– Молчать! – приказ был тихим, оттого лишь более устрашающим. – Любые битвы с использованием оружия не дозволены за пределами арены, а поединки проводятся в день Памяти. Я полагала это простое правило известно вам, Флегон.
Потрепанные студенты притихли. В глазах воина едва ли нашлась капля раскаяния.
– Но, Светлейшая, я желаю служить…
– Ты вздумал препираться?! Еще одна подобная выходка и я направлю тебя в поселение на посадки! – оборачиваясь к нам, Суламифь добавила. – Если здесь есть студенты, желающие пройти аттестацию, советую покинуть площадку и вернуться к занятиям.
Студенты ожили, мгновенно разбегаясь кто куда. Сидящий на земле Малкиель сдавленно застонал. Лицо и руки артси покрывали ссадины и порезы, а туника оказалась порвана. Яркие губы дрогнули и мне показалось, что он сейчас расплачется.
Вот тебе и ангельские порядки: наставник превратил подопечного в ходячий синяк! Что в таком случае со мной может сделать Арье?!
Сквозь толпу удаляющихся студентов к нему протиснулся Лаван.
– Мал, ты как? Сильно болит? – бесцветный ангел попытался поднять Малкиеля, но тот вдруг пришел в себя. Ледяная маска вернулась на место.
Хлоп! Он отбил руки Лавана:
– Иди к черту со своей жалостью! – рявкнул артси, вскочил на ноги. Удаляясь, он едва не налетел на меня. – Чего пялишься, страшилище?!
Парень сплюнул бордовую кровь и прошел мимо.
Жалость как рукой сняло. Хочет быть засранцем – пожалуйста! Только за Лавана обидно, ангел кажется искренне беспокоиться…
Экзарх многозначительно кашлянула, заставляя шевелиться. Потирая ушибленное плечо, я поспешила вслед за всеми. Кадмиеля поблизости не оказалось и я просто нырнула внутрь.
– …алтарь восстановлен, но мы не можем с уверенностью сказать, получится ли душам возродиться в нем.
Экзарх величественно кивнула. Она нашла Арье в храме Порядка, заделывающим последние трещины разрушенного портала. Суламифь просила составить ей компанию для прогулки, но ангел понимал, что ей хочется узнать об успехах с подопечной.
– Госпожа, – мужчина прочистил горло. – Насколько вероятно, что совет позволит мне взять опеку над следующей душой?
– Ты велел мне не волноваться, – произнесла экзарх. – Стоит начать?
Стараясь не злиться, Арье стиснул челюсть. Его раздражала не Суламифь, а тот факт, что он действительно был близок к провалу.
– Вы знаете… Вам лучше всех известно, зачем я просил подопечную, но у этой артси шансов почти нет! Вы видели ее, госпожа?! Подует ветер и девчонка сгинет! Неуклюжая, заторможенная, никакого фокуса и впомине нет! Да Закум завалит ее на первых же экзаменах…
– «Светлейший Закум», Арье, будь добр, соблюдай формальности даже когда никого рядом нет! – женщина нахмурилась, но тут же добавила. – Что такого произошло? Ты не стал бы отказываться без причины.
Врать было бессмысленно, Суламифь непременно догадалась бы.
– Она явилась в амбар. Меньше месяца с возрождения!
– Артси должно быть не знает, что первые дети Порядка не любят запах смерти.
– Госпожа, при всем уважении, я больше волнуюсь за химер!
Экзарх дернула губами, пряча улыбку:
– Ты слишком привязан к ним, мальчик мой. Понимаю, ты рассчитывал на крепкого воина. С ним, бесспорно, было бы легче пройти испытания, однако эта девочка не просто так попала сюда. Ордо дал ей и тебе настоящий шанс доказать свою веру и преданность… Прекрати сейчас же, я вижу, как ты закатываешь глаза, Арье!
Парень хмыкнул, за что получил колкий удар фирменным взглядом Суламифь. Светлейшая покачала головой и подошла к бортику, за которым раскинулся Порт. Врата сейчас прятались в плотном слое облаков.
Арье прекратил улыбаться.
– Думаете меня пропустят в столицу, если преуспею?
– Ты живешь здесь почти тридцать Биений, мальчик мой, – экзарх спрятала руки в рукава туники. – Не обязательно гнаться наверх!
– Вы знаете, зачем мне туда.
– Мы уже это обсуждали…
– Госпожа, – ледяной тон мужчины заставил Суламифь вздохнуть. – если не желаете помогать, так и скажите! Я пойду проверю портал. Покоя Биению!
