– Бездарщина! – заорал он на меня.
Да чтоб ты провалился, старый хрыч!
Я сделала пять выстрелов и разнесла голову мишени в клочья.
– Вот что значит мастерство учителя! – довольно крикнул лысый стрик и небрежно стукнул пальцами по моему плечу. – Сразу видно, что я профессионал. Я сделаю из тебя снайпера. А вот и остальные пожаловали.
В комнату вошли студенты, и внимание учителя переключилось на них. Он продолжал кричать и поправлять каждого, стоя призраком смерти за их спиной. Научились все, напуганы многие. А ещё есть я, готовая стукнуть эту лысую башку прикладом. Впервые встречаю такого человека, который способен настолько сильно вывести меня из себя.
– Следующее задание пройдёт в волшебной комнате иллюзий, через стену, – заявил Миля и, не давая перерыва, повёл нас в соседнее помещение.
Нажав на некоторые кнопки приборной панели, расположенной на стене рядом с нужной дверью, учитель повернул ручку. Вместо бетонных строений и стола появилась улица, длинная и широкая. Целый городской район поместился в пределах сорока квадратных метров. Чудом я бы это не назвала, наверняка пол комнаты подвижен, а всё вокруг лишь проекция. Осталось только объяснить осязаемость объектов.
Первым делом, когда прошла внутрь, я коснулась стен. Очень похоже на настоящий материал, да только стоит хорошенько ударить – и он наверняка развалится. Я со всего размаха вмазала ногой в стоящий предо мной ящик. Тот разлетелся на частицы, а потом возник вновь. А вот и разгадка: частицы проекции имеют сильную связь между собой, образуя крепко сложенный объект.
– Эй! – взревел учитель по стрельбе. – Ты что делаешь, бездарщина?!
– Проверяю свою догадку о работе помещения, – пожала я плечами.
– Тебе здесь цирк? – подошёл ко мне учитель. – На, повесели нас.
Он кинул в меня бластером, который я без промедления словила.
– Давай, – махнул он рукой в конец улицы. – Дойди до тупика, попробуй. Давай, раз умная такая.
Тут в меня начали палить из укрытий впереди. Я резко скрылась за ящиком.
– Конечно, – хихикнул Миля. – Давай, на высоком уровне. Самом высоком пройди. А мы из наблюдательной полюбуемся.
Я сделала попытку посмотреть из укрытия, но сразу спряталась. Засветы летели из бластеров безостановочно. Пришлось на корточках пробираться в соседнее здание, где я встретилась с первым врагом лицом к лицу. Я выбила оружие из его рук, которые тут же сломала. За дверным проёмом появились ещё враги. Я сделала три точных выстрела в грудь каждому. Присела и перезарядилась. Затем выпрыгнула и кувырком перекатилась к колонне. В окно запрыгнул враг и ударил меня ногой в бедро, я испытала сильную боль, но смогла пересилить себя и выстрелить ему в голову прежде, чем он сделает то же самое. Хромая я вышла из здания и уже не соблюдала осторожность. Враги падали замертво. Я была почти у цели, когда прямо в спину мне вонзился засвет, пролетев насквозь. Чувства были более чем реалистичные, поэтому я упала и схватилась за грудь. Учитель по стрельбе подошёл и поиздевался немного.
– В шаге от победы тебя подстрелили, – посмеялся он с надрывом. – Только гляньте. Раненая лань. А дерзила как настоящая львица. Ну ладно, зачту попытку как успешную. Свободна на сегодня. Сходи в медпункт, а то занятие по рукопашке провалишь. И всё-таки у меня всегда замечательные показатели.
Как бы я хотела треснуть его в лоб…
Но об этом лучше молчать и уж точно подобного не совершать.
В медкабинете мне заморозили сильный ушиб, провели электродный массаж, полностью сняв боль, и отпустили на заслуженный перерыв. Я стала дожидаться урока по рукопашному бою в столовой, попивая слабый кофе с приглушённой терпкостью, но повышенной кислотностью. Плохой напиток, если сравнивать с тем, который готовит Клий или любой землянин в кафетерии. Совсем не похоже на кофе с острова Мати, хотя я нахожусь на острове Мати.
