– Ну подумаешь, не любит портреты. Многие не любят… У меня у самой их всего три или четыре… Ну подумаешь, устал с дороги, не пришел на пир. У нас впереди еще столько праздников. И платье я еще примеряю… Вот завтра же и надену. В честь первого знакомства. – но ободряющие мысли пронеслись быстро и растворились во мгле и страхе. – Только как же я разгляжу его в такой темноте? – с ужасом подумала Ижени. – Ну нельзя было оставить хоть одну свечу? Надеюсь, граф принесет с собой немного огня. Или не принесет… Что если он специально не принесет, чтобы я не смогла увидеть его лицо? Что если он так уродлив, что не хочет, чтобы я видела его…
Шаги в соседней комнате. Ижени замерла и вцепилась пальцами в пояс от халата. Шаги приближаются. Тяжелые, от сапог. Точно не туфли служанки. Ижени ахнула от испуга, метнулась к темной стене и спряталась за край тяжелого балдахина. Оттуда она с опаской поглядывала на дверь. А вообще-то отец говорил ей никого не бояться… И прямо смотреть в глаза своим врагам, не выдавая страха. Но легко ему говорить. Он-то не заперт в темной комнате в ожидании неизвестного чудовища.
Полоска света под дверью. Что ж, так уже лучше. По крайней мере, последнюю версию с огнем можно откинуть. Ижени взяла себя в руки и вышла на середину комнаты, едва слышно ступая по ковру на носочках.
Твердый шаг у самого порога, звук с которым дергают ручку. Ижени уже ничего не чувствовала, включая руки и ноги, только не моргая смотрела на дверь.
Скрип старинных дверных петель, свет нескольких свечей врывается в комнату. Темная фигура у порога, а в руках у нее золотой канделябр. Фигура переступает через порог, и свет от канделябра падает на лицо незнакомца. Ижени широко раскрывает глаза. От ужаса у нее перехватывает дыхание. Перед ней низенький худой старичок с длинными серебристыми патлами волос до плеч. Лицо его угрюмое и сморщенное, нос длинный и кривой, а подбородок рассекает ужасного вида шрам с запекшейся кровью. Старичок злобно зыркнул на нее парой черных глаз, которые угрожающе сверкнули при свете свечей. Ижени ахнула от испуга, хотела сделать шаг назад, но ноги больше не держали ее. Тошнота подступила к горлу, комната закружилась как в темном и мрачном водовороте, и она упала без чувств на ковер. Больше она ничего не помнила. В это время часы в большом зале пробили полночь и тяжелый день закончился.
***
Как кружится голова. При любой попытке открыть глаза ее начинало тошнить от того, как быстро вращается комната. Но открыть глаза было нужно, иначе не разглядеть, что здесь такое происходит. Ижени глубоко вздохнула и постаралась сфокусировать взгляд. Только теперь она увидела полутемные очертания спальни, краешек балдахина на противоположном конце кровати и человека, чье лицо и черные пряди волос освещал желтый свет канделябра. Свечи стояли рядом на комоде. А незнакомец сидел на стуле у изголовья кровати и внимательно смотрел на нее спокойным и уставшим взглядом. Не старик, без единого шрама на лице, с очень приятным и довольно приветливым взглядом светло серых глаз из-под темных ресниц.
Ижени также спокойно смотрела на него. Ей было так хорошо и удобно лежать на мягкой подушке, что она даже не пыталась шевелиться. Но затем сознание вернулось к ней и в глазах отразился испуг и непонимание. Она шевельнулась, поняла, что снова может чувствовать руки и ноги и быстро привстала на постели. В этот момент таинственный незнакомец заговорил с ней:
– Надеюсь, Вам лучше, мадам. Может быть, позвать слуг или врача?
– Н-нет, не нужно. – Ижени поняла, что и голос вернулся к ней, хоть и звучал он немного хрипло.
– Давайте я принесу Вам воды. – учтиво предложил мужчина.
