– Не знаю. Расскажи, – посмотрел я опять на него.
– Ну как, вы знаете, девушка, парень. То да се.
Все продолжали хихикать и краснеть.
– Не знаю. Я в твоей семье не жил. Без понятия чему тебя там учили.
– А причем тут семья? – настроение пухляша вдруг изменилось, он ощетинился, краска с лица спала, глаза заблестели как у звереныша.
– Как причем? Ты же там узнал, как себя ведет парень с девушкой, то да се. Как себя ведет мужчина с женщиной. Тебя же этому папа научил?
– У меня нет папы, – злобно ответил пухляш.
– А кто тебя воспитывает?
– Мама.
– Одна.
– Да, – цедил он сквозь зубы.
– Значит, мама постоянно на работе, а ты где-то на улице научился, как ведут себя девушки и парни? Как тебя зовут?
– Коха.
– Коха, перед тем как учить кого-то чему-то, удостоверься, что ты сам выучил то, что надо.
– А вы выучили, чтобы учить нас? – на меня смотрело двадцать пар глаз. Одни со злостью, другие с испугом, третьи с любопытством.
– А я не учить вас пришел. Я пришел учиться у вас. Так мне сказал мой руководитель. Потому у меня к вам предложение. Я предлагаю перенести наши занятия на улицу, на спортивную площадку. Тот, кто хочет меня слушать, остается со мной и слушает. Тот, кто не хочет, занимается на площадке. Есть только два условия: не мешать мне и не уходить с площадки до конца занятия.
В классе послышался радостный шум.
– Хорошо, – закивали они.
– Тогда я предупрежу директора, что на моих уроках вы дышите свежим воздухом. По моему предмету у вас не будет оценки, но будет зачет или не зачет. Ваш зачет зависит от вашего уважения ко мне.
После занятия я зашел к директору и взял информацию на класс, который мне дали. Потом я пошел к морю и долго сидел на берегу, глядя, как пенятся волны. Моим заданием к первому уроку было привлечь внимание к моей личности и заинтересовать учеников общением со мной. После спора с сиротой моя личность должна была максимально привлекать внимание. Мне нужно было выучит все анкеты, чтобы на следующем занятии не подраться с кем-то из учеников.
Я вернулся домой, когда уже начало темнеть.
– Как-то ты припозднился, – сказал отец, встречая меня.
Мама уже накрывала на стол в беседке, Вера ей помогала.
– Как институт? Пора готовить план побега? – спросила мама, разливая суп по тарелкам. Я пошел к уличному рукомойнику и помыл руки. Потом сел за стол.
– Если вдруг я не вернусь как-то вечером, ищите мое тело возле 243 школы.
– Ты подружился с ребятами? Это хорошо. Общение – это очень важно в преподавании, – издевался надо мной папа.
– Ты правда меня так не любишь?
– Я горжусь тобой, сын. Ты оказался смелее меня. Что будешь делать?
– Изучать анкеты.
– Хороший ход, – взялся папа за ложку. – Сколько их?
– Двадцать.
– Двадцать это много. Двадцать по пятнадцать – это слишком много. Как у них с дисциплиной?
– Дисциплиной? Ты серьезно?
– Ну, они же не болтались на люстре, как орангутанги?
– Нет, они сидели за партами, как орангутанги.
– Это уже хорошо. Если увидишь в анкете кого-то с криминалом, бери с собой охранника, – посмотрел он на меня, улыбаясь. – Шучу. Это же твои подопытные мыши, расслабься.
– Там половина мышей больше меня в два раза.
– Запугивай их. Они все боятся. Тот, кто не боится, на уроки не ходит. Им нужен аттестат, или папа с мамой будут ругать. Мотивируй их.
– Кажется, только теперь я понял, что ты все это время имел ввиду под словом мотивация, – внимательно смотрел я на отца.
– Именно. Они к тебе попали слишком большими, чтобы применять другие методы.
– Я подумаю, – взял я ложку и принялся за суп. Папа улыбался. Это была не веселая улыбка, а насмешка. Он пытался сыграть на моем чувстве гордости. Порой, дома он вел себя как сотрудник института моделирования поведения личности. Кнопка выключения этой функции была только у мамы.
– Да, Эмиль, твой папа прав. Видишь ли, есть только один человек, который имел силу воли и выбор и воспитался как он того хотел. Это твой отец. Остальных же надо лепить, как глину. Я думаю, он тебе покажет как это делать. Возьми его следующий раз с собой, – обратилась мама ко мне.
Теперь уже с насмешкой смотрел я на папу.
– Ты же знаешь, что моя сфера – это теория, – посмотрел папа на маму.
– Ты говорил, что теория всегда должна подкрепляться практикой.
– Так и есть, этим занимаются специалисты. Я разрабатываю только теорию.
– И учишь как практически применять ее?
