Сон повторялся каждую ночь, но никогда не заканчивался. Он обрывался в том же самом месте, оставляя Нику в этом подвешенном состоянии беспомощности, в ожидании неизбежного. Это было хуже всего. Как временная петля, как неупокоенная душа, застрявшая между мирами из-за какого-то неразрешённого дела. Её лимб, её личное чистилище. И пусть тело было в полном порядке, нервам требовалось время, чтобы восстановиться после такого «отдыха». И всё ради того, чтобы следующей ночью снова вернуться в этот проклятый сон.
Порочный круг прервался погожим воскресным днём. Двор Джефферсонов был полон жизни, в воздухе повсюду витал запах приправ, жареного мяса и свежих овощей с фермерского рынка, издалека доносился заливистый смех соседских детишек, носящихся друг за другом кругами, и весь мир вдруг снова обрёл краски. Следовало сделать это раньше, выйти из своей берлоги и просто вспомнить, какими радостными могут быть самые простые вещи вместо того, чтобы запирать саму себя в иллюзорном кошмаре.
Мистер Джефферсон и правда оказался в полном порядке, за исключением небольшой ссадины на лбу, но пара швов волновала его куда меньше, чем помятая машина. То, какими эпитетами он наградил страховую компанию, можно было смело записывать на случай, если когда-нибудь захочешь произвести на кого-то неизгладимое впечатление изощрёнными ругательствами. Мэри только кивала, молчаливо поддерживая мужа, но с её губ не сходила умильная улыбка.
Кайл заблаговременно сбежал в город, предпочитая «унылым взрослым посиделкам» тусовку с одноклассниками в торговом центре. Его можно было понять. Что делать подростку в компании родителей, их друзей, трёх шебутных восьмилеток и милой пары пенсионного возраста?
Кого Ника совсем не ожидала увидеть, так это нового соседа, мило беседующего с мистером Джефферсоном у гриля за бутылочкой холодного пива. В их последнюю встречу ей показалось, что он вовсе не горит желанием приходить сюда, однако он был здесь, и со стороны можно было даже подумать, будто он жил тут уже давно и знал всех не первый год – настолько естественной выглядела эта картина.
Проходя мимо с большим блюдом нарезанных булочек, Ника невольно услышала обрывок их разговора.
– Так чем ты занимаешься, Майкл? – спросил мистер Джефферсон, переворачивая румяные котлеты.
– Работал в одной консалтинговой фирме. Ничего интересного. На самом деле как раз ушёл оттуда. Буквально на днях.
– Правда? Что так? Сомневаюсь, что там мало платили, учитывая, нынешние цены на недвижимость…
– Нет, платили более чем достойно, – его взгляд вдруг потух, и он на секунду задумался. – Просто… наверное, в какой-то момент понял, что маленький мальчик вырос совсем не тем, кем мечтал когда-то.
– Значит, решил найти себя?
– Вроде того. Хочется верить, что для этого ещё не слишком поздно.
– Для перемен никогда не поздно. Уже решил, в каком направлении хочешь двигаться?
– Даже не знаю, – усмехнулся тот. – Но обязательно попробую это выяснить.
Нику распирало от любопытства, но присоединиться к разговору она не решалась, а стоять и подслушивать было как минимум невежливо, поэтому она вернулась к остальным.
Пока женщины, собравшись за столиком в саду, потягивали фруктовый пунш со льдом и обсуждали новую тему недели в своём книжном клубе, Ника присела возле дома, где её уже поджидали. Кокетливый старичок, что жил в начале улицы, закончил расставлять фигуры на шахматной доске и с лукавой улыбкой предоставил ей право первого хода.
– О, мистер Купер, вижу, вы решили рискнуть? Восхищаюсь вашей самоуверенностью, – беззлобно рассмеялась Ника, взяв пешку в руки.
– Захотелось побыть джентльменом сегодня, – ответил он и озорно подмигнул.
– Осторожнее. Ваша жена совсем рядом. Продолжите в том же духе, и у нас будут неприятности.
– Если мне наконец удастся победить, то оно того стоит.
– Надеетесь сбить меня с толку своим обаянием?
– На войне все средства хороши, – обворожительно улыбнулся он.
Ника каждый раз с удовольствием поддерживала этот невинный флирт, если можно было его так назвать. Ей нравилось подыгрывать мистеру Куперу. Их обмен любезностями всегда походил на маленький театр, своеобразную игру внутри игры, где правила были предельно просты, а проигравших не могло быть по умолчанию. Обаяние и бесконечное жизнелюбие мистера Купера могло обезоружить кого угодно, и Ника не стала исключением. Она могла бы вечно слушать его истории, которые он так красочно рассказывал за каждой партией, а у него, казалось, за всю долгую жизнь их накопилось бесконечное множество. Сама она была весьма посредственным рассказчиком, зато слушатель из неё вышел отменный. Возможно, по этой причине мистер Купер и садился играть с ней раз за разом, несмотря на то что за целый год так и не одержал ни одной победы.
