж точно, должна была всегда быть в числе лучших. Я старалась. Честно. Но не всегда получалось.

В отдалении послышался удар колокола – перерыв подходил к концу и стоило поторопиться. Занятия у Грома проходили в тринадцатом корпусе, а это десять минут пешком. Или все же поймать кара (так назывались двуместные небольшие повозки, помогающие передвигаться по территории Университета. Проезд стоил совсем недорого, но пользовались этим средством передвижения в большинстве убеленные сединами преподаватели, первокурсники, которые еще не успели выучить расположение корпусов и зданий и посетители, которые боялись заблудиться на территории Университета).

Я огляделась по сторонам – ни одного кара вблизи не наблюдалось. Ах, придется справляться собственными силами. Затолкав конспект в рюкзак, я подхватила его за лямки и намеревалась уже бежать, как вдруг мой взгляд остановился на нем… }

– Джейн? – голос Ольгерда буквально вытолкнул меня из воспоминаний.

Я вздрогнула, встрепенулась. А когда обернулась к напарнику, уже была безмятежна и совершенно невозмутима. Почему-то мне не хотелось рассказывать о том, что только что произошло. Возможно, дело было в том, что я так и не поняла, было ли это воспоминание или же… Мне очень не хотелось думать о том, что привидевшаяся мне картинка была просто отголоском, чьей-то энергетической линией, кусочком чужой жизни, которую я «зацепила».

– Джейн, что ты там застыла? – Оль вернулся назад и теперь застыл рядом со мной. Он улыбался, правда в глазах эта улыбка не нашла отражения. Взгляд Роу был цепким и внимательным, а еще настороженным. Боевик, он неуютно чувствовал себя на территории КУА, где даже воздух был пронизан чужой магией. – Что-то увидела или?…

– Все в порядке, – я попыталась улыбнуться как можно более беспечно. Не уверена, что это у меня получилось – взгляд Ольгерда стал еще острее, и я снова отвернулась к площади, сделав вид, что продолжаю любоваться фонтаном, – просто засмотрелась. Здесь красиво и… как-то, не знаю, умиротворенно, что ли.

– Хм… – тихий хмык за спиной стал неожиданностью, – умиротворенно? Вы точно не бывали раньше в КУА?

Вопрос принадлежал безопаснику. Они с Мартином вернулись к нам и теперь тоже стояли на расстоянии в пару шагов. И если старший следователь удивленно рассматривал фонтан, то безопасник сверлил взглядом меня.

– А в чем дело? – утверждать, что раньше я никогда не была в Университете и не училась здесь, было бы глупостью, учитывая мою особенность, но и объясняться с этим человеком тоже не хотелось. К счастью, и Мартин и Оль прекрасно все поняли и не стали выдавать мои тайны.

– Вы слишком спокойны. Вас совершенно не напрягает и не пугает концентрация магии. Это странно.

– У меня слабый дар, – я нарочито небрежно пожала плечами.

– Даже те, кто вовсе не обладает искрой магии, все равно ощущают ее в пространстве. А вы…

– И я ощущаю, – пришлось добавить в голос чуть больше настойчивости. – Просто умею отгораживаться от ненужного.

Безопасник лишь пожал плечами, но его напускное безразличие не оставило меня равнодушной – холодный цепкий взгляд выдавал его с головой. Он заинтересовался. И мне даже не нужно было обращаться к своей способности, чтобы понять – как только мы закончим здесь, этот человек отправиться в архивы или где они здесь хранят личные дела выпускников, попытается найти там… меня.

Мне стало немного жутко. Я столько лет пыталась вспомнить хоть что-то о своем прошлом, напрягала память до жутких головных болей, даже несколько раз соглашалась подвернуться ментальному сканированию – пусть поверхностному, но процедура все же была не из самых приятных и после нее я несколько дней не мгла даже моргнуть без того, чтобы не мучиться от дикой головной боли и тошноты. А вот сейчас, когда, казалось бы, стоит лишь только проявить чуть больше заинтересованности и я, вероятно, смогу все же узнать хотя бы свое имя, а я не могу. От одной только мысли рассказать о своей проблеме этому вот человеку с совершенно непроницаемым лицом и цепким колючим взглядом, у меня все внутри переворачивается.

