Глава 4
Пристина неприкаянно слонялась по стоянке «Обскуриона». Циркачи отдыхали, занимались своими делами и, казалось, не обращали на нее внимания. Это ее вполне устраивало; последнее, чего сейчас хотелось, – это вести легкие разговоры ни о чем, притворяясь, будто все в порядке. Хуже ничего не значащих разговоров могли быть только разговоры, значащие слишком много. Например, о том, почему она тут оказалась и что Джордан планирует с ней сделать.
Апи Кристина так нигде и не заметила. Зато, незаметно дойдя до последнего трейлера черного автокаравана и взглянув на пустую дорогу, уходящую в темноту, она вдруг почувствовала где-то там, вдали, «Колизион». И не просто почувствовала: он тянул ее к себе, словно магнит – кусочек металла. Казалось, если она пойдет, ориентируясь на это странное, необычное ощущение, то обязательно придет к цирку. В ней словно появился внутренний компас, показывающий на север, и севером был «Колизион».
Кристина в замешательстве замерла. Что это? Ее воображение, выдающее желаемое за действительное? Или же у нее внутри и впрямь появился этакий радар, настроенный на «Колизион», потому что она теперь – его директор? И если так, то неужели все так просто? Нужно лишь позволить цирку самому ее вести и она придет куда надо?
Правда, это внутреннее чувство не давало ей никакой информации о расстоянии. Возможно, «Колизион» всего в десяти километрах отсюда, но, возможно, и в ста. Пешком не дойдешь, даже если знаешь, куда именно идти. Впрочем, ночью можно было бы попробовать угнать автомобиль…
Воодушевленная тем, что у нее появляется нечто, похожее на реальный план, Кристина повернулась обратно к «Обскуриону». Нужно найти Апи и бежать отсюда, пока Джордан не придумал, как забрать у нее амулет.
Пользуясь тем, что циркачи ужинали возле фудтраков, Кристина стала бесцеремонно заглядывать во все трейлеры и автобусы подряд, пока наконец не нашла Апи в одном из них.
Обезьяныш лежал в кровати под одеялом и был настолько бледным, что казался почти прозрачным.
– Ты заболел? – испугалась Кристина и положила мальчишке руку на лоб, ожидая, что тот будет огненным. Но лоб оказался неестественно ледяным. – Простыл? Что болит?
Апи только покачал головой. Кристина вздохнула; вот и понимай этот ответ как хочешь!
– Это Джордан? Он что-то с тобой сделал?
И снова Апи только слабо покачал головой, а затем с видимым усилием вытащил руку из-под одеяла и, кажется, хотел стиснуть ладонь Кристины, но вместо этого у него вышло едва ощутимое пожатие.
– Все будет хорошо, – торопливо зашептала Кристина, не понимая толком, кого пытается убедить и успокоить, себя или Апи. – Нужно найти лекарство, и…
– Не надо, – едва слышно прошелестел обезьяныш.
– Как это не надо? Тебе плохо! Тебя нужно вылечить! А потом… – Кристина оглянулась, чтобы убедиться, что в салоне автобуса никого нет, и продолжила: – А потом мы сбежим. У меня есть план. Все получится, вот увидишь! Но сейчас самое главное – вылечить тебя. Ты полежи, а я пойду поищу какие-нибудь таблетки… или, может, у них тут есть врач…
Апи опять покачал головой.
– Что такое? Не хочешь, чтобы я уходила? Но я быстренько, туда и обратно! Я очень скоро вернусь.
– Не надо лекарств, – слабо выдохнул Апи. – Я просто хочу домой.
– Домой? – повторила Кристина, и сердце болезненно сжалось.
Домой… Она тоже хотела бы домой! Да только нет у нее больше дома. И ни у кого из них нет. Теперь дом им заменяет «Колизион».
– Домой, – повторил Апи и закрыл глаза.
Казалось, этот короткий диалог забрал у него остатки сил, и обезьяныш стал еще бледнее. Но эта бледность была какой-то особенной, не похожей на обычную болезненную бледность. Апи словно терял краски – будто яркий рисунок, который начал выцветать от долгого висения на солнце. Казалось, оставь все, как есть, и через некоторое время он окончательно выцветет и исчезнет.
Кристина в отчаянии стиснула руки. Что же делать? Логика подсказывала, что не стоит прислушиваться к словам ребенка, заявляющего, что ему не нужны лекарства. Из них двоих именно она – взрослая, к тому же еще и директор цирка, в котором живет Апи; значит, она вдвойне за него в ответе.
