Феникс
Денис Викторович Штаев
В одном британском городке XVIII века, одержимом религиозно-мистическими предрассудками, состоятельный молодой человек влюбляется в селянку, но будто весь мир, ополчившись против этого союза, приготовил им тяжелые испытания. Случается трагедия, начинают происходить загадочные события. Говорят, что в городе обнаружили ведьму, укушенный волком становится оборотнем, в развалинах старого замка бродят духи, а на кладбище восстают мертвецы.
Феникс
Денис Викторович Штаев
© Денис Викторович Штаев, 2023
ISBN 978-5-0060-0292-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я вас ценил и в прежнем вашем виде.
Я рад, что вас мой звон сюда привлёк.
В простой личинке, в нежной хризалиде[1 - Хризалида – куколка бабочки]
Уж будущий таится мотылёк.
И.-В. Гёте, «Фауст»
Часть I
Глава 1
Маллингем
Однажды зимой 1738 года в кругу семейства Сандерс, в имении, расположенном на окраине городка Маллингем, что в графстве Шропшир, в западной части Англии, на границе с Уэльсом, заканчивалось чаепитие.
– Отец, разреши поохотиться перед сном, – спросил Джозеф, – не то я от скуки тут совсем помру.
– Конечно, – поспешно ответил отец, но заметив неодобрительный взгляд жены, добавил, – если мать разрешит.
– Я ведь уже не маленький! Чего вы обо мне так печетесь?! – начал возражать сын, предугадывая отказ матери.
– Ну как же нам не беспокоиться?! – включилась в разговор мать. – Ты же наш единственный сын! Да и вообще существует масса других более интересных и безопасных способов развеять скуку. Почему бы тебе не пойти в город на праздник? Общество ведь все-таки. Во всяком случае, повеселее твоей охоты.
– У меня нет повода для веселья.
– Может, познакомишься с кем-нибудь…
– Опять вы за свое?! – рассержено воскликнул Джозеф, поняв намек матери давно мечтавшей женить сына. – Вы уже порядком надоели мне со всеми этими застольями, балами и вульгарными девицами! – Он вспомнил тех девушек, которых пытались сосватать Сандерсам их родители. На разных празднествах их сажали за стол рядом с Джозефом или напротив него. Все они были, разумеется, дочерьми богатых и влиятельных горожан. Одна отличалась утонченными чертами лица, особым шармом скромной красоты, однако высокомерным поведением своим являла непреступную «крепость» и, судя по всему, надеялась выйти не меньше чем за графа или принца. Другая – краснощекая пышка-кокетка, оказалась вовсе не равнодушна к Джо. Но, увы, эта лицемерная улыбка, вычурные манеры и слова, приторная красота, основа которой – сплошная пудра и откровенное декольте – его ужасно раздражали.
– Что ж, будь по-твоему, сынок, – смирилась мать.
В ту же секунду Джозеф вышел из-за стола, оставив чай недопитым, приказал дворецкому Роберту запрячь коня, а сам отправился в свою комнату.
– Ему просто хочется побыть одному, – тихо сказал отец.
– Но, Чарльз… – собралась возразить Хелена.
– Я уверен, скоро ему это надоест.
Пока родители обсуждали судьбу сына, он вошел в свою комнату на втором этаже, переоделся и взял любимое ружье из оружейной комнаты отца, спустился по широкой лестнице, покрытой темно-зеленой ковровой дорожкой, попрощался с родителями и направился к псарне. Там он отцепил своего любимца Артура, гладкошерстного кобеля черной масти. У ворот уже стоял готовый пуститься в галоп жеребец по кличке Франц. Джозеф вскочил на него и помчался по полям, покрытым свежевыпавшим снегом, на восток, в окрестности деревни Фоксфилд – туда, где начинаются леса.
Маллингем – небольшой английский городок графства Шропшир, расположенный в тридцати семи милях[2 - 1 миля = 1,6 км] на юг от Ливерпуля. Уже несколько веков он стоит на этих холмах, окруженных полями, лесами и болотами, по которым течет небольшая речка Лелинг. На северной окраине Маллингема расположены развалины древнего замка – предшественника поселения. Суеверные жители считают его обиталищем злых духов, поэтому обходят стороной.
