– - Т.Е.О. "Добрый сосед"

Добрый сосед
– – Т.Е.О.

Это история о борьбе за жизнь пойманного с поличным парня, судьба которого зависит от горстки людей, не раз спотыкавшихся на своем пути. Принципиальный прокурор и самоотверженный адвокат громом и молниями отбрасывают присяжных к ступеням их жизни, которые они всеми силами пытаются забыть. Случайно ли они избраны системой? Или эти ступени – часть единой лестницы, ведущей в никуда?

– Т.Е.О.

Добрый сосед

***

Жизнь – интересная штука. Сегодня мы хозяева судьбы, завтра – безропотно исполняем ее волю.

Каждый шаг приближает неизбежное, каждый поворот ведет к конечной точке маршрута. И как бы мы ни петляли, где бы мы ни останавливались, меняется лишь время прибытия поезда жизни в депо. А как известно, машинист не властен над расписанием.

И все же мы можем выбрать рейс – повышенной комфортности или эконом-класса, долгую пешую прогулку, а, может, быстрый и легкий полет за счет других. Именно наш выбор определяет, насколько сильной будет турбулентность. Именно наш выбор влияет на мягкость посадки. И именно наш выбор решает, будет ли путешествие продолжено или, возможно, стоит изменить направление.

Выбирая маршрут важно помнить, что даже в одиночном купе приятным бонусом идет невидимый, но все видящий сосед, добрый сосед, всегда готовый протянуть руку помощи. Нужно лишь соблюдать правила полета.

Благодарим вас за то, что выбрали наши авиалинии. Пристегните ремни и не отстегивайте их до полного приземления. Мы пронесемся по нескольким остановкам жизни небольшой группы людей, случайно, а может, и не случайно оказавшихся в одном и том же месте в одно и то же время. Поразмышляем о принятых ими решениях и постараемся сделать правильные выводы.

Приятного полета!

Глава I. Начало конца

Девять утра. Шаги конвоя отбивали чечетку в висках арестанта. Бом-бом! Бом-бом! Все ближе и ближе. Все громче и громче. Десять заседаний. Десять. Всего десять заседаний, шесть присяжных и судья вершили судьбу несчастного арестанта. А несчастен ли он?

Можно ли говорить о счастье человека, обвиняемого в зверском убийстве добропорядочного правозащитника и его пышущей здоровьем молодой жены? Можно ли слушать жалостливые речи о невиновности пойманного с поличным? Можно ли давать волю эмоциям при виде исхудавшего лица совсем еще молодого парня, не видевшего жизнь, не знавшего непогрешимой любви и не слышавшего смех первенца?

Ответ однозначный – нет. Нет эмоциям, нет жалости и нет состраданию в совещательной комнате. Факты, факты и только факты. Доказательства, причинно-следственная связь и вина – единственные божества, достойные поклонения в зале суда.

Девять утра летнего солнечного дня без спроса слепили сквозь окно, напоминая, что жизнь за решеткой текла своим чередом. Машины по-прежнему неслись по автобанам, любовники гуляли по паркам, а студенты по-прежнему просили удачи у своих талисманов. И лишь арестант все еще ждал и надеялся на чудо.

Звон ключей прервал мысли арестанта. Пятнадцать шагов до зала суда. Пятнадцать шагов, и бокс сменится на клетку. Нужно стерпеть пятнадцать шагов пристальных взглядов. Осуждающих и презрительных взглядов, убежденных звенящими браслетами. Сожалеющих и удивленных взглядов, определяющих невиновность по внешности. Ненужных и непростительных взглядов случайных людей, ожидающих в коридоре.

Пятнадцать шагов, и арестант наконец свободен от браслетов. Исхудавший парень скромно сел за бесчувственные прутья правосудия и начал ждать начала фильма с ним в главной роли. Всего тридцать лет за плечами этого бессовестного птенца. Тридцать лет он шел по дороге рядом с идеальным обществом. Тридцать лет он смел играть рядом с вашими образцовыми детьми, наслаждаться концертом рядом с вашими дружелюбными соседями и стоять в очередях рядом с вашими безгрешными матерями.