– Нет, благодарю. Однако… Что-то я совсем ничего не понимаю. Что произошло? Кто Вы?
Она вопросительно смотрела на незнакомца, ожидая ответа. И тот ответил, как ни в чем не бывало.
– Понимаю, мы еще не были представлены друг другу. Мое имя – Реджис де Баккард. Добро пожаловать в Манже, графиня. Теперь я могу Вам это сказать.
Он наклонил голову, приветствуя ее. Ижени все еще смотрела на него непонимающе и озадаченно.
– Вы – граф де Баккард?
– Именно.
– Тот самый? Не какой-нибудь другой?
– Другого и нет. Что Вы имеете в виду, мадам?
– То есть – Вы мой муж?
– Получается, что так. Если, конечно, Вы та самая Иванжелина Кавелье, дочь барона де Фоссе, которая приехала сюда с севера и с которой мой поверенный подписал договор о браке.
– Да, это я. Конечно, это я…
Ижени вдруг почувствовала такое огромное облегчение, что язык заплетался, и она едва выговаривала слова.
– Я так рада видеть Вас, граф… Но как же… Кто был тот страшный человек, которого я видела в дверях? Неужели мне все это просто почудилось?
При всей своей серьезности Реджис де Баккард позволил себе слегка усмехнуться, услышав это заявление.
– Ну не такой уж и страшный, думаю. Это мой слуга, Роберт. Просто он сегодня не в форме, тоже устал от долгой дороги. А шрам получил недавно в конюшне. Новая лошадь разошлась не на шутку. Я просил его принести Вам свет, прислуга говорит, Вы боитесь темноты. Но видимо старых седых лакеев со шрамами Вы опасаетесь намного больше. Прошу извинить меня за доставленные неудобства, графиня.
Ижени смотрела, как учтиво он склоняет темную голову, слушала его приятный спокойный голос, что так вежливо обращался к ней, любовалась прекрасным глубоким взглядом серых глаз. Она никогда в жизни не испытывала такого облегчения.
– Так это всего лишь слуга… И я все это время ждала вас… Только Вас… Какое счастье…
Она наконец-то облегченно выдохнула, и на лице ее засверкала улыбка. И не просто улыбка, в порыве радости ей хотелось смеяться. Смех практически душил ее, вырываясь наружу, как когда-то пытались вырваться слезы. Ижени не сдержала его, засмеялась, прикрывая лицо рукой. Одновременно с тем ей не хватало воздуха, и она едва могла дышать. Но ей было так хорошо при мысли, что все страхи наконец позади, что она не обращала на это внимания. Пока голова вновь не закружилась, и она не почувствовала себя совсем плохо. Ижени поспешно спрыгнула с постели на пол, прикрывая лицо ладонью.
– Прошу меня извинить.
С этими словами она скрылась в соседней комнате. Граф проводил ее обеспокоенным взглядом, раздумывая как ему быть. Однако через несколько минут она вернулась и снова присела на кровать, удобно устроившись на подушке.
– Это все то странное вино. – сказала она с виноватой улыбкой. – Я ничего не ела целый день, не нужно было пить его. Но Авелин сказала, оно поможет от волнения.
– И Вы все же выпили? – поинтересовался граф.
– Да, к сожалению. Может потому мне и стало так плохо.
– Что ж, я полагаю, мне следует уйти сейчас и позволить Вам отдохнуть. День выдался тяжелый.
Ижени испуганно схватилась за его руку. Она сама не ожидала от себя этого жеста. Но ей показалось, что если сейчас он вдруг уйдет, то снова куда-то исчезнет, растворится в ее сознании, точно его никогда и не было, и все ее страхи, от которых она минуту назад избавилась вернутся к ней с новой силой.
– Нет, прошу Вас, не уходите. Не оставляйте меня одну. Снова.
– Но Вы не здоровы, Вам нужен отдых.