– Я видящая, – попыталась все же немного сгладить свою резкость, – и по долгу своей профессии часто настраиваюсь на «фон», пытаюсь считать остаточные проявления и магические излучения. А здесь, – я обвела рукой, что площадь перед главным корпусом, что фонтан в ее центре, – слишком много не только магии, но и эмоциональных остаточных излучений. И я подсознательно пытаюсь от них закрыться.

Безопасник кивнул, молча принимая данное мною объяснение, но по его виду я так и сне смогла понять, поверил ли он или же просто решил больше не заострять на мне внимание.

Впрочем, его цепкий взгляд я ловила на себе еще несколько раз, пока мы все же продвигались по территории КУА.

– Это корпуса целительского факультета, – произнес наш провожатый, когда мы подошли к стоящим чуть в стороне трехэтажным зданиям, соединенным между собой крытыми переходами. – Вон там, – он указал на небольшое одноэтажное здание, словно стыдливо прячущееся за лазаретом, – наш морг. Нам туда.

Мы молча проследовали за ним. Так же молча вошли внутрь и осторожно спустились по широкой каменной лестнице и прошагали по пустому длинному коридору в прозекторскую.

– Вот, это то из-за чего мы вас и пригласили, господа, – произнес безопасник и кивнул невысокому молодому человеку в круглых очках и халате, очевидно работнику местного морга.

Молодой человек приблизился к одному из столов и откинул с тела простыню.

– Увы, это уже не первый случай, – продолжал говорить начальник службы безопасности КУА, пропуская нас вперед. – Первую девушку мы нашли у ворот две недели назад. Она была студенткой Университета, обучалась на факультете магических искусств и, по словам преподавательского состава, подавала большие надежды. У нее был достаточно сильный магический дар и способности к иллюзиям. Вторая жертва была обнаружена неподалеку. Тоже студентка, правда целительского факультета, сильный дар и способности. Девушка обучалась на последнем, выпускном курсе и ей пророчили блестящее будущее. Кажется, ее пригласили на стажировку в королевский госпиталь. Эту… несчастную обнаружили на рассвете. В парке, за территорией академии. Студентка, Глория Ольви, дочь господина Моргана Ольви. Она из древнего ведьмовского рода. Ее мать, ныне покойная, была дочерью главы клана Ольховицких.

Я вздрогнула, услышав последнюю фамилию.

Ольховицкие. Это – сила. Древний ведьмовской род. Сильный род, приверженный своим традициям. Можно сказать, что они практически неуязвимые… Хотя последнее все же не слишком достоверно. Восстание двадцать лет назад, доказало, что даже древние рода могут быть уязвимы. Кажется, в результате того восстания, были полностью уничтожены несколько вот таких вот, древних ведьмовских родов, которые накапливали что силу, что знания поколениями.

Ольховицкие тогда смогли удержаться. Их практически не коснулась та бойня, в отличие тех же Драговицких, от которых никого не осталось. Последние были вырезаны полностью, даже годовалого младенца не пожалели. Хотя могущество свое ведьмовские рода все же утратили. Или же сделали вид, что утратили.

Рядом тихо выругался Оль. Он, как никто другой, понимал, насколько все скверно. Ольховицкие… даже, несмотря на утраченные позиции, они все еще сильны и обладают властью. Древний род – это не шутки. А девушка… она – часть этого древнего наследия, часть рода, семьи, частица чего-то более великого и вечного – Силы.

– Понятно, зачем вы пригласили нас, – со смешком произнес Мартин. – Боитесь, что род потребует голову убийцы?