Кто же он – этот безымянный наглец? Вестников Константин Викторович собственной персоной. Маленький Костя всегда выделялся среди сверстников. На детской площадке Костин голос был самым звонким, в школе Костя был первым красавцем, а в институте – первой скрипкой среди будущих управленцев.

Окончив институт, Костя пробовал себя на низших должностях в управлении парой предприятий, и осознав, что способен на большее, решил пробиться в систему государственного управления. Имея в багаже лишь небольшой опыт работы, уверенные профессиональные знания и минимальный набор связей, Костя случайным образом наткнулся на вакансию помощника руководителя департамента по контролю за безопасностью и с блеском прошел конкурс.

Еще бы, ведь Костины родные братья – упорство, целеустремленность и труд, Костины деды – стойкость и мужество, а Костина мать – сила и твердость ума.

И эта надежда на светлое будущее безропотно сидела на жердочке в клетке для подсудимых в ожидании своего часа.

Стрелка часов безжалостно перелистывала каждый миг Костиной жизни, не позволяя вернуть время вспять. Как сильно он этого желал. Как сильно он хотел бы задержаться в тот день на работе, застрять в пробке или даже попасть в больницу. Один день, и вся жизнь может пойти под откос. Один день, и о самоуважении можно и не думать. Один день, и русый волнистый волос сменит безжизненный блеск серебра.

Пока часы отстукивали секунды оставшейся Костиной полусвободы, зал наполнялся репортерами, студентами юрфака, блюстителями закона и опухшей от слез группой поддержки. Эта группа – маленькая горстка ослепленных горем людей, на которых обрушился шквал негодования общественности, ежедневные вспышки камер, бесконечные допросы и непрекращающиеся слезы несогласия и возмущения.

«Как вы смеете заявлять, что мой мальчик, мой милый малыш мог хотя бы подумать совершить такое? Как вам хватает наглости врываться в мой мир без приглашения и кричать во всеуслышание о сокровенных уголках моего домашнего очага? Как вам хватает смелости смотреть в глаза разбитой матери и спрашивать о душевной нестабильности ее единственного луча надежды?»

Вопросы, застывшие в глазах безутешной матери, накрывали Костю, как защитный купол, обволакивали каждую клетку кожи и придавали ему силы и уверенности в своей правоте. Так думала женщина пятидесяти пяти лет, потратившая лучшие годы своей жизни и каждый заработанный рубль на воспитание и образование единственного сына, своего птенчика, своей небеспричинной гордости.

Костина мама никогда не приходила на слушания одна. Ее сопровождал Костин бессменный тыл, его совесть и вечный двигатель – его Юля. В свои двадцать семь Юля видела немало боли и страданий. Ассистируя главному хирургу городской больницы, Юля не раз превращала глаза страха и тоски в светящиеся счастьем и надеждой. Эта валькирия, эта бесстрашная амазонка вот уже третий месяц разрывалась от отчаяния из-за неспособности помочь своей единственной и бесконечной любви. Но несмотря на всю тяжесть бремени, свалившегося на хрупкие плечи, Юля стойко отбивалась от непрошенных советов и предубеждений и держала слово, данное Косте в минуту его прощения девичьей слабости, – идти вместе что бы ни случилось, через любые штормы и ураганы, до самого конца.

Наконец все в сборе. Помощник судьи призвал всех поприветствовать суд. Суд вошел в зал и начал дирижировать не раз отыгранной пьесой.

Глава II. Все маски сняты

Все формальности соблюдены, режиссер раздал роли, поднялся занавес, и под приглушенным светом началось действо.

Сцена один, дубль единственный, начали.

– Подходит к завершению рассмотрение дела по обвинению Вестникова К.В. в совершении злостного преступления – умышленного лишения жизни двух молодых людей, – начал заключительную речь прокурор.

