Селестия понимающе хмыкнула.
Рядом опустилась Руфия с красивым резным подносом в руках.
– Вот уж не ожидала, что ты осмелишься сюда зайти! – присвистнула златовласка. – Совсем оголодала?
Я кивнула.
– Удачно. Народ сегодня занят свежими сплетнями. Говорят Малу вчера знатно досталось…
– И ты туда же?! – лицо Селестии покраснело. – Малкиель наш друг и я не желаю участвовать в полоскании его имени грязными слухами!
– Тогда не участвуй, я же не собираюсь затыкать уши всякий раз, как кто-то упоминает ваши имена.
– Я тебе их надеру, чтобы затыкать не пришлось. Всякую чушь дальше передаешь, скорее всего и битвы никакой не было, так, порычали друг на друга…
– Они правда дрались, – я поерзала на скамье, проверяя не слушают ли нас. – Я там была.
Селестия даже ложку отложила, возвращая обратно в сероватую кашу.
– Что? Там много ангелов было…
– Ну вот! Вечно я пропускаю все самое интересное! – Руфия надула розовые губки и качнула головой. Ее золотые кудри рассыпались по плечам. – Даже Хесса там была!
– Давай меняться, я предпочту спокойно сидеть на занятиях, а не быть сбитой чужими крыльями! Плечо до сих пор ноет.
– Просто ты скучная, – заявила Ру, за что получила подзатыльник от Селестии. – Что?! Такие – битвы редкость!
Тонкая фигура Лавана с трудом протиснулась между воодушевленными первокурсницами. Белоснежные брови сошлись на переносице. Парень поставил перед нами ту же кашу, что ела Селестия, и принялся задумчиво жевать. Голодная, как химера, я последовала его примеру, забывая о споре. Правда пресный вкус каши быстро надоел, и я вспомнила, вторую причину по которой не торопилась в трапезную – у всей ангельской еды был изысканный вкус пергамента и служила она исключительно для подкрепления Духа. Даже голод не мог заставить полюбить подобное.
Чья-то нога пнула меня под столом, и я подняла голову. Селестия кивнула на сестру.
Руфия преобразилась. Она приосанилась, нарочно забросив волосы на одну сторону, наматывала золотую прядь на пальчик. Из скучающей язвы с надменной миной девица превратилась в настоящего ангелочка.
Ох, как интересно, да наша кучерявая бестия влюблена!
– Ру, – Селестия сжимала губы, с трудом пряча улыбку. Я прыснула. – Что ты там говорила о слухах?
– Я говорила, что без них нам жилось бы намного лучше.
– Да неужели?!
– Именно, – лавандовые глаза сощурились. Руфия дернула носом-кнопочкой. – Зачем порочить доброе имя Малкиеля, если своими глазами мы ничего не видели.
– И что, ты совсем не хотела бы поглядеть на битву? – не унималась Селестия.
– Это дело наставника и его подопечного, – глаз Ру дернулся. Она лишь сильнее выпрямилась. – Так ведь Хесса?
Я бы засмеялась, если бы не боялась привлечь внимание других студентов. Кивнув, я перевела взгляд на Лавана, но бесцветный завис над кашей, не интересовался нашим разговором.
Глаза парня подернулись белесой дымкой.
– Лаван? – я коснулась рукой его предплечья, чем вызвала ярость в глазах Ру. – Что-то случилось?
Он поднял голову и растеряно огляделся.
– Все в порядке, – Лаван вымучено улыбнулся. – Просто…
– Просто Лавану тяжело, когда много возбужденных ангелов рядом! – вклинилась Ру. – Он чует их эмоции.
– Это же хорошо! Знает что мы чувствуем.
Группка крылатых студенток разразилась смехом совсем рядом с нашим столом. Лаван поморщился.
– Злость, ненависть, страх, – парень поморщился и отложил ложку. Он протер глаза, силясь разглядеть нас. – пахнут слишком остро, это лишает меня зрения временами. А еще забирает цвет…
– Тебе идет быть белоснежным, – Руфия наклонилась, чтобы заглянуть в опущенное лицо ангела. – Как снег!
