– Да, Федь. Волковская вчера применила магию.
– Неужели? Только вчера?
– Судя по описанию – неосознанно. – Николай Иванович вытащил из стола папку и подтолкнул к краю стола.
– Получается, она могла убить Миляева? – я встал с подоконника, взял папку и уселся обратно.
Дверь распахнулась, ударилась о стеллаж и отскочила обратно, едва не ударив Степана Петровича Мирного, который уверенным шагом вошёл в кабинет и сел напротив Николая Ивановича. Высокий, светлый, худощавый – он был похож на хищную птицу. Степан Петрович презрительно окинул меня своими серо-зелёными глазами с головы до ног и фыркнул.
– Распустил ты своих Николай Иванович.
– По какому вопросу пожаловал? – не поддался на провокацию мой начальник.
Крупный, темноволосый, с пронзительно голубыми глазами – он выглядел как оплот терпения и благожелательности, противопоставленный едкой издёвке Мирного.
– Ты, наконец, понял, что с делом Миляева не всё гладко? Я слышал, что ты подал рапорт на повторное рассмотрение.
– Ты пришёл, чтобы удостовериться в этом? Мог бы спросить у того, кто поведал тебе о моём рапорте.
– О! Я случайно увидел его на столе у секретаря в приёмной директора.
– Ну так может посмотришь у него на столе какую визу директор поставил? – с милой улыбкой спросил Николай Иванович.
– Я лучше спрошу у него лично. – Мирный ответил такой же милой улыбочкой.
– Ну а ко мне ты для чего пришёл?
– Узнать, что послужило причиной такого унизительного поступка?
– И что же в нём унизительного? – не выдержал я.
Николай Иванович покачал головой, а Степан Петрович сделал вид, что не слышал вопроса.
– Я поднимаю дело, в связи с появлением новых сведений.
– О, спустя два года вы нашли что-то новенькое? И что же это? – Степан Петрович заложил ногу на ногу.
– Тайна следствия. – скучающим тоном ответил Николай Иванович и откинулся на спинку стула.
Мирный около минуты сидел молча и старательно сверлил взглядом Николая Ивановича Просо, но тот расслабленно развалился в кресле, наблюдая за собеседником с выражением вселенской скуки на лице.
– Удачи в расследовании, коллега. – ледяным тоном отчеканил Мирный, встал единым резким движением и вышел из кабинета со скоростью ракеты.
– Спасибо. – коротко ответил Николай Иванович, глядя на захлопнувшуюся за Мирным дверь.
Я встал, прислушался к тишине в кабинете за дверью, и включил чайник. Молча дождался, когда тот закипит и налил кофе в две кружки. Потом одну поставил перед шефом, который сидел всё в той же расслабленной позе и смотрел в потолок.
Мирный настроен отстоять существующую систему законов. При его возможностях – это серьёзно. Такое простое дело Миляева, вдруг, стало очень важным и сложным. Тёмная лошадка Волковская превратилась в решающую фигуру. Хорошо, что она не знает об этом. Надолго ли?
– Федь, с тобой всё нормально? – выдернул меня из размышлений обеспокоенный голос Витюши.
– Ты хочешь об этом поговорить? – спросил я в ответ.
– Ты уже сорок минут сидишь молча и смотришь в стол. – встрял в разговор Гриша.
– Я думаю. – ответил я и окинул взглядом коллег.
– Ты умеешь? – съехидничала Светлана.
– Как ни странно, но да. – я посмотрел на раскрасневшегося от сдерживаемого смеха Виктора и рассмеялся.
Светлана прыснула, а Григорий похлопал по спине подавившегося Витю.
– Вы будете по мне скучать. – сказал я с нескрываемым удовлетворением в голосе.
– Не будем. – полушёпотом сказал Виктор.
– В смысле? – одновременно с ним спросил Гришка.
– Куда ты? – опешила Светлана.
– Не обольщайтесь. Я всего лишь в командировку.
– Надолго? – Светлана стала серьёзной.
– Не знаю. – честно ответил я.
– Далеко? – спросил Витя. Теперь он тоже стал серьёзным.
– На окраину. В Мадан.
Спустя неделю я заехал в маленький город, утонувший в море хвои. Здесь уже ощущалось дыхание гор. Их отроги притаились в лесном одеяле. Большинство домов спрятались за кронами деревьев, в городе – лиственных. Наверное, саженцы привозили специально для городских улиц – подумал я и остановился у ближайшего магазина. Достал карту, развернул и хмыкнул. Во всём городе была всего одна гостиница и две “ночёвки” – посуточных сдачи койко-мест. Кафе Миляевых, а ныне Волковской даже сейчас находилось на окраине города. Да, странным типом был Филипп Миляев.
