– Она так на тебя смотрела, – развел он руками.
– Так – это как?
– Как смотрят на старых знакомых, – раздражённо сказал Сашка.
– Подожди, – отмахнулась девушка и наклонилась над свёртком.
– Что там?
– Еда и вода, – удивлённо сказала она, доставая две маленькие бутылочки с прозрачной жидкостью, батон белого хлеба, небольшую горсть винограда, пару персиков, четыре банана, брикет сыра, баночку мёда, пакет молока, кулёк грецких орехов, льняной мешочек с красными яблоками, несколько плиток чёрного шоколада, два огромных запечённых куриных бедра в фольге, бидон с апельсиновым соком, малиновый джем, сливочное масло, две крошечные вилочки чёрного цвета. Металлические! Две тарелки им под стать и три гранёных стакана.
– У тебя там что, скатерть-самобранка? – нахмурился Сашка. – Откуда ты это всё мечешь на землю?
Наташка и впрямь, все найденные на дне свёртка сокровища, выкладывала прямо на землю, где стояла.
– Оттуда, – развела она руками, тщательно ощупывая дно, – там что-то ещё есть.
– Пара слонов и жираф? – хохотнул сто восьмой. – Давай я проверю?
– Не надо, – отмахнулась Наталья, – здесь ключ, блокнот и пара карандашей.
Она подставила чуть ближе к свету свои находки и внимательно провела пальцем по маленьким иероглифам на ключе.
– Ты знаешь китайский?
– Пока нет, – машинально ответила она и открыла первую страницу блокнота. Таблица с иероглифами. Девушка пролистала дальше. Несколько листов были вдоль и поперёк заняты разнообразными схемами и записями на китайском. Прочитать там можно было ровным счётом – ничего.
– Смотри! – ткнул пальцем куда-то в центр Сашка, – здесь написано по-русски: «Н».
– Ага. Или это английская «эйч». Или просто какие-то палочки. Кто знает.
– Да ты что. Это стопроцентов ты: «Н» – Наталья.
– Ничего не понимаю, – девушка нахмурилась и протянула Сашке стакан, – налей сок, пожалуйста.
Он молча нацедил на донышке. Сначал понюхал оранжевую, вкусно пахнущую жидкость. Потом капнул себе на мизинец. Лизнул.
– О, Господи, – вздохнула Наталья, – просто налей. Пить хочу.
– Подожди. Помнишь, как Алиса[1 - Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес»] начала уменьшаться?
– Мы не в сказке, – мрачно сказала девушка, быстро наливая себе стакан сока и залпом выпивая его на глазах изумлённого мужчины. Ей-Богу, он даже моргнуть не успел.
– Видишь, – похлопала себя Наташка по рукам и голове. – Со мной всё в порядке.
– Посмотрим-посмотрим, – пробурчал сто восьмой и потеребив себя за ухо вдруг спросил, – а помнишь Страшилу[2 - А.М. Волков «Волшебник изумрудного города»]?
– Элли?
– Ну да. Там в одной из книг им помогала ворона. Она принесла виноград в клюве и все в итоге выжили, добрались до города.
– Н-да уж, – хмыкнула девушка, – судя по этому количеству провизии нас снарядили в грандиозный поход, не иначе.
– Да подожди ты, – замахал руками Сашка, – в той сказке у ягод было ещё какое-то свойство, вспоминай.
– Что именно?
– Какие-то способности давали?
– Ага. В темноте бегать в туалет и об косяки не ударяться, – хмыкнула Наталья и вдруг быстро подняла блокнот с земли, радостно распахнула его и замерла.
– Нет. Китайский язык я после стакана сока не выучила. Всё так же ничего непонятно.
– Разберёмся, – спокойно сказал Сашка и положил руку ей на плечо, – разберёмся, поверь мне.
– Верю, – тихо сказала девушка.
В его присутствии ей было непривычно. Во-первых, она и знала-то его всего ничего. Во-вторых, у неё были странно-знакомые ощущения. Она как будто плыла где-то по невидимым волнам. Мозг, как в тумане. Движения плавные, медленные. Даже голос тише стал. И руки прохладные у него. Хорошо. Руки прохладные? Внезапно в сердце забрезжил намёк на какую-то мысль, но тут Сашка так резко и неожиданно ударил рукой по стволу, что девушка вздрогнула и тут же забыла, о чём думала секунду назад.
– Ты чего? – подпрыгнула она на месте.
– Тшш, – многозначительно зашипел он.
Раздался раскат грома и с неба предательски капнула холодная капля дождя.