– Я в полном порядке. И теперь прекрасно себя чувствую. А если Вы уйдете, я буду думать, что все это мне почудилось или приснилось. А это ведь не так. Скажите, Вы ведь и правда – он? И это встречи с Вами я ждала все эти долгие дни после подписания договора? К Вам я ехала в такую даль, с окраины до самой столицы, без родных, без прислуги, оставив всех друзей и знакомых? Это Вы мой муж – граф де Баккард?
– Да, это я. Вы можете быть спокойны. Вам не почудилось.
– И Вы останетесь?
– Останусь, если таково Ваше желание, графиня.
Ижени улыбнулась, испытав очередное облегчение. Он не уйдет. Они всегда будут вместе. Кажется, он прекрасный человек. Они непременно будут счастливы. Она любовалась им в тот момент, когда он встал и подошел к комоду, на котором стоял горящий канделябр. В эти минуты ей казалось, что они уже встречались прежде. Где-то в ее мечтах. Оставалось лишь отыскать друг друга в реальности, что и случилось сегодня. Она почувствовала себя по-настоящему счастливой и, не таясь, сказала об этом.
– Я так рада, что мы наконец-то встретились, граф.
А Реджис де Баккард ничего не сказал. Просто наклонился и задул свечи.
Глава 2
Мама учила меня не поверять своих секретов никому, даже бумаге и перу. И потому я решила сжечь этот блокнот. Сразу после того, как закончится его последний лист. В новом доме я порой чувствую себя такой одинокой, что рада любому собеседнику. Будь это даже молчаливая страница. По крайней мере, от страницы знаешь, чего ожидать. Чернила и буквы не покинут своих строк и не бросятся наутек, оставив меня в недоумении…
Вот уже десять лет противостояние между потомками династии Арку осложнялось тем, что двое братьев имели равные причины взойти на трон. Магнус был старшим в роду, однако не имел наследников. А Карлос был моложе, но уже обзавелся семьей, двумя сыновьями и дочерью. И произошло это так быстро, что многие обвиняли его в колдовстве или подмене младенцев. В то же самое время сторонники принца распускали слухи о том, что король бездетен, поскольку его правление не угодно богам. Дворцовые сплетники могли спорить на этот счет бесконечно и довольно тихо, чтобы это не нарушало видимости порядка. Но никто из них не мог знать правды.
***
«Кааар!». Звук такой протяжный и неприятный. Ижени раскрыла глаза и привстала. Ее разбудил крик ворона. И несколько секунд она осматривалась, просыпаясь и приходя в себя. Вчерашняя зловещая комната ярко освещалась лучами дневного солнца и казалась совершенно приветливой и безобидной. Ижени первый раз ночевала здесь, ведь по приезде ее поселили в гостевую комнату, чтобы успеть закончить начатую генеральную уборку. Теперь она видела, что на стенах пестрели рисунки в виде желто-синих бутонов ириса. Мебель из лакированного орехового дерева украшалась тонкой резьбой. Все вокруг имело плавные, округлые линии. Даже узоры на дереве – мягкие и без острых углов. Комната не тесная, но не сказать, что очень уж просторная. В ней было все необходимое – не больше не меньше. Ни одной лишней детали. Ижени долго рассматривала высокий комод на витиеватых резных ножках, как будто те были ветвями лозы, те же ветви украшали камин, поднимаясь аккуратными завитками от пола до каминной полки и часов на ней. У окна стоял стол с десятком выдвижных ящиков и блестящими бронзовыми ручками на каждом. У стола стул с высокой спинкой и гербом в виде астры у самого изголовья – пышного цветка с маленькими острыми лепестками. Наконец, она повернула голову, вспомнив все, что было вчера, и обнаружила что соседняя подушка пустует. Реджиса здесь не было. Ижени отнеслась к этому вполне спокойно. Не могло же ей и в самом деле все привидеться? Она пока не сошла с ума. Хотя, после такой веселой свадьбы, до этого было не далеко. И все-таки след от чьей-то головы на подушке и отчетливые воспоминания о прошлой ночи не оставляли сомнений. Он был здесь. Только проснулся раньше и уже ушел.
