Как и любой образованный прагмеранин, Мэтт хорошо знал историю освоения космоса. Он поднимался по трапу в небольшой шаттл с вычурным лого «ТрансПлан» на борту, когда его снова захватили странные мысли. Ведь когда-то давным-давно люди и не мечтали выйти за пределы своей Солнечной системы. Они, словно муравьи с двадцатого яруса Купола, ползали от планеты к планете, тратя десятки лет жизни только на то, чтобы добраться из точки А в точку Б. Признаться, Мэтт до сих пор в это не верил: он и представить себе не мог, что человек способен добровольно изгнать себя с родной планеты и на долгие годы застрять в крохотном смехотворном подобии корабля. И что бы сейчас сказали эти великие космонавты, узнав, что на путешествие от Прагмерана до Земли уходит каких-то сорок семь минут? Всплакнули бы они над потраченными впустую годами своих жизней? Хотя, вряд ли.
– Уважаемые пассажиры, просьба занять свои места и пристегнуть ремни безопасности. Наш шаттл готовится ко взлету. Время на выход с орбиты Прагмерана – двадцать минут. Время прыжка в гипер-тоннеле – три минуты. Время на посадку в пункте назначения – двадцать четыре минуты. В салоне шаттла для вас работают наши прекрасные стюардессы, а также приготовлены напитки и закуски. Мониторы будут отключены на время входа в гипер-тоннель. Приятного полета. Путешествуйте с ТрансПлан!
Мэтт занял место у окна и откинулся на удобную спинку кресла. Вернее, это было не окно и даже не иллюминатор – на прагмеранских кораблях их заменяли экраны, с абсолютной точностью передававшие то, что снимали наружные камеры. Во-первых, так пассажиры могли наслаждаться потрясающим видом космического пространства и, главное, Землей. Во-вторых, иллюминаторы уже давно не использовались на шаттлах, подготовленных к проходу через гипер-тоннель. Эти корабли совершали безумный скачок в пространстве, а иллюминаторы в таком случае становились лишь слабым местом всей конструкции.
Пол под ногами завибрировал, и в такт с ним тело Мэтта забило мелкой дрожью. Ему уже не раз приходилось летать, но в своих поездках он никогда не покидал родной планеты. А значит, никогда не испытывал перегрузок от выхода из атмосферы и проклятого прыжка. И зачем он в это ввязался?
Мэтт так и не увидел, как удаляется, становится совсем крошечным и наконец исчезает в дымке космопорт, не увидел огненных сполохов, стелющихся по бортам шаттла. Он просто не смог заставить себя открыть глаза. Только когда чудовищный гул начал стихать, а тряска снова превратилась в легкую вибрацию, он взглянул на экран. Там, окутанный бледным ореолом, из кромешной темноты космоса на него смотрел желто-багровый гигант – Прагмеран. Через мгновение шаттл изменил курс, и красный шар исчез из поля зрения, уступив место мерцающей бездне.
До того, как пассажиров вдавило в кресла, в ушах поднялся мерзкий свист, а в глазах не несколько секунд потемнело, Мэтт попытался рассмотреть людей, с которыми он отправился на совершенно чуждую ему планету. Напротив него сидел пожилой мужчина с солидным животом, стянутым ремнем безопасности, а места впереди занимали юноша и девушка в чересчур яркой одежде, явно летевшие вместе. Мэтт поймал себя на мысли о том, участвуют ли эти двое в Программе родопродолжения. От этого ему вдруг стало противно и неловко. Когда он попытался незаметно повернуться назад и рассмотреть остальных пассажиров, раздался сигнал, предупреждающий о прыжке, и Мэтт ощутил на себе удар перегрузки.
– Мистер Маррет, с вами все в порядке? Мистер Маррет? Вы слышите меня?
Мэтт так и не сумел понять, отключился ли он на мгновение или просто закрыл глаза. Перед ним возвышалась стройная стюардесса в фирменном комбинезоне «ТрансПлан» и протягивала таблетку со стаканом воды.