Материалом для постройки древних стен вокруг замка и самого замка служил камень, привозимый с ближайших отрогов Кембрийских гор. Стены и часть замка были разрушены, и из этого камня построены первые дома города. Другие постройки выполнены из местного кирпича. В условиях сырого переменчивого климата это – лучший материал, но и непомерно дорогой в сравнении с традиционной древесиной, из которой строят свои жилища бедняки. Около половины зданий города были деревянными. Дома в несколько этажей, словно нарочно поставленные близко друг к другу, образовали узкие проходы, мрак в которых сохранялся даже днем. В таких улочках в два-три метра шириной вымощенных камнем от недостатка света даже трава не росла. Только лишайники, покрывающие выщербленные в основании стены, оживляли этот каменный грязный лабиринт, в котором вполне можно было заблудиться. Таковы лишь некоторые районы города, но они самые большие и наиболее плотно заселенные. Маллингем уже давно не строился, а население его все возрастало за счет переселенцев продолжающих приезжать из близ лежащих деревень.
Всех этих людей влекли обманчивые мечты о возможности разбогатеть на торговле или службе в городе. Они составляли почти половину всего населения Маллингема и жили в самых неблагополучных его районах, где грязь и помои за отсутствием канализации выливались прямо на улицу, а затем распространяли мерзкий смрад. Здесь брань слышалась на каждом углу, из-за плотной населенности, нехватки чистой воды и света нередки были заболевания холерой и туберкулезом. Так в 1567 году от страшнейшей эпидемии чумы в Маллингеме умерло под тысячу человек, это – почти треть населения города. Переносчики этих смертоносных болезней, мыши и крысы, селятся рядом и питаются отбросами пищи, которыми их невольно кормят сами люди, не замечающие в этом причины распространения болезни.
Если вы окажетесь в узком проулке такого района, будьте осторожны! И не потому, что вам придется переступать кучи гнилых отходов и лужи грязи, переходить через них по специально положенным дощечкам, а потому, что в любой момент с верхних этажей на вас могут вылить помои или того хуже – содержимое ночного горшка.
Здесь высока преступность и беспризорность детей. Многим из этих людей, признанных отбросами общества, за неимением какого-либо образования приходится работать на фермах и мануфактурах за очень низкую плату. Часто бедняков безнаказанно ущемляют в правах и избивают за малейшую провинность. Они живут семьей-двумя в комнате, имея из имущества лишь мебель: стол, лавку, сундук, кровать, чаще тюфяк или вовсе клок соломы; кухонную утварь: квашню для теста, сковороду, котелок, а иногда и этого не имея. Причем детей в таких семьях по трое-пятеро. Мытье для них – роскошь. Лишь богатые и люди среднего достатка могут позволить себе вымыться в кадке с горячей водой. Стекло в окне является признаком богатства. В бедных домах вместо него в окна вставляется промасленная бумага. Что касается питания, то оно в основном растительное. Мясо на стол бедняка попадает не часто, максимум раз в неделю. Рыба, конечно, употребляется чаще, но основной пищей все же являются похлебка и каша. О белом хлебе бедняки могут только мечтать.
Центр Маллингема всегда оживлен. Здесь, на рыночной площади, почти каждый день собираются толпы народа, съезжаются торговцы продуктами, тканями и другими товарами. Нижние этажи домов на центральных улицах заняты торговыми лавками, мастерскими и пабами с разрисованными вывесками. Кругом снуют повозки и разносчики. Здесь решаются все важные или кажущиеся важными дела: заключаются сделки и распространяются слухи. Из соседних городов приезжают с посудой или дорогими тканями, из деревень и окраин – с овощами. Драка из-за некачественного товара, например, протухшей рыбы, или воровство – дело здесь обычное.
Вокруг площади расположились административные здания, биржа, ратуша с часами и другие учреждения, а также собор Св. Петра 1423 года постройки в готическом стиле, возвышающийся пиком своей башни высоко в небо на сорок три метра. Несколько в стороне стоят мануфактуры и фабрики.
Другие районы города отличаются своей «малоэтажностью» и просторностью. Дома здесь простенькие с высокими черепичными крышами. Рядом с некоторыми есть даже свой сад и подсобные постройки. В таких домиках обычно живут богатые горожане – купцы, фермеры, чиновники.
Глава 2
Семейство Сандерс
В особняке, подобном этим домикам, на краю Маллингема и жили герои нашей повести. Дом их двухэтажный, относительно новый по сравнению с другими строениями города. Стены его кирпичные, а крыша уложена черепицей из красной огнеупорной глины. Словом, все выполнено просто, практично и со вкусом. На заднем дворе расположены: прекрасный сад, конюшня, маленькая псарня, дровяник и другие хозяйственные постройки.
