– Приятно слышать, – саркастически отозвался первый.
– А вы чего не тренируетесь? – спросил успевший самостоятельно позаниматься Арби, подойдя к нам.
– Я с лечебного факультета, – ответил парень в синей футболке, указав на себя. – У нас отбор уже прошел. Я, кстати, не попал. Да и не сильно хотел. А вот этот, – он вновь пихнул второго в бок, – он вообще не с нашего факультета, курса, универа и даже не с нашего города, только живет у меня. Но я все равно взял его с собой поиграть.
– А так можно? – нахмурился я.
– Мне можно, – подмигнул он.
Арби усмехнулся.
– Что такое? – улыбнувшись в ответ на смешок, спросил курящий.
– Ты так своего друга описал, – ответил Арби, начав разминать шею круговыми движениями головы. – Примерно так можно описать и меня.
Мы вопросительно на него уставились.
– Ну, – объяснял он, обращаясь ко мне, – я тоже с другого города, ты тоже позвал меня сюда…
– Тогда уж и меня можно так описать, – перебил его я. – Ведь я тоже с другого города. А еще это я у тебя поселился, а не ты у меня.
– Ты поселился у него? Ого, это круто, – закивал парень, задумчиво сделав затяжку. – Еще круче, учитывая, что учитесь вместе. Удобно, – он выдул дым и без слюны сплюнул себе что-то под ноги. – Вы кто? Стоматологи? Педиатры? Лечебники?
– Стоматологи, – ответил я.
– Вы знаете, что ваш факультет только в этом году открылся?
– Так бывает, когда министерство образования решает добавить студентам еще вариантов для денежных профессий, – вставил его друг.
– Да, знаем.
– Классно. По сути, вы что-то типа первооткрывателей. Готовьтесь, – он сделал последнюю затяжку съежившейся сигаретой и скинул бычок на беговую дорожку. – В следующем году вам придется отбиваться от бедолаг-первокурсников.
– В смысле? – спросил Арби.
– Вас начнут донимать расспросами о преподавателях, о предметах, какие экзамены тяжелые, а какие – нет. Всякое такое. Кстати, запомните имя Макаев Рамди Аминович. Этот тип вам нервы заживо сожрет.
– Понятно, – я заканчивал разговор, который и начал-то лишь из вежливости к пострадавшему от меня парню. – Ладно, пойдем мы дальше тренироваться. И кстати я – Саид, а это – Арби.
– Я – Ибрагим, – сказал он, привстав и пожав нам руки. – А это – Ренат.
Тот уже увлекся разговором с остальными ребятами.
– Будем знакомы, – кивнули мы с Арби, побежав на второй круг.
После разминки Сулейман скомандовал нам присоединиться к остальным ребятам, и мы еще немного потренировались с мячом.
– Ну! – крикнул мой дядя, громко хлопнув в ладоши. – Теперь будем смотреть, что вы можете показать в самой игре!
Он был одет в спортивный костюм, в котором не будет холодно зимой, и от одного этого вида мне становилось дурно и душно.
– Я вас в команду уже и так запишу, но хорошо, что вы пришли. Лишних вопросов не будет, – подойдя к нам, он установил по руке у нас на плечах.
– Как тебе пацаны? – запыхался я. – Хорошо играют?
– ДIавал, – он выпятил нижнюю губу, кивая. – Некоторые тут вообще талантище, не понимаю, что они забыли в медицинском институте.
Он подозвал к себе всех, и стал распределять нас на две команды, оставив одних в своих футболках, а другим кидая кислотно-желтые манишки.
– Играем на все поле, одиннадцать на одиннадцать!
– Нас тут больше, – щурясь от солнца, подметил невысокий полный паренек с манишкой в руках.
– Поиграть успеют все, не бойся! Так! – он снова громко хлопнул, докидывая последние манишки. – Асхаб, Хасан, Заурбек, Али…
– Он уже запомнил их имена? – удивленно прошептал Арби.
