Дорхарин удовлетворённо посмотрел на флягу так и лежащую на краю ложа. А Саили моментально бы определила наличие в воде нескольких капель вытяжки из корня лопушки мохровой. Он вновь усмехнулся, странная она эта душа, наивная, открытая. Пожалуй, даже жаль будет её убивать. Он с удивлением посмотрел на собственные руки, которые уже расстёгивали браслеты. Нет, она была не права он не боялся, немного стерёгся той силы что бурлила в женщине. Эта ведь, в отличии от настоящей Саили не была обучена управляться с ней, могла навредить не только окружающим но и себе. Достаточно небольшого всплеска эмоций и желания что бы мысли обрели материальность и могла случиться беда. А эта глупышка нарочно его провоцировала, обидными словами, надменным взглядом, нет скорее не надменным, надменности в ней не на грош, не то что в Саили. Эта глядела с вызовом, боялась, по глазам видно, что боялась, но дерзко кидала в него обвинения. И даже не подозревала на сколько её слова близки к истине.
Глупо получилось, не стоило идти на поводу у этих двух. Он же знал, что Саили влюблена в принца как кошка. Однако м сам принц это знал, и предложил ему взять в её в жены. Хотел получить удобную любовницу, ведь уже тогда он был помолвлен. И Саили это знала, в какой момент она решила, что не намеренна быть просто любовницей? Или может быть она планировала это с самого начала, нет это врят-ли тогда бы у неё всё получилось. У неё получались сложные многоходовые интриги.
Дорхарин вздохнул убирая с нежного лица рыжую прядь. Он любил её еще с тех времён как увидел впервые, его накрыло с головой чувство, которого он никогда доселе не испытывал. Она смотрела на него с призрением, а он был готов на всё, лишь бы оставаться рядом, пусть всё внутри разрывалось от неправильности происходящего. Он был готов исполнить любой её каприз, принести клятву верности на крови тогда ещё принцу, ввязываться в его авантюры не всегда нужные или правильные, только потому что просила ОНА. Великий Ворджай, когда он забыл заветы богов, когда предал собственную гордость и честь пойдя на поводу жестокой красоты. Саили не любила его, более того чуть ни каждый раз когда глядела на него брезгливо морщилась, но ведь согласилась же на брак. Почему? Дорх уже давно мучается этим вопросом, зачем сильной ведьме из древнего рода воин из народа северных асхинов, которого можно было выделить из прочих наёмников только благодаря сильному дару да как умелого бойца. Кажется только, что бы избавиться от опеки родственников, после свадьбы опека передавалась мужу, ему, не способному сказать этой женщине нет.
И вот перед ним лежит она и в то же время другая, его Саили но с другим взглядом. А ведь и правда, эта обновлённая Саили не разу не поморщилась говоря с ним, и на его величество Луреана смотрела иначе… с неприязнью? Вот так поворот, стоит об этом подумать. А ещё всё же стоит вытянуть из этой упрямицы сведения о том месте откуда она пришла сюда. Как – этого наверное уже не узнать, часть символов в круге перемещения она уничтожила, ясно что не специально, наверное пыталась подняться. Ведь подталкивало его что-то спуститься в казематы раньше, так ведь нет, Луреан запретил идти туда без него. Зол был, конечно, он то надеялся заполучить себе в любовницы сильную ведьму, хорошо, что не тронул её когда нашел у себя в постели, иначе бы…
Ритуал, который замыслила ведьма, случись ему завершиться соитием, убил бы невесту молодого короля. Но даже не это было самым страшным, Луресан не смог бы соединиться и иметь потомство ни с кем кроме Саили. И остался бы молодой король навечно привязан к ведьме, не смотря на запрещённый ритуал, ведь её тогда и судить нельзя было бы, как оставить королевство без наследника. Дорхарин вовремя понял задумку своей жены, остановил короля, предупредил… А вот интересно, какую роль отводила его жена собственному мужу? В тот момент он не думал об этом, но если бы всё удалось… скорее всего его самого обвинили бы в гибели невесты должен же быть козёл отпущения.
