Ну и ладно. Так даже лучше. Уйду по-английски.
Но не тут-то было.
– Севиль, задержитесь, пожалуйста, – окликнул меня густой баритон Ветрова. – А вы можете идти, все материалы секретарь разместит на учебном портале, как я уже и сказал. Севиль, подойдите, – окликнул меня еще раз Корней Андреевич.
И я пошла.
Господи, помоги!
Глава 5
Одногруппники и не подумали расходиться, всё также толпятся вокруг Корнея Андреевича, галдят как утята рядом с мамой-уткой. Я медленно плетусь к Ветрову, мечтая сквозь землю провалиться. Вот бы это было возможно: еще шаг, и я проваливаюсь вниз, хотя, если вспомнить что внизу кабинет ректора, то, наверное, лучше мне не проваливаться.
– Эссе? Нет, сегодня была вводная лекция. Нет, я пока не знаю, смогу ли стать научным руководителем. Разумеется, как я уже и сказал, секретарь разместит все материалы на учебном портале, – Ветров как шпагой отбивался от вопросов студентов, и мне успевал подбадривающе кивать, иди, мол, сюда.
Да иду я, иду! Ох, как жаль, что сейчас не позапрошлый век. Настоящий джентльмен из романов, которыми я зачитываюсь, ни за что бы не стал смущать леди, которая перед ним нечаянно оголилась. Вот был бы Ветров джентльменом – избегал бы меня. А он, наоборот, к себе подзывает, глазами темными насмешливо впившись.
Не думай об этом, Севиль! Я сказала: не думай! – шикнула на себя мысленно и, наконец, доползла до толкучки, центр которой – мой персональный кошмар, он же Ветров Корней Андреевич.
– Вы можете идти. Если у вас есть вопросы, я отвечу на них либо на следующем занятии, либо на консультации – время и даты указаны на двери кафедры, – в голосе Ветрова явно послышалось раздражение.
– А почему вы не знаете, сможете ли вы стать научным руководителем? Нам диплом нужно начинать писать, я бы хотела работать с вами, – промурлыкала Стася.
Фи, знаю я, чего бы ты хотела! Уж точно не начинать писать диплом на третьем курсе!
Не знаю, куда глаза деть, руки, потому поступила как всегда, достала телефон, он, по счастливой случайности, завибрировал, и я открыла сообщение от мамы:
«Эльнур уехал ни с чем, твоего папу я убедила, что ты сможешь три недели одна жить. Знала бы ты, чего мне это стоило!»
Ой, мама, лукавишь!
Любит мама представить папу жестким тираном-трудоголиком, хотя все знают, что папа шагу не делает без маминого одобрения.
«Спасибо, мамуль» – напечатала, и вздрогнула от рыка Ветрова.
Что, красавчик, допекли тебя наши прилипалы-ботаники? Ха, наслаждайся!
«Обломался, Эльнур бей? Ну ты и гад!!!» – отправила эмоциональное письмо жениху, и чуть телефон не выронила от обращения Ветрова:
– Севиль… Сафарова! Телефон уберите! – в его голосе всё еще раздражение слышно, но вместе с нотками насмешливости.
Подняла глаза на Ветрова, и обнаружила, что моих одногруппников рядом уже нет. Выгнал их, таки. А зря. Я бы с большим удовольствием в сторонке постояла, послушала, как они Корнея Андреевича вопросами изводят, а сама бы переругивалась с Эльнуром, а потом и звонок бы прозвенел.
– Я вас слушаю, – кивнула холодно, вспомнив о своей роли.
– Даже так? – хмыкнул Ветров.
А вот так, да! Я обиделась, не подходи ко мне!
– В прошлый раз вы пришли на консультацию ради пересдачи, – протянул Корней Андреевич, и я сцепила ладони за спиной, впившись в ладони ногтями.
Даши, Севиль! И не смей краснеть! Но… какой же он негодяй. Зачем напоминает?
Замещение болью не помогло. В глазах слезы собираются. Тянет открыть рот, и начать оправдываться, вот только что я скажу? Меня Стася надоумила на грехопадение? Я не хотела? Вы всё не так поняли? Жарко стало, вот и начала раздеваться? Нет уж, дудки. Лучше буду отыгрывать роль обиженной и оскорбленной.
Я высокомерно кивнула. Да, приходила на консультацию, да, ради пересдачи. Губы Ветрова дрогнули в улыбке, во взгляде насмешливое удивление и… та-дам! Неуверенность! Я тебя дожму!
– Ваши методы доказательства своих знаний показались мне спорными, Севиль, – продолжил издеваться негодяй. – Кстати, а что это было?