– Он ведь регулярно держит свою память в тонусе, тренируя малышню.
Мы с Арби попали в команду без манишек, и Сулейман определил нам и остальным наши позиции на поле.
– Усман, давай в защиту слева, Хусейн – направо, в центре… – он потрепал бороду на подбородке, глядя на нас. – Давайте, Арби, Саид – в центре защиты. Бауди – в нападение, Малик – в пару к нему…
Я не был защитником, а играть на последнем рубеже обороны было не самой надежной задачей для меня. Я играл в центре поля и привык руководить игрой, имея подстраховку сзади. Теперь же этой подстраховкой выпало быть мне, но я не стал спорить: мне просто хотелось играть.
– Чего так загрузился? – пихнул мое плечо Арби. – Что-то не так?
– Все нормально, задумался просто… тебе удобно в защите?
Сулейман скомандовал занять свои места по обе стороны центрального круга.
– Да мне на самом деле без разницы, – пятясь к воротам и разминая ноги говорил Арби. – Толкаюсь хорошо. Наверное, это то, что нужно. – Он кивнул на меня. – А тебе в защите как?
– Увидим. Никогда в защите не играл.
– Скажи ему.
Я отмахнулся и Сулейман начал игру.
Поначалу все было вполне нормально, но мяч доходил до меня редко. Учитывая, что я играл на непривычной позиции, это было неплохо: мало ли что я мог учудить, находясь в неудобной игровой ситуации. А вот Арби меня удивил. Он был очень резвым, быстрым; очень высоко выпрыгивал – забирая верховые мячи и каждый раз срывая аплодисменты Сулеймана – а также действительно очень хорошо толкался, в пределах правил выводя соперников из строя. В нашей команде был миниатюрный парнишка, которого звали Малик. У него были сбриты виски и длинная зачесанная поблескивающая челка. Его техника была на уровне профессиональной футбольной академии: он оставлял соперников не у дел почти каждый раз, когда принимал мяч. На вид ему было будто бы лет двенадцать, настолько молодым он казался.
– МАЛИК, ПАС! – кричал Сулейман всякий раз, когда парень входил во вкус, продолжая накручивать бедолаг в манишках. – ПРОСТО ОТДАВАЙ ПАС!
Обратил на себя внимание и Хусейн, игравший в защите справа. Он буквально вспахивал свой фланг, одинаково хорошо отбирая мячи и успешно протаскивая их на чужую половину поля. Но при всей добротной работоспособности Арби и Хусейна, при всей техничности Малика, лидером казался другой человек – Бауди. Этот грузный, крепкий парень действительно был прямо типичным нападающим-столбом. Он был далеко не так уклюж с мячом, как остальные ребята, но габариты позволяли ему бежать напролом, не замечая пытающихся отобрать у него мяч оппонентов. Он забил первые два гола в начальные десять минут игры. В первый раз он, оттесняя защитников, пробежал с мячом в ногах до вратаря и катнул его ему под опорную ногу. Второй раз он замкнул пас на пустые ворота, который выдал ему Малик, представивший буквально цирковое представление из накручивания всех встречных игроков.
– Вот он вытворяет, да? – бросил я Сулейману, пробежав мимо него.
– Далеко не пойдет с таким отношением, – грубо огрызнулся тренер.
В какой-то момент наша команда, можно сказать, «просела по дыхалке», и мы стали пускать соперников слишком близко к воротам. Закончилось тем, что двое из них, эффектно обыграв меня распасовкой, точно так же обставили оставшегося Арби, а потом вышли на нашего вратаря, не оставив ему шансов. Второй их гол тоже не заставил себя долго ждать, но это уже была моя грубейшая ошибка: мы, сбив темп игры, медленно, через короткий пас пытались подобрать момент для того, чтобы выброситься в атаку, но получив очередную короткую передачу от Малика в центре поля, я промахнулся по мячу, заранее высматривая адресата. Конечно же, быстрые ребята из противоположной команды не могли не воспользоваться таким подарком. Они вновь выбежали вдвоем на вратаря, а нам с Арби и Хусейном лишь оставалось пытаться умчаться за ними.
Позиционные атаки требуют серьезной концентрации, потому что замедлившийся темп игры может привести к тому, что соперник, дождавшись удобного момента, неожиданно вспыхивает и всплескивает скоростным выпадом. Я должен был играть защитника, а потеряв бдительность и ощутив себя профессионалом после серии коротких пасов, я старался удивить всех своим видением поля. Я увидел Бауди, путавшего своим движением защитников, и хотел бросить мяч ему на ход, но в итоге растерялся и допустил глупейшую ошибку из всех возможных.
Некоторые ребята подбадривали меня. Арби сразу втащил мне по плечу, убеждая в том, что это ерунда, а Малик сразу подбежал, начав винить себя за неудобный пас.
– Нормально ты пасовал, не наговаривай, – отвечал ему я, пытаясь отвязаться от шума в ушах.
Мне было жутко стыдно, все в глазах расплывалось и укрывалось туманом, а щеки, работая на пару с солнцем, нагревались теперь еще и изнутри. Все становилось хуже, когда я видел, как Усман и Бауди недовольно крутят головой, а Заурбек, игравший в чужой команде, самодовольно хихикал.
Сулейман не стал ничего менять, и я был ему несколько благодарен. Потому что поменяй он мою позицию сразу после этого казуса – на какой-то момент я оказался бы в центре внимания, а это то, чего бы мне хотелось меньше всего.
Когда короткая сорокаминутная символическая игра завершилась с тем же счетом, который образовался после моей ошибки, Сулейман выстроил нас в полукруг, а сам, встав перед нами, начал перечислять имена тех, кто попали в команду. Все те, кто играли мало-мальски сносно (а кто-то и великолепно) – оказались в команде. Как и обещал, Сулейман внес нас с Арби в список.
– На самом деле это жестко, что у нас был только один отборочный день, потому что тут очень много толковых ребят, – сглаживал углы он. – Поэтому не расстраивайтесь, это не означает, что вы чем-то хуже. Но сегодня мой выбор таков.
Далее он продиктовал всем номер своего телефона, и попросил кого-то из нас заняться тем, чтобы мы создали групповой чат для обсуждения командных мероприятий и тренировок. Он обещал, что будет тренировать нас по высшему стандарту, и что сделает все возможное, чтобы мы выиграли турнир.
Когда мы освободили поле, наблюдавшие за тренировкой ребята вскочили с мест и помчали гонять мячи.
– Полная хрень… – запыхаясь, злобно выдул я.
– Чего ругаешься? – говорил Арби, разглядывая играющих. – Нормально было. Может, пойдем еще поиграем?
– Ты оставайся, я пойду с Сулейманом поговорю.
Арби пожал плечами и вернулся на поле, начав чеканить свободный мяч.
Сулейман, окруженный, стоял и отвечал на вопросы пролетевших мимо команды ребят. Они спокойно, без какого-либо недовольства спрашивали у него, за что они оказались вне состава. Я присел на трибуну ожидая, когда он закончит. Мне жутко хотелось оправдаться перед ним, чтобы он не считал меня бездарным, а еще мне казалось, что ему было стыдно включать меня в команду при всех, когда абсолютно каждый видел тот самый момент.
– Сулейман, – обратился к нему я, привстав, когда он направился ко мне. – Я хотел сказать…
– Я надеюсь, – он жестом разрешил мне сесть обратно и сам устроился рядом, – что ты не думаешь, что я зол на тебя из-за той помарки.
– То, что зол, не думаю. Но я хотел сказать… я ведь не защитник. И тем более не последний защитник… это вообще не моя позиция…
– Ты издеваешься? – он весело воззрился на меня. – Я не знаю на какой позиции играет единственный из моих родственников, кто любит футбол так же, как и я?
