– Значит, вы мне не поможете?
– Послушайте меня, Светлана, месть – это не вариант. Живой пример тому – моя бывшая. Решила отомстить, незаконным образом проникла в квартиру, совершила поджог – мы с Ингой Витальевной чуть заживо не сгорели. И что вы думаете?
– Что?
– Сидит теперь, отсиживает. Поэтому мой вам совет – не ходите больше по ночным клубам, варите лучше мужу вкусный борщ. И благодарите Бога за то, что легко отделались. Все могло быть гораздо, гораздо хуже.
Алексей допил кофе, поднялся из-за стола и стал искать по карманам деньги.
– А прежде, чем кому-то мстить, сто раз подумайте. У этих… чеченов ваших, в Москве целая диаспора горилл. Вычислят и заживо в землю закопают. "Мерс" ваш поищу. До связи, Светлана.
Алексей положил на стол деньги за обед и пошел к выходу. Светлана посмотрела ему вслед и со звоном отодвинула от себя блюдце с чашкой.
– Ну нет! Так дела делаются! – сквозь зубы процедила она и решительно встала из-за стола.
Светлана вышла из кафе, села в "Ленд Ровер" и поехала в салон красоты "Dolce Vita".
А потом она долго сидела в своем кабинете в белом кожаном кресле и курила тонкие сигареты с кофейным ароматом, размышляя о том, каким образом отомстить Богдану, и так, чтобы на всю жизнь запомнил.
– Лена! – крикнул она.
В кабинет тут же прибежала Лена.
– Да, Светлана Викторовна?
– Лен, иди сюда поближе. Бери стул, присаживайся…
Лена пододвинула стул к Светлане и села.
– Я вот о чем тебя хотела спросить… – неуверенно начала Светлана, нервно доставая из пачки очередную сигарету.
– О чем?
– Лен, у тебя есть какие-нибудь такие знакомые дядьки… м-м-м… типа бандитов? – понизив голос до полушепота, спросила Светлана. – Чтобы отметелили кого надо…
– Как??? – опешила Лена, округлив глаза.
– Ну знаешь, бывают такие специальные дядьки, которым деньги платишь, а они, к примеру, долги выбивают, челюсти сворачивают, носы ломают… и все в этом духе. Понимаешь? Есть у тебя такие?
– Да откуда же у меня такие дядьки? – отрицательно замотала головой Лена.
– Ну мало ли? Дядьку-водопроводчика ты же мне подогнала, хорошего дядьку…
– Так то водопроводчик, Светлана Викторовна…
– Значит, нет подходящих дядек? Лен, подумай хорошенько? – с надеждой посмотрела Светлана на Лену.
– Да Бог с вами, Светлана Викторовна! Это не мое окружение. Хотя… Погодите-ка…
– Что такое? Есть? – обрадовалась, было, Светлана, с мольбой глядя на Лену.
– Мой бывший одноклассник Стасик Клочан недавно по УДО вышел. Я знаю, что ему очень деньги были нужны…
– А что такое УДО?
– Условно-досрочное освобождение. Он в тюрьме сидел за разбой. С зоны письма мне писал – у нас с ним еще в школе роман был.
– Лена! Так это же прекрасно! Это как раз то, что надо! Я тебя очень прошу – сведи меня с этим Стасиком Кочаном, а дальше я сама. Хорошо?
– Хорошо, Светлана Викторовна. Но, пожалуйста, будьте осторожны. Он такой, малость с прибабахом. И спасибо вам большое за повышение зарплаты.
– Ну что ты, Лена, такие пустяки… Ты столько для меня сделала.
– Я дам вам знать, Светлана Викторовна. Ждите.
– Жду. Спасибо тебе, Лена.
Лена встала и направилась к двери.
– Лена, подожди! Иди сюда…
Лена вернулась и снова села на стул.
– Лен, а скажи мне, что обычно носят в больницу больным? – спросила Светлана.
– Апельсины носят.
Глава 4
1
Прощальный завтрак
Половину маленькой прихожей в Бирюлево занимали пакеты с вещами, собранными для переезда к Георгию. Мрачная Нинель с черной угольной маской на лице, одетая в старые треники и растянутую футболку, принесла из комнаты последний пакет, сдвинула весь скарб в угол, утрамбовала и пошла на кухню.
Вера, с такой же черной угольной маской на лице, в комнате на коврике для йоги делала зарядку для беременных.
Нинель подошла к плите, взяла лопатку и перевернула жарившиеся на сковороде сырники. Она стояла и задумчиво смотрела на Владика, который сидел за столом, ел свежеиспеченный горячий сырник и пил какао.
