Элли Шарм "Мой (не)желанный малыш"

Делаю еще один глоток и терпкий крепкий вкус пшеницы и засахаренной груши оставляют приятное послевкусие. Тепло по венам растекается. Огни больших городов манят, но и так же сильно обжигают. Этот урок я усвоил очень рано. Устало проведя по затылку пятерней, отхожу от окна. Никакие, даже самые яркие огни, не сравнятся по красоте с теми, которые освещают родную землю. Если бы не ОНА, возможно, я бы уже был в самолете на полпути в Анапу.

Зимина Екатерина Борисовна оказалась очень красива. У нее лицо ангела: изящный носик, высокие скулы, пухлые капризные губы. Несмотря на золотисто-русые волосы, светлые глаза обрамляют длинные черные ресницы.

– Какого черта…

Делаю последний глоток, полностью опустошая бокал. Думаю о ней, как сопливый юнец, который впервые увидел смазливое личико и поплыл. Несмотря на юный возраст девушки, должен признать, держалась на этом балу Сатаны Катя с большим достоинством. Задумчиво сощурившись, вспоминаю, как увидел ослепительно красивую блондинку в белом коктейльном платье с пышными рукавами, когда она спускалась по лестнице в гостиную. Мне тогда, словно под дых дали. Жестко. Безжалостно. Будто в нокаут отправили. Я, как одержимый, следил за тем, как Катя останавливается, чтобы поговорить с престарелой парой, а когда группа гостей отошла к камину и загородила девушку, я еле поборол желание отодвинуть в сторону очередного акционера, чтобы попытаться получше разглядеть хрупкую златовласку.

Не люблю себе врать. Это первый шаг в пропасть – в никуда. Это хрупкое создание растрогало мою обычно грубоватую натуру. Сжимая до скрежета зубы, признаюсь в том, что она, как вирусная программа, без труда проникла в мое подсознание, сорвала прошивку и заменила файлы… одним своим взглядом поразительных глаз. Нет, не синие, как мне по началу показалось. Фиалковые! Никогда таких не видел – уверен ни у кого таких и нет. Просто не бывает. Она казалась крошечной по сравнению с мной, и мои защитные инстинкты обострились, как никогда прежде.

От воспоминаний о влажных мягких губах, в районе ширинки дискомфорт появляется. Непроизвольно поправляю брюки. Да, ладно… Делаю глубокий вдох, чтобы хоть как-то успокоить закипевшую в жилах кровь. Проклятье! Да в моей жизни секс и то никогда не был наполнен такими чувствами, как этот поцелуй.

Она удивительная! Противоречивая настолько, насколько это возможно. Хрупкая, нежная, беззащитная, но с полуоборота готовая превратиться в дикую фурию. Готовая за свои убеждения пойти против более сильного противника. Например, такого, как ее отец.

Урод! Зимин в своем репертуаре. Даже из своей дочери готовый проект сделал. Без зазрения совести продать готов, вложить будто бездушный пакет акций. Да еще так бездарно!

Разве не видит, что из себя представляет Илья Сазонов? Какой из него управленец? Максимум, на что и способен мальчишка, так это быть рядовым исполнителем. Ни таланта, ни маломальской интуиции у будущего зятя Зимина и в помине нет. Едко усмехаюсь. Таких, как Сазонов, я еще лет десять назад за конкурентов не считал. Ни в бизнесе, ни в… Делаю еще один глоток и хищно щурюсь. Крылья ноздрей раздуваются, когда вспоминаю тонкий нежный аромат девушки. Белые лилии, фиалка и сочная зелень. На секунду прикрываю глаза. Прямо представляю длинные золотистые шелковые пряди волос, что разметались по хрупким алебастрово-белым плечам.

А малышка, похоже, не особо истосковалась в разлуке с женишком. Вспоминаю вздернутый в гордом жесте аккуратный кукольный носик и горящие мятежным огнем глаза. Криво усмехаюсь. Это не может не радовать.

Телефонный звонок резко нарушает тишину. Хочется проигнорировать вызов, но, когда вижу, кто именно звонит, все-таки решаю принять его.

– Здорово, Стэф! Дружище! – доносится бодрый голос Станислава Лебедева из динамика. Машинально ставлю на громкую связь. – Накладные случайно у тебя не под рукой?