– Мало ли…
– Это чепуха, Саид! Я знаю, на что ты способен, просто я не знаю способностей других пацанов так хорошо, как твоих. Я тебя туда поставил из-за того, что не было альтернативы. А, учитывая, что ты почти профессионал – ты справился бы лучше всех. Или мне надо было этого шкета с челкой в защиту поставить?
Я приложил усилие, чтобы не вздохнуть с облегчением прямо на его глазах.
– Вот твой друг Арби – это прямо идеальный защитник! И в команде, которая была против вас, ему отлично в пару зайдет Увайс. А тебе будет твое место в центре поля, не переживай, – он подмигнул.
Мы попрощались и я, окончательно успокоившись, побрел к очереди, столпившейся у будки. Все вокруг были как будто давно знакомы друг с другом. Они общались, обсуждая не только отборочный матч, но и справляясь о делах родных и близких. В целом, нет ничего удивительного, что едва знакомые чеченцы расспрашивают друг друга о здоровье членов семьи или делах на учебе – или сразу об успехах на работе, если речь о взрослых – но их общение было куда более близким.
– Зря он так, конечно… – разговаривали стоявшие передо мной Малик и еще один парень, имени которого я не знал. – Это же игра всего лишь.
Я обернулся и увидел, что ребята, оставшиеся на поле, стали делиться на две команды, чтобы поиграть еще раз. Арби, заметив мой взгляд, жестом предложил присоединиться к нему, но я, улыбнувшись, покачал головой.
– А что он сказал именно? – фоном продолжался разговор стоявших передо мной в очереди ребят.
– А тебе сколько лет, Али? – спросил Малик.
– Семнадцать, – отвечал второй.
– А, ну ты не сильно старше, так что могу повторить это перед тобой. Он сказал что-то, что он кусок дерьма, что играть не умеет, а его все равно взяли…
– А мне восемнадцать, – шуточно вмешался я. – Может, я не должен был этого слышать?
Они обернулись ко мне, и я понял, что собеседник Малика – Али – точно ингуш. У него были светлые вдумчивые глаза, рыжеватая копна густых волос и выразительные брови. Сам он был рослым и худым, с донельзя выпирающим кадыком и светлой щетиной.
– О, брат, тебе точно не следовало это слышать, – Али понимающе кивнул.
– Почему? Я просто пошутил, – приподнял руки я и вздернул подбородок в сторону Малика. – Вряд ли и я сильно старше тебя.
– Нет, брат, мне шестнадцать, но он говорит о другом.
– А. Извиняюсь, я случайно подслушал вас.
– Просто речь шла о тебе, это про тебя так сказали, – без особой надобности неуверенно продолжил Малик.
– Что… в каком смысле? – опешил я, округлив глаза. – Вот это сказали? Кусок д-дерь… – от неожиданности я заикнулся. – Эти вещи? Про меня?
– Да, – сочувственно ответил он.
– Зря ты это сказал, – предосудительно воззрился на него Али. – Тебя никто за язык не тянул.
– Кто это был? – уставившись на них, сурово спросил я.
– Ой, – Малик явно понял лишь сейчас, к чему мог привести его незапланированный донос. – Это неважно!..
– Смеешься надо мной? Спрашиваю – кто это сказал?
– Если бы он хотел сказать в лицо – он бы сказал…
– Что ты несешь? Просто скажи мне, кто это был!
Несколько впереди стоящих ребят стали оглядываться на нас. Очевидно, что Малик боялся прослыть ябедой и уже пожалел об этом разговоре, но под моим напором совсем зеленый мальчуган не смог бы держаться слишком долго. Он коротко дернул головой в сторону поля. Я обернулся, увидев, как парни разводят мяч с центра и начинают игру.
– Кто именно? – вернувшись к Малику, уточнял я.
Мне было жаль его, когда я увидел, как он, обреченно опустив глаза, тяжело выдохнул.
– Не переживай, никто не узнает, что это ты мне передал, – заверил его я и с нажимом взглянул на Али.
– Это Бауди был…