Забавно, мне она говорила, что я похожа на труп Грехопадения. Должно быть Лаван сильно нравился нашей кудрявой непоседе.
Веселье сменилось грустью. Был ли в моей жизни кто-то способный заставить сердце биться быстрее, а глаза видеть лишь хорошее? А тот, кого радовало одно мое существование? На Небесах такая роскошь мне вряд ли представится…
Ангелы воодушевленно обсуждали все то же событие, порхали из одного конца зала в другой. Я прикусила щеку и отвернулась, стала гипнотизировать резные колонны. Ничего, чувства подождут. Главное – сдать экзамены и получить крылья!
Общий ажиотаж поутих, стоило колоколам возвестить о скором начале занятий. Сестер ждали лекции по Истории Небес, а у нас с Лаваном первые часы – тренировка и ангел предложил идти вместе. Через двери трапезной мы вышли во двор.
Сезон Гроз оставлял землю мокрой, а воздух ледяным почти каждое утро, но радовало, что сегодня трава успела высохнуть. Я поежилась, плотнее укутываясь в тренировочную форму. Просторные штаны с перевязанной жилеткой поверх кофты с широкими рукавами была гораздо удобнее хитона и спасала от холода.
В сторону арены Молний шли и другие учащиеся, среди них я заметила несколько покрытых клипсами крыльев. Два силуэта показались смутно знакомыми. Я прищурилась, разглядывая невысокую девушку с сероватыми крыльями. Словно почувствовав, она обернулась. Конопатое лицо со вздернутым носом поморщилось, она позвала подругу и на меня обернулась вторая – высокая ясноглазая красавица.
Ох нет… Это же гадины, которые бросили меня в зал Проекций!
– Разве тренировка не для первокурсников? – надежда избежать взаимодействия все еще теплилась внутри сознания.
Задумчивый Лаван вынырнул из своих мыслей, растеряно огляделся.
– А, ты об этих, – он кивнул в сторону украшенных крыльев. – Светлый Эфраим специально мешает нас, чтобы старшие учились тренировать. Говорят, до него подобной системы не было.
Просто замечательно!
Стараясь успокоиться, я засунула руку в карман и обхватила стеклянный кругляш пальцами. Прохладная поверхность позволила выдохнуть. Ну будут они там, что с того? Это ведь полная арена, а не пустой коридор! Они мне ничего не сделают.
Постепенно мы подошли к круглому строению. Арена оказалась по-настоящему огромной, если постараться, сюда можно было вместить все преподавательское крыло, плюс засунуть пару химер. Шесть башен по краям парили, пристегнутые к основному строению толстой выдвижной цепью. Лаван сказал, она позволяет видеть битву, как бы высоко ангелы ни взлетали.
Светлый Эфраим выглядел устрашающе. Вместо стальных доспех на нем красовалась белоснежная тренировочная форма, та же, что и у нас, только расшитая золотой нитью, а меч сменился двусторонним деревянным посохом со стальным наконечником в виде головы химеры. Эфраима можно было бы назвать красивым, если бы не суровый взгляд узких глаз и постоянное выражение недовольства.
Светлый велел всем построиться, стал повторять правила безопасности: оружием не пользуемся, не летаем, за крылья не дергаем, стихию не подключаем.
– Пока вы, лодыри, не научитесь пользоваться собственными телом, можете забыть о полетах и клинках! Чтобы ни случилось, вы должны знать, как защитить себя голыми руками, а потом подключать оружие! Если у тебя есть вопросы, Ноа, задай их мне, а не слюнявь ухо Карии! – рявкнул преподаватель, в сторону одного из бескрылых. Парень отпрянул, но бросил на коротышку многозначительный взгляд.