– Возьмите, это поможет восстановиться после прыжка. Через две с половиной минуты мы выйдем из тоннеля.
– Спасибо, – он принял таблетку и прикрыл глаза. Пульсация в висках подсказывала, что от перегрузки у него подскочило давление – начало путешествия оказалось довольно неприятным. Мониторы, действительно, погасли, и Мэтт старался не думать о том, что происходит снаружи. От волнительного предвкушения встречи с Землей остались лишь тревога и головная боль. Он окликнул стюардессу, попросил еще воды и так и застыл со стаканом в руке.
Все мониторы шаттла разом проснулись, и на них показался огромный сияющий голубизной шар. Он рос на глазах, а его спокойное свечение словно расползалось по темной глади космоса. Странно, Мэтт столько раз видел снимки Земли с орбиты, но та картина, что развернулась перед ним сейчас, была чем-то совершенно иным. И пусть это было лишь изображение с камер – планета выглядела по-настоящему живой. На ее поверхности уже обозначились яркие пятна морей и континентов, местами скрытые молочно-белыми разводами облаков. Мэтту казалось, он даже видит цепи гор с заснеженными пиками. Но самым необыкновенным был тот синий ореол, что, приближаясь, превращался в настоящее небо. Светло-голубое, а не бледно-желтое.
Пассажиры шаттла охали, а юноша, сидевший впереди, что-то рассказывал своей спутнице и тыкал пальцем в экран.
– Дамы и господа! – открылась одна из служебных дверей, и перед ними предстала молодая женщина с сияющей улыбкой и в очень странной одежде. – Добро пожаловать в Солнечную систему! Уже совсем скоро мы совершим посадку на Земле – колыбели человечества!
Мэтт с удивлением рассматривал сочетание расклешенных джинсов с пушистым розовым кардиганом, из-под которого выглядывал воротник классической рубашки. Он, разумеется, ни черта не понимал в земной моде, но даже его скудных представлений хватало, чтобы понять – с костюмом произошло что-то неладное.
– Меня зовут Жоан Ритти, я буду вашим экскурсоводом и проводником в этот потрясающий мир древности на все следующие семь дней. Итак, позвольте напомнить вам порядок нашего путешествия, – у Жоан был странный, режущий слух голос, который в сочетании с ее костюмом давал умопомрачительный эффект. – Первый день – «Малоразвитые народы Южной Америки», второй день – «Ужас и красота Африки», третий – «Закат Европы». На четвертый день нашей темой будет – «Славянские аборигены», пятый – «Вымирающая Азия», шестой – «Как можно жить на острове?». А на седьмой день вы, наконец, отдохнете, ведь у нас очень насыщенная программа!
Мэтт понимал, что через неделю постоянного звучания этого голоса он будет сниться ему в кошмарах до конца жизни.
– Но я должна предупредить, что у нас есть одно важное изменение в расписании. Сегодня, вместо Южной Америки, мы летим сразу в Евразию, на территорию Старой России, чтобы увидеть редчайшее событие! Уже через несколько дней на просторы Нижнего Поволжья обрушится безумная пыльная буря – феноменальный катаклизм! Приходит она крайне редко и в прошлый раз бушевала целых шесть лет назад! У вас есть уникальная возможность наблюдать, как коренное население Земли противостоит гневу планеты, как военные эвакуируют жителей, и как земляне спасаются от опасности. Соответственно, обратите внимание, что мероприятия первого и четвертого дня в расписании меняются местами. А теперь, пожалуйста, проверьте ремни, мы входим в атмосферу. Увидимся внизу!
Ритти скрылась за дверью, экраны погасли, шаттл сильно затрясло.
– Какое-то Поволжье, какая-то буря, – бормотал Мэтт, вцепившись в подлокотники. – Зачем нам буря, почему бы лучше не посмотреть на что-нибудь поприятнее.