И все же какая-то необъяснимая часть внутри нее соглашалась с тем, что происходящее с Апи – это не обычная болезнь, которую можно прогнать таблетками или микстурой, это нечто иное. Из разряда того «иного», к которому относится вся их нынешняя странная цирковая жизнь. А раз так, то и решать проблему надо по-иному.
Знать бы еще как.
Кристина взяла Апи за руку и вздрогнула от того, какой холодной и невесомой она была.
– Ты вернешь меня домой? – вдруг спросил обезьяныш, не открывая глаз.
– Я… – начала было Кристина, но Апи ее перебил.
– Хочу домой, – тихо и очень жалобно сказал он. – В наш цирк.
Кристину затопило чувство облегчения. Так вот про какой дом говорит Апи! Про «Колизион»!
– Обязательно! – твердо пообещала она. – Как только тебе станет немного лучше, мы сразу убежим.
– Пока я здесь, мне не станет лучше, – все так же не открывая глаз, прошелестел Апи, и из-под плотно прикрытых век выкатились две слезинки. Они казались неестественно яркими на фоне почти прозрачных мальчишечьих щек.
Обезьяныш и впрямь исчезал! Его словно постепенно стирало из этой реальности! Но так бывает в кино со спецэффектами, а не в реальной жизни! Хотя можно ли назвать их нынешнюю жизнь реальной?
– Сегодня ночью, – пообещала Кристина. – Мы уйдем отсюда сегодня же ночью. Обещаю.
Апи никак не отреагировал, и от этого стало еще страшнее. И одновременно решимость сбежать – как можно быстрее! сегодня же! – только окрепла.
Да, у Кристины не было идеального плана, она не продумала все шаги и даже в самых общих чертах не набросала запасные варианты, но в жизни бывают такие моменты, когда нужно рисковать и действовать, потому что времени на раздумья и планирование просто нет. И Кристина чувствовала, что сейчас наступил как раз такой момент.
* * *
Фьор и Дэнни долго молчали, но наконец шут пожал плечами, словно ему надоело играть в игру «Кто первым заговорит – тот проиграл», и сказал:
– Надеюсь, у тебя есть план.
– Нет, я поехал наобум, – фыркнул фаерщик.
– Не надо сердиться, – примирительно сказал Дэнни. – Смотри на это с такой точки зрения: да, тебе не удастся стать главным и единственным героем-спасителем, но зато со мной шансы на успех куда выше, ведь я знаю, как все устроено в «Обскурионе».
– Да я не сержусь, – вздохнул Фьор. – Я реально поехал наобум.
– О! – выдал короткое восклицание Дэнни и озадаченно поморгал. – Ты серьезно?
– Предельно, – мрачно ответил фаерщик.
– Э-э-э… И тогда в чем смысл? Или ты не за Крис? Решил свалить из «Колизиона», когда он затрещал по швам?
Фьор покосился на внезапно свалившегося ему на голову спутника:
– Нет, я за Крис.
– Угу. За Крис, но наобум. Без плана. В никуда.
– А у тебя какой был план, когда ты тайком пробрался в машину?
– Мой план был в том, чтобы примкнуть к тебе; мне даже в голову не пришло, что кто-то отправится в спасательную операцию, не имея ни малейшего представления о том, куда ехать.
– Тоже так себе план.
– Да уж получше, чем твой; я-то свой успешно выполнил.
– Поздравляю, это большое достижение, смотри, к какому успеху оно тебя привело.
Снова наступила тишина, нарушаемая только гулом двигателя и шорохом шин по асфальту.
На этот раз первым заговорил Фьор:
– Откуда ты знал, что я за ней поеду?
– У тебя был такой вид… – Дэнни пожал плечами. – Мне сразу стало ясно, что ты не будешь сидеть на месте и ждать, до чего договорятся остальные.
– Мог бы подойти ко мне. Зачем было прятаться?
– Не хотел рисковать. Мало ли, вдруг ты послал бы меня куда подальше? А сейчас, когда мы уже так далеко от «Колизиона», у тебя нет выбора.
– У меня есть выбор высадить тебя на обочине и бросить, – невозмутимо заметил Фьор.
– Выбор-то, может, и есть, но чисто теоретический. Ты меня не высадишь.
Фаерщик покосился на шута и фыркнул.
