– Но я есть хочу! – Дрю топнула ногой и сунула нос в крошечную сумочку Миры. – У тебя точно ничего нет там? Никакого бутерброда не завалялось? Ну малюсенький перекус, ну пожалуйста…
Мире едва удалось усадить Дрю на ступеньки. Держать её больше не осталось сил.
– Чудесно, блядь! – Ева отняла трубку от уха. – Звонили из такси. Нам водителя даже ещё не назначили.
В голову Миры пришла гениальная идея.
– Ладно, детки! Предоставьте это мне. Сейчас папочка со всем разберётся.
Повод для новой встречи заставил что-то внутри неё довольно мурчать. В списке контактов она нашла имя Теодора и нажала на вызов.
– Мира? – ответил беспокойный голос.
– Привет. Мы тут застряли и никак не дождёмся такси. Ты сказал, что засидишься в редакции. Не подберёшь нас, как закончишь?
– Я только что уехал, сейчас вернусь.
– Нет, не нужно, я думала, ты рядом. Но если нет, мы тогда что-нибудь придумаем сами…
– Мы – это кто?
– Я с подругами.
– Где вы?
– У «Joy & The juice», что в квартале от клуба.
– Я скоро буду, никуда не уходи.
– Ты правда не обязан со мной нянчиться…
– Это мелочи. Ждите там, – припечатал он и отключился.
– В чём дело? – спросила Ева.
– За нами сейчас приедет мой… моё персональное такси.
Вскоре чёрная машина осветила фарами узкий переулок. Из автомобиля вышел Теодор и направился прямо к ним. Сразу сообразив, кто этот загадочный рыцарь-спаситель, Ева и Дрю уставились на него во все глаза. Они давно жаждали познакомиться с ним.
– Девочки, это Теодор, – представила Мира. – Теодор, это Дрю. Мы раньше жили вместе в универском общежитии.
– Ах это Дрю, – они пожали друг другу руки. – Та самая.
Подруга непонимающе открыла рот.
– Мира много говорила о тебе, – пояснил он.
Неправда. Мира вообще о ней почти не рассказывала. Её имя Теодор запомнил по другой причине: так Мира назвалась в их первую встречу.
– А вот она тебя держала долгое время в секрете, – Дрю захихикала, вдруг резко протрезвев.
– Кстати, с днём рождения.
– А это Ева, – Мира непонятно от чего смутилась.
Теодор пожал руку и второй девушке.
– Похититель подруг, – ехидно заметила Ева. – Мира теперь с нами не тусуется почти.
– А Мира тусовщица по своей натуре? – паясничал Теодор с серьёзным лицом.
– Душа компании, – уточнила Ева.
Щёки Миры отчего-то сильнее заалели. Почему так неловко? Что такого особенного происходило? Она не впервые знакомила подруг с объектом своей симпатии, что не так на этот раз?
Мира надавала себе мысленных подзатыльников. Хватит везде проводить свою маленькую философию. Не у всего на свете есть потаённые причины. Покраснеть можно и от алкоголя: его-то в крови имелось предостаточно.
Пока разговор не перешёл в нежелательную плоскость, Мира вмешалась:
– Поехали?
***
Развезя девушек по домам, Теодор и Мира остались наедине.
Машина отъехала от общежития на небольшое расстояние и вдруг свернула в сквер парка. Заглушив мотор, Теодор отстегнул ремень безопасности и буквально накинулся на губы Миры. На нападение та ответила полной капитуляцией. Она тоже освободилась от ремня, чтобы у Теодора появилась возможность притянуть её за талию к себе. И Теодор воспользовался этим. Воздух в салоне авто точно наэлектризовался от их столкновения. Мира запустила пальцы в чёрные волосы. Мягкие и немного отросшие.
– Замечательно выглядишь, – сказал Теодор, когда отстранился.
– Особенно сейчас, хах. Растрёпанная, немного помятая. Лучше бы ты сделал комплимент до вечеринки, пока моя причёска и макияж были свежими.
– Ты непозволительно хороша собой. Как для обложки «GQ» хоть сейчас.
Слышать подобное до мурашек здорово. Особенно от того, к кому тоже неравнодушна. Но Мира отшутилась:
– О, вот в чём дело. Перед тобой просто привлекательный объект. А я-то надеялась, ты набросился на меня, потому что скучал.
Переубеждать Теодор отчего-то не взялся.
– Устала?
– Смотря для чего, – Мира растянулась в ухмылке.
– Пойдём куда-нибудь? В какое-нибудь место, где есть жизнь по ночам.
– Ты не уговариваешь поехать к тебе? Должно быть, с минуту на минуту случится землетрясение.
– Не хочу, чтобы ты думала, будто мне только одно и надо.
– Ну и что? Мне вот надо только одно. Может быть два. Три, если силы останутся.
У Теодора не получалось преобразовать эту мысль в подобающую для анализа форму. Он не знал, как реагировать.
– Погоди. Я придумала лучше! «Мне надо одно. Нет, два. Две вещи. Язык у тебя ещё хорошо работает».
Замешательство всё больше увивало её сомневающегося собеседника.
– А нет, первый вариант получился удачнее, – Мира остановилась у сжатых губ напротив. – Я пошутила.
