Май Лисовская "И тогда ты меня спасёшь"

– Так я и думал, просто сущий ангел, – вздохнул тот, наконец дождавшись завершения представления, конец которого был известен ему заранее. Скука. Лишь пустая трата драгоценного времени.

Влад перехватил палец девушки и осторожно прошёлся по нему влажным языком, слизывая багровую жидкость. Ему показалось, что ангелу не пристало пачкаться в грешной крови убийцы. Неправильно.

Саша хотела было отдёрнуть руку и наскоро вытереть, чтобы избавиться от слюны мужчины. Но она не смогла. Тело не слушалось. Она просто стояла и ошалело смотрела на Барса. По загривку разлилась волна мурашек.

– У тебя зрачки расширились, ты будто травки курнула, – усмехнулся Влад, растягивая губы в кривой улыбке, и сделал шаг назад, прерывая контакт.

Ласкина так и осталась стоять с зависшей в воздухе рукой.

***

– Отпусти, не хочу! ХВАТИТ! – орала девушка как не в себе, пока Барс тащил её, ухватив за шиворот.

Она всеми силами упиралась и цеплялась за перила, но мало что сделаешь в такой ситуации, если у тебя руки скованы наручниками за спиной, а нога – прострелена.

«Как же она мне надоела», – думал наёмник, выталкивая Сашу в подъезд из квартиры. Несмотря на то, что никакой угрозы девушка, даже при желании, не представляла, Влад всё равно не мог оставить без внимания тот факт, что этот бесёнок разбил об его голову любимую вазу.

Он злился. Он изначально мог бросить её в подвал, посадить там на привязь, точно никому ненужную собаку, и не беспокоиться о её ранах. Отрубил бы ногу, прижёг, да дело с концом, обрубок бы быстрее зажил. В его обязанности входит только держать девушку живой и в сознании, а сколько у неё частей тела никого не волнует. Но нет же.

Барс ругал себя за то, что сжалился тогда над своим новоиспечённым ангелом, и поселил её в квартире. «И диван выделил, и еду готовил, и телевизор предоставил, и делать ничего не заставляю. Живи – радуйся. А эта скотина всё равно считает себя несчастной замученной пленницей и пытается сбежать. Вот теперь узнает, каково это».

Снизу лестницы раздался звук шагов, и навстречу им вырулила женщина средних лет. Прилично одетая, с дорогой сумкой, очками-половинками и уложенными в пучок волосами. Она остановилась и молча смотрела на мужчину, волоком ведущего девушку. Саня, надрывающая уже трижды содранную глотку, дернулась в сторону женщины и с надеждой воскликнула:

– Помогите мне, этот мужчина меня похитил, позвоните в полицию! – Женщина сжала губы в тонкую линию и скептически взглянула на Влада.

– Ну и что тут происходит, голубчик? Ты считаешь, это нормально? – она погрозила пальцем.

– Вот именно, звоните быстрее в полицию, пока он меня не убил, – заверещала Ласкина.

– Да замолчи ты уже, голова болит! – рявкнула она на девушку, отчего та отшатнулась и сгорбилась, внешне и внутренне сжавшись в комочек.

Выглядела Саша растерянно, явно не понимая, почему эта милая с виду женщина так отреагировала на её просьбу о помощи.

– Владик, ты с каких пор держишь своих зверушек дома? Она сегодня так орала, что мне пришлось выйти прогуляться, только бы не слышать этот писклявый голос.

Саша пропустила вдох и округлила глаза. В горле пересохло.

– Орала, говорите? – Влад нахмурился и оглянулся на Сашу, выглядывающую у него из-за спины. – Я, вообще-то, очень просил её так не делать, – рассеянно протянул он и обратился к девушке. – Ласка, я в тебе разочарован, только хвалил за ум и хорошее поведение, а ты…

Женщина всплеснула руками, привлекая к себе внимание.

– Простите, Марина Михайловна, такого больше не повторится. Я как раз вёл её в подвал.

– Надеюсь, Владик, а то ко мне вечером внуки приедут, не хочется их пугать. Я им пирог испеку. Ты заглядывай к нам в гости, если не работаешь вечером, они будут очень рады тебя видеть.

– Конечно, Марина Михайловна, – Влад на секунду замялся, голос непривычно дрогнул. – Хорошо вам провести вечер с внуками.

Дама улыбнулась и прошествовала по лестнице наверх, напоследок недовольно зыркнув на абсолютно растерянную девушку. Когда на пятом этаже захлопнулась дверь, Влад вновь взглянул на Саню.

– Как видишь, можешь не кричать, только силы зря потратишь, – произнёс мужчина ледяным голосом.