– А тебе чего на месте не сиделось? – сменил тему он. – Соскучился по своим и захотел повидаться? Или все, тебе у нас надоело, и ты решил вернуться?
– Нет. Я тоже Крис спасать, – спокойно ответил Дэнни.
– Неожиданная лояльность к директору, который не успел пробыть директором даже одного дня. И к цирку, в котором пробыл всего без году неделю.
– Ищешь подвох после разоблачений Ронды? – понимающе улыбнулся Дэнни. – Не стоит. Причина куда проще – у меня личная заинтересованность.
– В судьбе «Колизиона»? – уточнил Фьор.
– В Крис, – предельно лаконично ответил Дэнни. Покосился на насупившегося фаерщика и спросил: – Ну что, будешь бить морду конкуренту или высадишь меня на обочине?
– Ты мне не конкурент.
Дэнни усмехнулся в ответ:
– Ну да, а ты за ней едешь, ведомый исключительно заботой о судьбе «Колизиона», личной привязанности у тебя никакой.
– Да. Нет. Не совсем. – Фьор помотал головой. – У нас все сложно.
– Звучит, как статус в соцсетях.
– Никогда не ставил статусы в соцсетях.
– Ну и зря. А я ставил. Чем пафоснее слова и глубже псевдосмысл, тем больше реакции подписчиков.
– Спасибо за мудрость! Учту на тот случай, если вдруг вернусь в мир и решу заделаться крутым блогером.
Дэнни внимательно посмотрел на фаерщика, а затем понимающе кивнул и предложил:
– Может, хватит нам уже упражняться в остроумии? Ну протянешь ты время, пикируясь со мной, а толку? Все равно же придется решать, что делать. Придумывать тот самый план, которого у тебя не было.
Фьор вздохнул, соглашаясь:
– У меня была идея. Настолько безумная, что и планом-то не назвать.
– Безумная идея – это прекрасно! – подбодрил Дэнни. – Рассказывай!
– Я видел, куда уходила Ронда, и решил, что «Обскурион» должен быть в той стороне. Крис забрали не так давно, так что, если ехать в ту сторону на всей скорости, я просто должен буду их нагнать. Главное, чтобы по пути не встретилось перекрестков и развилок, так будет сложнее.
– И это все? – изумился Дэнни. – Это и есть твоя хваленая безумная идея? А что в ней безумного, скажи на милость?
– Ее беспросветный идиотизм. Ну согласись, примитивнее ведь просто некуда!
– Соглашусь. Тем более полагаться на дороги, по которым ездят наши цирки, точно не стоит, кто его знает, где они на самом деле пролегают.
– Ну вот и я о том же – планом это не назовешь.
– Но раз ты это понимал, значит, у тебя должно быть что-то еще. То, что ты назвал безумным, – с неожиданной проницательностью предположил шут. – Что?
Фьор помолчал, но потом все же ответил:
– У нас с Крис бывают общие видения из прошлого. Как нам кажется, это видения из наших прошлых жизней. Когда они случаются, я… даже не знаю, как это описать… я словно настраиваюсь на Крис. Даже и не я, а тот, кем я был в той жизни, – он каким-то образом ощущает ту, тогдашнюю Крис. И я думал, что если не нагоню «Обскурион», то, может, мне удастся настроиться на Крис и понять, где она… Забудь! Я ж говорю, совершенно безумная идея.
– Да нет, отчего же! Очень даже в духе той безумной реальности, куда нас занесло. Значит, инквизитор, да? – быстро сопоставил факты Дэнни и пояснил в ответ на недоумевающий взгляд Фьора: – Ну, Ронда же сказала, что среди нас потомок инквизиторов. Интересно только, что ты, инквизитор, делаешь в цирке потомков колдунов.
– Сам уже всю голову сломал, – признался Фьор. – Пока версия только одна: возможно, инквизиторы тоже обладали колдовскими способностями, просто вовремя сообразили встать на безопасную сторону, где эти способности назывались божественным провидением, а не происками дьявола.
– Хорошая версия, – одобрительно кивнул Дэнни. – Ну и как, пробовал уже настраиваться на Крис? – вернулся он к главной теме.
– Пока нет; у меня еще есть надежда, что, может, все окажется легко и удастся нагнать «Обскурион».
– Тогда жми на газ. Давай уже скорее убедимся, что твой идиотский план не сработал, и перейдем к плану безумному.
