– Ты изучал китайский язык?
– Да. Какое-то время.
– Ого, – Мира без преувеличения удивилась. – Это… восхищает. Круто! Сложно, наверное?
– Не самое сложное, что мне доводилось осваивать, – заметил Теодор, а затем произнёс настоящую абракадабру.
– И что это значит? Переведи.
– Просто сделал тебе комплимент.
Мира озадаченно заморгала и улыбнулась.
– Хм-м. Ну ладно.
Однажды он заявит, что открыл химический элемент или летал в космос. Или признается в чём-то другом не менее грандиозном – так же буднично. И Мира поверит. Ведь неизвестно, на что этот человек способен ещё.
Закончив с массажем, Теодор оставил руки Миры между своими ладонями.
– Понравилось?
– Очень. Спасибо. Я и правда меньше нервничаю теперь.
– Рад стараться.
Мира заворочалась в пассажирском кресле, устраиваясь на боку. Перед её взглядом Теодор выстоял недолго.
– Что значит ваша лукавая улыбка, мисс Эллиот?
– Не могу дождаться, когда ты уже попросишь остаться у тебя.
– А мои уговоры сегодня возымеют успех?
– Этот этап всё равно неизбежен. Время идёт. Давай уже поспорим, и я пойду.
– То есть, ты вообразила, что я и на этот раз сдамся?
– Конечно. Я выиграю.
– Ты намеренно науськиваешь меня начать умолять, хотя уже давно всё решила?
– Вроде того.
– И тебе просто нравится надо мной издеваться, не правда ли?
– Возможно, – Мира прикусила губу. – И ещё дело в том, что я обещаний на ветер не бросаю. Я однажды сказала, что не стану за тобой бегать никогда больше. Вот, держу слово.
Теодор возвёл лицо к потолку.
– Боже, дай мне сил, – проворчал он, однако, без раздражения.
– Иногда я намерена тебя поощрять за то, что ты прилежно несёшь этот нелёгкий крест. Вот, например, завтра. Сдам последний в этом году экзамен и сразу к тебе.
– А послезавтра ты улетаешь в Португалию.
– Увы, вот тут незадача, – Мира хихикнула. – Ну прости. Я не смогу готовиться к экзамену, если буду с тобой.
– Почему?
– Потому что ты будешь меня отвлекать.
– Не буду я тебя отвлекать.
– Хм. Тогда зачем мне оставаться?
Теодор красиво ухмыльнулся.
– Хочешь, выделю тебе комнату. Даже заходить туда не стану. Ты сможешь готовиться, сколько потребуется.
– Я уже съехала из общаги в отдельное жильё, чтобы сосредоточиться на учебе. Последний год, как-никак. Мне надо стараться. Сто двадцать кредитов для диплома сами себя не получат. А если я хочу в магистратуру, мне необходим высокий средний балл. К тому же кроме аттестата и табеля оценок потребуются рекомендации от профессоров или преподавателей. Значит, мне следует зарекомендовать себя. А ещё впереди госэкзамен…
Теодор не сводил с Миры испытывающий взгляд. Но Мира держала марку, продолжая перечислять очевидные вещи.
– И, конечно же, дипломный проект, который мне предстоит защитить в течение семестра. А залог успеха для каждого важного дела – иметь силы. Так что придётся не только готовиться усерднее, но и высыпаться.
Выражение лица Теодора было бесподобным. Он догадывался, над ним нещадно потешались, но стойко дослушал парирования Миры. И только затем сказал:
– Останься.
– Я выдала целый список увесистых «но», а ты просто говоришь: «Останься»? Где контраргументы? Сдаёшь позиции, Вермеер…
Теодор склонился над Мирой. Кончик его носа обвёл раковину её уха, спровоцировав мурашки.
– Останься, – прошептал он снова. – Если хочешь, ничего не будет.
– То есть, ты думаешь, я ухожу из-за этого, а не из-за горы дел на моей шее?
– Причины, почему ты от меня постоянно убегаешь, могут иметь под собой разную почву. Возможно, я тебя…
– Ну скажи это вслух… – Мира растянулась в широкой улыбке. – Может ты меня что?
– Утомил, – подобрал слово Теодор.