Ижени спрыгнула с высокой постели, откинув тяжелое темно-зеленое покрывало. Кровать украшалась таким-же плотным балдахином, приятного изумрудного цвета. Несколько секунд осмотревшись, она обнаружила у противоположной стены два широких мягких кресла с темной обивкой и еще один столик. На нем стояла ваза с фруктами.
«О, прекрасно!» – подумала Ижени, и без колебаний пробежала босыми ногами по ковру, чтобы взять первое же яблоко и откусить его. «Однако, нужно бы одеться и позавтракать». С этой целью, она вышла из спальни, попутно натягивая халат, выправляя волосы и периодически откусывая по куску от яблока. Надо признаться, за дверью она ожидала увидеть нечто вроде гостиной с диванами и столиком для игр и чтения. Но вместо этого увидела тесную прихожую, занятую комодами и парой стульев. Вчера вечером было темно и она не могла разглядеть здесь все. Теперь же вдруг обнаружила, что тут нет не только гостиной, но и выхода в другие комнаты, кроме той самой маленькой ванной, устланной белым камнем, которую она вчера нашла в темноте. Ижени торопливо прошла прихожую и выглянула в коридор, чтобы позвать кого-нибудь из прислуги.
Уже через час она полностью одетая и с веселым румянцем на щеках уплетала со стола все, что лежало в тарелках и запивала это кофе. Ей казалось, что она не ела целую вечность и никогда в жизни не чувствовала себя такой голодной. Авелин принесла завтрак прямо в комнату и теперь смотрела на госпожу и улыбалась. Молодая графиня, позабыв обо всех правилах столового этикета, ела быстро и много и даже позволяла себе разговаривать с набитым ртом.
– Авелин, почему тут нет еще одной комнаты? – спросила она, откусывая большой кусок булочки с джемом. – Я думала у меня будет своя гостиная. У мамы была. Она могла принимать там других дам и пить с ними чай или кофе. И мы с братом и сестрой играли там, когда она позволяла.
– Эта самые лучшие покои в замке, мадам. Раньше здесь жил господин граф. После тут все переустроили для Вас.
Ижени продолжала жевать и с интересом смотреть на служанку.
– А он сейчас у себя?
– Да, в своем кабинете, как и обычно. Занимается перепиской.
– А где теперь его покои?
– В том же месте, только этажом ниже. Там еще немного мрачновато. Не закончили с освещением и новыми обоями. Старые, темно-коричневого цвета, уже не годятся, да и узоры совсем выцвели.
– Кажется, я прибыла не вовремя. Зачем было так торопиться со свадьбой?
– Таково было желание хозяина, мадам.
– Странно…
Ижени доела завтрак, и Авелин стала собирать тарелки, аккуратно укладывая их на широкий поднос. Графиня де Баккард сидела в кресле и внимательно наблюдала за ней.
– Я видела много прислуги внизу. И вчера ночью мне помогали еще несколько девушек. А сегодня только ты пришла. Все заняты какой-то работой?
– О, нет, мадам. Ничего особенного. Просто его сиятельство поручил мне заботиться о Вас.
– Не пойми меня неправильно, не хочу обидеть тебя. Но разве ты справишься в одиночку?
По-моему, это неразумное решение.
– У нас нет лишней прислуги. Все выполняют четкие обязательства. Меня освободили от уборки комнат, чтобы направить к Вам.
– Если прислуги не хватает, ее всегда можно нанять. Так делали мои родители. Особенно перед торжественными обедами и важными приемами. Какой смысл заставлять людей трудиться свыше их сил, если можно быть более практичным и закончить работу быстрее и лучше.
– Граф не любит большого количества людей в доме. Верно, это связано с его профессией. У нас тут только те, кто служит семье де Баккард много лет.
– И какая у него профессия?
Почему-то никто прежде не упомянул об этом. Как будто ей, как жене, вовсе не обязательно знать такие мелочи.
– Он офицер тайной полиции короля. – ответила Авелин.