– Я понял.
– Если понял, тогда смейся, – она неласково ткнула Теодора в плечо. – Знаешь, что! Клитор содержит около восьми тысяч нервных окончаний. Если собираешься действовать мне на нервы – используй эти… Да, вот же чёрт, я слишком много сижу в интернете в последнее время, ужас, забудь, что я только что сказала.
Тело Теодора мелко потряхивало от беззвучного смеха.
– Мисс Эллиот, почему вы такая?
Отвечать не потребовалось. В вопросе – ни намёка на упрёк. Напротив – лишь восхищение.
***
Бар, в который они забрели, напоминал дом барахольщика. Красные кожаные диваны, люстры с вентиляторами и абажурные шторки на окнах – всё прямиком из палеозоя. На стенах – неоновая вывеска «Rolling Rock», светящиеся наклейки в виде бутылок и беспощадно огромные лосиные рога. В середине зала возвышалась небольшая сцена с микрофонной стойкой. Бильярд и музыкальный автомат расположились рядом друг с другом. Густо покрытая лаком барная стойка была доверху заполнена разноцветными бутылками. Занавески из деревянных бусин отгораживали проход в уборные. Повсюду пестрила рождественская мишура вроде старых снеговиков-ламп и уродливых морд зверей в сантаклауских шапках. Эти украшения добавляли и без того захламлённому помещению визуального шума.
Посетителей едва бы набралась дюжина. Расселённые по углам заведения, они лениво тянули своё пиво и смотрели бейсбол.
Темнокожий бармен приветственно отсалютовал, едва Мира и Теодор появились на пороге.
– Я Грэхем. Как дела, ребята? Не спится?
– Я Мира.
Теодор же промолчал.
– Дела лучше всех. Мы сегодня отрываемся после напряжённой недели. Некогда спать.
– Что пьём?
– Коктейли готовите?
– А то! Всё что пожелаешь, красавица!
– Тогда Лонг-Айленд и…
– Кофе, – ответил Теодор и, отвернувшись, опёрся спиной на косяк барной стойки.
– Будет сделано.
Продолжая болтать с Мирой, Грэхем принялся за работу. Душевная открытость парня совсем не вязалась с его внешностью. Широкоплечий гигант с раздутыми от мышц руками. Рядом с таким стоило бы воздержаться от дерзости. Но искренняя улыбка до ушей ломала весь угрожающий образ громилы, который раздавит одним пальцем.
– Первый раз здесь?
– Точно. У вас тут караоке?
– У нас тут всё, что душе угодно. Хочешь спеть?
– Возможно.
– Зашёл тут один исполнить серенаду. Вой стоял такой, что нас укачало. Пришлось сказать ему, что сегодня день чистки микрофона, и караоке закрывается. Поверил бедолага. Опрокинул в себя пару рюмок и ушёл.
– Почистили? – Мира хихикнула.
– Этот дохлый микрофон с девяносто восьмого даже не протирали. Там застряла слюна всех, кто здесь побывал. Включая Питера Крисса. Вот, гляди.
Грэхем снял со стены рамку. В углу фото стоял автограф участника «Kiss». В другом углу – автоматическая отметка даты: «2.28.2008». Бармену явно хотелось похвастаться. Визит такой персоны – единственное величайшее событие, что обрушивалось на это заведение. Когда-то место было злачным. Сегодня от былого «ого-го» осталась лишь ностальгия. Бар не шёл в ногу со временем и держался на плаву по старой привычке. Лишь автограф музыкальной легенды, как призрак прошлого, напоминал о лучших временах.
– Сядем вон там? – спросила Мира у лениво разглядывающего помещение Теодора.
– Да.
Они устроились за столиком в центре зала. Укромные уголки с диванами были заняты: зрители бейсбола держались поближе к экранам.
Теодор выглядел так, будто хотел, чтобы Мира упала в обморок здесь и сейчас от его гипнотического взгляда.
– Что? – не выдержала она.
– Ничего, – туманная улыбка. – Ревную.
– Он просто был вежлив. И я тоже.
– Я знаю, – Теодор покачал головой, о чём-то глубоко задумавшись. – Ещё каких-то пять лет назад это бы стало большой проблемой и испортило мой вечер. Но не теперь. Раньше я был страшным ревнивцем. Потом научился пристреливать это чувство ещё в зачатке. Так гуманнее.
Заметно, что равнодушие в этой ситуации – не его естественная реакция. Теодор именно выучился однажды игнорировать подобные вещи. Условный рефлекс, запускающий режим: «Терпи». И возможно, за этим стояло немало труда.
– Ты красивая девушка. Конечно же на тебя обращают внимание.
– Это на тебя все смотрят. В упор не замечаешь!
– Тут ты не права.
В чём именно, Мира не успела узнать. Теодор встал.
– Заберу наш заказ.
Он перекинулся парой фраз с Грэхемом. С такого расстояния Мира не слышала, о чём ведётся речь. Но бармен всё ещё выглядел доброжелательно. Теодор тоже вернулся в хорошем расположении духа.
– Что опять?
– Ничего, – Теодор облизнул ухмыляющиеся губы. – Воистину большой мужчина.
