Все-таки остановить жизнь человека тяжелая для разума нагрузка.
Лишь через половину планетарного часа объект 2 заказал машину. Последующие события наблюдались через фильтры приватности. Не имея разрешения никто из ведомства не мог заглянуть так глубоко в личную жизнь. Да это не требовалось. Объект жил в небольших апартаментах. Две комнаты в высотке, многоступенчатая парковка, близость к развлекательным и производственным зонам.
Сам Ролдан жил в худшем месте, если рассматривать с этой позиции. Это не так важно, просто детали.
Воспроизведение пробежало до текущего момента. Воспроизведение с точки наблюдения в общественной закусочной. Ролдан скосил глаза. Не считая задержки на передачу данных, это текущее событие.
– Прошли сутки, а он ест, – подивился Ролдан.
В капсуле раздался звук. Похоже, Берек кивнул.
Человек на этот раз облачился в комбинезон, обтягивающий немного одутловатый торс. Длинные конечности заставляли его горбиться, нагрузка на позвоночник приведет к преждевременному износу дисков. Этому человеку работать бы на орбите.
Не это странно, а его реакция. После события прошло немного времени, а объект 2 спокойно воспринял окончание жизни объекта 1. Это не укладывалось в стандартные реакции человека. Так могла бы ответить на событие монозадачная машина.
Простые андроиды, запрограммированные на уборку, сегодня занимаются рутинными делами. Им не требуется выходной, чтобы восстановить спокойствие. Хотелось бы сказать, душевное равновесие. Только вопрос наличия души вызывает слишком много споров. Ролдан предпочитал его избегать.
Метка на человеке открывала оконце с его профилем. Недостаточно глубоко, чтобы раздражать. Все же объект заметил наблюдение, повернулся к точке и махнул рукой. Затем вернулся к питанию.
Пред ним на пластиковом подносе, что контрастировало с дорогим материалом комбинезона, лежала жирная, питательная еда.
Объект носил имя Кета Хогара.
Ролдан впервые слышал это имя. Хотя мог пересекаться с ним в их тесном мирке.
– Почему он ест это? – спросил Ролдан, ознакомившись с открытым профилем.
– Тебя только это смущает?
– А что еще?
– Например, множественные связи. Могу за десять переходов выйти на тебя, за двадцать на себя.
Ролдан пожал плечами. Это его не удивляет. Наличие связей между людьми не является показателем их общительности. Большинство этих линий выстраивает алгоритм, предлагая людей из ближнего круга.
Но Берек прав: объект обладал крепкими связями, которые постоянно поддерживал.
– И как его знакомые отреагировали на событие? – спросил Ролдан.
Он знал, что услышит от Берека.
– Им не известно.
Ролдан кивнул.
Пожалуй, пришло время объясниться. Тянуть более Берек не стал, указав причину волнения и необходимости встретиться. Причем лично, а не в сети. Событие пробудило в них потаенные, погребенные глубоко внутри привычки. Те самые, что тянутся еще из степей, с которых по легендам происходят человекоподобные существа.
Сбоя системы не было. Прекращение жизни объекта 1 зафиксировано точно, но не имелось предшествующих этому событию маркеров. Оно произошло и все тут. Хогар нанес повреждения Суттону, после чего вернулся к своим делам.
Потому система безопасности не била тревогу. Потому защитные механизмы продолжали спать.
Есть получасовое несоответствие, когда поведение Хогара укладывалось в общую картину.
– Хочешь сказать, Суттон не отправлял запрос на преждевременное прекращение жизнедеятельности.
– Именно.
– Не стоит спрашивать, что процедура не состоялась в принципе, а не только с нарушениями в отдельных моментах.
– Да.
Что ж, решил Ролдан, тогда нервозность Берека ясна.
– Чем это можно объяснить? У меня нет никаких версий.
– Я на время забросил изучение данных с точек наблюдения. Просматривал временные петли. В общем, погляди сам временную линию до события, что касается объекта 1. Суттона.
Ролдан так и сделал.
