– Подожди, я открою, – выбравшись наружу, Максим незаметно показывает Саше фак.
Обходит машину и открывает для меня дверь. Я изо всех сил стараюсь выйти из нее красиво и не опозориться перед обоими парнями.
– Спасибо за кафе и за прогулку… – говорю я негромко, так, чтобы не услышал стоящий неподалеку говнюк.
– В следующий раз можно в кино… – так же тихо отвечает Макс.
– Можно…
После этого парень вдруг обнимает одной рукой мою талию и склоняется, чтобы поцеловать. В последний момент я успеваю отвернуться, и его губы впечатываются в мою щеку.
Нелепая ситуация, но лучше так, чем целоваться на глазах у Греховцева.
Глава 16.
Прохожу мимо Саши и слышу, как за спиной с лязгом закрывается тяжелая дверь.
Как в тюрьме, ей Богу.
Стуча каблуками по мощеной дорожке, буквально чувствую, как его взгляд, прожигая ткань платья, пытается разглядеть цвет моего белья.
Боже, хоть бы за дверью дома обнаружилась сейчас его блондинистая подружка. Я до потных ладоней и дрожи в коленках боюсь остаться с ним наедине.
Захожу внутрь, скидываю с ног туфли и опрометью несусь в свою комнату.
Закрываюсь изнутри и даю себе время отдышаться. Снаружи тишина, никто за мной не гонится, в дверь не стучит. Прикрыв глаза, тихо над собой смеюсь.
Ну не дура ли?..
Успокоившись немного, переодеваюсь в домашнее и падаю на кровать.
Вроде, ничего не случилось, а впечатлений от свидания много. И все они не благодаря Максу.
Греховцев, черти бы его побрали! Бесит, пугает и… волнует. Что ему нужно от меня, чего он прицепился? Я и так веду себя как мышка, стараюсь лишний раз на глаза ему не попадаться, не навязываюсь, как он сам меня просил.
Так какого черта?!
Звякнувший телефон заставляет меня сильно вздрогнуть.
Вот, я уже от телефона своего шарахаюсь!
Взяв его осторожно, словно он может ударить током, разблокирую и открываю очередное послание от Шурика.
«Так и будешь в комнате прятаться? Выходи, не съем)»
Мне хочется реветь. Залезть с головой под подушку и не вылезать, пока тетя Рая не приедет.
Что за игры он ведет?! Я не умею в них играть! Я правил не знаю!
Я боюсь его.
«Выходи – пиццу привезли» – прилетает еще через десять минут.
Ааааа!..
Придется ведь идти. Если выкажу перед ним слабость – заклюет совсем.
Смотрю на себя в зеркало – вид какой-то нездоровый. Глаза неестественно блестят, щеки бледные, а губы я сама накусала. Распускаю прическу и заплетаю волосы в рыхлую косу. Поправив на себе одежду, иду вниз.
Сашу нахожу в гостиной. Сидя на диване перед огромной плазмой, пьет сладкую газировку.
– Ты какую больше любишь? Куриную или Пепперони? – как ни в чем ни бывало, спрашивает он меня.
Приближаясь к нему маленькими шажками, нервно растираю ладонями собственные предплечья.
Плотный воздух наэлектризован. Одно неосторожное движение – и здесь все вспыхнет.
Неужели он этого не чувствует?
– Куриную, – выдавливаю я, обхожу диван сзади и присаживаюсь на противоположный край.
– Бери.
Глубоко вздохнув, я начинаю тянуться к журнальному столику и боковым зрением вижу, что Греховцев делает то же самое. Среагировать не успеваю, и в следующее мгновение он дотрагивается рукой моего плеча в легчайшем касании.
Тело прошивает разряд тока. Это не метафора и не моя разбушевавшаяся фантазия. Меня реально пронзает насквозь.
Я вздрагиваю и замираю. Саша тоже, но длится это всего миллисекунду. После чего, взяв себе кусок пиццы, он снова разваливается на диване.
– Как погуляли? – интересуется, когда занимаю свое место.
Начинается…
– Отлично. А где Алина?
– Домой отвез.
– Красивая у тебя девушка.
Внезапно мне начинает казаться это хорошей идеей – расспросами о нем, отвести внимание от себя.
– Красивая, – подтверждает тихо.
– Давно встречаетесь?
– Давно.
Не хочешь разговаривать? Твои проблемы.
– Как познакомились?
– Может, лучше станцуешь для меня? – сделав большой глоток газировки, негромко предлагает он.
Я едва не поперхиваюсь пиццей, но с огромным усилием все же проглатываю кусочек и поднимаюсь на ноги.