Один – ярый защитник прав и свобод человека, отстаивавший самых беззащитных, безмолвных, всеми забытых работяг. Этот парень не боялся преград, не наступал на глотку задыхающейся борьбе с системой и до последнего бился за каждого своего подопечного. Вы только вслушайтесь в имя покойного – Цветков Михаил Сергеевич. От одного только имени веет добром, теплом и божественным светом. И я говорю это не просто так. В свои тридцать три года Михаил сумел вселить надежду двадцати отчаявшимся труженикам, покалеченным бездушием и халатностью бездонных кошельков. Он не останавливался ни перед статусом, ни перед связями толстосумов, ни перед чем. Ни одна дверь не смогла сдержать натиск этого бесстрашного воина. И что мы имеем в конечном счете? Раздробленный череп и наполненные ужасом стеклянные глаза, смотрящие на безжизненное тело своей молодой жены. А напротив – беззвучный крик коктейля нестерпимого страдания и тихой радости. Радости красивой девушки за то, что в последний миг ее короткой жизни ей посчастливилось быть рядом со своим избранником.

Начав свою речь, прокурор работал не только на присяжных. Ему было важно призвать Костю к стыду за незваный ком, подступающий к горлу матери. Картинка перед присяжными должна быть идеальной – потупивший голову загнанный в угол преступник, раздавленная угрызениями совести мать и потерявшая веру спутница жизни.

Царев Владимир Владиславович работал жестко. В своих доведенных до совершенства речах он мог облечь самое прекрасное божие создание в исчадие ада. И не зря. Вот уже двадцать пять лет Владимир Владиславович выводит на чистую воду отъявленных мерзавцев и не позволяет им оставаться безнаказанными. Сто семь выигранных дел. Сто семь отомщенных душ.

Владимир Владиславович не мог поступиться своими принципами. Его жизненный девиз – на каждую силу найдется другая сила. И эта сила – правосудие. Честное, независимое, объективное и беспристрастное.

Не удивительно, что с детского сада его называли прокурором. Выбор профессии был очевиден для всех. Хорошая успеваемость в школе милиции, красный диплом на кафедре прокурорско-следственной деятельности, неугасаемые амбиции и истинно верные цели привели Владимира Владиславовича в этот зал суда, возможно, к самому яркому событию в его карьере.

– Итак, за нашими плечами девять слушаний, – продолжил прокурор. – Так много времени отнял у нас этот мальчишка, который не в силах собрать все свое мужество в кулак и признаться в содеянном. Время – единственное, чего не хватило жертвам этого циничного вора самого ценного, что есть на земле, Божьего дара – жизни. Возможности творить, возможности мечтать. Любить и растить детей, заботиться о стариках и позволить подросшим чадам отдать свой долг родителям.

Владимир Владиславович хорошо знал свое дело. По скамье присяжных пронесся безмолвный разряд негодования. Весь суд присяжных, от продавца до командира роты, смотрел на Костю испепеляющим взглядом, одним общим для всех взглядом, заставляющим перестать бороться даже самого отважного и свободолюбивого льва.

– На протяжении трех месяцев мы наблюдали за результатами совершенного Вестниковым непростительного преступления – жестокого убийства двух людей с рядом отягчающих обстоятельств, от одного только перечисления которых сердце сковывает жуткий холод. Вестников не просто спланировал мучительный уход из жизни общественного деятеля, всеобщего любимца и просто хорошего человека. Вестников претворил в жизнь свой ужасающий план самым изощренным образом. Обездвижив Михаила, Вестников на глазах у не так давно нашедшего свое счастье супруга обесчестил его молодую жену жесточайшим способом, и ублажив свою животную похоть, украл у нее дыхание под неистовое биение сердце Цветкова.

Напомню, Цветковой Алене Игоревне едва исполнилось тридцать три года. Михаил и Алена жили мечтой создать нечто прекрасное – крепкую любящую семью, наполненную детским смехом и приятными хлопотами. Несмотря на несколько неудачных попыток, пара не прекращала надеяться, что однажды небеса ниспошлют им маленький комочек счастья, который будет освещать их путь в жизненных сумерках, как пламенное сердце Данко. Но Вестников решил иначе. Он посчитал, что он вправе отбирать у людей мечту. Что он – распорядитель судеб и верховный судья никчемных людишек, не заслуживающих даже малейшего шанса на существование.