Первые сложности начались, когда Светлый отправил нас бежать круги по Арене. На четверти пути мое неподготовленное тело затряслось, на трети заныло, на половине казалось, что сердце выпрыгнет через рот. Даже щуплый Лаван умудрился сделать два круга, пока я добегала первый. Ангел услужливо помог мне доползти до преподавателя и согнуться пополам возле свеженьких первокурсников. Увиденное настолько поразило собравшихся, что даже колкостей в мою сторону не было слышно. Только круглые от удивления глаза.
После бега нам велели разбиться по парам и отрабатывать самые легкие удары, я мертвой хваткой вцепилась в Лавана. Бесцветный ангел медленно и спокойно повторял правильные позиции конечностей, игнорируя настоящие боевые пируэты вокруг. Тело еле держалось, но у меня начинало получаться.
– Меняемся! – окрик преподавателя пронесся над Ареной.
Как затравленная мышь, я уставилась на Лавана. Парень нахмурился, кивком велел отойти в сторону. Мы сдвинулись подальше от преподавателя к проходной арке. Может если тут постоим никто не заметит?
– Туриель, возьми новенькую, – добавил Светлый.
От толпы отделилась стройная фигура. Красавица ангел одарила меня абсолютно безучастным взглядом золотых глаз, глянула на мою перевязанную руку и только тогда на скучающем лице мелькнула короткая улыбка. Впрочем, тут же пропала.
– Лаван, не бросай меня! – прошипела я смущенному другу.
Он хотел что-то сказать, но преподаватель обрушил на бесцветного град проклятий, велел шевелиться к Ноа.
– Начали!
Бах! Я оказалась на земле раньше, чем голос Светлейшего стих. Казалось Туриель не двинулась вовсе, так и стояла напротив, но ноющие лодыжки утверждали обратное. Стоило подняться, как очередной невидимый удар отправил меня обратно. Еще подъем – снова подсечка. Да она издевается!
Когда послышался долгожданный перезвон колоколов, я едва не расплакалась от счастья. Туриель так и не дала мне встать, оставляя валяться на земле, чтобы я ни делала. Ближе к концу занятия остальные учащиеся следили за нами и бросали ядовитые комментарии. Подпевала Туриель, коротышка Кария едко заметила: «Мы сюда не лежать ходим, артси!», что вызвало ухмылки у всех присутствующих, кроме Лавана.
Открытых повреждений не было, но я превратилась в сплошной синяк.
Бесцветный ангел помог мне подняться. Он все еще хмурился. Лаван бросил на Туриель холодный взгляд, воздержавшись от замечаний.
– Тренировки – важнейшая часть вашего обучения, – произнес Светлый, когда все построились. – Не имеет значения, были вы рождены на Небесах или ниже. Ломая кости, крылья, надрывая мышцы, вы растете над собой. Только так возможно познать Порядок в его истинной форме, – мне хотелось послать его вместе с Туриель и их дражайшим Порядком, но благоразумие победило. – Все свободны!
Лаван поддерживал меня под локоть, помогал ковылять к выходу. Хотелось лечь и помереть, но упертый парень шептал слова утешения. Перед глазами всплыло расписание, где почти половина занятий занимали тренировки. Мне конец…
– Смотрите кто здесь! – писклявый голос Карии выдрал меня из собственных страданий. Наставник стоял возле выхода, облокотившись о стену. Лицо все такое же хмурое, словно он и не прекращал злиться с нашей последней встречи в Амбаре. – Сам Арье!
Медовые глаза скользнули по мне.
– Не мог пропустить тренировку, – Арье обернулся к ясноглазой Туриель и величественно кивнул. – Туриель, ты была бесподобна. Артси даже встать не удалось, настоящее мастерство.
Туриель расплылась в белозубой улыбке, но ответила за нее Кария. Складывалось впечатление, что на людях коротышка исполняла роль голоса красавицы.
– Рада, что ты изменил свое мнение! Не стоит беспокоится, душ на земле много.
– Так и есть. Всегда можно заменить бракованную.