– До этой секунды я ещё тешила себя мыслью, что мы просто под полами офиса. В каком-нибудь дурацком подвале, где растут деревья, шиповник и летают вороны, – раздражённо сказала Наталья, – но сейчас последние сомнения исчезли. Сашка-дождь-призывающий. Что делать-то теперь? – стенала девушка, одновременно сметая все находки обратно в свёрток и пытаясь разглядеть, что происходит наверху.
– Я просто хотел проверить, вдруг что-то свалится прямо к нам в руки, – развёл руками сто восьмой.
– По лбу. Не иначе, – фыркнула Натка, запихивая маленький свёрток в большой карман кофты и осторожно беря в левую руку огарок свечи.
– Слушай, а тебе не приходило в голову, что вся эта снедь не влезет обратно? Это же как пытаться затолкать слона в спичечный коробок?
– Вот в этом наше главное отличие. Я долго не думаю, а сразу делаю.
– Долго. Ха! Ты себе льстишь, не правда ли?
– Ненавижу эти манипулятивные приёмчики и фразы. Давай ты будешь упражняться в остроумии в другом месте, – нахмурилась Наталья.
– Прости. Увлёкся, – Сашка примиряюще улыбнулся. – Дай мне, пожалуйста ключ, пусть у меня побудет. И пора осмотреть местность. Будем выбираться отсюда?
– Держи, – девушка протянула ему прохладный ключ. – Как будто у нас есть выбор, выбираться или нет.
– Конечно есть. Мы можем остаться и принять правила этой странной игры. А можем бунтовать, – ответил сто восьмой, вновь пытаясь поймать сотовую связь.
– Я против, – запыхтела Наташка откуда-то сверху.
Сашка быстро задрал голову. Наталья неловко повисла на самой нижней ветке дуба.
– Против чего? – машинально выдал он уже заготовленный вопрос.
– Против правил. Игры. И бунта.
– В смысле? – разинул он рот, – и зачем ты залезла туда? И как?
– Ты же сам сказал, что нужно осмотреться. Вот я и решила, что сверху будет лучше видно.
– На первый взгляд, мысль здравая, – Сашка вновь потёр указательным пальцем мочку уха.
– А я о чём! – радостно воскликнула Наталья.
– А вот дальше выходит полная ерунда.
– Почему это? – сжала зубы девушка.
– Да потому что вокруг нас тьма-тьмущая и дальше своего носа ты ничего не увидишь. Хоть внизу, хоть наверху.
Наталья молчала, пытаясь закинуть ноги, как заправская гимнастка, чтобы ухватиться за ветку и сесть на неё верхом. Висеть было ужасно неудобно. Пальцы на руках затекли, нос и шея жутко чесались, а изо рта того и гляди готовились посыпаться проклятья на сто восьмого.
– К тому же, ты разве умеешь лазить по деревьям? – насмешливо спросил он.
– А что, не видно, как я умею? – огрызнулась Наталья, – у меня всё под контролем.
– Ню-ню.
Сашка устало вздохнул и начал прикидывать, как лучше поступить. Забраться на ветку рядом с девушкой и подтянуть её? А если сил не хватит? А если он не сможет удержаться и будут они висеть уже вдвоём, как перезрелые апельсины. А что если сорвутся? Может попробовать поруководить Натальей снизу, чтобы она сама добралась до ствола?
Бах. Наташка просто спрыгнула с ветки и оказалась прямо перед носом сто восьмого.
– С ума сошла! – завопил он, – а если бы ты разбилась? Как можно быть такой недальновидной?
– Как можно быть таким тормозным и занудным? – передразнила его в ответ Наталья. – Беру обратно свои слова про Стетхема. Он бы точно так не тупил.
– Это ты сама про него придумала, помнишь? – поднял он палец вверх.
– Я ошиблась.
– Ладно тебе, – Сашка заглянул ей в глаза. – Как ты решилась-то? Всё-таки высота приличная.
– Мне пришла в голову мысль, что раз я залезла туда самостоятельно, значит непременно смогу и обратно выбраться. Других вариантов не было.
– Ты меня поражаешь, честное слово, – дёрнул плечом Сашка, поднял огарок свечи и топнул ногой, словно раздосадованный ребёнок. – Больше так не делай, понятно? С этой секунды ты сначала советуешься со мной, мы вместе думаем, принимаем решение, и только потом – действуем.
– Ага, – кивнула девушка и Сашка облегченно выдохнул. – Как же, – добавила она и хитро ему подмигнула. – Даже не пытайся придумать какой-то план. Со мной это не пройдёт. Пошли.
И она первая храбро ступила во тьму…
Глава 2.