Но, когда корабль выровнялся, а пассажиры облегченно вздохнули, он и думать забыл о недовольстве, снова уткнувшись в экран. Мэтт помнил, что перед ним было не окно, но ему ужасно хотелось прижаться к нему лицом, чтобы увидеть больше. Земля расстилалась прямо под ними пестрым полотном: бледно-желтые просторы степей прерывались зеленеющими кромками лесов и голубоватыми каменистыми массивами предгорий, реки переплетались, словно ветви огромного дерева, между пологими склонами холмов. Шаттл снижался, и вот на цветастом покрывале земли начали мелькать крошечные домики. Мэтт видел их на фотографиях, но никак не мог поверить, что где-то во вселенной еще сохранились такие древние постройки с покатыми крышами и маленькими окошками. Теперь он различал и дороги, сверху напоминавшие узкие реки, по которым сновали смешные земные автомобили – еще один пережиток старины. Стоило шаттлу опуститься еще чуть ниже, как Мэтт едва не вскрикнул: «Смотрите, смотрите сюда!», – невдалеке он лишь мельком увидел стадо самых настоящих коров. Для него, привыкшего наблюдать за животными в стенах Купола, это казалось чем-то невозможным.
Тут экраны переключились на носовые камеры корабля – впереди показался город. Вернее, так сообщил через динамики пронзительный голос Ритти, но вот сам Мэтт никакого города не увидел. Пассажиры, нахмурившись от натуги и подавшись вперед, вглядывались в медленно плывущую картинку. Впереди лесной массив пересекала водная гладь. Огромная река, скорее, напоминавшая Мэтту море, будто делила весь мир пополам, теряясь где-то вдалеке и упираясь прямо в голубое небо.
– Вот он, я вижу! – раздался вдруг до неприличия громкий голос девушки в ярком комбинезоне. – Прямо за рекой!
В другой обстановке Мэтт непременно бы поморщился от столь вызывающего поведения молодой особы, но сейчас он лишь придвинулся чуть ближе к экрану:
– Да где же? – пробормотал он и вдруг тоже увидел город. Признаться, для прагмеранина это была нелегкая задача, ведь на горизонте не сияли высоченные башни из стекла и железа, а под солнцем не отливали глянцем стены жилых блоков. Город оказался скоплением крошечных (по представлениям Мэтта) каменных домиков, между которыми пролегла нечеткая сетка улиц, как ни странно, поросших деревьями. Среди этих маленьких построек попадались странные и просто невероятные сооружения: одно было похоже на скругленную башню, почему-то покрытую позолотой, другое было украшено шпилем, а третье, широченное и круглое, и вовсе было лишено крыши.
Мэтт вглядывался в ряды домов из старинного кирпича и не мог поверить в то, что видит. Строения стояли прямо на земле, а люди выходили на улицы и дышали неочищенным воздухом, подставляли лица солнечным лучам, даже не думая как-то защититься от радиации. Шаттл снова начал набирать высоту. Крыши сменились ковром травы и пушистыми кронами, и вдруг пассажиры корабля, словно сговорившись, восхищенно охнули. На вершине холма в небо на десятки метров поднималась статуя – каменный исполин, что возвышался над городом, словно Купол над безжизненной гладью Прагмерана.
– Это женщина?
– Не может быть!
– А что у нее в руке?
Поднявшийся в шаттле гул стих под натиском визгливого голоса из динамиков:
– С прибытием, друзья! Мы готовимся совершить посадку в Волгограде! Пожалуйста, не отстегивайте ремни до полной остановки шаттла. На экранах вы видите одно из немногих сохранившихся чудес Земли – статую «Родина-Мать». Подробнее о ней вы можете прочитать в сегодняшней информационной рамке.