К определённому часу в столовой стало набиваться много студентов. А ещё немного погодя компанию мне составили брат и друг.
– Скучаешь? – спросил Клий. – Кстати, ты знаешь, что учитель Миля задал тебе самый высокий уровень сложности, называемый «приближенный к реальности»?
Тут Полиглот перебил его и вставил свои наблюдения:
«А когда ты пробиралась сквозь град засветов с повреждённой ногой, щёлкал пальцами после каждого поверженного врага и повторял, чтобы мы учились у тебя».
Я вздохнула.
– Да-да. Щёлкал такой и говорил: «Оп-оп, я только что её научил так стрелять. Оп! Вот, учитесь, хотя я и так вас научу». Но знаешь, ты действительно круто смотрелась на экране, – толкнул меня в плечо Клий. – Жаль, не осталась, оценила бы эпичность наших сцен. Я тоже показал себя отлично.
«Ага, – затрясся Полиглот, широко улыбаясь и выбивая диафрагмой подобие смеха. – На низком уровне сложности. Куда нам?!»
Нагрузки были колоссальные, но парней это мало заботило. Энергии в их телах было предостаточно, чтобы посудачить после дел. Однако взбодрить меня собственным энтузиазмом у них не получилось.
– Осталось пережить ещё два занятия у Артура, – устало протянула я, продолжая ковыряться в картофельном пюре.
Парни согласились и приняли мою меланхоличную сторону, которая тучкой грусти нависала над нами до начала следующих уроков. Клий даже назвал меня неубиваемой бациллой, заражающей своим настроением даже самых стойких. В спортивном зале было свежо, поэтому любые облачка, даже лёгкой грусти, сдуло. У меня в том числе. Окружающие могли дышать спокойно.
– А вот и вы! – грубо рыкнул учитель Артур. – Размялись уже, пока шли, – приступим сразу к делу.
Он бросил в нашу сторону пару боксёрских перчаток и подозвал к себе уничижительным жестом.
– Кто рискнёт первым выступить против меня? – сказал он с усмешкой. – Что, нет таких?
Почему в этом комплексе так много дураков? Эта мысль возникла у меня ещё в тире, но сейчас она стала раздражать. Все отошли назад на пару шагов, я же двигаться не стала. Так и получилось, что первой мишенью была выбрана моя персона. Отлично!
– Отлично! – повторил мои мысли Артур. – Рия Калькурти первая, чьи ничтожные навыки я разотру на этом полу сегодня.
Я пнула перчатки и приблизилась к нему, решив нарушить наставления Тарохо и военного министра. Мне не хочется уступать ради безликости и неприметности, чтобы якобы уйти от лишних подозрений. Я встала в первую позу «Змеиного танца». Ноги углом, а пальцы готовы ужалить.
Артур сдвинул брови и сбросил перчатки с рук.
– Школа Ридипа, – ухмыльнулся он и установил стопы в схожую позицию. – Что ж, принимаю вызов.
Мои глаза были безразличны, а тело недвижимо. Первое движение сделает тот, кто готов проиграть. Это вбил мне в голову Люцио. Артур совершил смену позиций стоп, после чего я начала действовать. Наши руки переплетались и избегали друг друга. Подошвы постоянно следовали за сторонами квадрата. Когда пальцы учителя чуть не коснулись парализующей точки, я отпрыгнула назад и села на пол, выставляя руки вперёд подобно голове кобры перед броском.
Артур ухмыльнулся и принялся обходить меня по кругу. На опорной ноге я проворачивала тело, следя пальцами за грудью жертвы. И тут учитель допустил очередную ошибку, сделав шаг навстречу. Я успею сделать три удара смерти.
Прыжок, удар в грудь. Ноги на расстоянии, стопы углом, удар в горло. Подошвы параллельно, последний выпад, толчок носком…
В сантиметре от лба учителя мои пальцы остановились. Артур смотрел широко раскрытыми глазами. Сейчас он чувствовал онемение в руках, судорогу в языке и головокружение. А мой последний удар мог лишить его жизни. Ему ли не знать, что его судьбу определили миллиметры, оставленные мной. Тело Артура упало на пол.