Дождавшись медленного кивка Светлейшей, Арье повторил Благословение и удалился. Он понимал, что оскорбляет женщину, благодаря которой все еще жив, однако не мог снова слышать невнятные ответы. Не сейчас, когда и без того призрачный шанс все исправить начал таять на глазах.
– …Стихия требует честности. Вы не сумеете совладать с водой, не признавшись в бессилии перед ней. Только открытое сердце и разум позволят воде довериться вам и наоборот…
Светлый Бецалель, преподаватель по Стихиям, а по совместительству отец Селестии и Ру, одарил класс улыбкой. Седые закрученные на концах усы дрогнули, демонстрируя аудитории ряд белых зубов.
Бецалель поднял руку, позволяя разлитым по полу каплям одна за другой собраться в огромную сферу.
– Собрать воду вместе несложно, вот расщепление требует долгой кропотливой работы над собственными мыслями.
Огромный пузырь дрогнул, снова превращаясь в малюсенькие капельки-брызги, настоящий застывший вихрь. Сверкающая крошка медленно кружилась, переливаясь в свете заходящего солнца всеми оттенками розового. Завораживающее зрелище!
Теперь понятно, что Руфия пыталась сделать. Я поежилась, вспоминая вчерашний душ.
На последнем занятии нас собралось всего ничего, лишь самые младшие бескрылые ангелы и артси. Новенькие были заняты своим собственным обучением, потому плевать хотели на взлохмаченную артси. Среди них я смогла выдохнуть.
Светлый Бецалель сложил руки и водное безумие снова очутилось в фонтане, из которого и пришло.
– Теперь сами.
Как там было? Очистить разум, открыться стихии? Сверяясь с конспектами, я вытянула руки и растопырила пальцы. Вода в красивой резной плошке равнодушно отразила их, даже не думая поддаваться.
– Не нужно усердствовать, для начала поднимите все целиком, – преподаватель склонился над молодым ангелом. Из-под пальцев юноши взлетели в воздух крупные капли, зависли возле его лица. – Отлично! Очищаем голову…
Моя голова чище души Первосвященника, но дурацкая капля взлетать не желает! Должно же получиться хоть что-нибудь…
Один за другим одногруппники поднимали капли в воздух и получали похвалу от преподавателя. У меня же не выходило даже сдвинуть жидкость. От напряжения в ушах зазвенело.
– На сегодня все, можете отдыхать, – мужчина пригладил седую бороду. Его лавандовые глаза нашли меня на задней парте, и преподаватель прищурился. – Артси Хессиль попрошу остаться, всего на пару слов. – заметив мои округлившиеся глаза Светлый цыкнул. – Да не трясись ты, ради Порядка! Я детей не ем.
Юные бескрылые немного поглазели на меня, перебросились парой слов и удалились из класса.
За сегодняшний бесконечный день кабинет Светлого Бецалеля казался самым мелким и самым уютным. Через открытую лоджию попадало много света, все пространство заполняли мелкие фонтаны разных форм и размеров, в воздухе стоял запах холодной свежести.
Я собрала разбросанные по парте бумаги с кривыми записями и потащилась к столу. Не садясь, Светлый сам выхватил у меня Светлейшее Дозволение, в котором пока что значились лишь три имени, быстро подписал.
– Селестия говорит тебе нелегко приходится. И Арье пока занят. Как ты?
Простой вопрос застал меня врасплох. Казалось Светлому действительно есть до меня дело. Но признавать свое бессилие пока не хотелось, так что я натянула кривоватую улыбку и поспешила успокоить Бецалеля:
– Не страшно, это ведь временно! Они привыкнут и станет легче…
– Смелость – это похвально, но не забывай, что ты не одна здесь. Грозовое Гнездо с трудом принимает в свои ряды новеньких, зато как примет, уже не отпустит!
Ему очень хотелось верить.
– У меня не выходит! – я кивнула на фонтан, когда Бецалель закончил с дозволением. – Ну это, с водой…
– Не торопись, – Светлый улыбнулся. – Стихия тебя слышит, просто нужно время, чтобы ты услышала ее, – он протянул мне перевязанный синей лентой свиток. – Готово. Можешь найти Светлого Эфраима, он терпеть не может бумажную волокиту и будет рад закончить с формальностями.
Поблагодарив преподавателя, я устало улыбнулась и вышла из кабинета. Судя по времени, студенты должны быть в трапезной на ужине. Мой желудок заурчал, требуя подкрепления, но идти туда я не собиралась. Лучше истощиться до припадков, чем терпеть полные отвращения взгляды… К тому же Селестия наверняка сжалится и принесет что-нибудь из малосъедобной ангельской пищи ко мне в комнату.