Вот и сейчас он снова погрузился в воспоминания из своей бурной молодости и делился очередной байкой, умудряясь при этом каким-то немыслимым образом оставаться сосредоточенным на игре. Его рассказы захватывали, заставляли смеяться, и порой Ника даже завидовала тому, какой насыщенной бывает чужая жизнь. Однако если эти истории и были частью коварного плана по отвлечению внимания, то он не удался.
Мистер Купер закончил свой монолог. Настала её очередь ходить, и Ника молча буравила взглядом доску. Затем она вся просияла и громко хлопнула в ладоши.
– Эй, смотрите-ка, что сейчас выкину… Шах и мат! – Она сделала ход, а мистер Купер досадливо заохал, но было ясно, что это только для вида. – Желаете отыграться? – собирая фигуры, поинтересовалась она.
– Нет, в другой раз. Дай старику передохнуть, – отказался он, поднимаясь со стула, после чего достал из кармана конфету и положил на стол. – Держите свой приз, юная леди.
Мистер Купер направился к жене, а Ника, закончив расставлять шахматы, сунула свой маленький трофей в рот. Вишнёвая. Её любимая. Она невольно задумалась, прихватил ли он конфету специально для неё, или же у всех пожилых людей есть негласное правило всегда иметь при себе запас чего-нибудь вкусненького?
С пронзительным визгом мимо пронеслись тройняшки. Теперь они были вооружены водяными пистолетами, и горе тому, кто случайно попадёт под перекрёстный огонь – струи прохладной воды разлетались во все стороны похлеще, чем у музыкальных фонтанов в любой точке мира. Ника едва увернулась от случайного выстрела, а когда выпрямилась, возле стола уже стоял её новоиспечённый сосед и глядел на шахматную доску будто бы в нерешительности.
– Играешь?
– Немного, – пожал плечами он и, чуть подумав, всё же сел напротив.
– Так это же отлично! Добро пожаловать в лигу нашего тупичка! – шутливо объявила она. – Новеньким предоставляю право выбора: чёрные или белые?
– Не принципиально.
Его равнодушие было воспринято Никой, как признак полной уверенности в своих силах, и это пробудило в ней азарт.
– Что ж, тогда, прошу, делайте ваши ставки, – громко произнесла она с видом опытного крупье какого-нибудь крупного казино.
– А это обязательное условие участия?
– Нет, конечно. Но ведь так веселее, разве нет? Ну, на что играем?
– Не знаю. А на что ты предлагаешь?
– Ммм… – Ника задумалась. Игры на деньги она презирала, для того чтобы играть на желание, они были слишком мало знакомы, да и вряд ли у соседа набиты полные карманы леденцов по такому случаю… Наконец её озарило: – На щелбан!
– Что?
Выражение удивления на его невозмутимом лице быстро исчезло, и с губ слетел короткий смешок. Даже взгляд будто бы как-то сразу смягчился, и Ника почувствовала странное удовлетворение.
– Сыграем на щелбан! – повторила она. – Самая нейтральная ставка из всех, и при этом проигрыш станет вполне… ощутимым.
– Ладно. Идея твоя, так что не пожалей.
Он еле заметно ухмыльнулся и расслабленно откинулся на спинку стула, предоставив Нике возможность начать. Вызов был принят. Раззадоренная, она едва могла усидеть на месте от нетерпения, и, прежде чем сделать ход, Ника демонстративно размяла пальцы, хрустнув костяшками.
– Готовься. Потому что я тебя уделаю, и пощады не будет.
Она действительно ни секунды не сомневалась в своей победе, но время шло, и партия неожиданно затянулась. Сосед заставил её попотеть, и это приятно удивило Нику и обескуражило одновременно. Он был хорош. Ей стало любопытно, где он этому научился, но он опередил её с вопросом.
– Давно играешь?
– Вообще, я очень надолго забросила это дело. До переезда сюда играла только совсем мелкой. Наверное, лет в десять-двенадцать. Я тогда… часто бывала в одной закусочной. Городишко был маленький, все друг друга знали. И была там парочка завсегдатаев, которые играли каждую пятницу. А я смотрела. Меня как-то быстро увлекло, и я попросила научить. А там и втянулась. Потом даже вступила в школьный шахматный клуб, но проторчала с ними недолго. До первого внутреннего турнира.
– Ничего не вышло?
– Да нет, наоборот. Забавная история на самом деле. Я разучила «детский мат» и решила попробовать. Шутка в том, что это сработало. Вот только я никак не могла поверить в то, что кто-то реально мог на это повестись. Искала какой-то подвох и не находила. Думала, что наверняка где-то облажалась. И в итоге перед самым последним ходом я просто встала из-за стола и сбежала. Потом уже меня затянуло в мир компьютеров, играла лишь изредка против программы, а с живыми людьми снова начала только в начале этого года. Старые ошибки я хорошо усвоила, так что от излишней самокритичности больше не страдаю. А что насчёт тебя?