Разумеется, говорили они обо мне…
Живот скрутило, то ли от боли, то ли от отвращения и я попросила Лавана ускорить наше движение. Лучше потерять сознание, чем встречаться с наставником. Пока Кария продолжала расписывать Арье таланты своей подружки, мы с бесцветным попытались слиться с толпой.
– Артси Хессиль! – низкий голос наставника прогремел неожиданно близко и я прикусила щеку. – Где тебя Хаос носит?!
Металлический привкус крови заполнил рот. Стараясь не разрыдаться на людях, я остановила Лавана и обернулась. На фоне других студентов Арье выделялся ростом, казалось среди ангелов нет больше таких исполинов. Даже Флегон был огромен, но уступал наставнику. От улыбки, предназначенной Туриель, не осталось и следа.
Я задрала голову, с трудом удержав стон – шею прострелило.
Лаван едва заметно принюхался и шепнул:
– Не груби, ради Ордо!
Это он мой настрой унюхал или медноволосого?
– Меня носит на занятиях, – сложила на груди руки. – Как и положено артси.
– Я велел тебе прийти на Арену вчера после ужина.
Что?! Я перевела взгляд на Лавана, но ангел лишь пожал плечами. Не помню, чтобы в расписании значились часы занятий с наставником…
Арье истолковал мое молчание по-своему. Он склонился надо мной так низко, что кончики медных волос едва не коснулись носа, и прорычал:
– Безделье закончилось, артси! Надеюсь, ты успела хорошенько отдохнуть, теперь с этим будет очень туго. После заката будь здесь, иначе… – он не закончил угрозу, лишь дернул щекой, но я знала, что стоит за этим. Наставнику не нужна «бракованная» подопечная, он велит развеять меня. – Тебе ясно?!
Туриель со своей свитой стояла на том же месте. Ангелы внимательно следили за развернувшейся сценой, перебрасываясь многозначительными взглядами.
Глаза защипало, а в горле встал ком, но я лишь сильнее сжала зубы. Я не буду при них плакать, пусть обломятся! Стану лучшей, даже лучше этой Туриель, тогда никто не посмеет угрожать развеиванием!
– Предельно ясно, – процедила я сквозь сжатые зубы.
Арье даже не попрощался. Он вдруг потерял ко мне интерес и широким шагом двинулся прочь, к замку.
Гадкий! Бездушный! Паразит!
Я пнула кровать, но не рассчитала и влетела пальцем в деревянную поверхность.
– Хаос!
Нервы не выдержали.
Она?! Бесподобна?! Не тренировка, а избиение живого манекена, это он называет мастерством?! Фу, как низко! Ладно Туриель, она может вести себя как заблагорассудиться, а коротышка Кария греется в лучах ее славы, но Арье… Он же мой наставник!
Я схватилась за голову, со всей силы сдавливая виски. Нужно вспомнить кто я, может тогда хоть что-нибудь прояснится! Уверена, там, в абсолютной черноте, кроется что-то ужасно важное, только я никак не могу разогнать эту тьму.
Кто я?! Откуда?! Зачем ты возродил меня Ордо?! Зачем дал поломанное тело?! Уж лучше исчезнуть вовсе, чем выслушивать насмешки и тычки за то, чего я не просила!
Голову пронзила острая боль, затылок запульсировал и пришлось сесть, чтобы не рухнуть на пол. Так не пойдет. Селестия что-то говорила о первых трактатах Светлейшего Варшалама по артси, на основе которых серафим написал учебник. В библиотеку экзарха меня все равно не пустят, а в общей посмотреть можно. К тому же до заката есть еще пара часов…
Я быстро сняла покрытую толстый слоем грязи форму и поспешила привести себя в порядок. В хитоне было слишком холодно, так что сменила форму запасной, благо ее мне выдали в достаточном количестве.
Пока расчесывала непослушные волосы щеткой, невольно заглянула в зеркало. Зря. Даже в лучшие дни собственная внешность казалась непривычно чужой, а сегодня к этому добавлялись еще и черные круги под глазами и синяки по оголенным участкам кожи. Имей я ангельскую внешность, было бы куда проще…