Я сложил карту, сходил в магазин за водой и поехал к гостинице. Большинство номеров, как я и ожидал, пустовали, цены, по сравнению со столицей, вызывали недоумение своей низостью, а персонал был приветлив и расхлябан. Портье мне пришлось ждать почти полчаса – как оказалось, дама средних лет была одновременно и портье, и буфетчицей. Мне выделили уютный номер на втором этаже, с окнами, выходящими на площадь “Смены”.
Солнце начало клониться к горизонту, когда я, наконец, подошёл к кафе “Над Фрешерским водохранилищем”. Оно расположилось над склоном крутого холма, под которым за узкой полоской леса баюкало свои воды водохранилище. Я окинул взглядом водную гладь, заросшие густым хвойным лесом берега и невольно потянулся мыслями к палатке и гитаре, оставленными в машине. Безумно захотелось обойти вокруг озера с палаткой, задерживаясь по несколько дней на каждом берегу.
Я так размечтался, что чуть не проворонил Дарью Волковскую, из-за которой я, собственно, сюда и приехал. Невысокая, среднего роста со светло-русыми волосами, очень светлой, почти прозрачной кожей, жёлтыми глазами и миниатюрными кистями рук, она вышла из кафе и, накинув капюшон на голову, пошла в сторону озера. Я, не задумываясь, последовал за ней.
Девушка обогнула кафе, прошла вдоль него и свернула на еле заметную тропинку, уводящую вниз по пологому пути вдоль склона. Я шёл за ней, изо всех сил старался не шуметь и судорожно придумывал что ей скажу, если она обернётся. Проходя мимо кафе мне почудился чей-то пристальный взгляд и возникло желание поскорее выйти из тени от стен.
Пока я был рядом со зданием, мне казалось, что оно таит в себе какую-то угрозу. Как только я отошёл подальше – чувство исчезло. Мы продолжали спускаться, когда мне показалось, что в кустах мелькнуло что-то блестящее. Впрочем, как я не приглядывался – ничего не увидел. Девушка уверенно шла вниз, обогнула валун, заросший мхом от подножия и почти до самой верхушки, прошла сквозь узкую полосу леса и возле самой воды уселась на поваленное бревно, которое, судя по его гладкому виду, вынесло из воды.
Я остановился всего лишь на мгновение и, даже не пытаясь обдумать ситуацию или дальнейший план действий, подошёл к бревну и сел рядом с девушкой, вытянув ноги. Дарья посмотрела на меня своими жёлтыми, как у рыси глазами и, ничего не сказав, повернулась к озеру. Волны застенчиво набегали на берег, а солнце начало клониться к дальнему берегу водохранилища.
6. Дарья
В окно залетела птица. Белая грудь, серые крылья, серая растрёпанная голова, загнутый клюв. Хищник. Она уселась на спинку кровати, впилась когтями в дерево, оставляя царапины. Жёлтые глаза смотрели на меня. Взгляд был спокойный, ясный, расчётливый. В растерянности моя рука сама собой потянулась к птице, но она не далась – всколыхнула крыльями воздух и вылетела в окно, за которым солнце склонилось над озером. Я вздрогнула. Встала, прошлась по комнате, наконец, решившись, надела любимую толстовку с капюшоном и вышла.
На улице я натянула капюшон на лицо и отправилась к озеру, на моё место. Место, которое успел показать мне Пашка. Я обогнула здание кафе, нашла тропинку, которая полого спускалась с крутого склона. В кустах появился Марик. Он подмигнул мне правым глазом, а после исчез в зарослях. И хорошо – говорить с ним не хотелось. В тишине я спускалась всё ниже и ниже. Постепенно влажность наполняла воздух, а шум воды становился всё громче – обволакивал, обещал покой. Узкая полоска леса пропустила сквозь себя, приглушила на время плеск волн, но, почти сразу же расступилась, обнажила озёрный простор.
Я прошла к бревну, которое когда-то выбросило на берег. Об этом мне рассказал Пашка. Он вытащил бревно из воды и оставил здесь. На нём удобно сидеть – можно даже опереться спиной на вывороченные корни. Хорошо было бы разжечь костёр, но я не догадалась взять ничего горючего из кафе. Если бы я умела, то разожгла бы его с помощью магии. Вот только… Я не была уверена, что хотела учиться обращаться с ней.