Мэтт откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Только сейчас он понял, что даже не задумывался о том, что увидит здесь. У него не было каких-то определенных ожиданий или мыслей по этому поводу. Он просто летел. Летел от скуки, как, в принципе, и каждый на этом корабле. И сейчас реальность увиденного оглушила его, ввела в ступор. Его преследовало странное ощущение, будто он заснул в собственной постели, а проснулся в совершенно незнакомом месте.
Вскоре шаттл замедлил ход, на мгновение завис в воздухе и начал медленно опускаться. Оказалось, небольшой космодром примыкал прямо к центральной части города, где, впрочем, располагался и старинный железнодорожный вокзал. Вид медлительного громыхающего поезда привел прагмеран почти в детский восторг.
Экраны погасли, распахнулись пассажирские ворота, и в салон хлынул яркий свет, от которого сразу начали слезиться глаза. На выходе из корабля их уже поджидала Ритти с целой коробкой солнцезащитных очков. Как им объяснили позже, купола и стекла на Прагмеране были затонированы для создания комфортного уровня освещенности. Здесь же солнце палило так, как ему вздумается, поэтому прибывающим на Землю приходилось какое-то время привыкать к естественному свету.
Едва двери шаттла открылись, как в салон ворвалась еще и волна звука. Пассажиры выходили и толпились возле корабля, не понимая, что происходит и что им делать дальше. Многие выглядели испуганными. За ограждением, установленным вокруг посадочной площадки, оказалось море людей. Они кричали, размахивали какими-то флагами, плакатами, сотни рук поднимали в воздух устаревшие аппараты для съемки.
«Добро пожаловать в Россию!», – прочитал Мэтт на одном из плакатов.
– Что здесь происходит? – прокричал он прямо на ухо Ритти.
– Они встречают вас! Здесь прилет шаттла считается редким событием, на которое собирается посмотреть куча народу! – она подняла руку, привлекая внимание пассажиров. – Прагмеран, за мной! Проходим, не стоим! Вот сюда, за доктором Марретом, не задерживайтесь!
Пока Жоан подгоняла последних ошарашенных туристов, Мэтт оказался первопроходцем их группы на этой планете. Его потеснили к проходу между ограждениями, уходящему куда-то от посадочной площадки. Он шел первым и (после ему было стыдно в этом признаться) ужасно боялся. Коридор казался слишком узким, а сразу за невысоким заборчиком были люди: они кричали, тянули руки, фотографировали, смеялись… И все это происходило слишком близко к нему. О соблюдении комфортного расстояния по ту сторону ограждения и речи не шло. Люди стояли вплотную, напирали друг на друга, даже залезали на плечи тем, кто был повыше! Подобного ужаса Мэтт не испытывал еще никогда. Прямо за оградой он увидел нескольких человек в военной форме. «Они охраняют нас», – понял Мэтт, и от этой мысли ему стало еще хуже. – «Значит эта толпа может напасть?! Боже, безумное место, безумная планета!»
Проход резко расширился, и перед Мэттом оказались ступеньки, ведущие ко входу в старое каменное здание. Мимо него пронеслась Ритти, и ее розовая кофта развевалась на ветру, словно пушистый флаг. Она распахнула двери перед оцепеневшими от ужаса прагмеранами, и те спешно убрались с глаз надрывающейся толпы.
Едва они оказались в просторном пустом холле, как все заговорили наперебой:
– Что это вообще было?!
– Это покушение! Там были военные! Вы их видели?
– Куда вы вообще смотрели?!
Ритти подняла руки и ее противный голос, разлетаясь эхом по комнате, заставил всех замолчать:
– Дорогие мои, все в полном порядке, эти люди пришли, чтобы полюбоваться на приземляющийся шаттл и поприветствовать вас. Это своеобразная традиция. Земляне часто собираются вместе, чтобы увидеть что-то интересное. Даже администрация города придумывает разные развлекательные мероприятия. Для Земли это нормально!
Мэтт молчал. Слишком много переживаний подарила ему эта планета за первые несколько минут – от эйфории до страха смерти.