Первоначально он счел отсутствие одежды, как защитной реакцией, так обусловленной модой или этикетом, намерением покончить с собой. Потому не рассматривал это состояние необычным.
Защитные покровы поддерживают тепло и предохраняют от механических повреждений. Отказаться от них, намереваясь прекратить жизнедеятельность, логично. Каждый гражданин так поступит.
А теперь вся логика разрушилась, врезавшись со стеной фактов.
– Точно никаких сбоев? – скосил глаза Ролдан.
Из капсулы не донеслось никаких звуков.
Ролдан вздохнул и отмотал события, касающиеся Суттона назад.
Чтобы меньше травмироваться, Ролдан решил просматривать это все в ускоренном виде. Отрицательно ускоренном? Мелочами пусть занимают Берека.
Сначала Суттон презабавно ковылял спиной вперед. Затем от его ноги отскочила труба. Та самая, что впоследствии размозжит ему череп. Таким образом, объект 2 замедлил объект 1.
Возвращаясь к привычным маркерам, Ролдан испытывал облегчение.
Знакомая обстановка в храме мысли возвращает покой встревоженному разуму. Без этого сейчас не обойтись. К тому же людей проще воспринимать не как живых и мыслящих сущностей.
До повреждения ноги Суттон убегал от Хогара. Затем оказалось, что он вывалился из боковой дверцы машины. Что просто невозможно, учитывая предохраняющие устройства. В процессе Суттон повредил мягкие ткани, но его кости уцелели.
Ролдан сверился с данными. Скорость машины не превышала десяти единиц. Она управлялась в ручном режиме. Машинный интеллект был отключен.
Принудительно?
Скорее всего так, решил Ролдан. Иначе он вмешался бы в происходящее, заблокировав двери и вернув объекты к месту, от которого они ушли.
Собственно, так и произошло, только в обратном порядке. Ролдан увидел, откуда машина отъехала. Это оказалась нижняя парковка того самого строения, где обитал Хогар. Он вел Суттона, держа его за руки, заведенные за спину. Уже тогда он не имел одежды. Четверо человек и два андроида зафиксировали появление парочки, но не отреагировали на происходящее.
И как бы они отреагировали? Ролдан сам задал себе вопрос.
– Что говорит Суттон в процессе? – спросил он.
– В каком процессе.
– Когда его ведут от лифта до машины.
– А. Просит о помощи, говорит, что его жизнь под угрозой, – объяснил Берек.
– Но его жизни ведь ничто не угрожает. Он жив и здоров. Повреждений на теле не заметно, а профиль лишь отмечает повышенный пульс.
– Именно, – кратко ответил Берек.
Оба объекта покинули апартаменты в таком виде, в котором проследовали до машины. Теперь уже зная, итог происходящего, Ролдан отметил гримасу, искажающую лицо Суттона. Он испытывал боль, что не сразу считывается из-за повышенной бледности. Снабжение лица кровью снизилось. Легкая дрожь вызвана всплеском адреналина и напряжением мышц. Поджавшиеся тестикулы указывают на страх объекта.
Он боялся того, что произойдет. Боялся, что не сможет предотвратить событие.
– Ерунда какая-то, – помотал головой Ролдан.
– Я подумал о том же, но, – Берек заворочался в капсуле.
Донеслось ворчание, не характерное для небожителя. Человек явно пытался выбраться из безопасной колыбели, чтобы встать пред Ролданом. Опять – реакции из прошлого, принесенные колонистами вместе с потребностью в кислороде и углеводах.
Выбраться из капсулы Берек не мог. Сразу. Потому предстал в виртуальности, да не озаботился изменить облик. Будто резко выбрался из теплой ванны, где бездельничал весь день.
Так с ним общаться, конечно, удобнее. Хотя приходилось смотреть снизу-вверх, будто юный человек пред старшим.
– Но дело в том, что у нас нет сопоставимых фактов. Анализ не находит совпадений.
– Я понимаю, – кивнул Ролдан.
Не требуется ворошить базу данных, чтобы понять экстраординарность события.
