ISBN :
Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 18.10.2023
– «Клянусь отныне и до конца своих дней ни при каких обстоятельствах не обманывать Вас, ничего не скрывать от Вас…»
Текст клятвы, которую мне нужно произнести на коронации. Законы, как ни крути, противоречивы. Второе правило Ордена требует от стражника держать чувства при себе. Что делать, если о них спрашивает человек, которому ты обязан говорить правду? Вот же дилемма.
– Почему Вы не спросили, хочу ли я Вам служить? Вы приняли это как данность.
– Я думала, ты не возразишь.
– Но все же не спросили.
– Ладно. Раз уж так, я даю тебе выбор.
Второе правило Ордена – держать чувства при себе. Буквально только что я нарушил третье: поцеловал Нору в кладовой. Если расскажу про события шестилетней давности, про заговор против короля Эдриана и королевича Брэййна, то нарушу еще и первый завет: нельзя разглашать тайны своих господ. Я не могу предать Дэмьена, ведь это в большей степени его убийство.
Я умею переступать через правила, мне это всегда удавалось. Но я не могу отречься от них полностью, они будут преследовать меня до гробового камня. Каждый раз мне придется выбирать и взвешивать – как поступить, и я очень завидую людям, которые слепо подчиняются порядку и умеют отключать голову. Или столь же слепо сопротивляются, не думая о последствиях.
– Мой выбор – покориться Вашей воле, – говорю то, что должен сказать.
– Моя воля – узнать, чего хочешь ты. И напомни-ка, сколько ночей ты не спал?
– Две с половиной.
– Все равно плохо. Сходи-ка ты выспись, потом продолжим.
Я не должен был ни о чем спрашивать, вырвалось так некстати. Она права: с несвежей головой охота сболтнуть что-то по глупости.
Я повинуюсь приказу. По пути к Алтарю ко мне подбегает стражник.
– Господин Венемерт, – говорит он услужливо, – господин Лайсэн хочет Вас видеть.
– Какого черта?..
Чертями мы называем неупокоенных душ, которые по истечении десяти дней после смерти не смогли уединиться с землей. Они блуждают по свету в бесконечном поиске покоя – это их наказание за проступки в течение жизни и за отречение от дома. Если похоронить человека вдали от его родовой могилы, он никогда не растворится в вечности.
Я стараюсь казаться человеком сдержанным, но в редкие минуты слабости я не прочь выругаться, хотя не могу сказать, что верю в сказки про загробную жизнь. Наверное, потому что не хочу уготованной мне участи, боюсь стать тем, к кому время от времени взываю.
***
Председатель встречает меня хмурыми бровями и красным лицом и резко вскакивает с места, как тогда я переступаю порог. Он машет руками так, что мне кажется, что вот-вот придется обороняться.
– Какого черта?! Вместо того, чтобы исполнить мой приказ, ты бежишь жаловаться? Ах ты…
– Я должен был объяснить госпоже, почему должен отлучиться.
– Долго еще ты будешь думать, что тебе все позволено? Раньше ты стоял за спиной сильного короля, а теперь прячешься за шестнадцатилетней девчонкой. Какой же ты… – Еще одна его привычка – не договаривать, когда гнев хлещет через край.
Он объясняет свою неприкосновенность именем династии, а сам говорит так пренебрежительно про королеву – и за ее спиной. Интересно, однако, но я решаю не вступать в войну. Сейчас это бессмысленно. Лайсэн не в духе, я тем более.
– Вы только затем меня позвали? – спрашиваю, собрав в кулак все спокойствие.
– Проваливай добровольно, если не хочешь, чтобы она узнала правду. – Лайсэн наконец приостывает и садится на кресло.
– Какую правду?
– Напомни, как называется та заразная болезнь, которая скосила моего брата.
– Неизвестно.
– Какая-то непонятная болячка взялась из ниоткуда и поразила именно его и его любимого наследника? Какое интересное совпадение, а?