В дверь постучали, молоденький слуга поклонился с почтением:
– Его величество ожидает вас в личном кабинете.
У самых дверей Дорхарин обернулся, заметил, как ходят под веками глаза девушки, и тревожная складка на лбу… можно ли оставить её без присмотра, или всё же надеть браслеты? Нет надо что бы рана затянулась, а с браслетами это будет происходить даже дольше чем у обыкновенного человека, уж лучше тчательно запечатать башню, и слуг предупредить что бы не вздумали сюда соваться. А что с ней делать он подумает позже, после разговора с королём.
– Что решил? – услышал он вместо приветствия.
– Хочу понаблюдать за ней, -пожал плечами Дорхарин, – кажется она сама по себе не представляет опасности, может быть удастся выяснить как Саилане удалось провернуть такое, хотя в последнем не уверен.
– Зачем же тогда ждать? – хмыкнул Луреан, – нет человека нет проблемы.
– Вы забываете сир, она по-прежнему является моей женой.
– Женой с которой ты не делил ложе, я ведь правильно понял она хотела провести запрещённый ритуал с помощью девственной крови? – молодой правитель проследил как согласно склонилась голова его телохранителя и удовлетворённо улыбнулся, -Дорх, я всё-таки не в состоянии понять как ведьме удалось женить тебя на себе, ведь ты же видел, не мог не видеть как она относится к тебе. Но что бы гордый асхин согласился на подобное унижение… -Луреан наигранно печально развёл руками.
– Вы же сами подталкивали меня, – мужчина ухмыльнулся, а потом стал серьёзным, – всё я видел, ваше величество, всё понимал, и сделал осознанный выбор.
– А теперь, она должна умереть? – сощурился король.
– Я не сказал этого.
– Но ты не можешь держать во дворце потустороннюю тварь! К стати, откуда её затянуло?
– Я пока не выяснил, девушка напугана, растерянна, ранена. У нас не получилось доверительного разговора.
– Мне не нужен риск получить ещё более опасное существо чем оказалась Саили. Не хочешь убить ЭТО, увези с моих земель.
– Сир, я привязан к вам клятвой и не могу…
– Не можешь, так убей её. Приказать я не имею власти, она твоя жена, во всяком случае её тело.
– Освободите, сир, -склонил голову воин.
– Ты готов променять службу мне на… я даже не знаю на кого?
Дархарин за время знакомства с Луреаном привык к резкому тону, поспешным и не всегда разумным решениям, и к тому что принц, а ныне король Варнавии привык получать желаемое не смотря на цену. Вот и сейчас вчерашний мальчишка, только недавно одевший корону негодовал, не желая понять мотивы такого решения преданного ему воина. Асхин с почтением поклонился, не след упрашивать того, кто не в состоянии принять решение отличное от собственных представлений о правильности этих решений. Луреан некоторое время смотрел на воина с какой-то обидой, а потом выдохнул с искренней печалью:
– А если ты ошибаешься?
–Всё возможно сир, только богам ведом верный путь. Лишив кого-то жизни обратно уже не повернёшь.
– Высокие слова, ты просто до сих пор любишь её, -устало пробормотал король, -несмотря ни на что.
– Вы знали?
– Подозревал, – Луреан поднялся, прошел по кабинету, -мне бы не следовало отпускать самого верного хранителя моей особы, но будь по твоему. Прошу только об одном, если вдруг окажется что прав я возвращайся, я привык к тебе, -он кривовато усмехнулся.
А Дархарин впервые посмотрел на правителя иным взглядом. Да королём он стал совсем недавно, но груз ответственности кажется уже начал менять вздорного мальчишку, который, надо надеется превратиться в мудрого правителя. Эх жаль старого короля, понятно, что от несчастного случая никто не застрахован, но трудно будет Луреану, пусть и окружен он верными подданными.
