– Йохан из Готланда? – спросил он скорее утвердительно.
Я кивнул – отрицать было бессмысленно.
– Это принадлежит тебе?
В его руках появился мой меч – тот самый, который называли адаманитовым. Я снова наклонил голову.
– Расскажи, как он попал к тебе.
– Это трофей, – коротко объяснил я. Видимой реакции не последовало, так что я решил продолжить: – Он принадлежал одному наемнику, с которым мне пришлось сразиться в Цитадели Ло Пана Связующего. Вы, я полагаю, уже слышали о взятии Миробана войсками Искательницы…
– Подробнее о поединке, – приказал он.
Я пожал плечами:
– Если б я занимался запоминанием всех подробностей поединка, а не самим поединком, меня бы здесь не было.
– Он ничего не знает, – вдруг сказал Носитель Меча. – Его умение не имеет никакого отношения к…
– Заткнись! – прорычал один из Странников, по-прежнему находившийся в коленопреклоненном положении. Судя по голосу, это был тот самый, кого я видел в облике тигра.
– Помолчи лучше ты, Квай-Чан, – отрезал Алерон, – это важно. Он не имеет ни малейшего представления о Пути и Звере.
– Невозможно, – произнес второй Странник, однако в его тоне уже слышались нотки сомнения.
– Это легко проверить. Не так ли, Коготь Тигра?
Смуглокожий слегка улыбнулся, но улыбка эта ни на йоту не изменила выражения его глаз.
– Проверить несложно, – согласился он, – однако в том нет нужды. Паренек говорит чистую правду, а значит, действительно умеет только размахивать мечом. Это, надо сказать, подрывает репутацию покойного Рэйона Невидимки как лучшего клинка Гильдии Убийц.
– Учитель, – вкрадчиво начал Квай-Чан (этот тон очень обеспокоил меня; говоря так, всегда хотят убедить собеседника, что поступить именно так, а не иначе – в его же интересах), – не о Рэйоне речь. Если парень и впрямь ничего не понимает в Истинном Мастерстве, тогда тень брошена не на Невидимку, а на его учителя. Иначе говоря, на вас и вашу школу.
Я заскрипел зубами. Так и есть. Он явно бьет в одну точку.
– Ты прав, это меняет дело, – тихо проговорил Коготь Тигра. Меня прошиб холодный пот. – Об этом действительно могут пойти слухи, чего никак нельзя допустить. Выход один…
– Убрать свидетеля, – с затаенной радостью закончил Квай-Чан.
– Нет. Сделать его Мастером.
Алерон издал неясный звук. Я сообразил, что он старается сдержать смех. Физиономия Квай-Чана вытянулась так, словно его огрели булавой по затылку, а третий Странник раскрыл рот от изумления. Такого никто из них явно не ожидал.
– Учитель, ведь обучение начинают с трех-четырехлетнего возраста… – заикнулся было Квай-Чан, но Коготь Тигра оборвал его:
– Тебе прекрасно известно, почему это делается. Физическая подготовка у этого паренька явно на уровне, что до тренировки сознания – там будет видно. Испытывать его будете вы вдвоем – под моим присмотром, естественно.
На лицах Странников вдруг появились такие ухмылки, что я заподозрил неладное. И не очень ошибся, как показало будущее…
«Ученик, ты никогда не узнаешь всего. Искусство рукопашного боя – это даже не искусство, это – жизнь. Целая жизнь. Чтобы познать его полностью, нужно отказаться от собственной жизни и принять ту, другую… Такое бывало. Но человеческого в этих – бесспорно, великолепных – бойцах оставалось не более, чем в диких тиграх.
И все-таки есть способ обрести нужное умение, не потеряв самого себя. Он требует определенной подготовки, которая должна начаться едва ли не в младенчестве. Сущность же этой подготовки заключается не столько в физических тренировках – это важная, но вовсе не самая главная часть дела, – сколько в тренировке сознания, в выработке четко контролируемой «боевой личности». Контроль необходим, иначе результат будет таким же, как и с теми, первыми мастерами…
Когда все завершается, в одном теле как бы оказываются совмещены два разных сознания, одно из которых принадлежит бойцу, реагирующему на опасность со скоростью мысли. И в нужный момент именно он обретает контроль над телом, тогда как второй – тот, кого окружающие считают истинным (и единственным), – уходит в тень своего двойника, оставаясь лишь бесстрастным наблюдателем.
Мы называем это «пробуждением тигра». Кое-кто предпочитает наименование «рождение демона», другие – «появление дракона» или же «оживление тени»… Не в имени суть. В действии. И результате.
Однако не следует забывать о самом главном. Нетрудно разбудить спящего внутри тебя могучего и непобедимого тигра. Куда трудней снова усмирить его после того, как опасность отражена. Вот в чем кроется основная опасность, подстерегающая на этом пути.
На Пути Двух Разумов…»
Так на протяжении многих лет говорил своим ученикам Янг-Цзе по прозвищу Коготь Тигра. И каждый раз речь повторялась слово в слово, вплоть до ударений и интонации. Одинаковым было и полное непонимание его учениками истинного смысла этой речи.
