– У тебя какой-то нечеловеческий талант ставить людей в тупик. Я не знаю в чем ты должна быть уверенна, точнее я думал, что знаю, но ты спросила «в чем» и теперь думаю, что ошибался. Хотя ты сидишь голая, тянешь к себе, как я должен интерпретировать твой вопрос – он замолчал, заметив, что Анри уже была так близко, что он ощущал тепло её тела.
– Интерпретировать… – Анри игриво похихикала.
– Сейчас моя очередь закатывать глаза – он почувствовал, как в горле пересохло и наигранно попытался повторить движение глазами, как обычно делала она – дальше не могу, это слишком сложно – Анри засмеялась – может просто скажешь чего хочешь?
– А если скажу, то ты сделаешь, то, что я хочу? – страх окончательно оставил её сердце.
– У меня есть выбор? – уже в полголоса добавил Ник, лицо Анри было прямо перед ним, легкое головокружение, он почувствовал, как пробежали приятные мурашки.
– Вопросом на вопрос – недовольно шепнула Анри.
– Почему я должен отвечать на твои вопросы, а ты мои всегда игнорируешь, я будто в воздух говорю? – он улыбался, глаза его словно помутнели от удовольствия, Анри водила руками по его спине, было немного щекотно, но приятно.
– Я хочу этого, я уверена, и ты не ошибся, ещё нужны утонения?
– Скажи, если что-то будет не так, хорошо? – Анри слышала, как голос его словно пьянел с каждым разом всё больше и больше».
Анри утонула в сладком воспоминания, всё было так, как должно было быть, глупые шутки, нежные касания, уже совсем другой взгляд, уверенный и спокойный, точно такой же, какой был у него, когда они тестировали прототип. Доверие. Весь мир в тот момент остался где-то там, за тонкой дверью кабинета. Там гудела вечеринка, люди пели и пили, но ничто не могло нарушить этот момент.
«– Так на чем мы остановились? – спросил Ник запыхавшимся голосом, он лежал рядом, разгоряченный, веселый, но всё тот же. Анри лежала на спине, голова всё ещё кружилась от возбуждения, Ник укрыл её пледом, боялся замерзнет.
– Интер… – начала она, часто дыша, но мысли спутались и язык не слушался.
– Интерпретация, да, верно. Ну, я правильно интерпретировал твои слова или нет? – он с улыбкой посмотрел в сторону Анри, она не обернулась, а лишь рассмеялась – буду расценивать это как да – он чувствовал себя на высоте некоторое время, но затянувшееся молчание, начало подтачивать его уверенность, он повернулся на бок и уставился на Анри.
– Интерпретация – проговорила она.
– Долго же ты думала, хотя этого следовало ожидать – Анри злобно повернулась в его сторону, но тут же расплылась в улыбке, не могла она злиться на него, когда видела эти глаза, эту ухмылку – всё хорошо? – тихо спросил он. Анри кивнула.
– А ты всегда болтаешь и шутишь в процессе? – лицо Ника залилось краской.
– Нет – коротко ответил он, пытаясь понять был ли это упрек, недовольство или что-то ещё, но природное любопытство заставило уточнить – если тебе это не нравится, буду молчать, просто скажи – Анри слышала в его голосе смущение, хотелось снова рассмеяться, но удержалась, боясь задеть – просто хотелось понять, что тебе нравится, а что нет – оправдывался он, мысленно проклиная себя, за излишнюю разговорчивость.
– Вот это мне и нравится – Анри перевернулась на другой бок, встретив обескураженный взгляд Ника.
– Что, разговоры? – осторожно спросил он, чувствуя, что словно ходит по минному полю.
– Нет, то, что ты не меняешься – она опять заметила на его лице непонимание – ну, какой ты есть в жизни, такой ты и в постели, спокойный нахал с колкими шуточками.
– То есть это то единственное, что ты обо мне поняла и что тебе понравилось? Злобный маленький нахал, м-да, хорошее я произвожу, однако, впечатление – с наигранной грустью ответил Ник.
– Нет, человек, который имея всю власть над чужим телом, остается всё тем же безобидным придурком, не строит из себя героя-любовника, не меняет тембр голоса на томно-постельный, не боится спросить – она остановилась, изучая лицо Ника.