– Меня тоже учили в детстве. Но это было скорее в образовательных целях, а не ради развлечения. На добровольно-принудительной основе. Сам я особо не увлекался.
– Зачем же играешь сейчас?
– Стало интересно, каково это – играть просто так.
– И как?
Он задумался ненадолго, разглядывая фигуры, затем передвинул коня и произнёс:
– Лучше, чем я думал. Мат через четыре хода.
– Что?!
Ника уставилась на доску. Не веря своим глазам, она нервно перебирала в голове все возможные варианты, но всё без толку. Исход был один. Она проиграла. Это было неожиданно и отчасти стыдно, но она слукавила бы, если бы сказала, что партия не была увлекательной.
– Что ж, c самоуверенностью я тоже явно погорячилась. Похоже, в нашей маленькой лиге появился новый гроссмейстер, – с усмешкой отдала должное она, вставая со стула. – Но нужно уметь принимать поражения. Вперёд! Бей! Это послужит мне хорошим уроком.
Ника расправила плечи и откинула назад волосы, готовая принять удар, но, как только сосед поднялся, непроизвольно съёжилась, представляя, насколько долго может заживать синяк, если тебе от души влепит щелбан кто-то вроде него. Она чувствовала себя совсем маленькой рядом с ним, а он всё возвышался над ней, смотрел молча этим своим острым, пронизывающим взглядом, от которого могло стать холодно даже в жару, и медлил. Словно специально, желая помучить её, нагнетая угрозу. Не выдержав напряжения, Ника задрала голову и, переминаясь с ноги на ногу, протянула почти жалобно:
– Ну, давай же… Хватит откладывать неизбежное.
– Уверена?
– Уговор есть уговор. Просто сделай это быстрее.
Она даже слегка вытянула шею, желая как бы подчеркнуть серьёзность своего намерения, но в тот момент, когда его рука оказалась на уровне её лица, Ника снова вся сжалась и втянула голову в плечи. Однако с места не сдвинулась. Только зажмурилась на всякий случай, как будто с закрытыми глазами было бы не так больно.
Секунда ожидания показалась вечностью, а затем наконец его пальцы коснулись её лба. Легко, совсем невесомо. Ника удивлённо распахнула глаза и непонимающе уставилась в ответ.
– Эй, это что такое было? Ударь нормально!
Несмотря на внутреннее облегчение, её голос прозвучал искренне возмущённо. Сосед же лишь мягко улыбнулся.
– Тебе хватит. Будем считать это поблажкой на первый раз.
Озадаченная, Ника застыла на месте, не находя, что возразить, да и не то чтобы сильно хотелось. Вот только теперь она почему-то чувствовала себя проигравшей вдвойне.
Она быстро отвела взгляд, стараясь не выдать своего смущения. В этот момент выбежавшие из-за угла близнецы ураганом пронеслись мимо и, как и всякий ураган, сносящий всё на своём пути, на полном ходу врезались ей в спину.
Потеряв равновесие, она полетела вперёд, но вместо падения приземлилась лицом аккурат в твёрдую мужскую грудь. Только ойкнуть успела, когда сосед машинально подхватил её. Детишки хором пролепетали извинения и вновь скрылись из виду, а Ника замерла.
– Ты в порядке? – тихо раздалось над ухом, и она несмело подняла голову.
Все личные границы оказались внезапно нарушены. Она стояла к нему так близко, что могла ощутить тепло его тела, почувствовать запах, исходящий от его кожи; тонкий, ненавязчивый, напоминающий землистый запах, который стоит в воздухе после дождя, с нотками сладкой мяты.
Она снова не могла различить ни одной эмоции на его лице. С таким талантом ему стоило бы увлекаться покером, а не шахматами. Однако его руки продолжали лежать на её талии, будто бы Ника могла рухнуть в любой момент. Это сбивало с толку. Она уже собиралась шагнуть назад и сказать, что всё хорошо, но вдруг почувствовала спазм, и вместо ответа лишь звонко икнула.
Её глаза испуганно округлились, словно она сделала что-то плохое. Ника отступила и, как только он перестал касаться её, тут же поспешила оправдаться. Неизвестно в чём.
– Да, я просто…
Новый спазм не позволил ей договорить. Как только Ника открывала рот, то начинала икать. Мысленно она уже проклинала всё на свете и готовилась к страданиям, ведь так сложилось, что с самого детства, если уж её начинала одолевать икота, это могло длиться до самой ночи. Не зная, что делать, она замотала головой в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь.