– Они как раз вернулись из долгого похода. Подцепили в дороге, все бывает.
– Есть теория поинтереснее. И поверь, она совсем не понравится госпоже. Слушай, твое положение довольно шаткое… Я уже молчу, что в смерти господина Дэмьена я тоже могу обвинить тебя.
– Разве у Вас есть основания, свидетели?
– И ты ведь понимаешь, с какими слухами можешь столкнуться, раз уж собрался сторожить сон молоденькой королевы? – Уголки его рта изображают ухмылку. – Дам тебе добрый совет: не рой себе яму. Не то я сделаю все, чтобы тебя в ней закопать живьем.
Он не выслушивает возражений – выставляет за дверь. Врага нельзя недооценивать, но все же я знаю Лайсэна не первый день и могу ручаться, что он слишком труслив, чтобы воплотить в жизнь свои самые грандиозные планы. Он не станет обвинять безосновательно – клевета преступление не менее серьезное, а доброе имя ему дороже всего на свете.
Все-таки каким же нужно быть недалеким, чтобы угрожать вот так открыто! Я ведь теперь буду еще осторожнее.
***
Прошел день. Я всерьез подумал над предложением Ларрэт и решил ничего не менять в своей жизни по трем основным причинам. Во-первых, я несу ответственность за смерть ее отца и брата, и, если я могу ей помочь в непростое время, это мой долг. Во-вторых, сделав ноги, я тем самым признаюсь Лайсэну, а прежде самому себе, в слабости. В-третьих, мне все равно некуда идти. Я сообщил госпоже о решении еще вечером.
Я сплю крепко, но моментально просыпаюсь от стука: привык слышать каждый шорох. Одеваюсь, выхожу в коридор.
Это Ларрэт. Она обеспокоена.
– Она ушла! – говорит.
– Кто? Тэта?
– Да!
– И не сказала, куда?
– Мы разговаривали утром. Я сообщила, что моей правой рукой теперь будешь ты. Тэта приняла это как оскорбление. Я предложила ей другую хорошую должность на выбор, готова была уступить даже место в Совете.
– Но она не оценила Вашу доброту.
– Хуже. Она пошла к Председателю и вызвалась пойти в Адас вместо тебя.
Чего-чего, а этого я не ожидал.
– Ну, я так полагаю, она объявила Вам войну.
– Но Тэта моя подруга! – Ее щеки пылают. – Она не может стать врагом.
– Если она встанет на сторону Эмаймона, Вам придется это признать.
– Вен, что делать?.. Ты думаешь, она… Я не могу допустить мятеж!
– Сперва я хотел бы понять мотивы Лайсэна. Почему он согласился ее отправить.
– Может, он сотрудничает с Эмаймоном?
– Нет, ему это невыгодно, как и всем нам. Если мы потеряем Адас, то потеряем топливо и плодородную землю. А переметнуться к Эмаймону Лайсэну не может просто потому, что здесь, во Дворце, у него есть чем кичиться – кровью. Там он никто и звать его никак.
– А Тэта?
– Возможно, это часть какого-то ее плана.
– Она хочет женить на себе Эмаймона?
– Вы и сами понимаете, как адасцы относятся к межплеменным союзам. Я, конечно, не сомневаюсь, что Тэта ради этого изрядно постарается, но ей понадобится на это время, много времени, и я бы не спешил паниковать.
– Еще вчера она поддерживала меня, а сегодня вот так предает? Чем я такое заслужила…
– Ничем. Скажите лучше, не знает ли она ничего такого, что может навредить Вам?
– Ну…
– Про тайный выход из Алтаря?
– Не знает.
– Что-нибудь еще не менее важное? – спрашиваю.
– Один мой секрет.
– Если она наболтает о нем Эмаймону, что-то случится?
– Не знаю. Это личное. Но… Тэта многое обо мне знает, я все не вспомню.
– Ладно. Разберемся.