– Этого я о себе не знал – спокойно ответил он, что-то хотел добавить, но снова плотно сжал губы.
– Ну что? – не терпелось Анри, она видела, как рот его едва приоткрылся, но слова где-то будто застряли.
– Ты странная – Анри закатила глаза.
– Мог бы и мне что-то приятное сказать, но нет, я просто странная, класс – она захихикала, Ник снова повернулся в её сторону – А ты ведь хотел отдать меня за Марка. Ты бы спокойно жил с мыслью о том, что я с ним в одной постели? – голос её изменился с веселого на строгий.
– Если бы ты была в безопасности, да, смирился бы – взгляды встретились, Анри почувствовала легкую обиду и отвернулась – думаешь, я когда-то мог предположить, что ты будешь со мной? – он придвинулся ближе к ней – думаешь, я мог представить нас с тобой в одной постели? – голос его дрожал – думаешь, я мог допустить мысль, что прикоснусь твоему телу, услышу твои стоны, почувствую вкус твоих губ? – он тряхнул головой, будто скидывал какие-то глупости, витавшие в мыслях – нет, я просто тихо любил и всё – Анри задыхалась от слёз, она незаметно протерла лицо, пытаясь не растрогаться от этих слов – знаешь, когда ты меня вела в кабинет Марка впервые, ноги болели адски, но я думал «Ник, не смей показывать, что тебе больно, она же увидит, подумает, что ты слабак» – Анри засмеялась, она не верила, тогда он казался злым и опасным – вот не смешно, знаешь как больно было, а ты так бежала, что я едва успевал – он улыбался – а потом, ночью я проснулся, а ты спишь на соседней койке, подумал сон, но ты встала. Ты была там, мне же не показалось? – Анри кивнула, не поворачивая головы, чтобы он не видел её слез – а когда в ангаре вы с Мари шутили, ну там, насчет Марка, какие-то пошлости – он замолчал, не привык так открываться людям, а потом мысленно махнул на всё рукой – ты сказала, что мол со мной могла бы, мне это тогда польстило. Только на западном я вспомнил, что ты то точно должна знать, что я всё слышу и тогда совсем запутался. А ты ещё подходишь, говоришь со мной там, а там нельзя, а я не знаю, что делать, хочется поговорить, хотя бы две минуты, но нельзя и ты избегать меня стала. Потом госпиталь и ты ни разу ко мне не подошла, даже не проверяла, даже не смотрела, а потом спасла. Тогда я понял, что всё не так просто, как кажется. Появились подозрения, надежды – он тяжело вздохнул – и страх. Страх был и до западного, но после твоего ранения, он стал реальнее, я осознал, что ты можешь погибнуть там, если я ничего не сделаю – Анри повернулась к нему, глаза были красные от слез, Ник заметил это и насторожился.
– Да, я знала, что ты слышал, не люблю убогих обижать – она захихикала сквозь слезы, и Ник улыбнулся.
– У тебя всегда такое тормознутое восприятие? – Анри засмеялась и толкнула его в плечо – было тяжело склонять Марка к этой идее, нет он сам об этом думал и раньше, тяжесть шла от другого, что никогда больше не смогу говорить с тобой как раньше. Брак и всё, ты будешь словно за стеклом, смотреть можно, трогать нельзя. Прятался от тебя по всему корпусу, лишь бы не видеть, лишь бы не думать. Я тогда мечтал вернуться на фронт поскорее. А потом ты отказала, и я сорвался, ненавидел тебя, страшно ненавидел, что не слушаешь, что делаешь всё наперекор, не знал, не думал – он посмотрел на Анри, слезы застилали её глаза – я ведь правда не знал, что ты ко мне чувствуешь нечто большее, чем просто дружбу. Всё бы отдал, чтобы ты была сейчас там, на той стороне, в безопасности.
– Даже меня в чужие руки – с усмешкой добавила Анри.
– Теперь уже нет, теперь уже никому не отдам, слишком поздно, слишком упертая – он подложил руку под голову – но повторись всё снова и знай я о том, что у меня есть шанс быть с тобой этой ночью, всё равно бы пытался женить тебя на Марке – Анри улыбнулась, но заметила, что лицо Ника было серьёзное, он не шутил».