Прагмеране, возглавляемые Ритти, пересекли пустой холл и вышли на странную асфальтированную площадку, сплошь иссеченную белыми и желтыми полосами.
«Парковка», – заметил табличку Мэтт и хмыкнул.
Их встречал старый автобус на шести огромных колесах, который вызвал у группы неподдельное восхищение – именно такие автомобили первыми пустили по тоннелям Прагмерана, когда на нем была основана колония.
– Для землян, – отметила Ритти, – Это редкий и высококлассный транспорт. Не смейтесь! Условия здесь требуют большей проходимости, чем специально спроектированные тоннели. На этой планете господствует природа, а она заметно усложняет жизнь людей.
Мэтт занял место в самом конце чудно?го автобуса – здесь голос Ритти не так резал слух, и можно было более или менее расслабиться. Он прислонился к толстому стеклу. За ним неспешно проплывали дома людей, о чьей жизни он довольно много слышал, но, как оказалось, не имел ни малейшего представления. Автобус остановился, пропуская поток машин, и на первом этаже одного из маленьких кирпичных домиков Мэтт заметил вывеску, сделанную прямо на лакированной доске и обвитую маленькими золотыми лампочками. «Тимьян», – прочитал он. Через единственную стеклянную витрину виднелся небольшой светлый зал. Он был заставлен столиками, сделанными, видимо, из тех же досок, что и вывеска. За ближайшим сидела девушка в открытом летнем платье. Ни одна прагмеранка не решилась бы появиться на людях в подобном наряде, но Мэтту он, признаться, даже понравился. На мгновение замешкавшись, он привстал с кресла и замахал руками, пытаясь привлечь внимание Ритти.
– Жоан! Эй, мадам экскурсовод! – его крик пронесся над рядами пассажиров и заставил розовую кофточку взвиться с места.
– Что случилось?! – через секунду Жоан уже стояла рядом. Она не раз сталкивалась с непредсказуемым действием Земли на прагмеран. Особенно чувствительные и возбудимые личности порой сильно осложняли ее работу, и Ритти, как опытный гид, мгновенно откликалась на любое странное поведение со стороны туристов.
– Что это такое? – Мэтт указал на вывеску и витрину, за которой все еще виднелась девушка в платье. В это же мгновение автобус тронулся с места.
– Где? Вы про «Тимьян»? Это кафе – место, где земляне могут поесть или выпить в свободное время. В этом заведении, надо признаться, прекрасная выпечка. Такие места напоминают пищевые блоки на Прагмеране, но здесь их посещают еще и для отдыха или развлечения.
– Они развлекаются тем, что едят? – из-за спинки стоящего впереди кресла показалась голова девушки в ярком комбинезоне. – Это как-то странно.
– За время нашего путешествия вы увидите много странных и даже безумных развлечений, которые встречаются на этой планете. И поверьте, походы в кафе – не самая дикая из всех привычек землян.
Вскоре автобус остановился на довольно широкой асфальтированной площади, и Ритти пригласила группу выйти. К счастью, здесь людей было совсем немного, и Мэтт, наконец, смог спокойно осмотреться. Он глубоко вдохнул. Воздух был куда теплее, чем он привык, и полнился странными незнакомыми запахами. Представив на секунду, сколько вредных газов и бактерий витает вокруг него, Мэтт едва не поперхнулся и поспешил отогнать эту неприятную мысль. Он уже прилетел – поздно думать об экологии.
– Мы идем в этот блок? Ой, простите, дом? – спросил гида полный мужчина, махнув в сторону аккуратного, но очень старого на вид трехэтажного здания.
– Да, мистер Топпинен, мы идем обедать в пищеблок.
– Но ведь вы сказали, что вместо них земляне ходят в кафе!
– В этом здании заседает администрация города, и для них, как очень занятых людей, его все-таки поставили. Единственный, насколько я знаю.