Да, учитель, именно мои «ничтожные навыки» вы «разотрёте по полу».
В группе новобранцев царила тишина, никто не спешил подавать признаки существования в зале. Учитель захрипел и трясущимися руками потянулся к горлу. Онемение должно пройти через две минуты, а боль в горле придётся терпеть несколько суток. Такова плата за самоуверенность. Артуру удалось сесть на пол, однако выпрямиться тот всё ещё не мог.
– Рия… – прохрипел он. – Проведи разминку. Ридип должен был тебя этому обучить.
Учитель еле встал на ноги и, шатаясь, по стеночке проследовал в подсобку. Я же повторила тренировку Ридипа вплоть до мимолётных фразочек. Те, кто был направлен из его школы вместе со мной, в разъяснениях не нуждались и приняли мою замену тренера легко. Остальным же пришлось разжёвывать и запихивать в глотку.
– Рия! – взмолился Клий под конец тренировки. – Лучше бы учитель Артур был на твоём месте. Он не настолько жесток, в отличие от тебя!
– Десять штрафных отжиманий! – рыкнула я.
– Вот что власть делает с людьми, – послышался голос старого знакомого со школы Ридипа.
– Мне ли не знать, что ты устал меньше всех, – указала я на него подбородком.
Это не первый раз, когда я заменяла тренера. Такое уже случалось, когда Ридипу нужно было оформлять много документов. Там я и научилась командовать. Завершить занятие пришлось на доброй ноте и обещании больше не занимать место Артура. Настроение осталось хорошим, поскольку группа успела хорошо сплотиться.
– Если я завтра не встану, – сказал ещё один знакомый из школы, – прокляну тебя через каналы, которые настроит Туру.
Все разошлись. А я осталась и проследовала в подсобку, из которой лишь изредка выглядывал учитель Артур, чтобы проверить процесс занятия и просто дать знать, что не умер.
– Учитель…
– Пройди сюда, – пригласил меня тот внутрь, стоило мне показаться на виду.
Он сидел за столом в полумраке над журналом и прикрывал уши ладонями.
– Кто твой настоящий учитель «танца змей»? – неожиданно спросил Артур.
Я села напротив.
– Мне довелось учиться у Ридипа в Лоу-Сити и в группе наставника Ридипа в Шоите.
– Ты знаешь Люцио? – поднял он на меня глаза.
Именно поэтому Тарохо запретил мне показывать навыки в первые же дни. Профессионалы сразу видят стили и почерки в боевых искусствах, равно как художники могут отличить письмо друг друга. Но никто ничего не знает наверняка – почему же мне необходимо своим поведением давать повод думать иначе и порождать лишние подозрения?
– Никогда прежде не слышала…
– Этот стиль танца был только у Люцио, – перебил меня Артур.
Я сохраняла спокойствие:
– Люцио мог научить того, кто потом учил меня. Вероятно, вы что-то путаете.
– Исключено, – выдохнул тот. – Это его почерк. Ничей больше.
На моём лице появились улыбка и облегчение, которые вызвали в учителе смятение.
– У меня были сложности со стопами, поэтому я сделала квадраты на земле из дощечек, потом тренировалась сутки напролёт, прогуливая занятия в университете. Я выбивала пальцы, когда била ими стену, пока та не стала осыпаться, а кости перестало ломить. От этого появилось странное отдёргивание рук после удара, но мне оно не мешает, а даже придаёт скорости. Интересно дальше?
Тот кивнул, внимательно слушая.
– Однажды наставник Ридипа, мой первый учитель, сказал, что мои движения похожи на дрожание сухой травы, а не на плавные извивания змей. Тогда я стала проводить часы вначале перед телевизором, чтобы научиться плавности и броскам кобры, а потом перед зеркалом в танцевальном зале, чтобы превратить ломаные движения в настоящий танец, – рассказала я ему. – Возможно, Люцио, о котором вы говорите, прошёл через это тоже. Поэтому наши техники схожи. Других объяснений не имеется.
Артур взял ручку и поставил метку напротив моего имени.
– Люцио был моим другом. Мы проходили подготовку в этом комплексе вместе. А потом он пропал без вести. Это случилось лет двадцать назад. Но я как сейчас помню его мастерство. И да… он прошёл через это же.