Красивыми коваными воротами открывался парадный въезд, представляющий собой цветник-розарий, сквозь который проложена широкая дорожка ко входу в дом, разделяющаяся на две узкие тропинки, огибающие здание вокруг. Крышу небольшого крылечка поддерживали две колонны, образуя портик в античном стиле. Большие двустворчатые двери, словно говоря о радушии и гостеприимстве, открывают нашему взору огромную залу, отчасти служащую еще и гостиной, стены которой облицованы панелями из дорогих пород бука, украшенных в углах витиеватой резьбой. На полу – ковер с геральдическим узором. Напротив входа у дальней стены на второй этаж восходит широкая лестница с изящно изгибающимися, гладкими, до блеска отполированными перилами, покрытая темно-зеленой ковровой дорожкой. По обеим сторонам от нее располагались два больших окна, обрамленных золотисто-охристыми портьерами с кисточками. Еще одно вертикально вытянутое окно находилось над лестничной площадкой, которая на уровне середины первого этажа разделялась на две лесенки, ведущие на второй этаж, поэтому днем здесь было очень светло. Повернув из залы направо, мы можем попасть в столовую, уставленную изысканным фарфором, а затем на кухню и дальше – в уборную. Если же мы направимся налево, то попадем в гостиную часть залы, выполненную в классическом стиле: перед большим камином стоял круглый стол из красного дерева, окруженный мягкими стульями с высокими спинками, обитыми кожей шоколадного оттенка, у самого очага – кресло-качалка с накинутым на него толстым шерстяным клетчатым пледом; на каминной полке – в широкой раме портрет хозяина дома кисти художника не очень талантливого, потому что хозяин в нем узнавался с трудом, и два серебряных подсвечника; на стенах развешены различные картины и охотничьи трофеи. Поднявшись на второй этаж, мы попадаем в прихожую, откуда можно пройти на балкон, что над крылечком-портиком или в одну из четырех комнат: спальную Джозефа, его родителей, библиотеку или кабинет главы семейства.
При таком большом доме, разумеется, у Сандерсов имелась прислуга. В ее число входили: кухарка – толстушка миссис Морган, юный дворецкий – Роберт и старик-садовник – Петерсон. Хозяин всего этого, Чарльз Сандерс – человек лет сорока восьми с задумчивыми голубыми глазами, носит усы и отличается округлыми чертами лица. Лет десять назад он заметил смышленого бездомного мальчишку-Роберта и приютил его. С тех пор тот служил семье дворецким. Со своей женой, Хеленой, Чарльз познакомился, когда его отец был при смерти. К тому времени Чарльз уже стал отличным фермером и охотником, накопившим немалое состояние, которого в сочетании с наследством оставленным отцом, хватило на постройку этого дома. Ранее они с отцом жили в жалкой деревянной лачуге. Осенью у старика случился очередной приступ, после которого он больше не смог поднятья с кровати. Хелена тогда была сестрой милосердия городского госпиталя Святого Петра. Заботливому сыну пришлось нанять ее ухаживать за своим престарелым отцом, так как он не мог бросить ферму, да и необходимых навыков у него тоже не было. Чуткая сиделка не отходила от старика ни на шаг. А вечерами, когда больной засыпал, она с радостью проводила время в беседах с Чарли за чашкой чая у теплого камина. Здесь девушке находиться было гораздо приятнее, так как в доме ее семьи из-за ругани родственников царил хаос, а в госпитале было много работы и ощущалось постоянное давление властной настоятельницы. Поэтому она так охотно засиживалась у Сандерсов. Хелена была очаровательной блондинкой с неповторимой улыбкой, которая не изменилась и сейчас на слегка постаревшем лице беспокойной матери. Чарльза удивляла ее нежная, бескорыстная забота о его отце. А ведь он для нее был совершенно чужим человеком, очередным противным больным. Девушка подбадривала и веселила старичка каждое утро, беседовала с ним, так что Джон Сандерс радовался каждому ее приходу, словно сошествию ангела с небес. Так Хелена прижилась в этой семье и стала совсем своей. Не остался без внимания и Чарльз. Он был просто заинтригован ее великодушием и каждый раз с нетерпением ожидал встречи с ней. Чувства были взаимными: сиделке так же нравился молодой трудолюбивый фермер.
Как-то вечером Джон Сандерс, заметив, как, отойдя в сторону, о чем-то разговаривают молодые, подозвал их и намекнул, что из них получится хорошая пара. Как оказалось, они только что обручились и как раз собирались ему об этом сказать. Тогда старик признался, что это было его последнее желание – знать, что они будут счастливы. Благословив их на брак и долгую счастливую жизнь, ночью того же дня Джон Сандерс беззвучно скончался. Некоторое время, как бы ни были счастливы обрученные, они горестно рыдали, особенно Хелена. За какие-то два месяца старик стал для нее родным человеком более, чем собственный отец. Тем печальнее было потерять его, едва обретя. По прошествии траура, мисс Хелена Готхорд превратилась в миссис Сандерс. Чарльз и Хелена обвенчались и начали строить дом.
Всем своим видом Хелена представляла человека ответственного. Бывало, она даже управлялась с хозяйством на ферме, пока муж уезжал по делам в соседнее графство.