– Лури, ты позволишь жить этой ведьме? После всего что узнал? – возмущённый голос заставил мужчин обернуться к белокурой красавице что пригнувшись выходила из потайного коридора, прикрытого небольшой дверцей.
– Милая, это уже не та ведьма, которая строила нам козни. В её теле другое существо, – правитель взглянул на асхина прося поддержки, – то есть другая женщина.
– Она должна умереть! – девушка выпрямила спину и с вызовом посмотрела на мужа, со вчерашнего дня мужа.
– Её судьбу волен решать только её муж, -нахмурился король.
– Значит моё мнение ничего не значит?
– Нет, -уже резче ответил король и развернулся к воину,– Дорхарин Ильим, сын Унаса, я освобождаю тебя от клятвы крови данной мне ранее, ступай с миром.
Полыхнула где-то над головой искра света. Дорх поклонился, теперь стоило убираться из дворца и побыстрей. Какой бы не смотрелась эта белокурая куколка наивной сейчас она была зла, очень зла. И тут же вспомнилось, как она смотрела на казнь, тех, кого обвинили в смерти короля –отца, даже не думая отвернуться, когда голова несчастного конюха, что плохо затянул подпругу королевской лошади, упала в подставленную палачом корзину. А теперь она королева, женщина, обладающая немалой властью, ненавидящая его Саили.
Девушка спала, вот только почему она так бледна и губы почти белые и двигаются, кого-то зовёт, на лбу испарина. Неужели её мучают кошмары? Всё возможно, он поможет ей, позже, когда они будут в безопасности. Мужчина провёл над ней ладонью собирая магию сна и девушка тут же села, как будто и не спала вовсе. Только взгляд затуманенный.
– Что? –выдохнула и осмотрелась, отёрла испарину дрожащей рукой.
А Дорхарин только сейчас подумал, что стоило позволить ей хотя бы руки вымыть.
– Как твоя рана?
Девушка нахмурилась прислушиваясь к себе, тронула бок:
– Кажется лучше, чем раньше.
–Хорошо, вставай, нам надо уезжать.
– А как же мой любовник? И к стати, вы забыли, -она протянула тонкие запястья.
– Зачем ты провоцируешь меня? – его глаза вновь полыхнули огнём, -тебе стоит быть осмотрительней.
– Опять угрожаете?
– Предупреждаю, поторопись.
Она встала неловко стягивая на животе разорванное платье. Такая тоненькая, она и раньше была хрупкая, а сейчас вообще светилась. Вот стоит прикрывая дыру обнажающую белую кожу и свежий рубец и мнётся не зная как скрыть неловкость. А ведь это он Дорхарин должен был позаботиться о новом платье, о горячей воде. Ведь она его жена.
– Надо идти, – он протянул руку, но девушка и не думала браться за неё, а время утекало.
– Почему я должна идти с вами? –она всё-таки подняла на него глаза.
– Потому что ты моя жена!
– Не я, другая, – в голосе прозвучала горечь, показалось или… нет?
Дорх схватил её левую руку, бесцеремонно задрал рукав и почти болезненно вывернул её показывая знак на внутренней части локтевого сгиба:
– Ты! А теперь надо отправляться!
Глава 3
Наверное, я ещё не проснулась, вытаращившись смотрела на несколько странных закорючек острыми концами своими соединявшиеся в центре некоего круга который и образовывали. В голове шумело, я и упрямилась то только потому что боялась идти. Вот вроде пока лежала всё нормально было, а сейчас и стены качаются и потолок. И это, вот, ещё… ну да Дорх же говорил что-то о родовом знаке, наверно он и есть. Мужчина прищурившись оглядел меня с ног до головы и…, наверное, он все понял по моим растерянным глазам, потому что сначала, неожиданно, я взлетела над полом, а через секунду уже вцепилась сама в каменное плечо, потому что стало страшно, когда он чуть не бегом кинулся вниз по узкой винтовой лестнице ужасно крутой на мой взгляд.
Кажется, он не чувствовал моего веса двигался плавно, уверенно только сердце его почему-то стучало быстро, вроде бы не сказать, что устал хоть сколько ни будь. Я думала он поставит меня на землю едва мы оказались на улице, но мужчина быстро проследовал к большому дому, ах нет это вовсе не дом – конюшня. Поставил меня у одного из загонов, на землю усыпанную свежей соломой и недовольно качнул головой.
– Стой здесь.
Конечно, а что мне остаётся, голова кружится. Оперлась о белёную балку, пока Дорх сноровисто седлал лошадь, приказав конюху седлать другую. Несколько раз ловила на себе непонятные взгляды конюха и двух мальчишек, что притаились на сене. Ну да что они видят, платье в коричневых пятнах грязные руки, да и волосы, наверное. И ведь я даже понятия не имею как выгляжу, не довелось мне до сих пор увидеть зеркало. Вздох получился ну уж очень печальным. Мужчина резко вскинул голову, прищурился рассматривая меня, затянул последний ремень на упряжи и подошел:
– В седле сама удержишься?
Я? Да я раньше лошадей только по телевизору видела, а что бы ещё и верхом… Сглотнув перевела взгляд на животное, недоверчиво косившее на меня большим глазом. Снова посмотрела на… мужчину, ни как не могла я назвать его мужем, даже в мыслях не получалось. Но он вновь как будто прочёл мои мысли прикрыв глаза выдохнул, явно пытаясь успокоится. Привязал к седлу уже осёдланную лошадь, которая была чуть ниже той, что седлал он сам, и взяв под узци повёл на улицу, по пути, как бы между прочем, прихватив меня за руку. От неожиданности я споткнулась, но он придержал не давая упасть. Молча вышел, ведя в одной руке лошадей, в другой – меня. Взлетел в седло, мотнул головой, откидывая смоляные кудри, а в следующий момент наклонился и ухватив меня за талию подтянул к себе, усаживая в седло перед собой. Я дёрнулась было то ли от неожиданности, то ли от неловкости своего положения, ведь оказалась плотно прижатой к груди мужчины.
– Не дёргайся, – тихо произнёс обдав ухо горячим дыханием.
Я и не дёргалась. Голова кружилась, мутило, и даже желания смотреть на город, через который мы ехали не было ни сил ни желания. Странно я ведь считала, что все проблемы с моим самочувствием случались лишь от этих грёбаных браслетов, но сейчас их не было на мне, что же твориться. На минуту заставила себя открыть глаза, хоть посмотрю на мир в который попала, нет, не стоит, плохо.
Мужчина подгонял лошадь, уверенно правя одной рукой, другой держал меня, крепко. Кажется, я погрузилась в дрёму, однако не на долго. Протяжный свист над моим ухом и конь кинулся в галоп. На секунду разлепила веки, город остался позади. Тошнота усилилась, хорошо, что желудок был пуст. Сколько длилась скачка не знаю. Было ощущение, что мы от кого-то убегаем, от кого, зачем? Бешенная скачка кончилась так же внезапно, как и началась. Я больше не рисковала открывать глаза, позволила взять себя на руки и услышала только как Дорх приказал обеспечить ванну с горячей водой. Да горячая вода была бы не лишней, промелькнуло в голове. Скрип половиц, звук открывающейся двери, всё это мозг отмечал автоматически. Головокружение и тошнота никуда не делись, и я даже не дёрнулась, когда почувствовала, как платье в котором я была с меня стянули. Он же муж… кажется. Тело отозвалось только на почти горячую воду, в которую меня аккуратно погрузили. Сразу согрелась и поняла, что стону, от удовольствия… наверное.
– Совсем плохо, да? – услышала я тревожное, – ничего, сейчас согреешься, поешь и будет всё как прежде.
– Не хочу, -прошептала, по-прежнему не желая открывать глаза.
– Чего не хочешь? – в вопросе не слышалось удивления, мужчина был сосредоточен на том, что водил по моему телу мочалкой.
– Есть, не хочу.
– Надо.
– Нет, тошнит.
– Тебя тошнит от голода, больше трёх дней прошло как ты ела в последний раз, – он опустил в воду мою руку, которую намывал в этот момент, тихо хмыкнул, -там, откуда ты пришла голодать не приходилось?
– Нет.
Мужчина больше не стал ничего спрашивать, закончив с помывкой вытащил меня, завернув в тёплое покрывало, куда то ушел не на долго, вернулся. Я только слышала звуки, постепенно погружаясь в сон. Шуршание одежд, стук сапог о доски пола, плеск воды…
Меня подняли и тихонько тряхнули:
–Саили, открывай глаза, надо поесть.
Я поморщилась от запаха мясного бульона, сделала попытку отвернуться.
– Не упрямься, это необходимо.
В меня чуть не силком влили ложку бульона. Прислушалась к себе, и вправду вопреки моим ожиданиям бульон не просился наружу, а совсем даже наоборот. Услышала удовлетворённый хмык, когда сама открыла рот. А потом ещё и открыла глаза. только сейчас осознала, что вот этот здоровенный мужчина кормит меня с ложечки, как маленькую. Усадил спиной к себе, что бы я могла опереться на его грудь и кормил, аккуратно вытирая оброненные капли мягкой тряпицей. Сделала попытку забрать у него ложку, но он не позволил:
– Ты слишком ослабла, не сможешь сама. А мне даже приятно, Саили, та прежняя не позволяла ухаживать за ней, впрочем, ей и не нужна была помощь.
– Она любила вас? – вырвалось, прежде чем я успела подумать.
– Нет, – мужская грудь под моей спиной сделала судорожный вздох, а в голосе звучала горечь.
– Её выдали за вас против воли?
– Она сама так решила, я понятия не имел что она задумала, пока не стало поздно.
– Задумала? –мне стало на много лучше, головокружение и тошнота отступили. Видимо и вправду всё дело было в голоде, я попробовала обернуться, чтобы взглянуть в глаза мужчины, -а что она задумала?
Он влил в меня последнюю ложку бульона и уложил на мягкие подушки. Теперь я могла видеть его, с ещё влажными после купания волосами, обнаженного по пояс. Шрам на лице был не единственным, его грудь то же была исполосована грубыми рубцами, один особенно заметный шел от основания шеи с левой стороны, до самого темно-коричневого соска. Я нахмурилась, представив, что это была за рана, и не сразу поняла, он смотрит на меня, внимательно. Смутившись отвела взгляд.
– Ты похожа на неё только внешне, -заметил, усмехнулся чуть кривовато, поправил одеяло и вздохнул опуская взгляд, -задумала… а задумала она убить принцессу Сайджискую, тогда ещё невесту принца. Как случилось, что Луриан не повёлся на её прекрасное тело, лежащие в его постели не знаю. Позвал меня, тогда то я всё и понял…
Мужчина замолчал, а я так ничего не поняв ещё с минуту ждала продолжения, потом решившись наконец спросила:
– Так что она сделала?
– Ничего она не успела сделать, – отозвался Дорх поднимаясь, -когда она поняла что раскрыта, сбежала, воспользовавшись пентаграммой перемещения, или… если учитывать что ты оказалась в её теле, замещения.
– Я мало что поняла из вашего рассказа… – призналась растерянно.
– У нас ещё будет время побеседовать, -улыбка мужчины оказалась мягкой и даже шрам не портил её, – но сейчас мне очень любопытно, почему ты упомянула, что ей не повезло с телом?
Что ж он что-то рассказал мне, я поделюсь с ним своим прошлым.
– Там, в своём мире я попала под машину и была вынуждена двигаться хромая, врачи сказали, что это навсегда, и ключица была сломана, так что одно плечо теперь выше другого, ещё там с позвоночником проблемы, в общем много чего…
–А машина, что это?
– Что-то типа повозок без лошади.
– Магия?
– Нет, у нас магии нет, во всяком случае я о ней не слышала, тут всё дело в механике. Но я не специалист, объяснить не смогу.