Мысли Анри прервались осторожным стуком в дверь. Она подняла голову из-под одеяла и не моргая смотрела на дверь. Сандро быстро прошёлся по прихожей, приоткрыл дверь. Двое шептались около пары минут, потом Сандро подошёл к постели Анри. «Началось» подумала она.
Глава 5
Захваченная сторона Завира стала пополняться новыми бойцами второй линии Рауков. После вероломного побега сотрудников Свид 24, командующими было принято решение о переброске войск и захвате города целиком. Вместе со вторым рядом пришли беттеры, мусорщики и излюбленный вагончик с проститутками, который так манил бойцов первой линии, но они не располагали деньгами, чтобы оплатить удовольствие.
Однако, не для всех это было хорошей новостью. Мерсад знал, что понесет ответственность за столь серьёзную оплошность. Но когда он вернулся в центр, то обнаружил, что убитых и раненных среди своих не так уж и много. Он прохаживался между рядами разбитых машин, понимая, что Свиды действовали осмотрительно, не стреляли в безоружных, как и обещал Ник. Это приподняло Мерсаду настроение, и он не стал устраивать грандиозный разнос в части, за что вскоре поплатился. Ну так он по крайней мере думал.
Через две недели после побега пленных, в части появились сотрудники комендатуры в компании с двумя следователями, которые сильно контрастировали на фоне бойцов. Опрятные рубашечки, напомаженные волосы и шлейф парфюма. Головы невольно оборачивались в их сторону. Но гостей не интересовала часть, они не приехали с проверкой или разносом, а пришли за конкретным человеком.
Мерсад устроился на лежаке под деревом во внутреннем дворе. Его смена должна была начаться через шесть часов, и он решил прикорнуть возле своего Раука, но отдохнуть ему не дали. Ещё издали он заметил четыре незнакомых силуэта, которые уверенно шагали в его направление. Когда Мерсад различил форму, то догадался, что сейчас начнется разбирательство, как командир допустил такую ошибку. Его увезут, будет суд и он снова благополучно окажется на первой линии, может уже не здесь, да и это было уже неважно. Лица двоих Мерсад смог узнать, именно они допрашивали его перед отправкой, тревожность стала нарастать.
– Добрый день, чем обязан? – спокойно спросил он, когда делегация остановилась в паре шагов от него. Группа недовольно осмотрела бойца, который равнодушно продолжал лежать возле Раука.
– Встать – строго сказал комендант, и Мерсад начал лениво подниматься. Следователи внимательно изучали бойца. Они полагали, что он давно уже должен был умереть, первая линия славилась своей высокой смертностью.
– Собирайте вещи, поедете с нами – на лице одного следователя блеснул ехидный оскал, обнаживший желтые от частого курения зубы. Мерсад молча подошёл к Рауку, забрал скудный рюкзак и вернулся к группе.
– Куда едем? – уже сидя в уютном внедорожнике осведомился он.
– В Айму – бросил комендант и завел машину. Всё внутри Мерсада похолодело. В Айме был Сандро, а значит возможно его везут туда по иной причине, а не просто на судебное разбирательство. Он пытался себя успокоить, руки крепко сжимали ремень рюкзака, но это не помогало. Их раскрыли, так быстро, а он даже не был готов морально ко всему, что его ждало там. Пытки, грязные карцеры и вонючая баланда – всё это стало вдруг реальным до невозможности, что Мерсад невольно закрыл глаза, будто не хотел смотреть правде в глаза.
До Аймы было два дня пути на машине, но в ближайшем городе, их ждал самолет. Идя по небольшому аэродрому, Мерсад путался в догадках, что уж ради предателя родины странно нанимать такую дорогую технику, но спрашивать не решался. Где-то в мозгу зиждилась надежда, что он мог ошибиться, но она была такая слабая и его внутренний голос быстро раздавил её о стенки действительности.
Ему не надевали наручники, обходились строго, но вежливо, а с каким комфортом он летел частным рейсом, где премиленькая стюардесса постоянно уточняла, не нужно ли ему еды или напитков. Вся эта ситуация выглядела весьма комично: боец, в потрепанной и грязной форме, сидящий в глубоких кожаных сиденьях, с бокалом сока и взглядом загнанного зверя. Однако, это были лишь цветочки, по сравнению с тем, что ждало его по прибытию в город. Роскошная дорогая машина, увезла его в отель, в который при любых других условиях его бы не пустили на порог. Мерсад окончательно утвердился в мысли, что пытать или казнить его не будут, когда обнаружил в своём номере три комнаты и все предназначались ему. В вазах стояли свежие цветы, в гардеробе был набор костюмов и даже свежая форма, а маленький столик был накрыт к обеду.
Его попросили остаться в номере до прибытия особых лиц. Что это за были лица, Мерсад не мог даже предположить. Он долго сидел на белоснежной постели и размышлял о том, что его ждет дальше. Всё стало бы понятнее будь в номере экран, с которого на всех каналах звучала одна и та же новость. Но такие дорогие отели предназначались в основном для узкого круга богатейших людей страны. Сюда не пускали даже бизнесменов среднего достатка, только самые настоящие сливки общества. Высшие слои Саандора могли позволить себе жить без постоянно горланящего экрана, цель которого была промывка мозгов простых смертных.
К вечеру в дверь постучали и следователь, который оставался дежурить в прихожей, быстро открыл дверь, весь расплываясь в любезностях. Мерсад поднялся на встречу входящим, их лица не были ему знакомы. Двое тучных мужчин вальяжно прошли в гостиную, следом забежали ещё четверо маленьких тщедушного вида человечка и одна очень гордо держащаяся женщина. По одному их виду и стилю в одежде было не сложно догадаться, что гости были весьма обременены деньгами и властью. Мерсаду казалось, что он даже чувствует их особый аромат богатства.
Один из двоих тучных мужчин рухнул на кресло и достал какое-то незнакомое Мерсаду устройство для курения. Секунду он покрутил его в руки и вскоре клубы белоснежного дыма стали наполнять комнату. Тщедушная четверка разошлась по номеру, что-то выискивая, потом они вернулись и все разом кивнули.
– Мерсад, есть ли у тебя семья? – начал тучный курящий мужчина. Мерсад помотал головой и добавил.
– Все умерли – мужчина затянулся, выпустил облако то ли пара, то ли дыма и продолжил.
– Девушка? – Мерсад снова отрицательно помотал головой. Мужчина усмехнулся.
– Ты присаживайся, разговор будет долгим. Следователя выведите – строго сказал он и женщина вежливо проводила сотрудника спецслужб за дверь – твоя жизнь, твоё чудесное спасение может изрядно навредить нашему горячо любимому государству. Да оно не рухнет от этой шумихи, твоя персона мелковата для таких дел, но точно доставит нам хлопот, уже доставляет, а я знаешь не люблю пустые хлопоты из-за какого-то мальчишки – глаза его стали ещё злее прежнего, отчего по телу Мерсада пробежала дрожь. Это был какой-то выдрессированный годами страх перед сильными мира и сейчас он никак не мог его прогнать, как не старался – кто-то, мы пока не знаем кто, завез в Айму эту девчонку, Анри – Мерсад побледнел, ноги его дрожали от ужаса, хотелось провалиться под землю – и вам придётся немного поиграть. Видишь ли, я мог направить к тебе своих подчинённых, да я и сам подчинённый, но что-то мне подсказывает, что до тебя всё дойдёт быстрее, если объясню лично. Вот честно, мне было бы проще прострелить бошки вам двоим, чем возиться, но беттинг и сети, это какая-то неуправляемая машина, пока неуправляемая. Ты понимаешь, о чем я?
– Немного догадываюсь, но лучше дать мне четкие инструкции, умом я не блещу – мужчина усмехнулся.
– Вот, вот этот разговор мне нравится, всё по делу, без возни. А то за спиной этой Анри стоит какой-то синдикат, мы конечно с ними ещё разберёмся, мелкая бандитская шушера, просто сейчас не до этого. Но вот они кровушки моей попили за эти две недели изрядно. Так вот, о чем это я? Ах да, инструкции. С тобой будут мои люди двадцать четыре на семь, выполняй всё, что они тебе скажут и будет тебе счастье. Вернёшься на вторую линию после всех этих пресс-конференций, обеспечим тебя всем не обходимым в плане финансов, за это можешь не беспокоиться. С Анри уже всё согласовано. Однако, ты должен понимать, любое отступление от правил обрушит на тебя кару пострашнее небесной. Не могу описать детально, но умирать ты будешь годами, поверь, мы умеем делать это очень долго и мучительно, пока от человека не останется лишь пустая оболочка с костями – мужчина громогласно засмеялся и все остальные в тон ему похихикали.