– Вен. – Она смотрит мне в глаза. – Я так устала. Мне очень нужна передышка.
– Вы можете спать спокойно. Поручите все мне, я с ней поговорю, когда вернется.
– Нет. Мне тяжело оставаться здесь, в замке.
– Но сейчас не самое время выходить в люди.
– Хочу прогуляться за горами. Если мы выйдем через тайный ход, никто не узнает, что мы не в замке. Скажем всем, что я легла отдохнуть на полдня. Имею же право? Как тебе идея?
– Если честно, это риск.
Я думаю об угрозе Лайсэна. Если я ему пригожусь, и он обнаружит, что я куда-то исчез вместе с королевой, я по уши погрязну в проблемах. Ларрэт тоже.
– Мне это просто необходимо, – молит она, медленно проговаривая последнее слово.
– Но мы должны вернуться как можно раньше.
– Да.
Плох замок, если в нем нет тайных ходов. В Алтаре таковых два, и они сливаются воедино в середине: из левого и из правого крыла. Я предлагаю Ларрэт войти в подземелье из ее комнаты в левой половине.
Ларрэт отдергивает рычаг в виде светильника, чтобы разблокировать тайник. Затем я открываю шкаф, отодвигаю заднюю выдвижную стенку и помогаю королеве проникнуть внутрь лабиринта.
– Мы взяли достаточно масла? Лампада не погаснет?
– Должно хватить. Я взял с запасом.
Какую-то часть пути мы идем молча. Я понятия не имею, что обсуждать с ней в неформальной обстановке.
– Почему мы не исследуем другие территории? – спрашивает она вдруг. – Может, где-то далеко еще льют дожди и текут реки?
Водный вопрос в наш век стоит особо остро. Вода с поверхности давно испарилась, и источники находятся глубоко под землей. Колодцы высыхают, и нам приходится спускаться в шахты, искать в поте лица, чтобы не умереть от жажды. На сегодняшний день мы добываем литр в день на душу, и это гораздо больше, чем сотни лет назад, в годы Великой засухи. Тяжелое было время: власть тогда ослабела и не могла удержать в узде голодный народ, и люди пошли друг против друга в надежде избежать смерти.
– На данный момент у нас два источника, – отвечаю. – Верма и Цейдан. Первый прямо под нами, истощен и малопригоден. Второй перспективнее.
– Вен, я знаю больше, чем тебе кажется. Мне это и так известно, не настолько же я далекая. Еще я уверена, что нам необходимо искать новые источники. Цейдан тоже не вечен.
– Согласен, но есть трудности. Лучше это обсудить с Цвэном или Айроном, они в этом разбираются лучше меня.
От упоминания жениха госпожа вздыхает.
– Я же просила не вспоминать его.
– Может, он Вас чем-то обидел? Если да, то скажите, и он за это ответит.
– Ничем.
Не знаю, кому пришло в голову назвать прямой маршрут лабиринтом. Дорога под землей занимает пару часов, и вот солнечный свет уже просачивается в тоннель через небольшие щели. Еще пару шагов – и перед нами открывается вид на пустыню. Слева и позади от нас – тянущаяся дугой цепь скалистых гор. Где-то за ними, если пройтись вдоль хребта на запад, – Адасский округ. Бунтари основались только на южном горном берегу, так как горы считаются непроходимыми.
Здесь, на севере, безлюдно. Мало кто знает о существовании лабиринта, так что это место не вызывает никакого интереса. В общем, можно быть уверенным, в пустыне мы не встретим живой души. Возможно, это самое безопасное место на свете.
Желто-серый песок, бескрайнее небо и ровный горизонт, размываемый по краям горами. Абсолютно ничего лишнего. Во Дворце куда ни посмотришь – стена, а в ближайших округах, особенно в столицах, днем и ночью много шума. Я редко бываю на окраинах, где можно вдоволь надышаться в полной тишине. Проблема таких мест в том, что ты остаешься наедине с собой и слишком много думаешь.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом