***
– Не должна бы помнить, но, тем не менее, помню, – женщина усмехнулась. Она была моложавая, яркая, но возраст, и немалый, чувствовался – манерность, обороты речи, движения выдавали в ней человека хорошо пожившего, и много повидавшего на своём веку. – Когда вы сказали, я и сама удивилась. Надо же, Варька не пропала из памяти, оказывается. Странно.
– Почему странно? – осторожно спросила Берта.
– Уровень не наш, – женщина дёрнула плечом. – Где были мы, и где это… мышиное семейство.
– Кристина, почему мышиное семейство? – спросила Эри.
– Лучше Крис, – поправила женщина. – Они были бедные. Но… как бы вам объяснить… бедными люди выгладят очень по-разному. Можно быть бедным, но при этом не быть жалким. Понимаете, о чем я?
– Не очень, – признался Фэб. – Объясните, если вас не затруднит.
– Ну, например, собака. Варька же гуляла с моей собакой, за деньги, – ответила Кристина. Берта коротко глянула на Фэба, но тот в этот момент смотрел на визуал, и взгляда не заметил. – Её наняла моя мама. И вот когда мама с ней расплачивалась, у Варьки был такой вид, словно она у нас эти деньги украла, а не заработала. Глаза в пол, лицо красное, как чужое берет, ей богу. И на учебе она вела себя не лучше, – Кристина поморщилась. – У них с матерью было хобби, они оперу любили. Ездили, слушали, когда получалось. И вот, например, собирается к нам на гастроли какой-то известный оперный певец. Билеты дорогие. Что сделает нормальный человек? Попытается заработать, где-то деньги достать, подсуетиться. Что делала Варя? А Варя начинала копить. Откладывала обеденные деньги, например. Ходила пешком, десять автобусных остановок. И так далее. А никаких попыток подработать, чтобы получить эти самые деньги, она не делала. Убогое жалкое мышление какое-то, вот честно.
– Но вы же сказали, что она гуляла с вашей собакой, – напомнил Лин. – Значит, она всё-таки подрабатывала, выходит дело?
– Она гуляла с Эльбой только потому что моя мама договорилась с её мамой, – покачала головой Кристина. – Инициатива исходила не от Вари. И даже не от её мамаши, разваренной лапши, такой же, как сама Варька. Мама моя была жалостлива без меры, вот и старалась всем, кому только можно, помочь. Хоть чем. Оттуда и эти прогулки, которые, к слову, меня лично только бесили.
– Почему? – удивился Фэб.
– Да потому что грязные Эльбины лапы мыла я, а не те, кто задумал таскать собаку по грязной пойме, – Кристина вздохнула. – Нет, наша девочка была счастлива, конечно, но большой необходимости с ней гулять по грязи не было. Достаточно было бы и двора.
– Ясно, – кивнул Фэб. – А вы не знаете, что с ней и с её матерью случилось? Мы пытались их разыскать, но ничего не сумели найти. Ни могил, ни упоминаний.
– Война случилась, – голос Кристины потяжелел. – Скорее всего, они были в одном из эпицентров сами понимаете, чего. А после такого, конечно, ничего не останется. Ни могил, ни упоминаний.
– Война была ядерной? – уточнил Фэб.
– Угу, – кивнула Кристина. – Сперва не была, а потом вдруг стала. Но про это запрещено говорить. Я и не буду. А что случилось, могу предположить. И Варька, и её мамаша были патриотки, и когда объявили набор, они пошли. И в результате я сижу тут, и говорю с вами, а они превратились в ничто. В пепел, в лучшем случае. Там же должен остаться потом пепел, верно?
– Скорее всего, да. Должен. Грустная история, – заметил Фэб. – В любом случае, спасибо, что согласились с нами побеседовать.
– Да не за что, – пожала плечами Кристина.
– Простите, последний вопрос, – вдруг произнесла Берта. – Крис, как вы считаете, от них могло хоть что-то остаться, кроме пепла? Какие-то личные вещи, упоминания, хоть что-то? Или они были настолько закрытыми, что это исключено?
– Вещи? – переспросила Кристина. – Думаю, ничего не осталось. Время тогда было, знаете ли, смутное. Что там, что тут, в Китае. Маловероятно, что кому-то было дело до их вещей. Не до того, знаете ли.
– Ясно, спасибо, – Фэб покивал. – А Варвара не была случайно умственно отсталой? – уточнил он.
– Нет, не была, – покачала головой Кристина. – Но её часто так называли, из-за наушников. Она музыку постоянно слушала, с совершенно обалделым и тупым выражением на лице. Рот открыт, и глаза в разные стороны. Наушники ей, кстати, тоже кто-то подарил, – добавила она. – Сильно устаревшие, но хорошие. Ну, она вроде бы говорила, что хорошие. Ей нравились. В трёх местах изолентой перемотаны, зато немецкое качество, – Кристина засмеялась. – Вообще, спасибо вам. Вы разбудили мою память, что-то давно я не вспоминала ни Москву, ни маму, ни юность. А сегодня, пожалуй, устрою себе вечер ностальгии, – она улыбнулась. – С чаем, сладкими пирожками, и просмотров старых записей.