До тех пор, пока мастер не взял в ученики молодого готландца…
Я неустанно проклинал и помешанного на тиграх Странника-учителя, и его учеников-садистов, и Алерона, впутавшего меня в это дело. Конечно, все ругательства оставались внутри меня, однако напряжение постоянно нарастало. Росла и моя злость – вместе с силой, как это ни странно.
Хотя Коготь Тигра и сказал в самом начале, что физическая подготовка у меня вполне приемлемая, его слова не принесли избавления от изнурительных тренировок и еще более изнурительных испытаний, конечная цель которых явно заключалась в том, чтобы довести меня до состояния живого трупа…
Сдерживая боль, я затуманенным взором смотрел на мерцающее пламя полосатой свечи. Воск медленно оплывал вниз, шел уже четвертый час испытания. Чаши, до краев наполненные кипятком, установленные на моих плечах, вытянутых вперед запястьях и на макушке, периодически заменялись учителем на новые – когда вода остывала.
– Тигр Раздвигает Заросли Бамбука!
Подавив стон, я переменил стойку на указанную. Ноги уже ничего не чувствовали. Я не был уверен даже, что они еще на месте, однако взглянуть вниз не позволяла установленная на голове чаша. Одна пролитая капля, предупредил учитель, и за твое обучение примется Квай-Чан, который очень любит пускать в дело свой хлыст.
Пятый час…
– Тигр Охотится за Бабочками!
Тело само выполнило приказ, причем вода в чашах даже не дрогнула. Я плавал в пустоте, заполнившей измотанный разум, и лишь ожидал, когда этот ад подойдет к концу. Шестой час… седьмой…
– Тигр Принимает Бой!
Я играючи уклонился от направленного в голову удара, перехватывая все пять чаш на лету. Одна за другой они кружили в воздухе, и ни одна капля воды не упала на пол. Одновременно я без труда отбил длинный шест в сторону, поверг нападающего наземь и приготовился вонзить в него когти…
– Тигр Скрывается в Логове!
Разъяренное рычание, сорвавшееся с моих собственных уст, словно разбудило меня, и я едва успел подхватить на лету падающие чаши. Поверхность воды шевельнулась, но вода осталась внутри.
Дакан поднялся с пола, потер челюсть и кивнул:
– Он готов, учитель.
– Тигр Засыпает! – провозгласил Коготь Тигра.
Я со вздохом облегчения осел на пол, практически теряя сознание от усталости. Вода разлилась, однако мне уже было все равно – кажется, я услышал собственный храп еще до того, как коснулся твердых как камень досок…
– Это по меньшей мере странно, мастер.
– Что тут странного?
– Этот варвар даже не понимает, что такое Тигр.
– А это важно, Дакан? – Коготь Тигра улыбался одними глазами.
– Но это ведь основная идея Пути.
– Да. И он ее воспринял наилучшим образом. У вас троих это заняло куда больший срок, ибо вы стремились ПОНЯТЬ, к чему я клоню. Все вы старались постичь Тигра с помощью разума, с помощью рассудочного мышления. Тогда как следовало бы подключить подсознание, которому и надлежит управлять телом при Пробуждении Тигра. Молодой Йохан не понимает Пути, зато его подсознание прекрасно сработалось с Тигром. А только это и имеет значение.
На памяти Дакана это была самая длинная речь, когда учитель не цитировал избранные места из своего трактата, а просто отвечал на вопрос. Более того, отвечал открыто и без уверток типа «научишься – поймешь сам».
Что ж, поскольку красноголовый готов к финальным тестам, вскоре Квай-Чан будет сражаться с ним по всем правилам.
Два Тигра встретятся в бою – впервые за всю историю существования этой школы. Кодекс не запрещал подобных поединков, но так уж получилось, что их никогда до того не проводили. Обычно Тигры не враждовали настолько серьезно, насколько это имело место в случае с убийцей Рэйона Невидимки.
И перед Даканом, прозванным Неуловимым, возникла дилемма: какими будут его действия в том маловероятном, но не невозможном случае, если Квай-Чан проиграет?
«Тигр непобедим, однако одолеть в смертельном поединке другого Тигра можно только в том случае, если тот, второй, допустит серьезную ошибку…»
«Тигр силен и неутомим. Он может драться один против тысячи бойцов – и одолеть их, когда они падут наземь от усталости. Но чем дольше Тигр контролирует тело человека, тем больше в этом человеке становится от Тигра…»
«Старый, опытный Тигр вполне способен одолеть молодого и сильного – если, конечно, старость его не перешла в дряхлость. Но Тигры не доживают до дряхлости, предпочитая смерть в бою…»
«Тигр – твое второе „я“. До тех пор, пока ты в состоянии справиться с Тигром и навязать ему свою волю. Иначе Тигром становишься ты сам, а Тигр превращается в тебя. Обратный путь есть, но лежит он через Грезы Тигра, неприветливые к незваным гостям…»
Эти избранные цитаты из своего «Трактата о Тиграх» Янг-Цзе Коготь Тигра специально написал на плакатах, развешенных на стенах главного зала. Конечно, в книге мастера было предостаточно других, не менее мудрых и полезных изречений, но избрал он именно эти. Почему – никто не интересовался…
Когда я проснулся, слуга принес на подносе огромное блюдо с дымящимся жарким. Лучшего в тот момент и желать было нельзя: иногда учитель забывал, что тигр должен питаться исключительно мясом, и кормил своих учеников какими-то корнями, овощами и тому подобной дребеденью.