На вид пищеблок оказался довольно простым. Не стоило даже сравнивать его с тем, что располагался в Куполе. Этот уступал любому на Прагмеране. Просторный зал пересекали ряды металлических столов с антибактериальным покрытием, а вдоль стены тянулась колонна пищевых автоматов. В целом, место выглядело успокаивающе знакомым, но тоже порядком устарело: выбирать блюдо приходилось не в настольном меню, как это было в Куполе, а на стене рядом с автоматом раздачи, у которого собиралась целая очередь. Поднос тоже нужно было таскать самому.
Мэтт лишь пожал плечами, когда полный мужчина отметил, что аппаратура – настоящий хлам. Его заинтересовало другое: проследив, что группа освоилась в обеденном зале, Ритти миновала пищеблок и свернула за угол. Настенный указатель, бестолково мигая, подсказывал, что там расположилось «кафе».
Обойдя стороной очереди, в которых, разумеется, никто не толкался и не подпирал друг друга, Мэтт заглянул за угол. Там оказалось еще одно помещение, оно было меньше пищеблока и выглядело просто невероятно. Столы здесь были деревянные, а кроме привычных стульев вокруг них стояли мягкие кресла и диваны. Вдоль одной из стен протянулась длинная стойка, а над ней Мэтт увидел таблички, испещренные мелкими надписями. Кажется, они были сделаны от руки. Но больше всего его удивило огромное количество вещей совершенно непонятного назначения: фотографий, висевших прямо на стенах, горшков с растениями, книжных полок и светильников с массивными абажурами над каждым из столиков. Все это никак не вязалось с местом, предназначенным для еды.
Ритти, внимательно изучавшая надписи на табличках рядом со стойкой, вдруг обернулась и помахала Мэтту рукой. Он в нерешительности покосился на группу (никто не обратил на него внимания) и, протиснувшись между столиками, подошел к Ритти.
– Доброе утро, – поздоровалась не очень симпатичная, но улыбчивая девушка за стойкой, которую Мэтт сначала не заметил.
– Доброе, – пробормотал он, обнаружив вдруг, что таблички представляют собой не что иное, как меню.
– Почему вы ушли от группы? Не понравился наш пищеблок? – когда Жоан выходила из роли гида и не надрывала связки, голос ее становился куда более приятным, и из него пропадали раздражающие визгливые нотки.
– Нет, почему же, – Мэтт вдруг почувствовал себя растерянным и совсем чужим в комбинезоне и затемненных очках, которые болтались на нагрудном кармане. – Просто любопытство. Простите за вторжение, я, наверное, пойду.
– Зачем же, оставайтесь! – запротестовала Ритти и ткнула пальцем в таблички над стойкой. – Выбирайте себе что-нибудь. Мы все-таки на Земле, нужно хотя бы раз попробовать, что тут едят.
– Смахивает на то, что предлагает пищеблок.
– Здесь дело не в названии, а в самом блюде. Давайте, смелее.
Мэтт, недолго думая, заказал то, что обычно брал на завтрак в Куполе – яичницу с грибами, поджаренный хлеб и кофе. Ритти взяла блинчики с какао. Девушка записала заказ и исчезла за дверью возле стойки.
– Куда это она? – не понял Мэт.
– Передать повару чек, – Жоан направилась к угловому столику, над которым нависала не дающая Мэтту покоя книжная полка. – Теперь надо подождать, когда нашу еду приготовят и принесут.
Подумав о том, сколько людей уже ели на этой (явно не стерильной) столешнице и на многоразовой посуде, Мэтт внутренне содрогнулся, но виду не подал. Оскорблять Ритти и работавшую здесь девушку своей брезгливостью он точно не хотел.
– Ритти, знаете… Я, кажется, догадываюсь, почему здесь есть фотографии или цветы, но объясните, как с этим местом связаны книги?
– Книги? – гид подняла голову, следуя за взглядом Мэтта. – А, я вас понимаю, мистер Маррет. Поначалу мне это тоже казалось странным, но земляне действительно часто читают, даже во время еды или за чашкой кофе. Особенно те, кто приходит в одиночку.