Мимика и жесты Владимира Владиславовича говорили сами за себя. Его движения были живыми и плавными, наполненными отцовской печалью, как будто Владимир Владиславович сам уповал стать дедом этого никогда не родившегося ребенка.

Костин адвокат внимал каждое слово прокурора и анализировал отклик присяжных.

Их было шестеро. Группа разносортных и разновозрастных мирных жителей по очереди угасали под страстной речью правоприменительной «мафии». Продавец магазина, банковский работник, писатель и предприимчивая бизнесвумен плавились под накалом страстей, описываемых прокурором, не оказывая никакого сопротивления игре слов и подмене понятий, так виртуозно используемых опытным оратором. И лишь рентгеновский взгляд профессора и скрещенные на груди руки ротного командира не давали лирическим отступлениям прокурора полностью завладеть их непрекращающимися логическими размышлениями.

Владимир Владиславович чувствовал, что не все присяжные поддавались его призывам к состраданию, и решил перекинуть войска на сторону доказательств.

– К сожалению, вынужден еще раз вернуть нас на место преступления. На одном из заседаний мы тщательно изучили фотографии и видеозаписи с поля битвы последнего вечера Цветковых. Пара мирно готовилась к семейному субботнему ужину. Алена завершала украшение стола в то время, как Михаил открывал бутылку любимого красного вина, специально приготовленную в честь годовщины свадьбы. Ничто не предвещало беды. Приглушенная музыка заряжала счастливых супругов гармонией. Свечи ждали кульминации своей романтической карьеры в самом центре стола. Раздался роковой звонок, и хозяин впустил на порог своего дома беспощадную смерть.

Глава III. Атака отступления

– Подсудимый, встаньте, – приказал судья.

Костя беспрекословно повиновался.

– Вам понятны Ваши права?

– Понятны.

– Вы признаете вину?

– Нет.

– Садитесь. Обвинение, прошу Вас.

Так началось первое слушание по делу об убийстве небезызвестного правозащитника и его жены. Публике представлено первое доказательство – видеозапись с камеры наблюдения, установленной в гостиной убитых.

– Уважаемые присяжные-заседатели, как мы знаем из протокола выемки видеозаписи, к сожалению для следствия и к счастью для наших глаз, безвозвратно стерта часть видеозаписи, содержащая процесс выброса лютой ярости подсудимого. Как Вестникову это удалось– загадка, оставшаяся неразрешенной по сей день. Для нашего внимания Вестников оставил лишь слабо сыгранную прелюдию и кровавый исход вечера. Но и этого будет достаточно для установления истины.

Итак, что мы видим. Словно по расписанию, 19:00, звонок. Удивленный Михаил неспешно подходит к двери и впускает Вестникова. Ничего не подозревающая Алена гостеприимно приглашает незваного гостя к столу. Михаил, наполнив бокалы и осознав цель визита, о чем-то просит супругу. Алена выходит из комнаты, и на этом картинка замирает. Через час десять, судя по таймкоду, видео возобновляется. На столе и на полу разбросана разбитая посуда. Вестников, как обезумевший, мечется по комнате и стирает свои отпечатки. Михаил с темно-бурым пятном на затылке лежит на полу. Его безжизненный взгляд направлен в сторону трупа жены. Мертвая Алена лежит недалеко от Михаила с повернутой к нему головой. Платье, покрытое кровавым пятном во всю талию, разорвано в клочья. На светлой коже ног и рук, не скрытой от глаз обрывками оставшейся ткани, нет места от синяков и ссадин. Руки скручены неестественным образом и связаны, во рту темная ткань. Картинка замирает. Через тридцать минут видео снова продолжается. Вестников сидит в углу, держась руками за голову. Выездная бригада скорой помощи покидает место преступления. Полицейские осматривают трупы, фотографируют, фиксируют орудия убийства, надпись на стене, упаковывают вещественные доказательства.