В одно мгновение оказавшись возле рабочего стола, отодвигаю в сторону кипу бумаг, пока нужный документ не нахожу.

– Вижу. Они прямо передо мной.

– Ты, что, – подшучивает Стас и по совместительству лучший друг, – еще в офисе, маньячина?

Криво усмехаюсь, игнорируя подтрунивающие ноты в голосе Лебедева. Есть ли еще тот, кто не знает, что я – свихнувшийся трудоголик?

– Передай им, что мы готовы сотрудничать, – приступаю сразу же к делу. Раздаю привычно указания, – но необходимо снизить цену. Пусть не надеются, что мы настолько тупые, чтоб спустить всю выигранную в суде компенсацию на предложения с завышенными ценами, – прочистив горло, добавляю: – И скажи, что свяжешься с другими подрядчиками. Это заставит их снизить стоимость. Не выходи за рамки оговоренной нами цены, а если они откажутся, звони другим и заново начинай торговаться.

Глава 19

Стэфан

– Черт, до сих пор не могу поверить, что мой лучший друг всем задницу надрал! Стэээф, о тебе все заголовки пестрят!

Да, Лебедев со мной с самых низов. Он стоял со мной плечом к плечу, когда я еще пять лет назад трудился мелким предпринимателем. Пахал, как трактор. На мне неплохо заработали все – пожарники, санэпидстанция, менты, районные чиновники и чиновники из мэрии, налоговики и даже таможенники. Один я почему-то ни фига не заработал! Пока не понял, что мелкая рыба не для меня. Вот тогда я начал играть по-крупному – и все изменилось.

Риск – он заставил меня довериться инстинктам. Именно благодаря им, которые раз за разом безошибочно выстреливали, очередной миллион благополучно оседал на моем банковском счете. Я по праву приобрел репутацию безжалостного хищника – акулы, готового действовать даже грязными методами, чтобы добиться цели.

Только вот в последнее время никакие достижения, никакие победы больше не доставляют мне той былой эйфории. Будто все приелось. Заранее знаешь, что рано или поздно очередной Эверест покоришь. Все слишком легко дается. Компани, деньги, женщины… Все слишком предсказуемо.

До того момента, пока я не встретил дочь своего врага. Она – словно жидкая ртуть. Изменчивая и непредсказуемая. А главное – живая. Ее непосредственность интригует, заставляет желать копнуть глубже. Узнать, что же представляет собой Екатерина Зимина.

– Стэф, как ты? – небольшая пауза, после который Стас осторожно добавляет. – Уверен, Зимин на говно изошел, когда тебя увидел на приеме. Как ты его заставил не вышвырнуть тебя вон?

– Я угрожал раскрыть его тайну, – приподнимаю привычно бровь, будто издеваясь.

– Какую?

– Без понятия, я блефовал. Но, должно быть, что-то ужасное.

Довольный смех Стаса на том конце провода заставляет легкий укол совести почувствовать. Потому что блефую я именно сейчас. Нагло лучшему другу вру.

Секрет Зимина невозможно забыть – никогда и ни при каких обстоятельствах. Проще сдохнуть.

Бросив бумаги обратно на столешницу, подхожу к креслу во главе стола. Только сейчас отвечаю на первый вопрос Лебедева:

– Хреново. Еще сто грамм инвестиций, – совершенно серьезно сообщаю другу, откидываясь лениво на спинку кожаного кресла из дорогой телячьей кожи, – и я – недвижимость!

Устало проводя рукой по лицу подальше от себя пустой стакан отодвигаю. К черту все – и это тоже!

– Так, как все прошло?

– Не плохо, – отвечаю скупо. Не люблю слова, предпочитаю на деле показать результат. – Ты же знаешь, что мне ничего не стоит извлекать деньги из кармана другого человека, не прибегая к насилию. Он банкрот – помяни мое слово.

Хриплый смех друга заставляет уголки губ лениво приподняться в ответной улыбке.

– Зимин в курсе, что у него завелась крыса?

– Я ему намекнул, – усмехаюсь. – Хотя, сам знаешь, я люблю придерживаться правила, что, когда неприятель делает ошибку, не следует ему мешать. Это невежливо.

– Я на твоем месте уже бы приступил к более решительным действиям.

