– А что именно не повторится? – сардонически произносит отец. – Вы не дрались! Никто никого не хватал за волосы! И ты не ошивался в общежитии девочек, – переводит взгляд на меня. – Ну не дети, а ангелы!
Я расплываюсь в улыбке.
– Типа того.
– Зат-кнись! – чеканит он. – И пошли вон отсюда! – указывает рукой на дверь. – Последнее предупреждение вам обоим! Один накосячит – получит и второй! Это понятно?
Вообще-то, не очень…
– Ты о чём? – я уже вскочил было со стула, но застываю на месте и смотрю на него.
Вообще, изначально речь шла о её косяках. А теперь получается, что если накосячу я, то она тоже попадёт под раздачу?
– Ответственность! – произносит отец по буквам. – Гуглом пользоваться умеешь? Иди изучай! Оба идите! Пока я добрый.
Моего отца ни при каких условиях нельзя назвать добряком. Были времена, он так мутузил Тёмыча… Называя это «воспитанием». А меня почему-то не трогал. Но сейчас, кажется, на грани.
Алиса невнятно и не к месту желает директору хорошего дня и шмыгает за дверь. Я ухожу, даже не прощаясь. Уже в приёмной слышу отборный мат из кабинета, а потом отец выглядывает и рявкает:
– Устав должен быть у меня в понедельник! И мне плевать, как вы это сделаете!
Твою мать…
Тихомирова испуганно кивает, я вообще никак не реагирую.
Что тут скажешь? Мой отец в должности директора временно. И для этой должности ему явно не хватает ни специальных знаний, ни терпения. Он бизнесмен. Все дела решает нахрапом. Сейчас тоже.
Но мы не его бизнес-проект!
Выходим в коридор. Алиса не поспевает за мной, ну или не торопится догнать, поэтому притормаживаю.
– Что скажешь?
– Ничего не скажу. У меня пока полный сумбур в голове, – выдавливает она неохотно.
Спускаемся на первый этаж, выходим из административного здания. На улице уже сильно похолодало, и с неба летят хлопья снега. На мне только пиджак, куртка в раздевалке. Точно так же, как и у новенькой.
Она обнимает себя за плечи и торопливо идёт к общаге девчонок.
– У тебя сумбур, а у меня амбивалентность, – задумчиво говорю я почему-то вслух.
Чёрт…
Тихомирова останавливается. Её карие глаза впиваются в моё лицо.
– Почему?
– Потому что я испытываю сразу два противоположных чувства.
Она раздражённо трясёт головой.
– Я знаю, что такое амбивалентность. Какие чувства ты испытываешь и к кому?
Придушить тебя и вновь поцеловать – вот, что я чувствую.
Потому что твои губы… они такие охренительные. Но в той же степени мне не хочется думать о том, что они охренительные. Потому что где ты, и где я.
Вздыхаю. Подхожу к ней. Наклонив голову, смотрю на новенькую, а она поднимает лицо, чтобы посмотреть на меня.
– Во мне кипит желание, чтобы ты ушла. И в той же степени не хочу, чтобы ты уходила. Хрен его знает, почему.
– Ясно, – резко выдыхает новенькая, но больше ничего не говорит.
И мне сказать больше нечего.
Мы глазами буравим друг другу лица.
– Нужно на урок, – голос садится, становится хриплым.
– Я не пойду, – твёрдо заявляет Тихомирова. – Мне нужно постирать пиджак и блузку. И помыться.
Тыдыщ! Сердце мощным ударом бьёт в рёбра.
Эм… Да уж… Странно позвучало. Зачем посвящать меня в эти планы?
– Тогда… увидимся позже, – расслабленно пожимаю плечами. – После тренировки позвоню. Займёмся уставом.
– Хорошо, – соглашается новенькая и делает шаг от меня. – До встречи.
Я немного зависаю на том, как белые хлопья снега медленно покрывают её тёмные шелковистые волосы.
– Да, увидимся.
Заставляю себя отвернуться и ухожу.
Глава 17
Тимур
В ушах долбит адский трек. Какой-то реп, но слов почти не разобрать.
Я развалился на матах в спортзале. Вымотан. Словно всю дурь решил сегодня выплеснуть на боксёрский мешок. А Палыч всё равно мной недоволен. Говорит, что я витаю, хрен знает где.
Но я определённо знаю, где.
Мои мысли сосредоточены вокруг Алисы.
Чёртова амбивалентность! Так хотеть и одновременно не хотеть одного и того же человека скорее уж попахивает шизофренией!
Короче, я шизик! Злой шизик, потому что, ко всему прочему, меня бесит Гордеева. Я ещё утром велел ей отвалить от новенькой, а она в итоге облила её соком.
Вернувшись на уроки после прогулки в кабинет директора, сразу поговорил с Никой. Сказал ей… Нет! Приказал, чтобы вообще даже не смотрела больше на Тихомирову! Но это же, вашу мать, Гордеева! Она долго ныла мне о том, что у неё болит голова, висла на моей шее, шептала о любви… Короче, ничего нового. Но нельзя недооценивать Нику, она способна на любую подлость. И я для себя решил, что моей бывшей пора отправиться учиться в другое место.
Она стала слишком навязчивой. Ведёт себя как базарная баба. Её образ королевы школы трещит по швам. Короче, ещё один выпад с её стороны – и она тут же вспомнит, каким я могу быть, когда действительно разозлюсь.