– Читают за едой, – повторил Мэтт и покачал головой. – Странно, что они еще не спят здесь.
Он замолчал и бросил на Ритти подозрительный взгляд.
– Скажите, если не секрет, вы ведь с Прагмерана?
– Разумеется, я сотрудник компании ТрансПлан.
– Но живете вы на Земле?
– Да, пока работаю, а во время отпуска возвращаюсь домой. А почему вы спрашиваете, мистер Маррет?
– Простите, просто любопытство.
– Яичница с грибами и блинчики, – оповестила девушка, внезапно появившаяся рядом с тарелками в руках. – Приятного аппетита.
– Поразительно, – отметил Мэтт, пробуя еду. – Это и вправду лучше, чем в пищеблоке. Но почему?
– Потому что готовили люди, – Ритти загадочно улыбнулась.
После обеда группа пересела из автобуса в пассажирский планетный шаттл. Он во многом напоминал корабль, на котором они летели с Прагмерана, но был меньше и не предназначался для выхода из атмосферы. Здесь, вместо экранов, были настоящие большие иллюминаторы, к которым тут же прильнули туристы. Недалеко внизу расстилались земли Поволжья.
Мэтт продолжал беседовать с Ритти до самой посадки. От нее он узнал, что они летят на юг, где издревле на многие километры тянулись сельскохозяйственные угодья. Раньше эти районы славились плодородием. Здесь, в живой земле, выращивались самые разные культуры, начиная от овощей и заканчивая экзотическим для Прагмерана рисом. Поголовье скота исчислялось сотнями тысяч, а по пастбищам бродили племенные коровы, овцы, козы и даже верблюды. Сейчас оставшиеся хозяйства можно было пересчитать по пальцам, а процветание этих районов было далеко в прошлом.
Именно здесь уже несколько десятилетий бушевали пыльные бури. Они приходили довольно редко, раз в пять-семь лет, но со времен смены климата на Земле (которая и заставила начать освоение Прагмерана) почвы засушливого района превратились из песка в самую настоящую мельчайшую пыль. Она поднималась сплошной стеной и устремлялась вслед за ветром, на несколько недель накрывая дома местных жителей. Пыль пробиралась всюду: сквозь ткань, щели в стенах домов, в машины – она засыпала жилища по самые крыши не только снаружи, но и внутри. Оказаться на улице во время бури означало смерть. Остаться в доме, в который может проникнуть пыль – долгую смерть.
Поэтому сейчас, узнав о приближении бури, правительство начало эвакуацию немногочисленных жителей из опасной зоны. Но оказалось, что некоторые в помощи не нуждались. Те, кто мог себе это позволить, за годы затишья подготовили свои дома к ненастью. Это были надежные герметичные строения, оборудованные системой вентиляции и фильтрами для воздуха. В них было все необходимое, чтобы переждать бурю в безопасности: запас продовольствия, дополнительные источники электричества, связь и даже такие приспособления, что могли расчистить выход из дома, когда пыль уже улеглась. (Другим, чтобы выйти из здания, приходилось ждать помощи спасателей). В таких хозяйствах даже хлева и амбары были надежно защищены от пыли. Их владельцы предпочитали укрыться в собственных домах, а не отправляться на военных грузовиках к тесным убежищам и лагерям, бросая все нажитое на произвол судьбы и милость природы. Там оказывались только те, кто не мог построить себе новый дом или переехать в безопасное место, оставаясь в старых, деревянных, насквозь продуваемых ветром жилищах.
И именно туда держал путь шаттл. Холмы и зеленые шапки лесов скоро сменились просторами степей, которые разрезали полосы шоссе. Все кругом казалось безопасным и мирным, и Мэтту с трудом верилось, что это место за несколько часов может превратиться в смертельную ловушку для всего живого.