На тебя все это не похоже, Стэф. Что ты задумал? Зачем ты даешь ему фору?

Пожимаю плечами, как будто собеседник может меня видеть.

– Сдаёшься? – нарывается Лебедев.

– Жуй говно! – отвечаю грубо, в своем стиле.

– Ладно, не заводись. Я пошутил.

– Знаешь, Стас, – в моем голосе добродушные ноты звучат, – люди, которые рассказывают несмешные шутки, получают сломанные пальцы.

Лебедев, нисколько не обидевшись, но, почуяв неладное, меняет тему:

– Кстати, что из себя представляет Сазонов-младший?

Издаю пренебрежительный смешок. Намеренно оскорбительно искажаю имя.

– Пустое место. Из разряда «Васе его папа купил фирму, и теперь Вася нам расскажет, как открыть свой бизнес с нуля и на что обратить внимание», – должно быть, даже через динамик чувствуется исходящая от меня слепая ярость. – Больше всего не переношу избалованных детишек богачей.

– Понял. Ладно, дружище, завтра в первую очередь в банк метнусь.

– Стас, будешь перечислять бабки подрядчикам, сделай еще одно дельце.

– Без проблем, записываю.

Когда я называю элитный бутик и озвучиваю сумму, которую собираюсь там потратить, Лебедев, громко присвистнув, интересуется:

– На чье имя все организовать?

– Зимина Екатерина Борисовна.

– Зимина?!

Молча постукиваю «Паркером» с серебряным пером по ежедневнику, прежде чем ответить:

– Просто сделай, как я сказал.

– Да ты чертов псих, Стэф! – в голосе Лебедева не просто беспокойство, а полное смятение. – Я видел ее фото, когда ты досье на нее просил, – говорит так, как будто обвиняет. – Девка красивая, НО Стэф…черт возьми! Мужик, ты что творишь?! Ты на этой девчонке помешался! Слушай, брат, выкинь ее из головы. Она никогда не будет твоей. Я понимаю, что у тебя сейчас не самые легкие времена с …

– Не втягивай только сюда…

– Как скажешь, – сухо перебивает, понимая, что сквозь выстроенную мной стену уже не пробиться. – Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Не прощаясь, скидываю вызов. В ушах будто набатом звучит: «Выкинь ее из головы. Она никогда не будет твоей». А вот это проблема! Потому что я уже думаю о Кате исключительно, как "моя". Именно так – не иначе. И, похоже, чертовски влип.

Глава 20

Катя

– Войдите.

Дарья, как всегда, смущенно потупив взгляд, переступает порог.

Прежде, чем глубоко вздохнуть, в последний раз провожу деревянной расческой по распущенным золотистым волосам. Всю ночь промаялась. Никак не могла выкинуть из головы приятный голос с хрипотцой, пронзительные глаза и бугрящиеся на руках мышцы. Эти широченные плечи!

«Хватит пускать слюни!» – одергиваю себя, напоминая о том, что в данный момент уже не одна в комнате.

Ничего не могу с собой поделать. Стэфан Дицони произвел на меня глубокое впечатление. Никогда не встречала мужчин похожих на него. Меня окружали робкие несмелые поклонники, на фоне которых я чувствовала себя почти оторвой.

Илья – тоже не исключение. Сазонов-младший, словно мягкий пластилин в моих руках. Скучно… Мужчина без харизмы, как переваренный резиновый кальмар: под шампанское пойдет, а так – нет. Но проблема в том, что этот напиток я категорически не переношу.

А вот Дицони – полная противоположность жениху. Это и дураку понятно. С его обаянием, просто нереально игнорировать притяжение! Мысленно усмехаюсь.

Илья до мозга костей экономист. Педант, вечно следующий правилам. Стэфан – как раз тот, кому нарушить их – раз плюнуть. Он из тех, кто обводит вокруг пальца таких, как Сазонов-младший. Нет сомнений: враг моего отца одной левой уложит на лопатки Илью.

Жестко по отношению к жениху, но на моих губах легкая тень улыбки появляется. Когда во всех красках представлю размахивающего кулаком тщедушного Илью. Илья Сазонов ничего тяжелее клюшки для гольфа не держал. Он бледный, такой стройный, что уместнее будет сказать – щуплый. Да и выше меня всего на несколько сантиметров. Не удивлюсь, если и вес у нас не на много расходится.

