Мельников Георгий "Злодеи"

Кабинет заполнился людьми.

Спустя два часа Илья Петрович подвел итоги совещания:

– Таким образом, сейчас мы анализируем все известные нам факты, у нас есть несколько версий произошедшего, и мы последовательно отрабатываем их.

– Вы уверены, что необходимо напечатать подробности всех этих ужасных преступлений? – при этом вопросе мэр чуть не сломал Visconti, который нервно крутил в руках.

– Абсолютно. Во-первых, в сети масса слухов, во-вторых, нашим коллегам из местного управления не удалось изъять все фотоматериалы у случайных свидетелей. К счастью, мои ребята сработали более оперативно, и фотографии с последнего места преступления в сеть не утекли. Нужно взять под контроль информацию и общественное мнение. Мы подготовим материал сегодня. Завтра передадим в газеты. А вы, Евгений Павлович, позаботьтесь о хорошем пиарщике.

– Вам нужна какая-то поддержка со стороны руководства города? – голос мэра был удрученным.

– Да, мы хотим получить доступ к историческим архивам.

Евгений Павлович страдальчески посмотрел на Панкрата.

– Я могу помочь с архивами. Связь с общественностью будет вести наша медиагруппа «Град». Мы представлены во всех соцсетях, и к мнению наших журналистов прислушиваются. Кроме того, я хорошо знаком с директорами этнографического музея и городского архива.

– Вот и отлично, – Илья изучающе посмотрел на главного редактора, – тогда попрошу вас завтра в девять утра забрать от управления нашего эксперта, который осуществляет поддержку расследования с научной стороны.

***

– Великолепный ягодный напиток, хочешь попробовать? – Всеволод протянул одноразовый стаканчик Илье, – похоже, он действительно из натуральных лесных ягод.

– Нет спасибо, я по старинке – черный кофе.

– Очень зря, очень зря. Когда выйдет официальная информация?

– Сегодня после обеда, а завтра утром у мэра пресс-конференция.

– Ладно, я тогда по своему плану, как будут новости, доложу.

Илья, погружаясь в свежие отчеты, отрывая взгляд от экрана, в знак прощания взмахнул рукой.

Всеволод пропустил пару парней на электросамокатах и вошел в пиццерию. В пустом зале сидел единственный посетитель.

– Доброе утро, вы, должно быть, Всеволод, извините, отчества не знаю. Не встаю, мне это тяжело дается – Панкрат Федорович Надеждин протянул увесистую руку.

– Да, ладно, какие формальности, Илья Петрович сказал – вы поможете с архивами.

– Да, все верно. Вы закажете что-нибудь?

Из-за явно мало разницы в возрасте и вежливости, Всеволод поинтересовался у собеседника, как ему будет комфортнее обращаться на «ты» или на «вы».

– Если вы не возражаете, – главный редактор слегка подался назад, – я предпочел бы остаться в рамках светских формальностей. Для нас, журналистов, профессиональная дистанция имеет большое значение.

Врач с любопытством посмотрел на собеседника и искренне улыбнувшись спросил:

– Помогает удержаться от манипуляций?

Надеждин развел руками и улыбнулся в ответ.

– Издержки профессии, так вы позавтракаете или поедем сразу?

– Я плохо ем поутру. Нас ждут?

– Да, да, – Панкрат Федорович приподнялся вместе со стулом, чертыхнулся, сел снова.

Со второй попытки ему удалось встать из-за стола.

– Моя машина на парковке в пяти минутах отсюда.

Всеволод с удивлением отметил, что знака, запрещающего парковку, напротив пиццерии, не было, а учитывая раннее утро, свободных мест около поребрика была масса.

– Я взял за правило ходить, если есть такая возможность. И следить за своим питанием.

Всеволод поднял брови.

– Полно вам, – Панкрат снисходительно улыбнулся, – у вас «всю дорогу» на лице был написан немой вопрос. А сейчас вы быстро окинули улицу взглядом.

– Извините, я не хотел вас задеть.

– Все нормально, я знаю, что мой внешний вид не привлекателен. А пиццерию я выбрал по двум причинам. Во-первых, это рядом с вашим штабом, и они единственные, кто открыт с полдевятого утра. Во-вторых, я подумал, если вы захотите позавтракать, то у них самая вкусная пицца в городе. Это я из прошлой жизни знаю.

Врач почувствовал себя пятиклассником, подложившим доброму и справедливому учителю кнопку.

– Спасибо, – Всеволод виновато улыбнулся, – Давно не было так неловко.

– Бросьте, никто не совершенен, на этом, если я не ошибаюсь, вся психиатрия построена. Да чего там – вся философия и современное искусство.

Главный редактор ездил на огромном американском внедорожнике.

– Легче садиться и вылезать, – пошутил Панкрат.

Он дал указание водителю и вскоре они остановились у здания городского этнографического музея. А спустя пять минут, поднявшись на грузовом лифте на третий этаж и пройдя через длинный зал, стояли у дверей кабинета директора.

Секретарша, в платье, балансирующем на грани дозволенного, подтвердила, что их ждут. Панкрат Федорович решительно толкнул дверь.

– Вот, Виктор, прошу любить и жаловать, – это Всеволод, м-м-м, – Панкрат Федорович замялся.

– Всеволод Аркадьевич, но можно просто Всеволод.

– Всеволод – это Виктор, мой давний друг и хранитель нашего исторического музея.

– Очень приятно, Виктор Викторович, – директор встал и оказался на три головы ниже своих гостей, – Можно просто Виктор. Друзья Пана – мои друзья.

Обойдя стол, он широко улыбнулся и протянул руку. Всеволод и Панкрат по очереди пожали ее, при этом им пришлось слегка наклониться.

– Присаживайтесь, – Виктор указал гостям на огромный диван, обтянутый натуральной кожей, – чай, кофе, воду?

– Мне если можно воды, – попросил Всеволод.

– Большую чашку крепкого черного кофе, – попросил Панкрат с явным удовольствием усаживаясь на диван.

Директор расположился в кресле напротив гостей. Психиатр отметил, насколько правильной была конструкция, она полностью убирала зрительную разницу в росте хозяина с визитерами. Наоборот —казалось, что он даже чуть выше их.

В отличие от посетителей, Виктор был одет с той тонкой вычурностью, которая отделяет человека со вкусом от слепого подражателя модным трендам.

Всеволоду пришло на ум, что лицо директора лишь рамка для картины – глаз. Глубоко посаженные, черные с легким отливом глянца.

– Знаешь, я прям получаю нечеловеческое удовольствие от визитов к тебе, – признался Панкрат, – Во-первых, ты великолепный собеседник. Во-вторых, обожаю, как скрипит эта кожа.

В подтверждение своих слов он перевалил тело с боку на бок, вслушиваясь в издаваемые обивкой дивана звуки.

– В-третьих, у твоей секретарши каждый раз сногсшибательные наряды. Ну конечно, в городе нет лучшего кофе, чем у тебя. Надеюсь, что ты когда-нибудь поделишься поставщиком.

– Панкрат, дело не в том, у кого я закупаюсь, а, как и в любом другом блюде, в пропорции и балансе: намажешь на бутерброд чуть больше масла и вместо вкусной закуски получишь лишь приторное ощущение жира на языке.

– Поймал, – главный редактор со всего размаха ударил себя ладонью по колену, от чего нога заколыхалась, и расхохотался.

– Панкрат меня вчера предупредил, – обратился Виктор к Всеволоду, – что эксперту из следственной группы нужна будет помощь моего учреждения, полагаю вы – это вы.

Врач с благодарностью принял у секретарши стакан воды, при это стараясь не смотреть на чересчур откровенный вырез платья.

– По первой профессии я историк, по второй – психиатр.

– О! Так мы коллеги, в некотором роде. И чем я могу быть вам полезен?

– Меня интересуют верования, хроники…

– И вы думаете – это поможет в расследовании убийств?

– Пока не знаю. Я работал с группой Ильи Петровича, тогда нам удалось обезвредить серийного убийцу, который пытался призвать дьявола. И совершал кровавые ритуалы на местах бывших сатанинских алтарей и местах силы.

– Панкрат, мне кажется, что из этого может получиться отличный детективный роман. Как ты думаешь?

Главный редактор отпил из поданной ему чашки, не отводя взгляд от походки помощницы директора музея. Виктору пришлось повторить вопрос.