– Хорошо, как прикажете – спокойно ответил Мерсад, хотя внутри него всё бушевало так, что к горлу подступала тошнота.
Люди ушли, у дверей дежурил следователь. Потом двое из тщедушных вернулись и быстро стали объяснять их не такие уж и сложные планы. Мерсад слушал в пол-уха, всё это он знал и без них, но так и не мог поверить. Казалось, что бороться с такой махиной власти практически невозможно, однако, они чего-то боялись, раз так забегали по поводу его спасения, а значит были уязвимы.
Анри появилась лишь на следующий день, уже на их первом вечернем шоу. Расчет был на то, что Мерсад неожиданно появляется в программе, шокированная Анри пускает слёзы радости, они обнимаются и рассказывают о своем романтичном приключении. «Романтичном, да, романтики там было очень много» мысленно удивлялся Мерсад, читая выданный ему сценарий. Его приодели, вычесали, подрумянили, дали новую военную форму, так хорошо отглаженную, что она колом стояла. На входе в зал его остановили и сказали, что выходить он должен по команде. Стоя за кулисами ему виднелась только часть сцены, однако через секунду он увидел, как на другой стороне показалась знакомая фигура. Анри стояла за сценой, лицо её было взволнованное и напряженное. Рядом был мужчина и не отходил ни на шаг, только, когда она шагнула на сцену, он не последовал за ней. Выходя, она встретилась с ним взглядом и Мерсад почувствовал гору вины, свалившуюся на его плечи, но Анри лишь мягко ему улыбнулась и ушла в свет прожекторов.
– Дорогая, как ты здесь на чужбине? – Анри состроила немного грусти на лице.
– Знаете, я не чувствую себя здесь чужой. Все ко мне добры и участливы – послышалось оханье из зала, хотя здесь не было зрителей, звук накладывался в нужный момент.
– Да, саандорийцы славятся своей гостеприимностью, это у нас в крови – продолжил ведущий, а Анри вспомнила лишь Эн, добрую измученную тяжелым трудом Эн, а больше здесь никого не заботила её судьба – а скажи мне, ходят слухи, что ты намерена просить убежища здесь?
– Да, я хотела бы получить гражданство, уже написала просьбу и жду ответа от правительства. Я не хочу возвращаться в Никирию и бежала оттуда намеренно – голос её дрожал так, словно она с ужасом вспоминает родину – Никирия – это место не для жизни, а для страданий, только за что они обычным людям, я не знаю – ведущий положил ей руку на плечо, глаза его были полны сопереживания.
– Ну-ну, теперь ты здесь, ты дома. А чтобы ты не грустила, у нас для тебя уникальный подарок – Анри подняла на ведущего лицо, всеми силами показывая удивление.
– Что вы, мне не нужно подарков, я здесь – это уже великое счастье – Мерсад усмехался за сценой её словам «точно, как по сценарию, хорошая у неё память, даже ведущий так не может». Ноги напряглись, скоро его выход. За спиной шушукались двое из его сопровождения. Прямая трансляция, которая велась в сети, набирала колоссальные просмотры, миллионы комментариев и в основном со словами поддержки. Мерсад слушал краем уха и удивлялся, как легко было подсадить народ на новую информационную иглу.
– Я думаю нам стоит встать – ведущий вежливо протянул ей руку и Анри опираясь на неё поднялась – хотя я боюсь как бы ты не упала от шока – усмехнулся он и несуществующий зал наполнился хохотом – прошу поприветствовать нашего дорогого и всеми любимого бойца Мерсада Ардалу – зал взорвался бурей эмоций, заиграла романтичная музыка, Анри приложила руки к губам, играла как и ей полагалось, однако стоило ему выйти в свет софитов, как сердце её действительно отозвалось. Этот человек ей был всё же дорог. На лице Мерсада сияла добродушная улыбка, Анри бросилась ему навстречу, и они обнялись.