Так шло время: она хлопотала по дому, в саду, бывала у подруг; он – на ферме, с приятелями, на охоте. У них практически не было родственников, но их заменяли многочисленные друзья. Это семейство у многих было в почете, производило на горожан приятное впечатление и внушало доверие. В то время и родился Джозеф. Вскоре этот малыш стал проказником, подшучивающим над миссис Морган и садовником Петерсоном. Шли годы, мальчик взрослел, учился верховой езде, этикету, письму, языкам и другим наукам, которые ему преподавал нанятый родителями гувернант. Они не жалели средств на обучение сына и в то же время разрешали ему дружить с уличными мальчишками, в противоположность некоторым богатым родителям, да и были они тогда не так богаты как теперь. Случалось, что пацаненок ввязывался в неприятные истории. Еще несколько лет спустя родители отдали его на военную службу, с которой позже он уволился. Впрочем, все это пролетело удивительно быстро, и теперь Джозеф стал стройным высоким парнем двадцати трех лет с глазами отца и улыбкой матери, продолжающий дело деда. А сейчас он отправился в лес, что близ деревни Фоксфилд, где они с отцом и его друзьями часто охотились.
Глава 3
Чудесное спасение
В тот же день ближе к вечеру на окраине соседнего с городом села девушка с огромной сумкой бежала за отъезжающей повозкой.
– Стойте! Подождите! – кричала она ей вслед.
Повозка остановилась, и сидящий в ней извозчик оглянулся.
– Вы в деревню? – спросила девушка задыхающимся от бега голосом.
– Нет, в город, – отрезал извозчик.
– Но как же так?! Что же мне теперь делать?! – расстроилась она.
– Опоздали на последний кэб?
– Да, – еле слышно прошептала она.
– Ну, это не беда. От города до деревни ведь ближе. Солнце уже садится, следующего экипажа вы вряд ли дождетесь, так что полезайте ко мне.
Девушку звали Элизабет Хоулингстон. Она огляделась вокруг и влезла в двуколку.
Деревня Фоксфилд, равно как и Маллингем, удалена на четыре мили от поселка, в котором оказалась девушка. Следовательно, на этот путь приходилось потратить весь остаток дня. Дорога, ведущая к городу, направляла путников на северо-запад. Кругом были только поля, покрытые снегом, к которым по безоблачному бледно-голубому небу медленно склонялось по-зимнему ослепительное, но не греющее солнце.
– А где же я там остановлюсь? – спрашивала, словно сама себя Элизабет. – Думала, сегодня дома буду.
– Не расстраивайтесь вы так. Приедем, увидим, я вам помогу.
– А может, вы все-таки заедете в Фоксфилд? – робко спросила девушка. – Сами ведь говорили: там недалеко.
– Нет, увольте! – протянул извозчик.
– А если я вам заплачу?
– Не стоит. Я все равно не соглашусь. Дома заждались.
Тогда повозка находилась уже рядом с начавшимся по правую сторону лесом, который продолжался до самой деревни и охватывал ее еще и с севера. Лес из дубовых, ясеневых и буковых деревьев отчетливо вырисовывался своими черными, словно обугленными стволами деревьев на белом снегу. Его тишину нарушали только вороны, летавшие над вершинами деревьев и беспокойно каркавшие.
На вид девушка была лет двадцати, кареглаза, с темными каштановыми волосами, покрытыми платком. Одета она была простенько, почти как все деревенские, но в очень чистую и хорошо сидящую одежду: в кожаные туфли, местами потертые, судя по всему ношенные не первый год, обычную строгую темно-синюю юбку из толстого сукна и светлую короткую курточку с яркими узорами и рюшами на женский манер.
Достигнув развилки между направлениями на Фоксфилд и Маллингем, двуколка остановилась. До деревни оставалось пять километров. Путница и извозчик начали спорить. Она пыталась его уговорить отклониться от маршрута, но ничего не выходило.
– Чего вам стоит? Всего пять километров! – твердила она.
– Пять – туда, Пять – обратно, потом еще до города. К тому времени ночь будет.
– Ну пожжаалуйста! – стала она уже умолять.
– Вот именно, что пять километров. Пешком дойти можно, – раздраженно выпалил мужчина.
Элизабет раздумывала над тем как ей поступить.
– Мы так до ночи спорить будем. Значит, пешком пойдете или со мной едете?
– Пойду! И без вас справлюсь, – гордо ответила девушка, спрыгнув с повозки.
– Давно бы так, – сказал извозчик и хлестнул лошадь, которая тут же помчалась по дороге, сворачивающей на запад, в Маллингем.
– Спасибо! – сказала она ему вслед. Он что-то буркнул в ответ.