– Владимир Дмитриевич, Питер ждет, – быстро сказала секретарша и поставила на стол глубокую тарелку, из которой весело выглядывали порезанные соломкой овощи: красный перец, пупырчатый огурец и сочный сельдерей. Чашка кофе со льдом и ломтики брынзы в маленькой жёлтой пиале завершали скромный обед.
– Подождёт, – отмахнулся симпатичный мужчина, – Аня, ты вот лучше скажи, что вам, девушкам, нравится?
– В каком смысле?
– В прямом. Сюрприз хочу своей сделать, – Вовка аппетитно захрустел сладким перцем и прямо в офисном кресле подкатил к окну.
– Сюрпризы разные бывают, – задумалась Анечка, – и не все их любят, между прочим. Вот ваша пассия, как к ним относится?
– Как относится… Да кто её знает, как она к ним относится. Ни разу не делал, а теперь, вот, захотелось!
– А что именно?
– Удивить хочу и порадовать. Например, отправить ей письмо с Карлсоном. Или обычную корзинку фруктов, но чтобы Белая Шапочка принесла.
– Красная, – машинально поправила Анечка.
– Нет, – покачал головой Владимир, – красная – это девочка из сказки. А тут просто белая. Представь: звонок в дверь. Ты открываешь, а там, прямо в воздухе… висит белая шляпа с огромными полями, с которых свисает плетёная корзинка, полная винограда, персиков, бананов и клубники, а? Ты бы удивилась и обрадовалась?
– Однако, – хмыкнула Анечка, медленно пятясь обратно к двери. – Удивилась – это мягко сказано, – она быстро выскользнула в приёмную, хлопнув створкой.
– Так, ладно. Оставим фантазии до лучших времён, – сам себе скомандовал Вовка и сделал большой глоток ледяного напитка, – ммм, хорошо!
Он резко встал и с наслаждением потянулся. Голова сегодня совершенно отказывалась работать и даже долгожданный контракт с Питером не помогал включиться в дела. Ощущения были, как в детстве. Как будто только-только пришла весна, сладко светит солнце, а ты сидишь за школьной партой, предвкушая, как после уроков понесёшься по улицам без шапки и в распахнутой настежь куртке. Дома ждёт сероватое пюре с маленькой котлеткой и свекольный салат. Вечером с пацанами можно погонять мяч и целую неделю смотреть мультики допоздна. Каникулы же! Вовка буквально кожей почувствовал невесомую свободу и прохладный апрельский воздух. Жадно вдохнул его всей грудью, даже не замечая, что последние пять минут стоит у зеркала. Стеклянная поверхность задрожала и подёрнулась рябью. Мужчина громко чертыхнулся.
– Нет уж. Я в ваших шаманских играх отказываюсь быть, ясно?
Он резко подошёл к окну, распахнул его и понюхал сухой, горячий воздух. Всё правильно. Середина июня, полдень. Пик жары и офисного отчаяния. Ни единого намёка на прохладу, апрельскую капель и предстоящий отдых. Как в тот раз, когда они с Наташкой… Так. Стоп. Резко захлопнул раму. Дальше нельзя. Вовка сам себе запретил даже думать о взбалмашной девчонке и самом счастливом отрезке своей жизни.
Он на миг устало прикрыл глаза. Когда их распахнул, то увидел, как за стеклом, на карнизе пятнадцатого этажа медленно расхаживала ворона. Именно так. Расхаживала. Вальяжно переставляя лапки. Поглядывая на него крошечными хитрыми глазами. Крепко держа в клюве маленькую апельсиновую дольку. Право слово, вышагивала она, словно знаменитая модель на подиуме.
– Офигеть, – ошарашенно сказал Вовка, – ты мне напоминаешь одну мою старую знакомую.
Ворона укоризненно посмотрела на него и махнула головой куда-то в сторону.
– Что там? – буднично спросил Вовка, как будто к нему каждый день залетали птицы и делились новостями.
Ворона медленно, из стороны в сторону, повертела дольку апельсина и несколько раз взмахнула крыльями.
– Что? Дразнишь меня? Сдались мне твои апельсины… С детства терпеть не могу цитрусы, – фыркнул Вовка, но от окна не отошёл. Ноги словно приклеились к полу, а взгляд к стеклу. Птица, тем временем, раздражённо прошлась по карнизу туда-обратно и замерла напротив него.
– Что тебя от меня надо?
Знаете такое чувство, когда вам ничего не говорят, но очень выразительно думают? Смотрят так внимательно, насквозь? Словно вербально передают свои посылы?