– П-почему она м-меня… – несвязно бормотала Саша под нос, не в состоянии выдавать что-то более членораздельное. Её мир рушился по кусочкам.

– Ты действительно думала, что я мог оставить тебя в квартире и средь бела дня тащить по подъезду в обыкновенном доме? Смешно! – Барс театрально взмахнул рукой. Его рот скривился, будто он видел перед собой не Сашу, не живого человека, а что-то мелочное и отвратительное. Голос перешёл на шёпот. – Этот дом влечёт к себе тех, кого бы не приняло нормальное общество. Тут все знают, что в чужие дела лезть не стоит. Да если бы я даже нёс труп и встретил бы всех соседей, никто бы ничего не сказал. А уборщица бы вытерла кровь со ступенек. Ты попала, Ласка. У тебя изначально не было ни единого шанса на побег.

Сашу прошиб холодный липкий пот. Страх сковал мысли. Она больше не издала ни единого звука и прекратила упираться, безвольно позволив Барсу вести себя.

***

В подвале не было света. Темно, сыро, пугающе. Серые стены, серый пол, серый потолок, серые мысли. В таком месте хочется закурить сигарету, чтобы с каждой затяжкой едкий серый дым заполонял собой лёгкие, а с каждым выдохом вырывался из носа и приоткрытых губ, и тонкими змейками расползался вокруг.

В углу лежала картонка, на которую Саша и осела, повинуясь велению мужчины, словно тряпичная кукла. Влад пристегнул одну её руку к креплению на стене и придвинул жестяной тазик, от которого исходил въедливый запах мочи и рвоты.Он уже готов был переступить через порог и закрыть дверь, как услышал за спиной слабо звучащий голос:

– Почему она приводит внуков в такой дом? – Ласкина обреченно смотрела в пустоту перед собой.

– Она никого не приводит, – тихо ответил Влад, – её дочь десять лет назад погибла в автокатастрофе вместе со своими детьми. Не все события можно пережить, без вреда для рассудка.

Глава 2

Кухню заполнял умиротворяющий шум льющейся из крана воды и лёгкое дребезжание тарелок. Влад мыл посуду после ужина. С момента, как он запер девчонку в подвале, прошло около шести часов. Злость, до этого обвивающая всё естество мужчины своими ядовитыми щупальцами, которые отравляли мысли, понемногу отпускала. Влад перевёл взгляд на бумажный пакет с уже подсохшим круассаном, брошенный на тумбочке.

А она ведь с утра ничего не ела, – пробормотал он себе под нос. От долгой жизни в одиночестве он привык разговаривать сам с собой вслух.

Налив в жестяную кружку воды и прихватив пакет с круассаном с тумбочки, Влад спустился в подвал. Свет, льющийся из приоткрытой двери, выделил насупившуюся фигурку в самом углу, жмущуюся к стене. На Барсова сверкнули два недовольных серых огонька. Темные стены, тишина, пропавшее чувство времени и сидение на холодном полу сделали своё дело – девушка отчаялась. Она ненавидела сильнее, чем боялась. Или ему так казалось.

Влад подошёл и молча поставил кружку рядом.

– Убери ссанину, воняет, – с неприязнью прорычала Саша и резко двинула жестяной тазик ногой. Тот продвинулся на несколько сантиметров, с режущим слух скрежетом металла о бетонный пол, и покачнулся, выливая содержимое.

Влад с Саней в гробовой тишине смотрели, как моча растекается по начищенным кожаным ботинкам. У мужчины дёрнулся глаз. Саша подняла голову и мстительно улыбнулась. Глаза наполнились торжеством и злорадством.

– Извинись, гадина, – прошипел Барс сквозь сжатые зубы, наклонился и схватил девушку за ворот футболки, приподнимая к себе. Их лица были практически на одном уровне. Голубые глаза, источающие ледяную злость, словно скованный морозом океан. А напротив – грязные серые омуты, в которых заселились черти.

– И не подумаю, – гордо ответила Ласкина и плюнула ему прямо в лицо.

Слюна стекала по прикрытым векам на густые ресницы. Отдельные капли попали на полные губы. Мужчина тяжело дышал, пытаясь успокоиться. Выходить из себя – не его метод. «Я профессионал, я хладнокровен, я профессионал, а она – просто испуганная девчонка», – повторял про себя Барсов, как мантру, пока стирал рукавом кофты слюну с лица.