– Этому учат другие специалисты.
– Эмиль, тебе кто-нибудь что-нибудь показывал на практике? – спросила меня мама.
– Нет, – с интересом смотрел на нее я.
– Как так получилось? – посмотрела мама на папу.
– Недоработка, – ответил он.
Мама продолжала смотреть на него.
– Я спрошу, в чем проблема, – сказал он ей, оторвавшись от супа.
– Как вы учите тому, чего не делаете сами? – не отставала она.
– Делаем. Возможно, не хватает сотрудников. Я узнаю.
– Дай ему материалы.
– Дам, – недовольно ответил папа.
– Как быстро все забывается.
– Что? – отложил он ложку и посмотрел на маму.
– Ты мне три года подробно рассказывал, как тебя учили летать на котах, а теперь ты делаешь то же самое.
– Я не делаю то же самое. Для этого есть специальные люди.
– Ты один из руководителей института.
– Я тебя услышал, – уткнулся папа опять в суп. Его игривое настроение куда-то выветрилось.
После ужина я отправился изучать анкеты. Ко мне присоединилась Вера. У нее какая-то маниакальная любовь к разного рода сортировкам, классификациям, группировкам и прочей обработке информации. Она отсортировала анкеты по возрасту, месяцу рождения, семейному положению, району проживания, успеваемости, способностям, талантам, хобби, достижениям и разного рода нарушениям.
– Половина из них из неполных семей и большая часть живет с мамами. Это прям, ух, – комментировала Вера анкеты.
– Тогда можно считать, что половина из них явно или тайно уже ненавидит меня, – отвечал я, просматривая анкету Кохи.
– Ты гнобил сирот? – полушутя, полусерьезно говорила Вера.
– Прогадал с аргументами. А с чего ты взяла, что они сироты?
– Ну, я имела ввиду, духовные сироты, не физические. Некоторые живут с отчимами. Вон тот пухляш тоже с отчимом живет, – Вера смотрела на анкету в моих руках. – Ты с ним бодался?
– Ага.
– Крупный мальчик, ухоженный. Кстати, у него успеваемость одна из лучших.
– Да, вижу. Видать цепкая память. Я не наблюдаю у него никаких интересов, хобби, участия в конкурсах. Отличник, занятия посещает нормально, заводила. Все.
– А вот этот красавчик ходит на танцы и занимает призовые места, – Вера показала мне анкету того смазливого парнишки, который сидел прямо передо мной. – Учится тоже не плохо.
– И ведет себя неплохо, – кивнул я.
– Пусть он научит тебя танцевать, – встрепенулась Вера.
– Отстань от меня.
– Нет, ну правда!
Я не умел, не любил и не хотел любить танцевать. На семейных праздниках, куда часто приглашались друзья всех членов семьи, меня часто пытались упросить танцевать. Я делал это только пару раз. Каждый раз Вера называла меня «бревном на батарейках», потому я этого больше не делал. Но Вера не унималась и приставала со своими танцами.
– Его зовут Марк. Мне кажется, он тебе поможет. У него доброе лицо.
– Зато у меня нет, – буркнул я и взял следующую анкету. – Какие данные, – вздохнул я, Вера заглянула в анкету.
– Петенька, принципиальный двоечник, – улыбнулась она.
– Петр Конев. Никаких достижений, одни двойки. Зато ни одного пропуска за все годы учебы. Он точно здоров, пунктуален и умеет ходить.
– Это позитивные качества, – кивнула Вера.
– Это что? – спросил я ее, глядя на пять отложенных анкет.
– Это те, кто могут создать проблемы.
Я взял анкеты. Это были ребята, которых уличили в кражах, угрозах и был один, кого обвиняли в домашнем насилии. Он побил отчима.
– Ты можешь поверить, что он побил отчима? – спросил я Веру.
– А кто отчим? – переспросила она, глядя в анкету.
– Не написано. Странно.
– Ну, раз не написано, тогда нет. Небось, родственники пытались приструнить свирепствующего подростка.
– Даже не знаю, как я буду конкурировать в соревновании с такими родителями.
– Ты их не переплюнешь. Вот, все готово. Здесь все по таблицам. Все, что тебе может понадобиться. Ты уже придумал, что будешь им рассказывать?
– Сказки о добре и зле? – смотрел я на таблицы, которые мне сделала Вера.
– А ты умеешь рассказывать страшные сказки? Очень страшные?
– Попрошу папу, он умеет.
– Посмотри на анкеты. Они почти все хотят стать моряками. У вас много общего.
– Они хотят удрать из дома. Стать моряком – единственный выход для них.
– А что в твоем задании на следующую неделю?
– Сделать так, чтобы в моем занятии активно принимали участие три человека. Выработать у них устойчивый интерес к моим занятиям. Надо не забыть взять с собой орешки, чтобы подкармливать их после каждой выполненной команды.