Дицони, должно быть, на несколько десятков килограмм тяжелее моего жениха. Такой высокий… Мечтательно прикрываю глаза. И, несомненно, просто дьявольски привлекательный. Только вот судьбу я обязана связать с Ильей, а думать о Стэфане и сметь не должна. Отец ясно дал понять, как относится к конкуренту. Он не поймет, что я просто заранее была обречена на то, чтобы заметить и заинтересоваться Стэфаном. К тому же харизма Дицони куда более эффективна, чем примитивное давление моего отца. Обаяние в Дицони исходит буквально из каждой клеточки. От мужской энергии, во взгляде, походке, телосложении, звуке голоса, прямой жестикуляции…

Ум, красота, спортивные успехи, подвешенный язык, умение одеваться – сами по себе ещё не определяют мой типаж мужчины, если, конечно, он у меня есть. А вот обаяние личности решает всё. Уверена, будь Стэфан даже не таким красавцем, все равно бы привлек мое внимание.

На лице появляется кислая мина. Все эти мысли вызывают чувство досады. Меня будто обманули, подсунули совсем не то, что нравится, но, при этом, я обязана делать вид, что вполне довольна происходящим вокруг.

Негромкий звук отвлекает от мыслей. Я машинально бросаю вопросительный взгляд в отражение зеркала над туалетным столиком. Растерянно встречаюсь с кроткими карими глазами горничной.

– Что ты хотела, Дарья?

– Екатерина Борисовна, – взгляд девушки едва сдерживаемым восторгом горит, – вам букет прислали. Внизу курьер ждет.

Настороженно убираю щетку от волос. Илья? Подлизаться хочет. Едва сдерживаюсь, чтобы глаза не закатить. Сто лет мне его веник не сдался! Упрямо поджимаю губы, размышляя о том, каким способом лучше попросить Дашу от букета избавиться. А что тут думать? В мусорный бак – так же, как и все то время, что я на этого труса потратила.

– Очень красивый букет. Розы, – открыто намекает Дарья на то, что презент вовсе и не от Сазонова-младшего.

Не гладиолусы?! Точно не Илья! Мгновенный интерес зажигается, словно факел. Его пламя почти осязаемо касается каких-то потайных струн души – подогревает любопытство. Порывисто поднимаюсь со стула, почти чувствую, как в глазах искры загораются.

– Мама видела? – на всякий случай почву прощупываю.

Прикусив губу, Даша, отрицательно качает головой. Растягивает полные губы в робкой улыбке.

– Светлана Леонидовна не знает о том, что вас курьер внизу ожидает, – заговорщически тон понижает.

Одарив девушку благодарной улыбкой, бросаю расческу на гладкую поверхность столика. В нетерпении направляюсь к двери. Мраморную лестницу в три счета миную и почти вбегаю в гостиную. Сердце стучит так, что, кажется, вот-вот из груди выпрыгнет.

Юбка-солнце изумрудного цвета колышется вокруг лодыжек мягкими складками, когда внезапно замираю.

О, господи! В благоговейном восхищении не отвожу взгляда от огромной пышной охапки роз. Почти завизжать от восторга готова. Зеленые сочные стебли без малого почти в мой рост! Это букет ни на что не похож. Все, что обычно до этого приносили, было, мягко говоря, очень сдержанным и утонченным. Здесь же пахнет, роскошью и огромными деньгами. Все по-королевски сдобрено щедростью. Полный восторг!

Парень в униформе даже вспотел, держа эту прелесть. Бедный! Пот под кепкой блестит, будто прозрачные бисеринки.

Приближаюсь как во сне. Да я за все свои восемнадцать лет ни разу не видела такого шикарного букета!

– Это мне? – недоверчиво хлопаю ресницами, подходя еще ближе.

Восхищенно притрагиваюсь к лепесткам ярко-красных кровавых роз.

– Екатерина Борисовна? – уточняет курьер, с надеждой вглядываясь мне в лицо. Кажется, еще немного и он под тяжестью букета согнется. Я даже уверена, что вижу, как его руки от усталости дрожат. – Куда поставить?

Знакомый стук каблуков заставляет поспешно обернуться. Черт! Мама!

Глава 21

Катя