Саша смотрела на возвышающийся перед ней силуэт мужчины, плохо различимый в контровом свете. То ли от усталости, то ли от ощущения обречённости, но она небывало осмелела. За несколько часов, проведённых в холодном сыром подвале, показавшимися ей вечностью, она решила, что терять уже нечего. Ненависть и злость затопили сознание, вытеснив оттуда спасительный страх. Она застряла у чокнутого убийцы, живущего в дурке, а не доме, и помешанного на чистоте. Саше так хотелось отомстить хоть кому-то за то, что она осталась ни с чем. Без семьи, без друзей, без надоедливых, но забавных одногруппников. Изуродованная внутри и снаружи. Хотелось разрушить крохотный мирок спокойствия Барса, который тот так успешно возвёл вокруг себя.

– Ха! Да если бы не рука, пристёгнутая к этой стене, я бы не только харкнула, ублюдок! – выкрикнула Саша первое, что пришло на ум, опасаясь, что если потянет хоть немного времени, то струсит.

Барс с силой сжал челюсть, отчего на щеках выступили желваки. Его рука оторвалась от лица и быстрым движением выхватила пистолет из-за спины. Секунда и раздался хлопок выстрела, смягченный глушителем. Саша закричала. Слёзы потоком хлынули из глаз. Рыдания утопали в стонах боли. Она ревела, совсем как ребёнок, размазывая слюни вперемешку с соплями по лицу и содрогаясь всем телом.

– Рука тебе мешала, говоришь, – невозмутимо произнёс Влад. – Ну, я позаботился, может так мешать перестанет.

Барсов спрятал пистолет в кобуру и кинул в воющую, точно раненый зверь, девушку пакетом из пекарни.

– Я там днём твой любимый круассан купил. Хотел тебя порадовать за хорошее поведение, – он грустно усмехнулся и почесал щетину. – Правда думаю, он уже засох и не оправдает твои ожидания. Как и ты мои.

Влад развернулся на пятках и вышел из подвала, оставив Сашу наедине с разлитой мочой, простреленной кровоточащей рукой и сухим круассаном.

«Грешно так обращаться с ангелами. Но этот заслужил».

***

Раннее осеннее утро. Небо за окном было предсказуемо серым, как и большую часть дней в году. Телефонная трель разносилась по квартире. Влад разлепил глаза, прогоняя сон, и посмотрел на часы. Пять минут до будильника. Прелестно. Звонить ему мог только один человек.

– Здравствуйте, босс.

– Утречка, надеюсь, ты не спал. Мои люди смогли продвинуться в переговорах, так что хватай девчонку и тащи по адресу – получишь смской.

– Куда? – не понял Барсов.

– У нас, скажем так, предварительное слушание и осмотр улик. Они хотят убедиться, что дела с ней действительно обстоят так, как мы им говорим.

– Простите, но вы предлагаете вести главную улику прямо в бандитский улей? Её же могут прибить с порога.

– Вот и следи, чтобы этого не произошло! Профессионал ты или нет? – в трубке послышался тяжелый вздох. – Ты много думаешь, Барс, я не для этого тебя нанимал.

– Понял. Буду вовремя.

Дверь в подвал скрипнула. Саня сонно дернулась, вжалась в свой угол и зажмурилась от яркого света, льющегося из коридора. Она даже приблизительно не знала, сколько прошло времени с прошлого визита её персонального мучителя. Но она готова была сидеть вечность на холодном полу, вдыхая едкий запах мочи, перемешанный с металлическим отзвуком крови, только бы не видеть его снова. Саша была в ужасе, когда услышала тихие шаги. Она свернулась калачиком, уперевшись лбом в пол. Только не снова. Только не этот кошмар.

Влад молча остановился в нескольких шагах, буравя взглядом выгнутую колесом спину, на которой буквально можно было пересчитать все позвонки, виднеющиеся через натянутую ткань. В полуметре валялся смятый пакет от круассана, покрытый бордовыми пятнами свернувшейся крови.

Влад присел на корточки и легонько толкнул Саню в плечо.

– Развернись ко мне, нужно обработать тебе руку.

Она не двигалась, мышцы сковало страхом.

– Быстрее, иначе заражение будет. Тебе оно надо? – мужчина настойчиво потянул за локоть, приводя девушку в движение.

Саша развернулась, открывая взору простреленную руку. Пальцы подрагивали под запекшейся кровью. Она не смотрел ни на Влада, ни на неё, лишь тупо уставилась взглядом в пол, не замечая ничего вокруг. Кроме боли. Девушка чувствовала, как она подступает с каждой секундой всё ближе и ближе. Таблетки переставали действовать. Прилив. Это от её ран исходили волны, выжигающие нервные окончания и заставляющие кожу покрываться капельками пота.