– Вы о чем? – изобразила я удивление.
Гад! Гад! Гад!
У меня сердце сейчас из груди выскочит от паники. Мне психотерапевт после этой беседы понадобится как пить дать! Или психиатр. Или киллер.
– Хм, интересно, – Корней Андреевич опустился на свой стул, откинулся, ноги широко расставил, на меня снизу-вверх глядит, уже даже не пытаясь скрыть веселую досаду, а я ему мысленно фигу показываю. И с ужасом понимаю, что оцениваю его сейчас. Как женщина мужчину. Поза у него неприличная, он сидит, пока я стою – это минус. Одет в черные джинсы и белую рубашку с небрежно закатанными рукавами – тоже минус, но черт его возьми, даже в кэжуал он умудряется выглядеть элегантным как рояль! Насмешливое отношение ко мне – тоже минус. Возраст в целых тридцать четыре года – на тебе, Ветров, еще один минус. Минусов миллион, плюсов мало, но стою ведь, подсчитываю зачем-то.
– Корней Андреевич, не стоит беспокоиться о моей учебе. Я подготовлюсь, и снова приду на пересдачу, – сверкнула я глазами, не договорив, что приду я не к нему, а к декану.
– И вы уверены, что сдадите?
– А вы думаете – нет? – оскорбилась я, и прочла в выражении его лица четкий и однозначный ответ: нет!
Он думает, что я развратная тупица. Мысленная фига сменилась мысленным факом в холеное лицо Ветрова.
– Думаю, с этим могут возникнуть сложности.
– Вы мне угрожаете? – вскинула я подбородок. – То есть, зачёта мне не видать несмотря на знания, которые я могу продемонстрировать?
– Да, продемонстрировать вы можете, – серьёзно кивнул Корней Андреевич.
К одному мысленному факу добавился второй.
– Вот, значит, как? Наверное, мне стоит пойти к ректору, и сказать что вы, толком не проверив мои знания, утверждаете что зачёта мне не видать. Посмотрим, что он скажет.
– Севиль, не выворачивайте мои слова наизнанку. Вы можете пойти к ректору, а можете получить зачёт у меня. Выбор за вами, – Ветров покрутил часы на запястье, а я… задохнулась.
Это на что он намекает?
– Вы… – прошипела я.
– Мне нужна помощница. Будете проверять работы студентов первого и второго курсов, присутствовать на занятиях, которые я веду, раздавать методички. Разумеется, вашей учёбе это не помешает. Мне вы будете помогать только в свое свободное время. В последнюю неделю сентября я поставлю вам зачёт за ту помощь, которую вы мне окажете. Заодно знания свои подтянете, и сможете демонстрировать их, а не кое-что другое, – не удержался Ветров от колкости. – Согласны, Севиль?
Я в потоке. Я в ресурсе. Я в заднице.
Да пошёл ты, Ветров! В ту самую задницу!
– Я согласна, – улыбнулась я.
Следующие пары прошли как в тумане. Я прокручивала разговор с Ветровым снова и снова, и находила в нём новые оттенки оскорблений.
Знания я не демонстрирую, а что-то другое?
И работы перво-и-второкурсников мне нужно проверять, чтобы знания подтянуть?
А я взяла, и согласилась быть девочкой на побегушках. Ну я и терпила!
Ну почему я такая неудачница? Почему Айша в модели пошла, хотя могла бы семейное призвание подхватить? Она такая умная, сестре всё легко давалось, а она по подиуму разгуливает. И Тимур мог бы университет не бросать, брат талантливый, он бы достойной заменой отца стал, но вместо этого за шайбой по льду гоняется. Если еще и я подведу семью – это удар будет, вся надежда на меня, а я… я неудачница, блин! Еще и тупая, прав Ветров. Ах, да, вдобавок я развратная, и здесь уже не только Ветров прав, но и Эльнур.
Я – позор семьи!
– Пс-с-с, Севиль, – шепнула Стася, – о чём с красавчиком разговаривали?
– С каким красавчиком? – сделала я вид что не поняла.
– С Корнеем, балда.
А вот мучайся догадками, «подруга»! Я состроила загадочное лицо, и перевела взгляд на бодро вещающего преподавателя. Еще бы понимать, о чём он вещает.
Окончание учебного дня я встретила в мрачном состоянии. Спускаясь по лестнице вниз, разблокировала телефон, и прочитала новую порцию сообщений от Эльнура:
«Не понимаю я твои обиды. Я беспокоюсь о тебе.»
«Севиль, твоё молчание токсично. Ответь уже!»
«Да, я просил Самира Давидовича, чтобы во время их отъезда ты пожила с Давидом Аразовичем. И что? Приличная девушка не должна жить одна!»