Репер в ухе бормочет что-то там о вкусе желанных губ, и я тут же тянусь к айфону и вырубаю плеер. Выдернув наушники из ушей, убираю их в карман шорт, и захожу в вотсап. Нахожу там контакт новенькой. Разглядываю аватарку.
Алиса крупным планом. В белой майке с распущенными волосам. Загорелая. С гладкой бронзовой кожей. А за её спиной голубая гладь моря.
Это она на отдыхе? Где конкретно?
Мне вдруг становится важно узнать о ней хоть крупицу инфы. Кто она? Откуда приехала?..
Пишу ей сообщение: «Встретимся в актовом зале через полчаса».
Следующие десять минут пялюсь в экран. Ничего не происходит. Хотя сообщение прочитано.
Что? Даже не ответит мне?
Ну пусть только попробует не прийти! Тогда я сам пойду к ней.
Поднимаюсь с матов, ухожу в душевую. Потом одеваюсь. В актовый зал являюсь ровно к назначенному времени, но Алисы, конечно, здесь нет. Врубаю свет, стягиваю бомбер, прохожу к сцене и запрыгиваю на неё. Упираюсь взглядом в дверь.
Дам этой новенькой ещё минут десять…
Дверь внезапно распахивается, и появляется Алиса. В светлых джинсах и свитере, пуховик расстёгнут. Сейчас она выглядит иначе. Совсем не так, как в мешковатой форме.
Удерживая мой взгляд, девчонка идёт ко мне. Под мышкой держит ноутбук.
– Зачем тебе это? – спрашиваю, когда она ставит его на край сцены и открывает крышку.
– Я занималась уставом, – отвечает Алиса деловито.
Стягивает пуховик, бросает его на кресло в первом ряду. Возвращается к ноутбуку, щёлкает по клавиатуре.
– Вот. Прочти, – разворачивает экран ко мне.
Но я спрыгиваю со сцены и встаю рядом с Алисой. Пробегаю глазами по экрану.
– И что это?
– Юридический документ, – фыркает Алиса. – Образец я нашла в интернете. Немного переписала под ваш пансион.
– Не ваш, а наш, – машинально поправляю её. – И поверь мне, это не то, о чём просил нас директор.
Тянусь к мышке, закрываю доки.
– Что? Подожди, что ты делаешь? – Алиса отпихивает мою руку. – Я даже не сохранила всё нормально! – говорит возмущённо.
Я забираюсь обратно на сцену. Новенькая смотрит на меня с раздражением.
– Может, в таком случае ты объяснишь мне, что именно нужно твоему отцу?
– Что-то креативное. Типа торжественной клятвы учеников. Обязанности учащихся определённо пропишут в новом уставе, но мы должны знать их лучше, чем стихотворение Пушкина или детскую считалочку.
– Всё равно не понимаю, – Алиса хмурится. – Устав должен быть в стихах?
– Ну, может, не весь, но та часть, которую мы должны соблюдать. Тогда директор точно оценит. А вот это, – киваю на экран, – оставь для его юристов. Они у него лучшие в своём деле.
Новенькая задумчиво смотрит куда-то сквозь меня.
– Стихи, значит… – произносит она. – Хм… нужно подумать, поискать рифму…
Поворачивается, направляясь к креслам. Хватаю её за плечо, не давая уйти.
– Садись, – указываю на место рядом с собой. – Я помогу тебе залезть.
Алиса смотрит на сцену с большим сомнением. Её высота где-то метр двадцать, не меньше. В то время как в самой девчонке примерно метр шестьдесят. Сцена на уровне её груди.
– Дай руки, – протягиваю ей свои. Она медлит. – Похоже, в уставе должен быть пункт о доверии, – ухмыляюсь я.
– Доверять такому, как ты? – она качает головой.
– Но тебе придётся, новенькая. Мы теперь в одной упряжке, помнишь?
– Помню, – фыркает она.
Стараясь смотреть куда угодно, кроме моего лица, Алиса всё-таки вкладывает свои руки в мои. Я тяну девушку на себя, перехватываю под попу и сажаю на сцену рядом с собой. А потом слышу от неё нечто очень странное…
– Ты сильный, – произносит Алиса и тут же краснеет до кончиков ушей. – То есть… Ну ты же боксёр, да? Поэтому такой сильный, – сбивчиво объясняет, чтобы сгладить неловкость.
– Комплимент засчитан, – расплываюсь в дебильной улыбке.
Не могу ничего с собой поделать. Просто хочется улыбаться от её слов.
– Я не… Это был не комплимент, Тимур, – Алиса берёт себя в руки и говорит совершенно серьёзно. Ещё и в глаза мне смотрит своими огромными карими глазищами. – Я просто сказала, что ты сильный. Это факт, а не комплимент. Наверняка ты свою силу не всегда применял по назначению. И даже в те моменты, когда можно было всё решить дипломатически.
Так вот она о чём!.. Думает, что я решаю проблемы с помощью драки?
Улыбка сползает с моих губ.
– Странно, что ты вообще говоришь об этом, – устраиваюсь на сцене полулёжа, уперевшись локтями в пол. Сверлю взглядом лицо новенькой. – Ты сегодня человеку чуть скальп не сняла. Или уже забыла?
Она наигранно хохочет. Так же, как и я, откидывается назад, но только ложится не на локти, а на спину. Я тоже ложусь и поворачиваю голову. Мы смотрим друг другу в глаза, и её театральный смех обрывается.