– А, что? Ох простите, – Панкрат Федорович был смущен, тем, что его поймали на столь откровенном интересе, – Не смог оторваться. Больно хороша, чертовка! А ведь ты так и не рассказал мне, Виктор, где ты ее нашел.

– Давайте, я проведу для вас персональную экскурсию по экспозиции и покажу фонды.

Экспозиция музея занимала три верхних этажа восьмиэтажного здания и включала: берестяные грамоты, гравюры, чертежи, предметы быта и одежды. История города начиналась с трех деревень, основанных на берегах Горького озера, Кучукского и Кулундинского. Постепенно селения разрастались, а когда недалеко нашли серебряные жилы, для охраны заложили городище, которое вобрало в себя поселения. К моменту истощения месторождений город уже славился своими мастеровыми.

– Исконные жители отличались большой тягой к творчеству и терпимостью. Долгое время различные верования уживались в этом городе без конфликтов, – Виктор указал на старинную карту, где было отмечено расположение культовых сооружений.

– А в каких богов верили сильнее всего? – поинтересовался Всеволод, внимательно рассматривая экспонат и делая, какие-то пометки в телефоне.

– Кроме христианства, на территории края жили последователи Перуна, Сварога, Мокоши. Поклонялись и Поузданосту более известному в наших краях, как Отмазда.

Всеволод отвлекся от записей и попросил повторить имена последнего бога. Его задело, что он первый раз слышит эти названия.

– Это местный божок, – спас положение Панкрат Федорович, – он почти не имел влияния за пределами нашего края.

Врач с признательностью посмотрел на главного редактора. Между тем Виктор Викторович открыл один из альбомов, лежащих на стендах.

– Это как раз фото одной из деревянных скульптур. Фотография сделана на раскопках близ Приозерска.

На снимке рядом идолом стояли три мужчины. В самом молодом Всеволод сразу узнал нынешнего директора музея.

– Я как раз заканчивал четвертый курс, – пояснил Виктор Викторович, – Вот этот в очках, самый старший – это наш руководитель, он последние двадцать лет является главным архитектором Приозерска. Он часто к нам приезжает посидеть в архивах. Благодаря ему наш город такой красивый. А этот с трубкой в зубах – любитель археологии и журналист.

Психиатр отметил, с каким пренебрежением Виктор Викторович представил третьего участника экспедиции.

– И как долго различные культы существовали параллельно?

– Совершенно точно известно, что еще в тысяча двухсотом году существовали храмы, места силы и поклонения идолам, а после христианство постепенно заняло доминирующие положение.

Виктор Викторович подвел экскурсантов к документам, выложенным в ряд под защитным стеклом.

– Однако, у нас есть письменные свидетельства, что культ Отмазды просуществовал дольше всех.

Он сделал трагическую паузу.

– Более того, из различных источников мы знаем, что и в середине девятнадцатого века среди зажиточных жителей встречались приверженцы данного верования. В конце девятнадцатого-начале двадцатого веков, – он обрел новую силу, но с приходом новой власти быстро угас.

– А в чем особенность данного верования? – Всеволод был откровенно заинтригован.

– О, это довольно интересный вариант соединенных свойств Коляды, а если точнее, более раннего воплощения Велеса, и зачатков христианских верований. Последователи данного культа веровали в возможность воздания до деяния.

– Это некая древняя версия «Особого мнения»?

Виктор Викторович легким кивком головы оценил шутку Всеволода.

– Да, нечто в этом роде.

– И как это работало?

– Доподлинно нам не известно. Приверженцы этого бога вели скрытный образ жизни и тщательно оберегали свои тайны. То немногое, что мы знаем, взято из дошедших до нас личных дневников и официальных документов. Был некий совет старейшин во главе с верховным жрецом. Путем сложных мистических действий они находили людей, которые в будущем могут совершить убийства или другие серьезные преступления.

– И как же поступали с этими гражданами?

– Была шкала, к сожалению, не дошедшая до наших дней, по ней определяли род наказания для будущего преступника.

– А могли убить заранее?

– Доподлинно неизвестно. Безусловно, такой метод пресечения преступления —нельзя исключать, но письменных свидетельств, что подобное происходило, у нас нет.