Опустошив блюдо, я решил, что мне предстоит очередное испытание – как они мне осточертели, кто бы знал! – и учитель таким образом желает подбодрить меня. Что ж, он вполне мог бы и не делать этого, посему оставалось только поблагодарить его (вслух, естественно). Что я и сделал. Хотя в комнатке я находился один, это еще не значило, что я действительно был один.
Не прошло и нескольких минут, как слуга вновь возник в каморке. Теперь он передал распоряжение учителя: тот, мол, срочно требует меня в главный зал. Сие надлежало исполнить без промедления, и я направился в указанном направлении.
Открыв двери, я заметил, что вдоль стен большого зала установлены ряды полок, на которых стоит масса зажженных свечей. Столько света вовсе не требовалось, так что я решил, что сегодня предстоит некое важное мероприятие.
Дверь за моей спиной закрылась. Бросив взгляд налево, я тут же понял, какое именно мероприятие намечено на сегодняшний день.
Мои похороны.
На краю Стального Кольца стоял улыбающийся Квай-Чан, обнаженный по пояс.
– Йохан, тебе брошен официальный вызов, – пояснил учитель (как будто сам я этого не понял!). – Ты принимаешь его?
– Кажется, у меня нет выбора?
– Если откажешься, Квай-Чан будет руководствоваться Кодексом Чести и вправе просто убить тебя, безо всяких правил и ограничений.
– Это точно, – кивнул Странник, очень довольный собой. – Давай, варвар: выбери род своей смерти.
Я передернул плечами:
– Каковы правила официального поединка, учитель?
– Довольно простые. Вы оба с избранным вами оружием спускаетесь в Стальное Кольцо. Наверх поднимается только один, поскольку этот бой объявлен смертельным.
И это все?! Даже хольмганг[5 - holmgangr, бой-на-острове (сканд.) – вид поединка] отличается более сложным ритуалом… хотя какой, к дьяволу, может быть предварительный ритуал у двух Тигров?
Уставившись в стену, я словно впервые увидел висящие там четыре плаката. Все это (и многое другое) было мне известно, как и любому ученику Школы Тигра. Если я стану Тигром, Квай-Чан также примет то же обличье. Он не сильнее меня, но опытнее – и, бесспорно, одолеет. С другой стороны, в человеческом облике я имею заслуженный титул Мастера Меча – только ведь и Странник умеет обращаться с любым видом оружия, у него была многолетняя практика…
Я мысленно бросил монетку, мысленно же оценил подсказанный результат и поступил наперекор предсказанию.
– Поединок, – сказал я. – Какое оружие ты выбрал, Квай-Чан?
Странник протянул руку и взял со стойки скрученный в кольцо бич – видимо, тот самый, который дал ему прозвище.
– Тогда я беру свой меч.
– Он не твой! – воспротивился Квай-Чан. – Это меч моего брата!
– Он ПРИНАДЛЕЖАЛ твоему брату, – поправил я. – Теперь он мой по праву победителя.
– Он никогда не был и не будет твоим!
– Прекрати, Квай-Чан, – приказал Коготь Тигра. – Он выбрал это оружие. Если победишь – меч будет твоим и ты сможешь распорядиться им по своему усмотрению. Если же нет, Йохан подтвердит свое право владеть адаманитовым клинком.
Странник сверкнул глазами, но благоразумно решил выместить свою ярость не на учителе, а на мне.
– Ладно, варвар, пусть будет так. Ты держишь этот меч в последний раз, так что насладись этим ощущением. Это – последнее, что тебе осталось в жизни.
– Красивые слова не заменяют дел, – отрезал я, принимая меч из рук Алерона, присутствовавшего здесь, вероятно, в качестве наблюдателя от Гильдии. – Прыгай вниз и покончим с этим.
Квай-Чан что-то прошипел и спрыгнул вниз, в Стальное Кольцо. Я на мгновение задержался на краю, осматривая гладкие железные стены – естественно, ничего нового там не появилось. Прыжок с десяти футов… прыжок к смерти.
– Иди сюда! – выкрикнул Квай-Чан, потрясая своим бичом.
Я обнажил меч, отбросил ножны в сторону и глубоко вздохнул. Медный звук гонга прозвучал подобно грому. Хор, в котором смешались голоса мастеров прошлого и настоящего, отдал команду:
– Hajime![6 - Начинайте! (яп.)]