Мира заливисто расхохоталась. Надо же, какое речевое па! Мира выразилась бы конкретнее. И стала бы свидетелем, как чёрные глаза напротив распахнутся.
– Значит, ты подумал, я захотела домой, потому что ты меня утомил?
– Или ты хотела подумать.
– О чём?
– Я не знаю. Сама скажи.
Мира понятия не имела, что он имел в виду. Его мозг способен породить несусветные версии.
– Мы ведь уже стоим у моего дома…
– Мне ничего не стоит увезти тебя обратно к себе.
– Проехали столько, чтобы вернуться? Нерационально, – Мира звучала всё неубедительнее: у неё кончались аргументы. – Да у меня даже комплекта одежды нет. Я твои рубашки таскаю. Кстати, клетчатую ты обратно не получишь. Во всяком случае, пока не отдашь мои вещи. Белый бра точно у тебя.
– Ничего не видел.
– Ты его спрятал. Отдай, он мне нравится.
– Поищу, – Теодор был весь в своих мыслях, но вежливо ждал, когда Мира закончит измываться над ним. – Перевози свои вещи ко мне, – сказал он вдруг.
– То есть, переехать? Так это называется.
– Да, – прибавил Теодор уже твёрже.
– М-м. Что ещё прикажете сделать, господин Вермеер? Вы бы могли носить меня в своём кармане, чтобы всегда иметь под рукой.
– Не обязательно сразу все вещи. А часть. Пока.
Мира не с нашлась с ответом. Ей предложили переехать. Просто. Прямо. Без обиняков.
Затянувшаяся пауза прозвучала лучше всякого ответа.
– Я слишком тороплюсь? Произвожу впечатление подозрительного типа, от которого стоит держаться подальше?
В Теодоре Мира никогда не подозревала угрозу для себя. Неподходящий ей человек. Сложный. Путанный. Но никак не способный причинить ей вред. Но предложение переехать не вязалось с её картиной мира, с её сложившимся о Теодоре мнением. И даже не в этом был камень преткновения. Миру что-то смущало, но что? Она никак не могла поймать эту разгадку за хвост.
– Сначала ты говоришь, что хочешь видеть меня двадцать четыре на семь, а затем отказываешься встретиться со мной.
– Когда?
– Допустим, позавчера. Я предложила отправиться со мной и девочками в бассейн.
Теодор отвернулся к лобовому стеклу. Челюсть его крепко сомкнулась.
– Я не плаваю.
– Там быстро приручат…
Молчание.
– Есть проблема?
– Никакой. Я ведь сказал, что не люблю это.
Ему будто навязывали что-то аморальное. Есть причины так рьяно открещиваться от пустяка? По каким соображениям этот человек бойкотирует общественные бассейны?
– Это же просто весело, – без надежды объяснила Мира.
– Сомневаюсь.
– Да почему?
– Терпеть не могу воду. Что мне в этом заведении, прикажешь, делать? Я даже плавать не умею и никогда не хотел учиться.
– Кого-то мне это напоминает.
Ухмылку Миры встретили холодно.
– Тема закрыта, – она подняла ладони в защитном жесте.
Гулкая тишина снова наваливалась со стен автомобиля.
– Завтра в девять начало экзамена, – повторил Теодор. – А потом я тебя забираю к себе.
– Да.
– И ты моя на остаток дня.
– Да.
– И на всю ночь.
– Да, я же сказала, – Мира изумлённо хохотнула: уточнения были на уровне следственного допроса под лампой.
Теодор переплёл их пальцы и, поднеся к своему лицу, поцеловал костяшки рук Миры.
– Удачи.
– Сделаешь завтра такой же массаж? После экзамена я тоже буду на нервах.
– Я сделаю для тебя всё, что пожелаешь. Только приезжай.
Щёки Миры запылали.
– В нашем плане на завтра есть одна загвоздка.
Теодор вздохнул.
– Ты бога переживёшь, лишь бы внести свои коррективы во всё на свете, не так ли?
– Я не специально. Просто я собиралась послезавтра оставить машину на стоянке у аэропорта. А если завтра планирую ночевать у тебя, нужно взять её с собой.