Я мельком заглянула в аттестационный ежедневный лист, где мелким почерком учитель начертал общие характеристики тренируемых сегодня. Выходя в проём время от времени, Артур после одного взгляда решал, у кого какие навыки, и постепенно заполнял аналитические анкеты.
Затем я перевела аккуратный взгляд на шею учителя. Из царапины после нашей схватки выступила кровь, но не была стёрта и засохла багряной полосой. Что-то начало зудеть в голове. Мысль отчаянно пыталась вырваться из подсознания, она была связана с раной на шее учителя и упоминанием Люцио в беседе.
Неожиданно перед глазами вспыхнул свет. Я провалилась в стёртые воспоминания.
Это Бали. Тот роковой вечер, когда слуга отца предал меня.
– Опять порезалась? – возмутился Люцио подобно старику, загораживая головой яркое солнце. – Будь бдительной, мы не можем явить миру твою фиолетовую кровь сейчас, когда цель близка. Вдруг кто увидит. А у меня нет инъекций с маскирующим препаратом. Мы использовали последние полгода назад.
– А у самого-то почему до сих пор красная кровь? – всё же не выдержала я, видя рану на его щеке от бритвы. – Значит ли это, что она изначально у тебя была такой? Однако в общине…
Тут в голове у меня будто шаровая молния взорвалась. По позвоночнику пробежал электрический разряд.
– Ты использовал пигмент, чтобы окрасить кровь в голубой?
Лицо Люцио стало жестоким. Он придумывал оправдание.
Картинка с воспоминанием исказилась и прервалась. Я почувствовала головокружение, но старалась не показать вида. Артур в этот момент стучал тупым концом ручки по листу и даже не смотрел на меня.
– Я сегодня хотел выбрать себе ассистента. Самого лучшего, который бы показал себя в спарринге со мной умелее всех, – признался учитель. – Ты единственная, кто не сделал шаг назад. Стыдно признать, но я потерпел поражение и вынужден был отсиживаться в подсобке, приходя в себя. Хотя должен был всего лишь выявить, насколько хватает твоей стойкости и смелости.
Мне было совестно, что выставила учителя в таком нелучшем свете. Но он не чувствовал себя униженным.
– Будешь ассистентом, – улыбнувшись, посмотрел на меня Артур. – А теперь свободна.
Учитель показал на выход и отвернулся. Впервые за всё время нашего знакомства он был искренним и спокойным. Размышления о сегодняшнем дне не покидали меня, когда я спускалась с третьего этажа на второй по мраморной лестнице. Когда шла по ужасному коридору, к которому успела привыкнуть. Когда вошла в комнату и встретилась с соседями: Клием, Полиглотом и каким-то вечно молчаливым парнем, пропадавшим до полуночи в тренажёрном зале, которого звали Мося.
– Он тебя отругал? – спросил Клий.
– Нет, – ответила я.
«Он снова вызвал тебя на реванш в момент твоего полного истощения?» – спросил Полиглот.
– Нет, – ответила я.
Тут со второго яруса общей кровати с Полиглотом появилась лысая голова Моси.
– Он выгнал тебя?
– Перегибаешь, – усмехнулась я. – Конечно, нет.
– Тогда что? – не выдержал Клий.
– Назначил ассистентом, – грустно ответила я.
Все ахнули, думая прежде, что мне крупно попадёт за такую безумную выходку.
Мне же было не до удивлений или восторгов. Ведь были определённые мысли, постоянно отвлекающие от внешних раздражителей.
Люцио слыл ящером, который находился подле Тарохо долгих двадцать лет, а то и больше. Он мог менять кожу, как это делают рептилии. А на деле оказался человеком. Нет… царь бы не стал держать подле трона человека, который мог предать. Тем не менее случившееся на Бали ещё раз доказывает, что даже самых осторожных могут ударить в спину. Но как же его кожа покрывалась чешуёй, если кровь красная? Или люди тоже могут быть хамелеонами? А может быть, магия? Но если бы Люцио работал на людей или «Уровень Зироу», то меня бы сразу рассекретили и не стали допускать к службе, ведь знали бы всё о делах Тарохо.