Звякнул металл. Барс расстегнул наручник и аккуратно обхватил изувеченную руку. Рана была не особо страшной, скорее, чтобы напугать и научить, а не серьезно навредить – Барс хоть и дал выход эмоциям, но он был не настолько туп, чтобы позволить своей работе истечь кровью и издохнуть, словно подзаборной псине. Мужские пальцы порхали над раной, отработанными движениями стирая с неё налипшую грязь. Продезинфицировав и смазав обнаженную плоть, он счёл, что зашивать не обязательно, и принялся накладывать бинт. Очень бережно, стараясь лишний раз не вызвать стон боли у страдающей девушки.

Саша оторвала взгляд от пола. Она наблюдала, как работает Барсов. Как пряди отросшей чёлки спадают на лицо, загораживая глаза. Как пальцы случайно касаются чувствительной кожи. Как осторожно он придерживает руку. До невозможного противоречивые чувства сковывали грудь. Её похититель, её мучитель, даже, возможно, её будущий убийца, стоял рядом с ней, утыкаясь коленями в грязный пол, и с трепетом обрабатывал рану, нанесенную им самим. Как же это пугающе и по-блядски отвратительно. Но, чёрт возьми, как же это красиво.

«Я уже начала сходить с ума? Сколько для этого должно пройти времени?» – заторможенно ворочались мысли в пустой гудящей голове.

Закончив бинтовать руку, Влад вложил в неё маленький предмет и плотно сжал пальцы Саши в кулак. Предмет давил на рану, вырывая у девушки шипение. Она притянула руку к себе, вырывая из пальцев мужчины, и раскрыла ладонь.

– Твоё кольцо. Ты говорила, с ними лучше себя чувствуешь, – пояснил Влад на недоумённый взгляд со стороны Саши.

– Их было больше, – приглушенно прохрипела она, опасаясь говорить громче.

– Больше ты пока не заслужила, – сказал, как отрезал. – Вставай, нам нужно ехать. Таблетки дам в машине.

***

– Милости прошу, – Влад открыл багажник и сделал пригласительный жест рукой. Саня замялась, шумно сглотнув ком в горле.

– Я не хочу в нём ехать, – прошептала она, глядя только на свои ноги, – пожалуйста, не надо, мне страшно… пожалуйста, – голос сорвался на всхлипы.

Влад раздраженно нахмурился и ткнул дулом пистолета ей в загривок, заставляя поёжиться.

– Я думал, мы прошли стадию, когда я тебе доверял и позволял выбирать, – прорычал мужчина, касаясь губами её уха. – У тебя был шанс на нормальные отношения, при которых мы не мешаем друг другу жить. Но ты проебала его, как и моё расположение. Так что полезай в сраный багажник и не еби мне мозг.

Саша вздрогнула, но повиновалась. Она легла, коряво согнув коленки и прижав тонкие ноги к себе. Благо, на её невысокий рост места вполне хватало. Ласкина нервно усмехнулась. Утешение было так себе.

Крышка гроба захлопнулась. Дыхание участилось. Сердце забилось, как бешеное. Началась одышка. Закружилась голова. Она с силой зажмурилась. «Всё хорошо, ничего не случится, я в безопасности, ничего не случится», – повторяла она свою мантру в попытке успокоиться, заранее обречённой на провал. В последние дни Ласкина стала абсолютно неразлучна со страхом. Можно было бы сказать, что они подружились, но это было бы ложью. Страх паразитировал на ней. Привязался, как вирус, проник под кожу, растёкся по венам и забрался в мозг, растворившись в крови. Если Саша чудом выживет в плену, то можно быть уверенным, что Страх уж точно её сожрёт. Высосет все силы, иссушит до костей, сведёт с ума и вышвырнет на обочине.

Крышка багажника отворилась, давая путь спасительному свету. Саша сделала глубокий глоток свежего воздуха, будто только вынырнул из пучины океана. Нужно было отдышаться. Как-то прийти в себя и начать соображать. Избавиться от дрожи. Но разве кто-то даст ей на это время?

Босс сказал, чтоб ты кляп не забыл ей вставить. Рано пока девчонке болтать, – раздался незнакомый голос откуда-то сбоку.

Ласкина огляделась. Она находилась под крышей недостроенного здания. Неподалёку было припарковано ещё несколько машин, а совсем рядом расположились мужчины с оружием наперевес. Саша тяжело сглотнула.

– Да понял я, – ответил голосу Барс и достал окровавленную тряпку. – Лучше открой ротик сама, ты знаешь, что будет в противном случае, – прошептал он так, что слышно было только Сане.

Девушка послушно сделала то, что от неё требовали. Весь мятежный дух давно испарился, уступив место инстинкту самосохранения. Закончив с кляпом, залепив ещё и изолентой для надёжности (или из вредности, Саша не поняла), Барс застегнул на ней наручники и потянул его за собой. Ласкина неловко шаркала простреленной ногой, передвигаясь скачками. Таблетки частично сняли боль, но переносить вес она всё равно не могла.