– Постой здесь минутку. Никуда не уходи, – произнёс сосед и скрылся за домом быстрее, чем она смогла спросить его о чём-либо. Впрочем, вернулся он так же быстро. В его руке был высокий стакан с водой. Он протянул его Нике и ровным, не терпящим возражений тоном сказал: – Сядь и выпей. Чем больше, тем лучше. Частыми и очень маленькими глотками.
Спорить Ника не стала, да и не особо могла. Только боялась подавиться, если вдруг икнёт в неподходящий момент. Однако уже на середине стакана она с удивлением поняла, что спазмов больше нет и лишь где-то в груди осталось небольшое напряжение. Настоящие чудеса! Раньше она и дыхание задерживала, и дрянь всякую ела… только что на голове не стояла, и всё без толку. А тут, оказывается, всё было так просто. Но раньше и совета спросить было не у кого.
Всё ещё с опаской держа ладонь под рёбрами, она разогнулась, чтобы поблагодарить его. Про себя Ника отметила, что это уже начинало входить в привычку. Но, подняв на него глаза, она увидела, что всё его внимание в этот момент было в экране телефона. Видимо, произошло что-то неприятное, потому что сосед хмурился и вновь обрёл тот мрачный вид, который она почти позабыла.
– Мне нужно уйти, – тихо произнёс он и тяжело вздохнул. На его лице неожиданно отразилась какая-то жуткая усталость, возникшая неизвестно откуда.
– Что-то случилось?
– Ничего страшного. Но боюсь, что не смогу задержаться, – ответил он, не отрывая взгляда от экрана. – Извинись, пожалуйста, за меня перед всеми и передай мою благодарность за гостеприимство, если не трудно.
– Да, не вопрос, – согласилась она, и он тут же развернулся и зашагал прочь, не попрощавшись.
Когда все разошлись, Ника вернулась домой и была вынуждена вновь оказаться наедине с собой, но всё, вроде бы, наконец вернулось в прежнее русло, и ничто больше не тревожило её. Она ощущала себя так, словно хорошенько отдохнула после того, как пробежала марафон. Даже дышалось будто бы легче. Поэтому впервые за неделю Ника решилась включить телефон, части которого собрала уже давно, но упрямо не нажимала на кнопку питания.
Яркий свет от экрана больно ударил в глаза, а затем на неё обрушилась целая лавина оповещений о пропущенных вызовах и непрочитанных сообщениях. Прошло несколько секунд, прежде чем Ника собралась и просмотрела их все, но никаких подозрительных контактов среди них не было. Большинство сообщений оказались всего лишь рекламным спамом, а все звонки были от Лорен, и мимолётное облегчение сменилось чувством вины.
Ника не стала слушать голосовые и сразу решила позвонить и объяснить всё. Хватило всего трёх гудков, прежде чем из динамика раздался душераздирающий крик разгневанной валькирии.
– Охренеть! Я так понимаю, в службу спасения мне звонить уже не нужно?! Какого чёрта, Ника?!
– Прости… прости, пожалуйста, – стыдливо пробормотала она в трубку. – Знаю, что пропустила встречу, мне правда жаль.
Должно быть, её собственный голос и правда звучал слегка подавленно, потому что Лорен смягчилась и кричать больше не собиралась.
– Ты напугала меня. Пропала, ничего не сказав. Я же волновалась. Могла бы хоть написать, что жива, если собралась игнорить.
– Я не игнорила тебя. Просто… Кое-что произошло, и… чёрт… – Она вдруг поняла, что совершенно не подумала о том, что скажет Лорен, когда дозвонится, и теперь не была уверена, с чего начать. – В общем, давай лучше я расскажу тебе обо всём лично. Например, за ужином, которым я угощу тебя в качестве извинений? Что скажешь?
Ненадолго повисла тишина, а потом Лорен шумно выдохнула в трубку и ответила уже с привычной иронией в голосе:
– Ладно. Но одним только ужином ты не отделаешься.
Глава 5. Канун всех святых
Когда в последний раз его окружали хорошие люди? Он и не вспомнил бы сходу. И это был приятный день. Все здесь были общительными, простыми, как открытая книга, и доброжелательными без какой-либо на то причины. Непривычно. Но, находясь среди них, он действительно почувствовал себя частью всего этого, и всё вдруг начало казаться правильным. Будто так и должно было быть с самого начала.
Ника выглядела такой весёлой, играя в шахматы. Ему было трудно понять её. Для него это не было игрой, а только очередным уроком, тренировкой.
«Ты должен мыслить стратегически. Думать наперёд. Предугадывать любые действия своего противника и всегда оставаться на несколько шагов впереди. Вот, для чего это нужно», – говорил Муди всякий раз, заставляя его играть. И пусть тогда шахматы оставались единственной вещью, которая более-менее походила на развлечение, сам он никогда не воспринимал их таковым.