Тяжело вздохнув, Нинель взяла с кастрюли зеркальную крышку, посмотрелась в нее и потрогала пальцем влажную угольную маску на лице.
– Хоть в маске напоследок побалдеть… С мужиком в доме таким пугалом не походишь… Вер! Когда маску снимать? Чего-то щиплет! – крикнула она.
– Так и надо! Терпи! Это эффект детоксикации! – ответила Вера из комнаты. – Когда подсохнет, превратится в пленку и сама отвалится!
Нинель положила крышку на кастрюлю, взяла лопатку и перевернула начинающие подгорать сырники.
– Знаешь, Вера, я чувствую себя просто… просто… паршивой свиньей! – крикнула она. – Мама на острове просветляется, бедный Владик с завтрашнего дня будет ходить в садик, ты беременная остаешься одна за всех, а я еду развлекаться с Гошей в Сочи!
– Ну и что ты дергаешься? – крикнула ей в ответ Вера.
– Как это – что? Я так не могу!
– Не драматизируй! Бери пример с нашей мамы! А в садик ходят все дети, что тут такого страшного? Я Владика утром отведу, а вечером заберу!
– Я не хочу в садик, – буркнул Владик и отодвинул тарелку с сырником. – Я хочу с тобой в Сочи.
– Владик, тебе уже давно пора социализироваться, чтобы не вырасти дикарем. Я еду в Сочи по делам, а тебе нужно в садик ходить. Ешь сырник, – придвинула к нему тарелку Нинель.
– А что такое социализироваться? – спросил Владик.
– Общаться с другими детьми в садике, а не только с бабушкой и тетей Верой, – объяснила Нинель. – Так, ешь сырник, пей какао и не задавай вопросов.
Вера закончила делать зарядку, убрала коврик и пришла на кухню.
– Наливай чай, сейчас завтракать будем, – сказала Нинель и выложила сырники на тарелки.
Вера налила себе и Нинель чай и села за стол.
– Нин, ты точно решила? – спросила Вера, с удовольствием приступая к сырникам.
– Что? – не поняла Нинель.
– Обратно к Гоше отчаливать.
– А что, у меня есть какие-то другие варианты?
– Господи… какие божественные сырники! – пробормотала с набитым ртом Вера, закатывая глаза. – Хоть напоследок нам нажарила, не все же только Гоше… Да, Владик?
– Ну… – неопределенно протянул Владик. – Уж лучше, чем бабушкина каша.
– Нин, почему обязательно должны быть варианты? – вернулась Вера к вопросу Нинель.
– Потому что с вариантами как-то проще, чем без вариантов, согласись? В никуда и в пустоту…
– Не соглашусь, – отрицательно покачала головой Вера. – Я уходила в никуда. Ты его любишь хоть? Гошу этого?
– Не знаю…
– Тогда зачем?
– Он хороший мужик. Я за ним, как за каменной стеной.
– И все?
– А что еще?
– Но этого мало для…
В этот момент раздался звонок в дверь, прервав Веру на полуслове.
– … нормальных полноценных отношений, – закончила Вера.
– А это еще кто? – удивилась Нинель.
– Не удивлюсь, если это твой Гоша, только его у нас еще не было, – недовольно произнесла Вера, не желая отрываться от сырников. – Ну иди, открывай!
– А почему я?
– Потому что у меня маска на лице еще не высохла – мне ее не снять!
– Так у меня тоже маска на лице!
– Так это наверняка к тебе пришли! Я никого не жду.
– Так я тоже никого не жду! Гоше зачем в наши трущобы пилить?
В дверь снова настойчиво позвонили.
– Я пойду посмотрю! – решительно заявил Владик, слез с табуретки и направился в прихожую.
– Ты-то куда?!
Нинель и Вера встали из-за стола и вместе пошли в прихожую. Вера открыла входную дверь. На лестничной площадке стоял Игорь с пакетом в руке.
– Привет, Вер. Это ты? – неуверенно спросил он, всматриваясь в Верино лицо, покрытое подсыхающей блестящей черной пленкой.
– Привет. Я. А позвонить не судьба? Обязательно сюда переться?
– Как я тебе позвоню? Ты меня заблокировала.
– И правильно сделала, нечего тут названивать, – вставила Нинель, вставая рядом с Верой в проходе.
– А тебя вообще никто не спрашивает, – начал заводиться Игорь.
– Ты поговори мне тут еще! – рассердилась Нинель.
– Ты зачем явился? – спросила Вера. – Чего приволок? – кивнула она на пакет.
– Я так и буду на лестнице стоять?
– Постоишь, не развалишься.