Шаги я скорее почувствовала, чем услышала. Некто вышел из леса, обошёл бревно и уселся рядом со мной, вытянув длинные ноги. Красивый – отстранённо отметила я. Высокий брюнет, с чуть смуглой кожей и светлыми зелёными глазами. Я посмотрела на него, но не решилась ничего сказать. Молча отвернулась к озеру, где солнце уже подготовилось к своему вечернему представлению. Мужчина сидел так же молча. Мы просто смотрели на закат, а солнце тем временем раскрасило небо в малиновый цвет. Глядя со стороны, можно было подумать, что мы давно знакомы и договорились о встрече заранее. Когда небо из малинового превратилось в золотое, потом в бронзовое, а солнце закатилось практически полностью, незнакомец, наконец, прервал тишину.
– Вы Дарья? Дарья Волковская? – спросил он, повернувшись ко мне.
– Да. – ответила я чуть помедлив.
Большого смысла отпираться я не нашла, а врать так и не полюбила. Пока, во всяком случае.
– Меня зовут Фёдор Жрановский.
– Приятно познакомиться. – я, наконец, повернулась к нему.
На самом деле никаких приятных ощущений у меня это знакомство не вызывало, разве что любопытство, замешанное на страхе, который меня преследовал последние несколько дней.
Фёдор замялся, посмотрел поверх меня на берег озера, а потом спросил:
– Дарья, а что вы здесь делаете?
– Сижу. – я пожала плечами. – Смотрю на закат. Разговариваю с вами. Это же очевидно.
Брови моего собеседника поползли наверх, но уже через несколько секунд он спохватился и засмеялся.
– Я имею ввиду – что вы делаете в Мадане?
– Живу. Работаю. – я помолчала, а потом всё-таки спросила: – А вы что здесь делаете?
– Вас ищу. – прямо ответил Фёдор.
– Зачем?
– Чтобы разобраться.
– В чём? – я нервно сглотнула.
– В том, что же в действительности произошло два года назад. И что произошло на прошлой неделе.
Мурашки пробежали по моей спине холодными лапками. Я непроизвольно сжала руки в кулаки, потом нащупала пуговицу на рубашке, надетой под толстовкой, и начала её теребить.
– Кто вы такой? – Спросила я охрипшим голосом.
– Инспектор по делам несанкционированного применения магии.
– А бывает санкционированное? Мне казалось, что вся магия под запретом. – спросила я совсем не то, что хотела.
Инспектор, похоже, тоже ожидал совсем другого вопроса, потому что споткнулся на полуслове и подавился. Я, не без удовольствия, похлопала его по загривку.
– Сложный вопрос. – ответил Фёдор, задумавшись.
– Значит, есть волшебники, которым разрешено применение магии?
– Я не могу ответить на этот вопрос.
– Разумеется. – не смогла удержаться от ехидства я.
– Дарья, можно к вам на ты? – Фёдор заглянул мне в глаза и слегка улыбнулся.
Знает, как пользоваться своей внешностью, засранец. – подумала я и кивнула.
– Расскажешь, что произошло на прошлой неделе? – спросил он.
– Нет.
– Почему?
– Не хочу.
– А два года назад?
– Тоже не хочу. Я на допросе?
– Нет, но будет лучше, если ты расскажешь. – нахмурился инспектор.
– Кому?
– Что кому?
– Кому лучше будет? – меня, что называется, понесло.
Все дни с момента освобождения я искала на ком бы слить своё отвратительное настроение, и вот, наконец, нашла такую замечательную жертву, которая имеет полномочия снова упечь меня в тюрьму.
– Многим. И тебе в том числе. – невозмутимо ответил Фёдор.
Я поднялась с бревна, поёжилась и, не глядя на инспектора Жрановского пошла к тропинке. Фёдор догнал меня, взял за предплечье и остановил.
– Расскажи.
– Не буду. – я выдернула руку и пошла дальше.
В кустах снова мелькнула чешуя Марика. Я хотела окликнуть его, но вовремя остановилась. Неизвестно как инспектор по делам несанкционированного применения магии отреагирует на явно волшебное существо. Инспектор, к счастью, больше попыток меня остановить не предпринимал и Марика явно не заметил. Только шёл за мной, не отставая ни на шаг. Я буквально затылком чувствовала его дыхание. Возле дверей кафе я остановилась и посмотрела на своего преследователя с самым недовольным видом, на который была способна. Мне показалось, что ему неприятно стоять рядом с кафе. Он нервно осматривал окна и косился на дверь.
– До свидания, инспектор Жрановский. – сказала я.