– Иногда это бывает довольно мило, – Берта улыбнулась. – Спасибо вам за беседу, Крис. Вы нам очень помогли.
– Обращайтесь, – кивнула та. – Если смогу быть чем-то полезной, буду рада.
***
– Ну, что скажете? – спросил Рэд, когда связь прервали. – Какие будут идеи и предложения?
– Я бы хотел посмотреть генетику, – Фэб задумался. – Вопрос только, как.
– И зачем, – добавила Берта. – Хотя… а знаешь, ты прав. Генетика нам нужна.
– Модель, – озвучил общую мысль Кир. – Загнать в память Альтеи, и выстроить полноценную модель. Поэтому давайте-ка прошерстим от и до генеалогию этого семейства. Не может у них не быть хоть каких-то родственников, пусть и дальних. А остальное уже дело техники.
– Боюсь, местные нас за это по голове не погладят, – заметил Рэд.
– С чего это? – Кир нахмурился. – Мы не воссоздавать кого-то собираемся. Всего лишь посмотреть на человека, каким он был, поискать нужные нам маркеры. Никакого криминала не вижу.
– Это ты не видишь, – Рэд вздохнул. – Ладно. С местным пообщаемся мы с Фэбом, но позже. Давайте искать. Марфа! – позвал он. – Собери нам максимально возможное количество информации по семье Агаповых, часть которой проживала на улице пятая Кожуховская, дом четырнадцать.
6
Тени в коробке
– То есть поиск невозможен? – спросила Берта.
– Поиск невозможен, – подтвердила система. – Вам придется ограничиться общими данными.
– Мы и так пока что ограничиваемся общими данными, но нам нужно найти хотя бы место гибели человека, – резонно заметила Берта.
– Поиск невозможен, – повторила система. – Сожалею.
– Ладно, – сдалась Берта. – В таком случае, этот вопрос снят. Следующий вопрос. Варвара Агапова была зачислена во взвод, медсанчасть номер 318. Где дислоцировалась часть?
– Запрещенная область поиска, – тут же ответила система. – Набор в часть происходил на территории Южного округа Москвы. Последующие этапы перемещения участников событий являются закрытой областью поиска.
– Сдаюсь, – Берта подняла руки. – Спасибо, Марфа. Больше вопросов нет.
– Всегда рада помочь, – ответила система.
Берта привычно активировала отсечку, и сказала в пространство:
– Альтея, что у нас с поиском следов военных действий?
– Выполнено, – тут же ответила Альтея. – Если угодно, могу сделать полную реконструкцию событий.
– Угодно, – кивнула Берта. – А сколько шла война, кстати?
– Четыре года, – Альтея помедлила. – Событие позиционируется как Последняя Глобальная война, после неё войн на планете больше не происходило.
– Вообще? – с интересом спросила Берта.
– Вообще, – подтвердила Альтея.
– Контроль руку приложил, интересно?
– Об этом лучше спросить у Контролирующих, – серьезно ответила Альтея. – Но да, ответ верен. Переход в другой сиур, изменение самоидентификации, первый контакт, появление Транспортной сети и Официальной службы. Мир подал запрос на вступление в конклав, сейчас выполняет условия для того, чтобы стать его частью. Условия жесткие. В частности – изменение ряда ключевых для мира парадигм. Неконтролируемый, неразумный, агрессивный сосед в конклаве никому не нужен.
– Само собой, – Берта покивала. – Так, дорогая, вот что. Скинь мне реконструкцию, полностью, и поищи в модели эту самую 318 часть. И побыстрее.
– Сделано, – ответила Альтея. – Взвод 318 был уничтожен.
– Где?
– Локация – Тульская область, места гибели четырех служащих взвода 318 неизвестны, место гибели остальных четырнадцати – полевой госпиталь.
– Альтея, а кто с кем тут воевал в Тульской области? – спросила Берта.
– Русские воевали с китайцами и турками, – ответила Альтея.
– Этот как? – опешила Берта. – Турки и китайцы в Тульской области? Ничего не понимаю.
– Турки, индусы, и китайцы, – невозмутимо уточнила Альтея. – И венгры.
– В Тульской области?..
– Да.
– Офонареть можно, – Берта покачала головой. – Впрочем, нам-то какое дело. Ладно, буду разбираться. Сейчас ребята вернутся, и я их обрадую. Тем, что им предстоит скататься в Тульскую область.
***
– Эээ… погоди, – Скрипач потер виски. – То есть они, получается, лупили по Тульской области тактическим ядерным оружием? Так?
– Так, – подтвердила Берта. – Авиабомбы. Лупили наши, если что. В общем, этот несчастный госпиталь просто стерли с лица земли за компанию со всем, что было вокруг – ах, да, забыла сказать, что госпиталь оказался в окружении, и поэтому попал под раздачу. Скорее всего, либо случайно, либо те, кто отдавал эти приказы, предположили, что живых там больше никого нет. Вообще, ребята, то, что тут творилось, вне логики, разума, и здравого смысла. Что-то тут такое произошло, что рубилось всё и со всем. Или – все, и со всеми. Какие-то стремительно появляющиеся альянсы, коалиции, союзы, постоянно сменяемая тактика, чёрти что, в общем. Я пока что так и не поняла, откуда в Тульской области возникли китайцы с венграми, но они возникли. Правда, ненадолго.