– Род уже потребовал, – серьезно ответил «безопасник». – Утром, госпожа Ирэна Ольховицкая посетила ректора. Итогом – вы здесь.

– То есть, – я удивленно посмотрела на «безопасника», – вы хотите сказать, что глава древнего ведьмовского рода настояла на том, чтобы привлечь к расследованию магическое управление? Вы шутите?

– Нисколько, – едва заметно улыбнулся мужчина. – На самом деле, госпожа Ольховицкая была не так тактична, как вы. Она выразилась куда более категорично. Древний род не доверяет Университету. И они желают быть уверены в том, что тот, кто сотворил нечто подобное с их наследницей, будет найден и понесет соответствующее наказание.

Мы с Олем и Мартином переглянулись. Все трое понимали только то, что… все это странно. Ведьмовской род и магическое управление? Да, ладно! Даже я, не имея памяти и все еще плохо ориентируясь в том, что происходит вокруг, понимала, что дело не просто мутное – темное!

Ведьмаки не приемлют вмешательства в свои дела. Ни от кого. Наверное, это была одна из причин того, что двадцать лет назад, безмагический мир все же восстал против колдунов и ведьм. И маги перешли на сторону простого населения. Ведьмаки не допускают в свои дела посторонних, они не делятся своими тайнами даже в своей среде. А что уж говорить об окружающих.

– Увы, таково было требование госпожи Ольховицкой. И мы были вынуждены пойти на это.

– И впустить на свою территорию посторонних? – удивленно выгнул брови Мартин.

– На самом деле, все три девушки являлись нашими студентками, но убили их за пределами КУА, поэтому…

Я не смогла сдержать смешка.

А вот теперь все становилось чуть понятнее. КУА просто умывал руки. Только что этот человек недвусмысленно заявил, что университет не собирается помогать и, более того, будет активно вставлять палки в колеса.

– И тем не менее, вы не можете отрицать тот факт, что нам будет необходимо… осмотреться, побеседовать с преподавательским составом, друзьями и сокурсниками жертв, требуется…

– Личные дела студенток будут предоставлены вам в кратчайшие сроки, – резко перебил Мартина «безопасник», – и материалы, которые удалось собрать по каждой из жертв. В остальном же, простите, но Университет вряд ли одобрит вмешательство в учебный процесс. Студенты, а тем более, преподавательский состав не имеют никакого отношения к произошедшему. Опросы знакомых и сокурсников, так же будут приобщены к делам. Мы все вам передадим.

Вот так. О давал понять, что отдаст нам все, что у них есть, но вмешательства не потерпит. А если вдруг управление решит настоять на своем, то… КУА просто закроет перед нами свои ворота. Мартин тихо выругался, Оль лишь покачал головой, понимая, что ничего-то мы не добьемся. То есть, можно, конечно, привлечь капитана, надавить на них через совет, но… на это потребуется время. И много. А времени у нас как раз и нет.

Потому, я просто обогнула Мартина и приблизилась к последней жертве. Две предыдущие студентки были убиты уже давно, и там я вряд ли могла бы хоть что-то увидеть. А вот эта, последняя, наследница Ольховицких…

Осторожно, стараясь не слишком привлекать к себе внимание, я протянула руку и прикоснулась к плечу девушки.

Удивление. Боль. Страх. А затем холодная липкая темнота.

Коротко выдохнув, я отдернула руку и обернулась. Отрицательно покачала головой в ответ на невысказанный вопрос Мартина. Я была бессильна. Мой дар здесь ничем не мог помочь. Возможно, имей я возможность прикоснуться к девушке раньше, то увидела бы хоть что-то, энергетический след или остаточный фон от заклинаний, но сейчас… нет. Глория Ольви была выпита. Полностью. В ней не осталось ни искры дара, ни капли силы, ни… какого либо намека на то, что еще недавно это был живой человек. Передо мной была лишь пустая оболочка.