Я прогуливалась вдоль белоснежных стен, касаясь кончиками пальцев шершавой каменой поверхности. Исполинская статуя в центре главной залы глядела вниз мраморными глазами. Я оторвалась от стены и подошла к ней, стала всматриваться в бесстрастное лицо.
Мне чудилось, что у замка есть душа, а сердце ее бьется именно в этой статуе, просто медленнее, оттого никто не замечает. Дышит она огромными холлами, отражается в широких фонтанах и звучит голосами студентов.
– Хессиль…
Голос, смутно знакомый, всплыл в глубине сознания. Я коснулась крошечной стеклянной монетки, спрятанной в поясе и пристальнее вгляделась в мраморное лицо ангела, но статуя молчала.
– Хессиль!
– Хесса, – Руфия дернула меня за плечо и развернула к себе. – Ты чего тут?!
Я моргнула, прогоняя наваждение. Статуя признаков жизни не подавала, зато мой желудок издал страшный утробный вой.
– Кажется я проголодалась, – смущенно потерла шею. – И голова трещит.
– Так идем есть!
– Знаешь ведь, не могу…
– Проблемная артси! – Златовласка закатила глаза. – Хаос с тобой, пошли к нам, я Небесницу в комнате припрятала…
Глава 3
Тренировки и еще раз тренировки
«Созданные по образу и подобию Всевышнего, в старину ангелы рождались с крыльями. Но, со времен возникновения Небес, дети Порядка стали появляться на свет бескрылыми. Лишь старейшие Светлейшие серафимы владеют магией, способной выращивать крылья молодым ангелам. В первые годы ритуал, названный Посвящением, проводили сразу после рождения, но со временем стало ясно, что младенцы непослушны и шкодливы, плохо подчиняются Порядку. Обладая полноценной ангельской силой, они спускались на землю и наводили Хаос в мире людей, не говоря уже об опасности близ Разрывов. Светлейшим Советом было принято решение посвящать молодых ангелов только по достижению зрелого возраста, а также соответствию определенным физическим критериям. Важно отметить, что главной проблемой были не сами крылья, а, как отметил в своих работах Светлейший Авраам, «великая сила, сокрытая в человеческом теле до обретения крыльев. Свет души требует порядка и дисциплины, и только познавшие их достойны открыть в себе его полное воплощение. Так пожелал Ордо, лишив детей наших крыльев, да будет так». Освобожденный свет души именуется Нимбом и проявляется в глазах детей Порядка.»
История Небес, том второй, переиздание, Светлейший Варшалам
На следующее утро в трапезной царил бедлам. Под стеклянными сводами носились студенты, громко обсуждая вчерашний инцидент. Крылатые ангелы восхищались мастерством Флегона, а юные первокурсницы громко сплетничали о его умопомрачительной красоте. Их возбужденное хихиканье окружало со всех сторон.
Стараясь не попадаться на глаза ангелам, я пряталась за колонной. Голодная и злая, я больше не могла игнорировать желудочные завывания. Мне повезло и детей Порядка занимали гораздо более важные дела, но вот найти в себе смелость зайти внутрь – не получалось.
Белобрысая голова Лавана высунулась из-за колонны.
– Хватит бояться, Хессиль, твой страх думать мешает, – бесцветный тряхнул крыльями. – Так и будешь прятаться?
Я медленно вдохнула, успокаивая бросившееся в галоп сердце.
– Мне здесь удобно.
– Как же… Послушай, – ангел коснулся моего локтя. – Мне тоже приходилось терпеть многое, но со временем они теряют интерес. Да и Арье вернулся, он непременно заступится за тебя. Он очень помог мне пару Биений назад.
От упоминания собственного наставника волосы на затылке встали дыбом. Между голодной бессонницей мне даже приснилось, что мы бьемся с ним на лужайке перед замком, совсем как Малкиель и Флегон вчера.
Я собралась высказать свое мнение насчет медноволосого, но Лаван показался таким уверенным, что весь запал куда-то пропал. В конце концов, он может быть прав. Вдруг Арье просто устал, а я под руку подвернулась? Стоит дать ему второй шанс!
Прежде чем выйти из своего укрытия, я огляделась. Ангелы по-прежнему галдели, вспоминая выходку товарища. Я опустила голову и ринулась к дальним столам, но Лаван успел ухватить меня за руку.
– Садись к Селестии, я принесу поесть, – он указал на длинный каменный стол.
Я кивнула.
Удивление подруги красноречиво отразилось на румяном личике, когда я упала на противоположной скамье.
– Хесса!
– Тише! – я едва не сползла под стол. – Хочу поесть пока никто не видит!
– Ты ведь могла меня попросить! И я тоже хороша, забыла совсем…
Я вымучено улыбнулась:
– Ничего, не всегда же прятаться.