«Ответь уже!»
«Жить одной не только неприлично, но и опасно, любимая. Откроешь дверь, чтобы выйти, а грабитель тебе по голове даст, ворвётся в квартиру, вынесет всё имущество, еще и над тобой поиздевается. А может, ты и сама злоумышленника впустишь. Позвонит, представится газовщиком, а ты уши развесишь. Знаю я тебя.»
«А ночевать ты как одна будешь? Представь, ты в доме одна. Одна!!! Ночь, темно, никого рядом нет. Свет не будешь выключать? Тебе лучше с дедушкой и бабушкой пожить, это ради твоей же безопасности. Сама отца попроси, раз мне он отказал, и хватит уже обижаться на мои добрые намерения.»
«Севиль, ответь уже! Я сделал то, что должен был. Я твой жених!»
Лучше бы я это не читала. Разозлилась еще сильнее. Хорошо что свидание отменила. Это была позитивная мысль. Негативная, – вот чёрт!, – стрельнула, едва я вышла из универа, и у двери столкнулась с поджидающим меня Эльнуром.
– Ты так и не ответила! —предъявил он мне хмуро.
Я сузила глаза, снова разблокировала телефон, пробежалась глазами по этим гадостям, и сказала:
– Ладно, сейчас отвечу. Первое: я неприличная, неприличным можно жить одним. Второе: злоумышленникам я буду говорить, что взрослым мне нельзя открывать, а то мама с папой заругают. Что еще? Ах, да, ночь, страшно… а я под одеялом спрячусь от монстров. С фонариком, блин. Так, дальше… ты должен был, ты жених… Эльнур, по твоим сообщениям понятно что ты жених пятилетней девочки. Поздравляю. Написал бы еще, что мне нельзя одной жить, потому что я шнурки без мамы завязать не сумею. Доволен ответом?
Эльнур явно не ожидал, что я накинусь на него. Растерян.
– Эй…
– Зовут лошадей, – скрестила я руки на груди. – Пока родителей не будет, я одна буду жить. Я так решила.
– Ты не можешь сама решать.
– А я взяла, и решила, – топнула я ногой. – Буду одна жить. И, кстати, можешь в гости не заходить, а то вдруг я бокал вина выпью, и буду до тебя, светозарного и непорочного, домогаться. Я же жутко неприличная. Не невеста, а сущий кошмар.
– Севиль…
– Вообще, непонятно, зачем тебе такая невеста. Одна остаться не может, темноты боится, ведёт себя как трехлетка, еще и к разврату толкает. Ты извращенец?
– Ты издеваешься надо мной? – завопил Эльнур.
– Бинго, – захлопала я в ладоши, и мы скрестили взгляды, как дуэлянты. – Ты издеваешься надо мной – я над тобой. Всё честно.
Эльнур так плотно челюсть сжал, что мне за его зубы страшно стало, как бы не поломал их. Злится. Но и я злюсь тоже!
– Ладно, я понял. Давай мириться, – не попросил, а потребовал.
– Давай. Только извинись для начала, а потом помиримся.
– За что извиниться? За своё беспокойство?
– Ты наябедничал на меня! – всплеснула я руками. – Видел, как я рада, что одна поживу, и побежал эту радость у меня отнимать!
– Я уже объяснил тебе…
– А давай я тоже к твоим родителям пойду, а? – напустилась я на жениха, плюнув на заинтересованные взгляды выходящих из универа студентов. – Я тоже беспокоилась, узнав, что ты косяк выкурил…
– Один раз в жизни, – перебил Эльнур.
– Но беспокоилась же! И Булату Данияровичу не рассказала ни про это, ни про его машину, которую ты брал, и поцарапал! Может, пойти и рассказать обо всём твоему отцу? Разумеется, ради твоего блага. Потому что беспокоюсь о тебе!
– Ты с ума сошла? – заорал Эльнур.
– А ты?
Стоим друг напротив друга, пыхтим недовольно. Извиняться Эльнур и не думает, упрямый как баран.
Из здания университета вышел Корней Андреевич, на долю секунды замер, увидев меня, уже привычно хмыкнул с насмешкой, и окликнул:
– Севиль, вы так быстро убежали. Можно вас на пару слов?
Эльнур вскинулся, взглянул на меня с предупреждением, и я поняла – будут разборки. Он уже и рот открыл, чтобы Ветрову что-то сказать, потому я оббежала жениха, и нагло подтолкнула Ветрова в противоположную сторону. Мне уже позора хватило, только драки жениха и преподавателя не хватает для полного жизненного фиаско!
– Не помешал?
– Нет, я…