Ижени призадумалась.
– Возможно поэтому мне не позволили приехать со своей прислугой. А я все думала, почему так… В дороге было очень тяжело.
– Не волнуйтесь, мадам. Я сумею управиться со всем, чтобы Вы ни приказали.
– Ну да, ну да. Вот сейчас мне нужно уложить волосы. А ты идешь на кухню и должна еще погладить ленты.
– Я потороплюсь.
Авелин громче зазвенела посудой, кое-как умещая ее на подносе. Кажется, придется сходить на кухню не один раз, чтобы унести все.
Ижени снова посмотрела на этот процесс и нетерпеливо встала со своего кресла.
– Ладно. Обойдемся сегодня без прически. Просто расчеши мне волосы и можешь заниматься своими делами. Мне не терпится уже выйти отсюда.
Авелин поспешила выполнить приказ, и Ижени убежала вниз, прихватив с собой лишь носовой платок и нюхательную соль в кармане. Она теперь знает, что умеет падать в обмороки. А значит, как все взрослые дамы, должна носить с собой баночку с солью. Поможет ли это, неизвестно. Но Ижени была довольна собой.
Она побродила по дому и отправилась гулять в сад. Десять часов утра. Ижени позавтракала одна. Погуляла одна. Одна дала распоряжения об обеде. Еще раз спросила у прислуги на предмет присутствия в доме его хозяина. «Он у себя в кабинете». Еще один такой ответ, и она начнет думать, что вчерашняя свадьба была не так и плоха по сравнению с этим утром. Она уже прошлась везде, где могла. В саду поздоровалась с садовником. Тот приветливо улыбался и срезал для нее свежих розовых роз. Целых пол часа Ижени мастерила из них венок. А потом еще столько же гуляла с новым украшением. Все обитатели дома, казалось, были рады ее видеть и ничего не имели против молодой, веселой и очаровательной хозяйки. Все кланялись ей и желали доброго утра. Все, кроме одного единственного человека. Не зная, чем ей еще заняться, Ижени села на подоконник в галерее и уставилась в пол.
– Мама запрещала заходить в кабинет к отцу, когда он там работал. И всегда говорила, что нет ничего хуже, чем отвлекать мужчину от дел. Но что же теперь, целую вечность ждать, пока он оттуда выйдет? Вчера его не было на свадьбе, и он не видел мой прекрасный наряд. А сегодня не увидит еще одно новое платье для прогулок. Я что приехала сюда, чтобы хвастаться нарядами лишь слугам и самой себе перед зеркалом? Это я и дома могла делать.
Ижени встала, ощутив невероятное чувство уверенности в своей правоте.
– Решено. Я иду к нему. Он должен быть рад увидеть меня.
Ровно через две минуты дверь кабинета беззвучно приоткрывается. Реджис де Баккард что-то пишет за столом и не поднимает головы. В комнату заглядывает Ижени. На ней венок из розовых бутонов и розовое платье в тон с пышной юбкой и рукавами фонариками. На лице радостная улыбка, а в глазах озорной блеск. Она юркнула в дверной проем как свежий весенний ветер и на цыпочках подбежала к столу. Видя, что мужчина не услышал ее, она улыбнулась еще шире и закрыла ему глаза ладонями.
– Доброе утро! – услышал граф над своим ухом.
Наконец он повернулся, попутно убирая ее руки со своего лица.
– Ты так много работаешь. Я думала, мы проведем время вместе.
Она продолжала улыбаться, глядя в его глаза, и как будто совсем не замечая каким холодно равнодушным взглядом те отвечали ей.
– Я думала ты спустишься позавтракать со мной. А после мы пойдем гулять.
– Это ни к чему. – ответил граф. – Вы вполне можете обойтись без меня в столовой и в саду.
Ижени резко посерьезнела и убрала руки с его плеч.
– Почему на Вы?
– А Вы хотите как-то иначе?
– Все близкие зовут меня Ижени. И ты тоже можешь.