Мерсад почувствовал, как дрожит Анри и шепнул ей на ухо «всё хорошо, всё хорошо» хотя как он мог ей что-то гарантировать, не зная даже, что она пережила, пока добиралась сюда, но его слова немного успокоили девушку, и он это ощутил. Дальше всё пошло как по маслу, оба строго соблюдали сценарий до запятой. Мерсад надеялся, что после видеотрансляции ему удастся поговорить с Анри, но его грубо увели из здания, толкнули в тонированную машину и увезли в тот же отель. Он бродил по номеру, тревожно осознавая, что не знает, хочет ли Анри повлиять на ход войны или просто спасается. Сердце подсказывало, что люди с её моральным кодексом обычно пренебрегают собственным благополучием, но довериться сердцу было как минимум глупо, поэтому он не стал больше предпринимать попыток связаться с ней или узнать её планы. Тем более повсюду её сопровождали люди, которые ни на шаг к ней никого не подпускали, только на сцене он мог с ней говорить.
На пятой трансляции, Мерсад перед своим выходом отправился в туалет. До начала оставалось двадцать минут, до кабинки его никто не сопровождал. Но стоило ему расстегнуть ширинку, как дверь словно выломали с одного удара. От неожиданности Мерсад даже не стал застёгивать штаны, а повернулся готовый драться, но, к его удивлению, в кабинку ворвалась Анри, глаза её были напуганы, руки дрожали.
– Как ты? – Мерсад шокированный тем, что такая небольшая девушка выбила дверь, хотел узнать, как она это сделала, но Анри его перебила – Сандро сказал, что ты обо всем знаешь и тоже хочешь насолить им? Если да, то это будет на телевизионной трансляции, пока нас туда не пускают, боятся. Марк связался с Сандро, я не знаю как, не смотри на меня так, но они к этому моменту придумают как транслировать на две страны, я надеюсь. Ты согласен? – Мерсад кивнул. Анри облизнула потрескавшиеся губы, которые она кусала уже постоянно, хоть гример и строго запретил ей это делать – Мерсад, ты должен знать, нас убьют, убьют твоих близких, это будет нашим концом, ты это понимаешь?
– Да – твердо сказал он – с тобой всё хорошо? Они не мучают тебя?
– Нет, да какая разница, всё равно дальше только хуже – психовала она, но потом собралась и продолжила – Сейчас нам нужно отыграть влюблённых. Скоро они начнут съемки личной жизни от лица случайных прохожих. Хотят постельную сцену даже сделать, чтобы слить в сеть, так что будь к этому готов, не смей отказываться, я всё понимаю, но второго такого шанса у нас не будет – Мерсад снова кивнул и Анри быстро открыла дверь и юркнула в коридор. Кабинка была одиночной, плюс со звукоизоляцией, так как находилась близко к сцене, никто их не услышал и не засек, идеальное место для обсуждения тайных планов. Со временем все надзиратели теряют бдительность привыкая к обыденности, чем Анри и воспользовалась.
Через пару дней сеть наводнили словно случайно сделанные фотографии на не очень качественную камеру, где Мерсад и Анри, то мило беседуют за сценой, то слишком близко стоят возле кафетерия, немного касаясь тыльными сторонам рук. А ещё через день вся страна гудела из-за видео, где они целуются в полутемном коридоре.
– Так обними её за талию и ближе к себе, Анри откинься немного назад, прогнись, ещё, ещё – командовал режиссер, Анри больше не могла гнуться, да и такая поза для поцелуя не была естественной. Ей было плевать на сам момент поцелуя, она не испытывала переживаний на этот счёт, голова постоянно работала на то, чтобы создать нужное впечатление. Для народа – это любовь, для своих надсмотрщиков тяга к деньгам и наживе. Она спускала всё, что было на покупки всяких безделушек, дорогую еду, чего бы никогда не сделала в реальности, писала запросы на то, чтобы ей достали место в университете и чувствовала, что такая её заинтересованность в личном будущем, может говорить лишь о том, что всё идёт по плану. Нужные люди слопали её наживку, но вот с Мерсадом было сложнее. Он усиленно старался играть на публику, но властям было не ясно за что он действительно держится. Они понимали, что для такого как он, пережившего четыре года на фронте их пытки хоть и страшны, но возможно не слишком. Мерсад не тратил получаемых гонораров, не покупал домов, хоть и мог, не снимал девушек на ночь. Все эти сомнения заставляли сильных мира сего оттягивать день их выступления на телевидении.
– Ну ребята, больше страсти – возмущался режиссер, а съемочная группа молча ждала, наблюдая как двое словно чужих человека пытаются играть в любовь – ваш поцелуй суще чем пески Сахары.
– Дайте нам минутку, хорошо? – успокаивала их Анри отводя Мерсада в сторону – послушай, я не особо понимаю, как нужно показывать любовь и прочее, у тебя есть идеи? – Мерсад вынырнул из своих мыслей с полным осознанием, что не услышал не единого слова Анри. Он уставился на неё в полном недоумении, глаза её нервно бегали от него на камеру. Перед ним стояла маленькая, напуганная девушка, без прошлого и теперь уже будущего, пытающаяся спасти мир, этот безразличный ко всему хорошему и к ней мир. Какая-то глупая шутка Бога и Мерсада словно молния ударила от понимания, что в ней было что-то такое, какой-то бешенный огонь, который заставлял её двигаться дальше, которого не было в нём и вообще ни в ком вокруг. Он завороженно смотрел в её глаза, мимо проплывали те девушки, с которыми он некогда был, с кем-то на одну ночь, а с кем-то чуть дольше, но все они меркли на фоне неё. Он вспоминал, как Анри металась по захваченному госпиталю, чтобы спасти Ника, как машина уезжала в даль, а он молился, лишь бы больше не увидеть её и вот она здесь и в ещё более худшем положении, готовая умереть и за что? – ну? Ты вообще слышишь меня? – но в этот же момент Мерсад с силой притянул её к себе, камеры тут же активировались и замерли в ожидании. Он продолжал смотреть в удивлённые глаза Анри, удерживая её почти на весу, лишь носки туфель касались пола. Долгий, горячий поцелуй словно обжигал губы своей страстью и пылкостью, съемочная группа с восторгом наблюдала этот минутный порыв, которого они добивались уже битый час.
– И снято! – крикнул довольно режиссер и Мерсад мягко отпустил Анри на пол, не сказав ни слова, все они утонули где-то там в груди, пробуждая дикое желание схватить и овладеть ею прямо здесь.
– Отлично – проговорила Анри и быстро удалилась не попрощавшись. В её сердце ничего не шевельнулось даже на йоту. Машина увезла её в логово Гийома, где она жила под присмотром представителей власти. Сама шайка бандита, давно сменила дислокацию, а здесь оставались лишь несколько человек, которые должны были отвечать за соблюдение контракта. Лица они всегда скрывали, Анри не знала даже их имён, да и не хотела знать, в голове крутилась лишь одна мысль. Чем быстрее они выйдут в мировой эфир, тем больше шансов на то, что начнётся хоть какая-то смута и Ник не вернётся на фронт. Через своих людей Сандро передал Анри, что связался с Марком и тот сообщил, что Ник, Мари и Розалин живы и сейчас находятся в безопасности. Эта новость стала точкой невозврата, мысли о смерти и возможно мучительной, быстро померкли на фоне сильного и всепоглощающего чувства. Анри давно смирилась с тем, что возможно ей в целом безразлично всё мировое сообщество по сравнению с её жизнью, но вот с жизнью Ника её собственная не имела ценности, как бы она не старалась все эти бессонные ночи, заставить себя отказаться от этой идеи.
Глава 6
– Ах, ты шалава, проститутка, разве я так тебя воспитывала! Какой позор, какой позор на мою седую голову! А ну иди сюда тварь, я из тебя всю эту дурь то повыбиваю мигом, паскуда! Открой дверь немедленно, а иначе выломаю и этой же дверью забью, ты думаешь мне в мои годы сил не хватит? Натаскалась, не углядела я, а ну открывай! – Мари вжалась в угол ванной комнаты затыкая уши от криков разъярённой матери. Она боялась её хоть и была на две головы выше и сильнее, могла с легкостью с ней расправиться, но в душе перед матерью Мари была всё тем же испуганным ребёнком. Замок слетел, дверь с грохотом распахнулась, седая женщина тут же ринулась в сторону Мари и схватила её за волосы. Она волокла дочь по кафельному полу в цветочек и ни один мускул не дрогнул на её лице от криков и просьб сжалиться.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70068337&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