– Я заглянул дальше. Сразу дальше. С тех времен, что человечество провело на Альме.
Ролдан вновь кивнул. Он понимал, к чему клонит коллега.
– В те времена, когда ресурсы системы, – голосом лектора начал Берек, – ограничивались избытком трудовых ресурсов, происходили события намеренного прекращение жизнедеятельности. Это называлось убийством.
И он замолчал, чуть сгорбившись, вперив взгляд в Ролдана.
Заявление должно было, по мнению Берека пригвоздить собеседника к полу. А то заставить биться в конвульсиях, что потребует вмешательства медицинского робота.
Вместо этого Ролдан пожал плечами и возразил:
– У нас недостаточно фактов, чтобы делать подобные утверждения.
– Что?! – возопил Берек.
Он отпрянул и всплеснул руками. Лицо его исказила мука, отчего приняло неземной вид. Как разгневанный дух, изображенный на древней картине.
Ролдан повторил собственное заявление. Берек его прекрасно расслышал. Слух у всех стопроцентный, даже при отсутствии поддерживающих алгоритмов. Повторить требовалось, чтобы собеседник захотел его услышать и не полез в контрпродуктивный спор.
Эффект оказался точно таким, как рассчитывал Ролдан.
Берек нахмурился, оскалился, поморщился. Эмоции сменялись, явно подбираемые с запросом на происходящее. Наблюдать перебор личин всегда забавно. Порой алгоритмы с ума сходят от того, что творится в человеческом сознании.
Наконец, Берек уже в ручном режиме выбрал подходящую маску. На мгновение виртуальная его копия потеряла в объеме и деталях. Всего лишь мгновение, но указывающее на экстраординарность происходящего.
Или же с орбиты заходил челнок, что потребовало дополнительных мощностей для расчетов.
Ролдан отвлекся на пустое изображение деревьев за стеклом. Ветер все так же стремился склонить их в поклоне. Не видно поднявшегося столба пыли и яркой зари на горизонте.
– Почему моя версия кажется тебе не достоверной? – спросил Берек.
Маска отразила сложный спектр эмоций, сопровождавший вопрос. Без наблюдения лица собеседника трудно общаться. Потому люди отдают так много ресурсов на создание образов.
А как было бы проще жить в режиме запрос\ответ. Ведь эта функция заложена в фундаменте человеческого разума.
– У меня несколько замечаний к данной версии, – ответил Ролдан.
Он не мог наблюдать собственного лица, но какие-то эмоции наверняка отображались. Берек изобразил заинтересованность\скепсис.
– Предложенная тобой версия кажется правдоподобной, – согласился Ролдан. – Однако, не всё, что явно, таковым является.
– Не усложняй.
– Я сам, признаю, пришел к аналогичному выводу, – Ролдан развел руками в ответ на жест сомнения от Берека. – Выглядит чудовищным, но не таким уж невозможным. Столь глубоко, как ты, я копать не стал. Воспользовался имеющимися у меня данными.
Берек повел рукой, предлагая продолжить.
Всех их воспитывали на историях о колонистах. Эти воспоминания заложены с юного возраста. История о корабле, с которого люди высадились на одинокую планету, стали столпом космоса, вокруг которого крутится небосвод.
Избавиться от предыстории не удастся. Пусть многие факты из прошлого вызывают сомнения, многие истории откровенно выдуманы, подвергнуты осмеянию или, наоборот, вытканы на знаменах. Люди вольны сами использовать прошлое так, как им заблагорассудится.
Отказаться от него они не могут.
В том числе от памяти о том, что от метрополии им достались воспоминания о жестокости, мерзких деяниях предков. Копая глубже, удалось бы выискать в предках падальщиков и каннибалов.
Это ведь не значит, что нынешнее поколение людей пошло по тому же витку спирали.
– Разве только здесь, – Ролдан ткнул пальцем в висок.
– Вот тебе мотиватор.
– Но зачем? Ищущий жестокости обретет ее проще и доступнее. Красочнее. А чего добился объект 2, если следовать твоей версии.
