Любовь Сушко "Музыки прозрачное крыло. Лирика о музыке и музыкантах"

И тот дуэт услышали столетья,
Миф и реальность в музыке иной,
Нам их страданья вновь подарит ветер.
И обретая крылья за спиной,

И умирая, чтоб опять воскреснуть,
Они свое бессмертье обрели,
Царит любовь той лебединой песни,
И смерти нет, есть торжество любви.

Есть боль и радлость – звуки вдохновенные
Она все льется, и она жива,
И ей внимают души и Вселенная,
Здесь не нудны поэмы и слова.

Вальс Штрауса

И вырванный из времени и снов,
Сам Штраус дирижирует сегодня.
И вечный вальс с сцеплении миров
Звучит как и тогда, и новогодний
Порхает снег над белою землей,
И пары улетают в мрак иллюзий,
О если бы и мы смогли с тобой
Там оказаться, призраки, не люди
Хотя его послушать до зари,
И в музыке навеки раствориться,
Пусть говорят о вере и любви,
Но он взлетел и потеплели лица.
Очнулся мир от спячки в этот час,
На том балу скучать тебе едва ли,
И музыка живет и дышит в нас,
Перечеркнув тревоги и печали.
А снегопад так сказорчно красив,
Все нереально в мире сновидений,
Лишь вальса тот пленительный мотив,
Нас вырывает снова из забвенья.
И надо королеву отыскать,
С котом поговорить о чем-то снова,
Но Штраус приглашает танцевать.
Вальс в вальсе, этой жизни он основа.
И Дьявол мрак рассеяв до поры,
Остановить маэстро не пытаясь,
Так увлечен безумием игры,
Порхвньем восхитительных красавиц.
И тот, кто это чудо сотворит,
Сотрет картины призрачную радость,
Как пот со лба, растаяв до зари,
И затерявшись по дороге к раю…

Очарованная Метелью

Я смотрю с высоты небывалой
На печальные страсти людей,
И мой пути навсегда заметала
Та волшебная сказка-метель.

И в дороге стираются лица,
И сюжеты романов мертвы,
Как вчера мне хотелось влюбиться,
В те сомненья, страданья и сны.

Только музыка прошлого века
Оказалась так странно близка,
Что реальность в Метели померкла,
И душа далека-далека.

Прорывалась сквозь музыку снова,
Осталась за гранью страстей,
Я вернулась из мира чужого,
А здесь снова бушует метель.

Никогда ничего не случится.
Мир понятен, и даль так бела,
Только все заметая границы,
Та метель по судьбе вдруг прошла…

И ее в суете вспоминая,
И печали в душе затая,
Я смотрю, как она догорает,
Растворяется, тихо паря…

Фантазии Грига

Врываясь с Григом в обнаженный мир,
Ты видишь эти дали и пределы,
И музыка склонилась перед ним.
И волшебство, ты этого хотела?

Он жил и пел всем бурям вопреки,
Волшебник из-за дальнего предела.
И только свет гармонии спасти
Мог наши души. музыка летела

По скалам и морям, и в странный час,
Мы слышали ее, мы точно знали,
Что гордый викинг будет среди нас,
Он украдет страданья и печали.

И холодок смолкающей строки,
Заменит эта музыка, врываясь
В рассветный час, и вечно далеки,
Мы буре Грига стона отдавались.

В пещере короля царила тьма,
Но к свету души радостно тянулись,
И кажется Норвегия сама,
Нам снова в этих звуках улыбнулась.

И все кто слышал, очарован вновь,
И критики молчали, понимая,
Что отступала тьма, кончалась ночь,
Когда она тянулась оживая,

В рассветный час, о, этот чародей,
Нас не оставит с призраками снова,
Раскаты грома, шум тех площадей,
Он снова возвращается нас к былому,

И в будущее глядя так легко,
Переплетая сказку и реальность,
Освободит от страхов и оков,
Когда свою подарит гениальность…

Князь Игорь Бородина

В степях гуляет ветер половецкий.
И князь в плену, и музыка тревожна,
И мрак сквозь свет пробьется, и воскреснет
Тот древний мир, и окунуться можно,

С триумфом пораженья принимая,
Тот бури стон, и голос князя звонкий,
Она в иное время увлекает,
И Ярославна плачет, и сторонкой

Обходят вести добрые княгиню.
Отец ярится, Святослав печален,
И голоса, о, эта ностальгия
О временах ушедших, зная тайны.

Лишь старый волхв поведает о страсти,
О боли и надежде в миг рассвета,
И больше нет ни радости, ни власти,
Лишь музыка царит и тонет где-то.

И птица, рыба, зверь на Русь стремится,
О половцах коварных забывая,
Но отчего-то гению не спится,
Он не закончит оперу, я знаю.

Все это оборвется в час расплаты,
Останется последняя картина,
И белой птицей улетит куда-то
Душа того земного исполина.

Князь Игорь, разрывая путы снова
Предстанет у Путивля в миг рассвета,
И музыка звучит, и смолкло слово,
Ей вторит гром, она в обрывках ветра…

Изгнанники

Лунный свет таинственный и странный,
Пианиста осветил внезапно,