Все, с меня хватит. Нарывается на грубость – он ее получит.
– Музыку включить? – нахально улыбаясь, задирает бровь.
– Греховцев, ты… – выдыхаю я, – ты просто конченный!
Он продолжает буравить меня взглядом, но улыбка на красивом лице становится жестче. В глазах сгущается тьма.
Я ожидала дальнейших унижений, пошлых шуточек, но он молчит. Закинув щиколотку одной ноги на колено другой, смотрит на меня с вызовом.
– Еще раз услышу от тебя что-нибудь подобное – расскажу и твоей матери, и Алине.
Огибаю диван и на негнущихся ногах покидаю гостиную. Дойдя до лестницы на второй этаж, неосознанно ускоряюсь и в свою комнату уже влетаю вихрем.
Захлопываю дверь и падаю на нее спиной.
Придурок.
Скорее бы переехать в студенческое общежитие. Видеть его уже не могу! Достал!
Пару часов лежу на кровати и бездумно смотрю в потолок, пытаюсь думать об учебе, вспоминаю наши отношения с Игорем, анализирую сегодняшнее свидание, но мысли на каждом скачке сворачивают не в ту сторону.
В сторону говнюка с серыми глазами. Каждое воспоминание о нем пускает по телу табун мурашек и сбивает сердечный ритм.
Ненавижу! Никогда в жизни никого так не ненавидела! Даже не подозревала, что способна на такие сильные чувства.
И это у нас, по всей видимости, взаимное. Я видела, как он общается с другими девчонками, ни одну не обделит вниманием, каждой подарит сладкую улыбочку, подмигнет, поцелует…
Одна я для него персона нон грата.
«Не по формату» – всплывают в памяти его слова.
Не достойна его расположения. На меня его обаяние не распространяется.
Подкативший к горлу ком душит.
Так обидно, черт возьми!
Он с самого моего детства нас с мамой не любит. Понимаю, что моя родительница выбесит кого хочешь, но я-то тут при чем?..
Заметив, что за окном уже стемнело, решаю принять душ и лечь спать. Утро вечера мудренее. Мне бы завтрашний день продержаться, а там, глядишь, и Греховцевы – старшие вернутся.
Сначала смываю косметику, а затем, раздевшись догола, встаю под душ. Закрываю глаза и даю телу согреться как следует.
Пугает легкий шорох. Распахиваю глаза и встречаюсь взглядом с Сашей. Он стоит всего в метре от меня, по ту сторону запотевшего стекла.
Сердце, ухнув вниз, отпружинивает и подскакивает к горлу. Закрыв одной рукой грудь, другой – лобок, пячусь назад.
Он открывает дверцу душевой, и внутрь врывается холодный, перемешанный с его запахом, воздух.
– Нет, – кручу я головой.
Господи, что он от меня хочет?!
Обхватив пальцами запястье руки, что закрывает грудь, подтягивает меня к себе, а затем хватает второе мое запястье и силой разводит руки в стороны.
Я немею, каменею и впадаю в ступор.
Задыхаясь, смотрю в его лицо, а он, миллиметр за миллиметром глазами исследует мое тело. Медленно, словно растягивая удовольствие, ощупывает взглядом мои шею, ключицы, спускается к груди.
Зависает.
На шее дергается кадык. Я сглатываю вместе с ним.
Дальше взгляд скатывается по животу и останавливается у развилки плотно сжатых ног.
– Не бойся, – хрипло шепчет он, – я только посмотрю.
А я настолько ошарашена, что даже бояться не в силах. По закоченевшему телу прокатывается нервная волна. Мне становится жарко. Огонек вспыхивает внутри, тепло быстро распространяется по всему телу и оседает где-то под пупком.
Когда Саша касается кончиком пальца капли воды на моей груди, до меня доходит, что он уже не держит мои руки, но я почему-то, не закрываюсь и не сопротивляюсь.
Меня простреливает желанием. Это точно оно, и мне от этого дико, потому что впервые.
Коротко глянув в мои глаза, Греховцев обводит пальцем ореолу по кругу. Слегка касается вершинки соска.
Реакция тела не заставляет себя ждать. Я дергаюсь как от удара током. Он шумно выдыхает и двигается на меня.
И тут я вижу это.
Недвусмысленный бугор в домашних трико.
Замираю, а затем, впечатав ладони в его грудь, начинаю толкать. Вкладывая все силы, молча хлещу по плечам и рукам.
– Даша… – просит он.
– Выйди! – бью, куда придется, случайно попадаю по лицу.
Испуганно шарахаюсь, но Греховцев, последний раз прокатившись по мне взглядом, вытирает мокрую щеку, разворачивается и выходит.