Уцелевшие кадры варварской казни Цветковых отчасти раскрывают нам картину произошедшего, и что не менее важно, – истинную природу Вестникова. Вестников, надев маску дружелюбия, инсценировал мирную цель беседы. Хладнокровно расправившись с Михаилом и оставив его в сознании истекать кровью, Вестников приступил к его мучительной пытке – скрутил, связал и взял силой самое дорогое сердцу Михаила, сдавив своим грязным носком терзающие душу крики. Пытаясь спасти собственную шкуру, Вестников поспешил уничтожить следы своего присутствия в ставшей приютом для зла комнате – стер свои отпечатки, удалил часть видеозаписи с камеры наблюдения, промахнувшись всего на несколько секунд. Осознав, что его могли видеть соседи, придумал дьявольский план – решился вызвать полицию и предстать перед блюстителями закона в качестве жертвы.

Только представьте, каким коварным, злым и расчетливым должен быть ум человека, какой темной должна быть его душа, какими гадкими должны быть его мысли и намерения, чтобы в такой короткий срок изуродовать последние минуты жизни ни в чем не повинных людей, замести, хоть и безуспешно, следы, и в считанные минуты разработать новую, не менее вероломную, стратегию. Данное видео доказывает, что Вестников прекрасно осознавал происходящее, легко ориентировался в обстановке и руководил своими действиями. А это, дамы и господа, означает одно – наличие у Вестникова умысла в совершении преступления.

Опустив лист бумаги на стол, прокурор бросил мимолетный взгляд на судью.

– У Вас все? – спросил судья.

– Да, Ваша честь.

– Спасибо. Защита, возражения будут?

– Да, Ваша честь, – приподнявшись, ответил адвокат.

– Пожалуйста, – скомандовал судья.

– Всем доброго дня, если он может быть добрым после такого количества заклинаний, – темная душа, коварный ум, дьявольский план… Страшный Вы человек, господин прокурор! – шутливо начал адвокат.

Под предлогом подойти ближе к монитору Костин адвокат встал в центре зала и направил весь свой шарм на присяжных. Адвокат был полной противоположностью прокурора как внешне, так и внутренне. Вальяжный, поджарый, привлекательный мужчина средних лет, моложе прокурора примерно на семнадцать-двадцать лет, заполнил весь зал своей энергией. Голливудская улыбка адвоката против волевого подбородка прокурора. Блестящий заигрывающий взгляд против нахмуренных бровей и острых скул. Ухоженные смоляные волосы против тусклости седины.

Внешность была не единственным тузом в рукаве адвоката. Лощеные манеры, выразительная речь и мужское обаяние были эффективными орудиями умелого мастера.

– Господа присяжные. Да-а-а-мы! – пропел адвокат, – Я, как и вы, не овладел техникой отрешенного восприятия мира, которую минуту назад мой коллега искусно нам продемонстрировал. Смотря на кадры, которые следствие считает неопровержимым доказательством вины моего доверителя, я не мог не задать себе простейший вопрос – а что бы сделал я? Что бы я почувствовал, очнись я в чужом доме среди разбросанных вещей рядом с окровавленными телами людей, с которыми несколько минут или часов назад вел непринужденную беседу за рюмкой чая? Согласитесь, трудно с ходу сообразить, который час, находясь в неописуемом ужасе. Да это было и не так важно для человека, увидевшего впервые за свою столь непродолжительную жизнь изувеченные тела своих, в какой-то мере, пусть и в более благоприятной для Кости, братьев по несчастью.

Что может подумать в первые минуты человек, случайно оказавшийся в такой, не побоюсь этого слова, уникальной ситуации? «Это страшный сон, чур меня». «Господи, а я-то живой?». «Пить надо меньше… А может, больше». Мне не под силу это представить. В одном я уверен точно – любой, повторюсь, абсолютно любой человек в такую минуту испытывает страх. И это нормально. Природа не обделила Homo sapiens[1 - Homo sapiens (лат.) – человек разумный.] инстинктом самосохранения, и на том спасибо. Что же на самом деле происходит в предоставленном нам видеосюжете, спросите вы?

Адвокат прошелся по присяжным своим вопрошающим взглядом, как лектор, задавший каверзный вопрос первогодкам, затаившим дыхание и боящимся спугнуть желанный ответ.