***

Собственная квартира встретила меня тишиной и темнотой. Щелкнув выключателем, я бросила на пол в крохотной прихожей сумку и прошла в комнату. Плюхнулась на кровать и, закрыв лицо руками, какое-то время просто сидела без движения.

Это был долгий и очень насыщенный день. Безопасники КУА предоставили материалы по двум предыдущим убийствам. Папок было много, очень много, намного больше, чем информации в них.

И мне пришлось разбираться еще и с этим. А еще мотаться по всему городу, пытаясь собрать по кусочкам последний день из жизни Глории Ольви. Встречаться с ее знакомыми и друзьями – родственники пока не дали согласие на встречу, но в любом случае, это возьмет на себя Оль.

Пытаться увидеть, услышать, прочувствовать хоть что-то на том месте, где на рассвете было обнаружено тело несчастной девушки, посещение ее городской квартиры и все то же самое.

Это было тяжело. Очень тяжело и не только физически, сколько морально. Я чувствовала себя выжатой, как лимон и отчаявшейся. Хотя бы просто потому, что так ничего и не смогла уловить.

Глория была обычной девушкой. И жила она обычной жизнью. Встречалась с друзьями, ходила по магазинам, училась, радовалась обычным вещам. А потом ее кто-то убил. Да еще и таким способом.

И остальная информация… Не было в тех документах ничего сколько-нибудь стоящего. Не то, чтобы я рассчитывала на этакий подарочек, но все же, внутри несмело росла надежда на то, что я смогу отыскать хоть что-нибудь, хоть какую-то зацепку…

И все без толку.

Тихонько застонав, откинулась на спину. Лежала, глядя на потолок и усиленно старалась освободить голову от того вороха мыслей, что крутились в голове. От них становилось тошно. И голова болела.

Эта девочка. Все те девочки, которые по чьей-то прихоти распрощались с жизнью. У них ведь была жизнь. Свои мечты, стремления, они… каждая из них строила планы, на что-то надеялась, да, просто, жила. И кто-то просто взял и перечеркнул все это.

От ощущения собственной беспомощности хотелось выть. Да, мне хотелось верить, что мы найдем убийцу. Восстановим справедливость, но… вернуть к жизни трех молодых, полных жизненных сил и надежд, девушек, уже не получится.

Думать ни о чем не хотелось, что-то сопоставлять или пытаться анализировать – тоже. На самом деле хотелось просто закрыть глаза и уснуть без сновидений, но что-то подсказывало, что вряд ли у меня это получится.

Стук в дверь разрушил моменты самобичевания. Вставать не хотелось, но настойчивый стук повторился, на этот раз громче. Кто-то определенно был настроен на то, чтобы встретиться со мной и притвориться, что меня нет не получится.

В дверь снова постучали. А еще, послышался звук отпираемого замка и визгливый голос соседки по лестничной клетке. Да еще… зараза. Склочная, неприятная особа, любившая не просто подглядывать за соседями, но и делиться собственными выводами, сделанными… Да на пустом месте!!

Голос соседки становился все громче, кто-то ей отвечал, тихо, слов разобрать не получалось, но тембр голоса определенно показался знакомым.

Пришлось вставать и тащиться в прихожую, отпирать дверь.

– Ну наконец-то! – Оль ввалился в мою квартиру.

– Развратники! Так и знала, что занимаетесь непотребностями! Я на вас… – разорялась соседка, но я захлопнула дверь прямо перед ее любопытным носом.

Попасть в мою квартиру она пыталась уже не первый раз за последние два с половиной года, который я здесь жила. Ни одна из попыток не увенчалась успехом и оттого, я уверена, соседка еще больше бесилась.

– Что ты здесь забыл? – поинтересовалась я, прислушиваясь к тому, что происходило по ту сторону двери. Крики затихли, но звука запираемой двери я не слышала, а это значит, что соседка тоже подслушивала.