– Бред какой-то, – покачал головой Ит.
– Так я о чём и говорю, – развела руками Берта. – Но вам придется съездить, видимо.
– Сама Тула-то цела? – с опаской спросил Лин.
– Цела, всё с ней отлично, – заверила Берта. – К счастью, город не пострадал.
– И на том спасибо, – кивнул Ит.
– Берта, вопрос. Эти… ммм… странные события совпадают с временным отрезком, который мы пытаемся изучить сейчас, так? – спросил Пятый. Кир с интересом посмотрел на него, Саб тоже.
– Да, – кивнула Берта. – Думаешь, связано?
– Не исключаю такой возможности, – Пятый задумался. – Конечно, нам пока что это достоверно неизвестно, но не исключено, что Стрелок может являться причиной неких глобальных процессов. Один из которых выглядел, как эта война.
– Спорно, – покачал головой Рэд. – Подобные события никогда не происходят на пустом месте, без предпосылок, и без сформированной ситуации. Это долгосрочный процесс. Гораздо более долгий, чем тот, который мы сейчас определили для себя как время воздействия Стрелка, в принципе.
– «Мы определили», – Пятый покачал головой. – Именно что мы, Рэд. И мы запросто можем ошибаться. Потому что мы сто раз говорили о том, что звонит некий колокольчик, верно? А что есть звон этого самого колокольчика, как считаете? – он обвел семью взглядом.
– Скорее всего, возникновение потенциального рабочего материала, – начала Эри, но Берта её перебила:
– Возникновение элемента сигнатуры, а именно – передача материала, точнее, материалов. Эри, прости, но ты берешь одно понятие, а здесь работает сразу комплекс. И не понятий, а событий.
– Угу, – кивнул Пятый. – Согласен. Комплекс событий. А теперь давайте вспомним, сколько времени проходит обычно от забора материала, до момента его воссоздания?
– В среднем двенадцать тысяч лет… чёрт, – Рэд нахмурился. – А ведь ты прав. Это весьма большой временной отрезок, особенно если мы говорим о цивилизациях белой зоны первого-второго уровней.
– Именно, – кивнул Пятый. – За такой срок можно перекроить эту самую цивилизацию от и до, и встроиться её в схему тем образом, который требуется. Или, как вариант, подготовка проведена, но схема не отрабатывается, и система в результате идёт вразнос. Конечно, это лишь гипотеза, – добавил он, – но исключать стопроцентно воздействие Стрелка я бы не стал.
– Принимается, – кивнула согласно Берта. – Ну что, кто куда?
– Мы в Тулу, – Ит встал, Скрипач поднялся следом. – Делать там будет особенно нечего, но можно попробовать прокатиться. Много времени это не займет, к вечеру вернемся.
– А мы тогда позанимаемся архивом, – Берта тоже встала. – Попробуем поискать что-то, что могло остаться от Варвары здесь, в Москве.
– Бертик, тогда сразу вопрос. Что мы будем делать дальше? – спросил Скрипач. – Нам нужно что-то по генетике, верно? Допустим, мы находим. Или вы находите. Что потом?
– А сам как думаешь? – Берта подняла на него глаза. – Модель. Нам нужна модель, и, как мне кажется, Альтея не откажет нам в такой малости.
***
Машина шла по скоростной трассе – как только они вышли из города, и встали на эту трассу, скорость возросла до трёх сотен, поэтому дорога, конечно, много времени занять не могла. Первые минуты молчали, смотрели в окна, на пролетающие мимо поля, лесочки, и поселки. Потом Скрипач не выдержал, и произнес:
– Итище, ты воды в рот набрал, что ли? Или говорить разучился? Эй, ау, первый, первый, я второй, приём.
– Думаю, рыжий. Пытаюсь это всё как-то уложить в голове, – признался Ит. – Жаль, что тебя не было тогда с нами… ну, когда шел эксперимент с братьями Фламма.
– Почему? – Скрипач нахмурился.
– Там было летное поле, – Ит прикрыл глаза, вспоминая. – Огромное, старое, заброшенное летное поле. И вышка, где прятали свои секреты братья.
– А, та самая, возле которой они тебя едва не грохнули, – заметил Скрипач. Ит кивнул.
– Да, та самая. Я тоже туда поднимался, и, знаешь, находясь там, на высоте, можно было, пусть и с трудом, но различить границы этого самого поля. А сейчас… я не понимаю, куда нам нужно залезть, чтобы увидеть границы того, что мы пытаемся осознать.
– В локации «Лес», во времена Альтеи, можно было залезть на сосну, чтобы осмотреться, – Скрипач хмыкнул. – А это всё… ну да. Ты прав. Ни вышки, ни сосны у нас нет, и не предвидится, кажется. Разве что Альтея что-то придумает с моделью.
